[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ПЕТУР ТОР СИГУРДССОН
({PETUR THOR SIGURDSSON}) <**> ПРОТИВ ИСЛАНДИИ"
(Жалоба N 39731/98)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 10 апреля 2003 года)
По делу "Петур Тор Сигурдссон против Исландии" Европейский суд
по правам человека (Третья секция), заседая Палатой в составе:
--------------------------------
<*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю.
<**> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке
набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Г. Ресса, председателя Палаты,
И. Кабрала Баррето,
Л. Кафлиша,
Б. Цупанчича,
Х.С. Грев,
К. Трайя, судей,
Дэвида Тора Бьоргвинссона, судьи ad hoc,
а также при участии В. Берже, секретаря Секции Суда,
заседая 20 марта 2003 г. за закрытыми дверями,
вынес следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 39731/96), поданной 23
октября 1997 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против
Исландской Республики гражданином Исландии Петуром Тором
Сигурдссоном (далее - заявитель) в соответствии с бывшей статьей
25 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Заявитель самостоятельно представлял свои интересы в
Европейском суде. Интересы властей Исландии представляла
Уполномоченная Исландии при Европейском суде по правам человека,
Бьйорг Тораренсен ({Bjorg} Thorarensen), директор Министерства
юстиции и дел религий Исландии.
3. Заявитель утверждал, что его право на справедливое
разбирательство дела независимым и беспристрастным судом,
гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, было нарушено.
4. Жалоба была передана на рассмотрение Четвертой секции (пункт
1 правила 52 Регламента Суда). В рамках этой секции на основании
пункта 1 правила 26 Регламента Суда была образована Палата для
рассмотрения настоящего дела (пункт 1 статьи 27 Конвенции). Судья
Гойкур Йорундсон, избранный от Исландии, отказался от участия в
рассмотрении настоящего дела (правило 28 Регламента Суда). Власти
Исландии назначили Дэвида Тор Бьоргвинссона в качестве судьи ad
hoc (пункт 2 статьи 27 Конвенции и пункт 1 правила 29 Регламента
Суда).
5. 14 июня 2001 г. Палата объявила жалобу приемлемой для
рассмотрения по существу.
6. Как заявитель, так и власти Исландии представили свои
замечания по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента Суда).
Палата, после выяснения мнения сторон, решила, что нет
необходимости в проведении слушаний по делу (пункт 3 правила 59
Регламента Суда in fine), каждая сторона ответила в письменном
виде на замечания другой стороны.
7. 1 ноября 2001 г. был изменен состав секций Европейского суда
(пункт 1 правила 25 Регламента Суда). Настоящее дело было передано
на рассмотрение Третьей секции в новом составе (пункт 1 правила 52
Регламента Суда).
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
8. Заявитель, 1954 года рождения, является гражданином
Исландии. Он занимается юридической практикой и проживает в г.
Рейкьявик, Исландия.
9. Заявитель подал против Национального банка Исландии иск о
компенсации вреда в соответствии с нормами деликтного права на том
основании, что в 1992 году один из работников Банка сделал ложное
заявление, которое привело к принятию Верховным судом Решения о
том, что определенное право требования утратило исковую силу.
Поскольку окружной суд вынес Решение в пользу банка-ответчика,
заявитель путем подачи ходатайства от 31 мая 1996 г. возбудил
апелляционное производство в Верховном суде Исландии.
10. В ходе рассмотрения дела в Верховном суде заявителю были
назначены разные сроки в период с 10 июля по 30 октября 1996 г.
для подачи дополнительных замечаний по делу, а банку-ответчику для
ответа был определен срок до 6 ноября 1996 г. Впоследствии
слушание дела было назначено на 14 апреля 1997 г. Между тем, в
период с начала марта по начало апреля 1997 года дело было
включено в список дел к слушанию Верховного суда.
11. Своим Постановлением от 25 апреля 1997 г. Верховный суд
тремя голосами против двух отклонил ходатайство заявителя.
Меньшинство судей признало, что ходатайство заявителя должно быть
удовлетворено и что Национальный банк Исландии обязан выплатить
заявителю 8746319 исландских крон в качестве компенсации, а также
проценты за просрочку платежей начиная с 30 августа 1993 г.
12. Одним из трех судей, составивших большинство, была судья
Гудрун Ерлендсдоттир ({Gudrun Erlendsdottir}). Заявитель
утверждал, что после вынесения Верховным судом своего
Постановления стал известен тот факт, что судья Гудрун
Ерлендсдоттир и ее муж, адвокат Верховного суда, состояли с
Национальным банком в финансовых отношениях, являвшихся по своему
характеру достаточным основанием для отстранения судьи от участия
в рассмотрении дела заявителя.
13. Весной 1996 года Ерн Клаузен ({Orn} Clausen), муж судьи
Гудрун Ерлендсдоттир, пытался решить ряд финансовых проблем,
возникших в связи с неспособностью должника Эдварда Левдаля
(Edvard {Lovdal}) погасить некоторые долги, в отношении которых
Ерн Клаузен выступал одним из поручителей, а также в связи с
неспособностью остальных поручителей исполнить свои обязательства
по договору поручительства. В начале мая 1996 года двадцать один
кредитор, одним из которых являлся Национальный банк Исландии,
обладали правом требования по гарантиям на общую сумму около
50000000 исландских крон, включая также право требования
Национального банка на сумму около 16000000 исландских крон.
Другим крупным кредитором выступал фонд "Хедж" Сберегательного
банка (Savings Banks' Hedge Fund), который от имени
Сберегательного банка "С-Бингейинга" ({Sparisjodur Sudur-
pingeyinga}) владел правом требования на сумму около 17500000
исландских крон.
14. Для решения своих финансовых проблем Ерн Клаузен попытался
заключить соглашение с каждым из кредиторов. Консалтинговая
компания по экономическим вопросам "Рад" ({Rad}) согласилась
проверить его финансовое положение и рассмотреть возможности
заключения в шестимесячный срок полного соглашения о частичном
погашении долга сначала с двумя самыми крупными кредиторами, а
затем и с более мелкими.
Предложение о заключении соглашения, направленное компанией 15
апреля 1996 г. юристу Национального банка, содержало следующие
замечания:
"Ерн Клаузен сообщил нам, что он предоставил гарантии по долгам
Эдварда Левдаля, поскольку их связывает многолетняя дружба. Он
также сообщил нам, что не имеет имущества на праве собственности и
что он, как можно предположить, должен будет отвечать по
обязательствам Эдварда Левдаля на общую сумму в 49550000
исландских крон. Его остальные денежные обязательства составляют
около 10000000 исландских крон, из которых около 8000000
исландских крон предназначены для выплаты налогов. Жена Ерна
Клаузена владеет [двумя] объектами недвижимого имущества...
[Которые] принадлежат ей с 1967 года на праве раздельной
собственности согласно их брачному договору. Она выразила
готовность использовать чистую стоимость от залога или продажи
этого имущества для погашения задолженности при условии, что Ерн
Клаузен будет освобожден от личных гарантий по обязательству и что
он не будет объявлен банкротом.
Вследствие чего мы просим вас порекомендовать вашему клиенту,
Национальному банку, принять предложение путем заключения
окончательного соглашения о получении 25% от общей суммы долга, в
отношении которого Ерн Клаузен выступает поручителем. Это позволит
освободить его от обязательств по договору поручительства. Выплаты
будут осуществлены одновременно с подписанием данного соглашения".
15. 30 мая 1996 г. в целях получения денежных средств для
удовлетворения требований кредиторов, муж судьи Ерн Клаузен выдал
4 долговых свидетельства отделению "Ландсбреф хф" ({Landsbref} hf)
(Рынку Ценных бумаг Национального банка, финансовому учреждению,
владельцем которого является Национальный банк ({Landsbref} hf,
{Verdbrefamarkadur} Landsbankans)) на общую сумму около 13600000
исландских крон. Долговые обязательства были обеспечены двумя
объектами недвижимого имущества, принадлежащими судье Гудрун
Ерлендсдоттир на праве собственности, а именно основным местом
проживания супругов и квартирой, в которой находился юридический
офис мужа судьи.
16. 4 июня 1996 г. отделение "Ландсбреф" продало четыре
вышеупомянутых долговых свидетельства "Эйгнархальсфелаг
Альбидубанканс" ({Eignarhaldsfelag Alpydubankans}) (Народной
Банковской холдинговой компании - далее "EFA"), компании,
специализирующейся на сделках с инвестициями с высоким процентом
риска. С этого времени четыре долговых свидетельства находились в
собственности данной компании.
17. 4 июня 1996 г. в соответствии с соглашением от того же дня
между Национальным банком и Ерном Клаузеном, последний выплатил
Банку около 4370000 исландских крон, из них 3677195 исландских
крон - в счет погашения долга перед Национальным банком, а
оставшуюся сумму - в качестве гонорара его адвокату. Более того,
согласно условиям соглашения с Национальным банком, Ерн Клаузен
был освобожден от долговых обязательств на сумму в 11031584
исландских крон, связанных с договором поручительства в отношении
долгов Эдварда Левдаля, которые составляли 14708779 исландских
крон. Вышеупомянутое соглашение соответствовало решению правления
Национального банка, принятого 3 июня 1996 г.
18. Что касается состояния долговых обязательств Ерна Клаузена
по отношению к Национальному банку, власти Исландии основывались
на следующей информации, предоставленной начальником юридического
отдела Банка 4 марта 2002 г.:
"Национальный банк Исландии настоящим подтверждает, что 6 июня
1996 г. с Ерном Клаузеном было заключено соглашение относительно
его обязательства гарантировать погашение долга перед Национальным
банком, которым Банк отменил 75% своих требований к Ерну Клаузену
на условии выплаты Банку 25% долгов. Мы подтверждаем, что Банк не
предоставил новый кредит Ерну Клаузену на указанные 25%.
По состоянию на 4 июня 1996 г. общая сумма долга Ерна Клаузена
Национальному банку составляла 17298940 исландских крон; его
долгами, которые не регулировались соглашением, являлись долговая
расписка на сумму 2090161,10 исландских крон, выданная 12 сентября
1991 г., а также обязательство по поручительству о выплате
первоначального займа в размере 500000 исландских крон, которые не
входили в общую сумму задолженности (на 31 декабря 1996 г. остаток
суммы составил: 195656 исландских крон).
По состоянию на 25 апреля 1997 г. общую сумму долга Ерна
Клаузена составляли выпущенная 12 сентября 1991 г. долговая
расписка на сумму 2394028,60 исландских крон, и обязательство по
поручительству о выплате первоначального займа в размере 500000
исландских крон, которые не входили в сумму задолженности (на 31
декабря 1997 г. остаток суммы составил 27777 исландских крон)".
19. В соответствии с соглашением от 6 июня 1996 г.
Сберегательный банк также принял решение аннулировать 75% своих
требований на условиях погашения Ерном Клаузеном 25%
задолженности.
20. Тот факт, что два крупнейших кредитора приняли условия
соглашения, описанные выше, положительно повлиял на попытки Ерна
Клаузена заключить подобного рода соглашения со всеми остальными
кредиторами, все или большинство из которых согласились на
аннулирование долга на условиях частичного погашения долга.
21. Заявитель утверждал, что имеется доказательство того, что
на день 4 июня 1996 г. долг мужа судьи Гудрун Ерлендсдоттир
Национальному банку составлял более 31000000 исландских крон.
Более того, в апреле 1997 года, на день, когда Верховный суд вынес
свое Решение, данный долг предположительно составлял около
29000000 исландских крон.
22. Заявитель обратился с двумя ходатайствами в Верховный суд
Исландии, требуя возобновления производства по его делу против
Национального банка на основании предполагаемого несоблюдения
принципа беспристрастности судьей Гудрун Ерлендсдоттир.
23. Первое ходатайство поступило на рассмотрение Верховного
суда 9 июня 1997 г. 10 июля 1997 г. Верховный суд, заседая в
полном составе, единогласно отклонил данное ходатайство. Решение
суда гласило:
"В подтверждение своего заявления, касающегося отстранения
судьи Гудрун Ерлендсдоттир от участия в рассмотрении дела,
заявитель ссылается на четыре долговых свидетельства, выданных
компанией "Ландсбреф" и обеспеченных залогом двух объектов
недвижимого имущества, принадлежащих судье. Вследствие того, что
"Ландсбреф" является собственностью Национального банка, заявитель
считает, что данная ситуация лишает судью права участвовать в
рассмотрении данного дела. Общая сумма обеспеченных долговых
обязательств, о которых идет речь, составляет 13600000 исландских
крон, что, в соответствии со свидетельствами, равняется примерно
55% от общей оцененной продажной стоимости объектов недвижимости.
Свидетельства были выданы в мае 1996 года на 25 лет. Заявитель не
утверждает, что сами свидетельства входят в сумму задолженности.
Из данных, предоставленных юристом Национального банка,
следует, что долговые свидетельства не находятся и не находились в
период рассмотрения дела Верховным судом ни в собственности
"Ландсбреф", ни в собственности Национального банка, ни какой-либо
[иной] организации, связанной с Банком. Ипотечные закладные на
вышеуказанные объекты недвижимого имущества, на которые ссылается
заявитель в своем ходатайстве и которые к настоящему моменту уже
исключены из протоколов суда, а также обеспеченные долговые
обязательства в отношении других сторон к настоящему делу не
относятся.
Несмотря на то, что вышеуказанное ходатайство [заявителя] не
ссылается на конкретные положения Закона, разрешающие
возобновление производства по делу, следует предположить, что
ходатайство основано на статье 169 Закона о гражданском процессе N
91/1991. Заявитель не ссылается на новые факты и не представляет
никаких новых доказательств, основывая свои замечания на существе
настоящего дела, см. со статьей 169(1), подпунктами "a" и "b"
Закона N 91/1991.
В свете рассмотренных вопросов о залоге недвижимого имущества
ни одно из условий, которые дали заявителю основание полагать, что
вышеуказанная судья была пристрастна и поэтому должна была быть
отстранена от рассмотрения дела, не было удовлетворено, см. статья
6, подпункты "1" и "9", Закона "О Верховном суде", Закон N
75/1973; статья 5, подпункт "g" Закона N 91/1991, статья 70
Конституции Исландской Республики (N. 33/1944), статья 8
Конституционного Закона N 97/1995, и статья 6 Европейской
конвенции о защите прав человека и основных свобод, см. Закон N
62/1994. Таким образом, поскольку юридические основания для
удовлетворения ходатайства заявителя о возобновления производства
по делу не были подтверждены, в удовлетворении ходатайства было
отказано".
24. Заявитель утверждал, что после вынесения Верховным судом
своего Решения от 10 июля 1997 г. при первом пересмотре дела, он
узнал, что муж судьи Гудрун Ерлендсдоттир имел дополнительные
финансовые связи с Национальным банком. В течение периода с 1988
по 1991 год тот принимал на себя крупные финансовые обязательства
по отношению к Банку и в течение нескольких лет его долги Банку
составляли крупную задолженность. Заявитель считал, что хотя с
уверенностью утверждать это нельзя, но возможен тот факт, что
Национальный банк освободил мужа судьи Гудрун Ерлендсдоттир от
выплаты долга в 11000000 исландских крон.
25. 23 октября 1997 г. заявитель обратился с новым заявлением в
Верховный суд, ходатайствуя о возобновлении рассмотрения его дела
о выплате компенсации. 20 ноября 1997 г. Верховный суд отказал в
удовлетворении ходатайства на том основании, что, согласно
соответствующим положениям Закона о гражданском процессе, сторона
по делу может обращаться с заявлением о пересмотре дела только
один раз.
II. Применимое национальное законодательство и
правоприменительная практика
26. Во время рассмотрения дела заявителя общая норма об отводе
судей содержалась в пункте "g" статьи 5 Гражданско-процессуального
кодекса 1991 года, которая гласит:
"Судья... не может рассматривать дело и подлежит отводу, если:
(...)
g) имеются факты или обстоятельства, вызывающие сомнение в его
беспристрастности при наличии обоснованных причин".
Власти Исландии также сослались на статью 6(9) Закона о
Верховном суде Исландии N 75/1973 1973 года, которая
предусматривает:
"Судья Верховного суда обязан заявить самоотвод в случае, если:
(...)
9. Его отношение к стороне, участвующей в деле, или к самому
предмету спора вызывают сомнения в его беспристрастности при
рассмотрении дела".
Статья 7(2) данного Закона предусматривает, что вопрос об
отводе судьи от участия в рассмотрении конкретного дела ввиду его
пристрастности разрешается судом в полном составе. Сторонам
предоставляется право заявлять отвод судье при наличии подобных
оснований.
27. В 1998 году, после событий, рассматриваемых в настоящем
деле, был принят новый Закон о судебной системе N 15/1998, который
в статье 18(4) содержит норму, направленную на кодификацию
практики, применимую судами в период рассмотрения дела:
"Заявление судьи о самоотводе от участия в конкретном деле
может быть удовлетворено при наличии связи судьи с предметом
спора, сторонами, участвующими в деле, их незаконными
представителями или адвокатами, даже при отсутствии причин
считать, что судья не может участвовать в рассмотрении дела, если
подобное заявление судьи надлежащим образом обосновано и Суд может
назначить другого судью".
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
28. Заявитель жаловался, что в связи с тесными финансовыми
отношениями между судьей Верховного суда Гудрун Ерлендсдоттир,
участвовавшей в рассмотрении его дела, и ее мужа, с одной стороны,
и Национальным банком Исландии, с другой стороны, его дело против
Банка не было рассмотрено независимым и беспристрастным судом, как
того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции, соответствующие положения
которого гласят:
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и
обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство
дела... независимым и беспристрастным судом...".
A. Доводы сторон
1. Заявитель
29. В подтверждение своего заявления о нарушении права на
справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным
судом, предусмотренным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, заявитель
утверждал, что письменные доказательства окончательно показывают,
что муж судьи Гудрун Ерлендсдоттир не только имел крупные долговые
обязательства - прямые и косвенные (через компанию "Ландсбреф") -
перед Национальным банком Исландии в июне 1996 года, но и что в
апреле 1997 года эта задолженность все еще составляла крупную
сумму.
Заявитель утверждал, что общая сумма задолженности Ерна
Клаузена Национальному банку Исландии по состоянию на день 4 июня
1996 г. равнялась 31790737,60 исландских крон (31239114 исландских
крон плюс 551623,60 исландских крон). Что касается его долгов
Национальному банку по состоянию на 25 апреля 1997 г., есть все
основания полагать, что они были значительно выше, чем те, которые
указаны в заявлении начальника юридического отдела Банка от 4
марта 2002 г. Задолженность мужа судьи в отношении "Ландсбреф"
составляла крупные суммы, значительно превышающие все обычные и
разумные размеры личных долгов в соответствии с общепринятыми
стандартами.
30. Кроме того, заявитель оспаривал доводы властей Исландии
относительно характера правовых отношений, порожденных четырьмя
ипотечными свидетельствами, выданными 30 мая 1996 г. Власти
неверно утверждали, что "Ландсбреф" являлся брокерской компанией
по операциям с ценными бумагами, а не кредитным учреждением.
Соответствующие документы без сомнений подтверждают, что
"Ландсбреф" приобрел ипотечные свидетельства и занялся
предоставлением кредитов. Неопровержимым фактом является то, что в
закладных документах Ерн Клаузен был определен как должник, а
"Ландсбреф" как кредитор, то есть держатель ипотечных
свидетельств, которому в случае передачи прав пришлось бы их
индоссировать. Утверждение Национального банка, что "Ландсбреф" не
являлся держателем ипотечных свидетельств, было невозможным. Самым
убедительным фактом относительно личности владельца свидетельств
была государственная регистрация договора об ипотеке; сертификаты,
подтверждающие право собственности, называли "Ландсбреф" стороной,
заявляющей требования. Более того, судья Гудрун Ерлендсдоттир
передала под залог "Ландсбреф" свой собственный дом и помещение,
отданное под юридический офис ее мужа.
31. Заявитель также утверждал, что Национальный банк первым
согласился на существенное освобождение Ерна Клаузена от долговых
обязательств, что ясно подтверждается представленными письменными
доказательствами.
Эта возможность показать всем остальным кредиторам, что один из
его двух наиболее крупных кредиторов первым, безусловно,
согласился на прощение довольно крупной части долга, имела для
Ерна Клаузена как должника большое значение.
И, наконец, как утверждал заявитель, в связи с прощением
Национальным банком значительной суммы долга и в связи с
показательным примером для других кредиторов супруги несут перед
Национальным банком пожизненный долг благодарности. В течение
нескольких лет, вплоть до сегодняшнего дня, Банк занимал
доминирующее положение по отношению к судье и ее мужу.
2. Власти Исландии
32. Власти Исландии оспорили утверждение заявителя о том, что
судью Гудрун Ерлендсдоттир нельзя считать независимым и
беспристрастным судьей и что положение пункта 1 статьи 6 Конвенции
было нарушено. Они подчеркнули, что разрешение судебного спора ни
коим образом не касалось финансового положения ни судьи, ни ее
мужа, которые не были лично заинтересованы в исходе настоящего
дела. Единственным вопросом, который мог послужить поводом для
спора, являлся вопрос о долговых обязательствах мужа судьи перед
Национальным банком.
Тем не менее, весной 1996 года он пытался найти решение своим
довольно серьезным финансовым затруднениям, прибегнув, помимо
всего прочего, к заключению соглашений с кредиторами об
освобождении его от уплаты части долгов. На тот момент заявитель
еще не подал в Верховный суд апелляционную жалобу, это было
сделано 31 мая 1996 г. Только спустя десять месяцев стало
известно, что судья Гудрун Ерлендсдоттир будет принимать участие в
рассмотрении дела заявителя. Власти Исландии полагали, что
возможность судьи участвовать в деле должна оцениваться, учитывая
ее финансовые связи только с того дня, когда стало известно, что
она будет участвовать в рассмотрении данного дела, а именно со 2
марта 1997 г.
33. Таким образом, власти Исландии, основываясь на заявлении
Национального банка от 4 марта 2002 г. (см. выше з 18),
утверждали, что на период времени со 2 марта 1997 г. до вынесения
Верховным судом своего Постановления от 25 апреля 1997 г., сумма
долгов Ерна Клаузена Национальному банку составляла 2394028,60
исландских крон. Данное доказательство показывает, что его долги
Национальному банку на момент участия судьи в рассмотрении дела
заявителя не были неестественно велики и что супругов и Банк не
связывали никакие иные финансовые отношения, которые могли бы
поставить супругов в зависимое положение перед Банком в случае
кризиса. Следовательно, финансовые связи судьи являлись
недостаточным основанием для заявителя подозревать ее в
несоответствии принципам независимости и беспристрастности,
необходимым для рассмотрения дела заявителя.
Власти Исландии считали, что заявитель, оценивая состояние
долгов мужа судьи на 25 апреля 1997 г., ошибочно присоединил долги
Национальному банку, накопленные до 4 июня 1996 г., к тем, которые
вытекали из четырех долговых свидетельств, переданных 30 мая 1996
г. компании "Ландсбреф".
34. Несмотря на утверждения заявителя, на момент участия судьи
Гудрун Ерлендсдоттир в рассмотрении дела заявителя муж судьи не
был связан договорными отношениями с "Ландсбреф". Более чем за
девять месяцев до этого, 4 июня 1996 г., "Ландсбреф" продал четыре
долговых свидетельства, выданных на его имя Ерном Клаузеном 30 мая
1996 г., компании EFA. Брокерское посредничество в отношении
данных ипотечных документов заключалось лишь в том, что они были
выданы, только когда появился покупатель. Таким образом, данные
долговые свидетельства никогда не являлись собственностью
"Ландсбреф". Это было обычной практикой ведения дел для компании,
осуществляющей свою деятельность в сфере ценных бумаг, которая
заключалась в приобретении долговых свидетельств, выпущенных на ее
имя, для последующей продажи третьему лицу. После их продажи
"Ландсбреф" не заявлял никаких требований к Ерну Клаузену, даже
несмотря на тот факт, что регистрация первоначального
залогодержателя не была исправлена в реестре недвижимого
имущества.
Власти Исландии подчеркнули, что "Ландсбреф" выступал не в
качестве кредитной организации, а в качестве брокерской компании
по операциям с ценными бумагами, главной целью которой являлась
посредническая роль при купле-продаже ценных бумаг. В соответствии
с соответствующими нормами национального законодательства
первоначальная регистрация кредитора не подлежит изменению, если
документ участвует в торговых операциях на рынке ценных бумаг.
Целью регистрации являлось не предоставление информации о личности
кредитора, а лишь учет залоговых прав на недвижимое имущество.
Таким образом, первоначальная регистрация "Ландсбреф" в качестве
залогодержателя осталась неизмененной, и, что было обычным
явлением в делах о переводных долговых свидетельствах, она не
содержала достоверной информации об их действительном держателе.
Следовательно, регистрация первоначального залогодержателя в
реестре недвижимого имущества, со ссылкой на долговое
свидетельство, которое являлось предметом публичных торговли, не
представляло никаких доказательств о наличии договорных отношений
между залогодержателем и собственником заложенного имущества.
Таким образом, власти Исландии отклонили утверждение заявителя о
том, что регистрация в реестре недвижимого имущества являлась
определяющим фактором в вопросе об участии судьи в рассмотрении
дела.
35. Хотя и нельзя отрицать тот факт, что аннулирование долгов,
осуществленное Национальным банком и Сберегательным банком,
касалось крупных денежных сумм, можно с уверенностью предположить,
что, при данных обстоятельствах, эти кредиторы сочли такой способ
наилучшим для удовлетворения своих собственных интересов.
Такие соглашения об урегулировании долговых обязательств
считаются вполне обычным явлением при подобных обстоятельствах.
Кредиторы лучше предпочтут защитить свои интересы, принимая
частичное погашение долга, нежели рискуя получить значительно
меньшую сумму либо не получить никакой в случае объявления
должника банкротом.
36. В апреле 1996 года, когда Ерн Клаузен начинал вести
переговоры со своими кредиторами по поводу урегулирования своих
долговых обязательств, дело заявителя все еще находилось на
рассмотрении в окружном суде. 25 апреля 1997 г., когда судья
Гудрун Ерлендсдоттир приняла участие в рассмотрении дела заявителя
в Верховном суде, она не имела задолженности перед Национальным
банком, как впрочем, не имела ее и раньше, а долг ее мужа Банку
составлял сумму, не больше той, которую могло бы иметь любое
частное лицо, пользующееся услугами Банка. Следовательно, судья
никоим образом не была зависима от Банка - как например в случае
неисполнения обязательств, их урегулирования либо взыскания - а
также на нее не оказывалось ни воспринимаемое, ни реальное
давление, что могло бы послужить разумным основанием для вывода,
что Верховный суд не был независим или беспристрастен в том
смысле, который придает этим принципам пункт 1 статьи 6 Конвенции.
В. Мнение Европейского суда
37. Европейский суд счел, что главным спорным вопросом
настоящего дела является требование "беспристрастности" (см.
Постановление Европейского суда по делу "Лангборгер против Швеции"
(Langborger v. Sweden) от 22 июня 1989 г., Series A, N 155, p. 16,
з 32). Соблюдение принципа беспристрастности в рамках пункта 1
статьи 6 Конвенции должно быть установлено в результате
субъективной оценки, которая основана на личных убеждениях
конкретного судьи, рассматривающим конкретное дело, и в результате
объективной оценки, которая заключается в определении вопроса о
предоставлении судьей гарантий, достаточных для исключения любых
обоснованных сомнений в его беспристрастности (см. Постановление
Европейского суда по делу "Веттштайн против Швейцарии" (Wettstein
v. Switzerland), жалоба N 33958/96, з 42, ECHR 2000-XII).
Что касается субъективной оценки, личная беспристрастность
судьи презюмируется, пока не будет доказано обратное; так,
заявитель не представил ни одного доказательства, подтверждающего
личную предвзятость судьи Гудрун Ерлендсдоттир (ibid., з 43).
На основании объективной оценки должно быть установлено,
имеются ли, если не принимать в расчет личное поведение судьи,
какие-либо установленные факты, вызывающие сомнения в его
беспристрастности. В этом отношении даже внешний вид может иметь
определенное значение. На кону стоит доверие к судам со стороны
населения в демократическом обществе. Таким образом, при наличии
обоснованных причин для сомнения в беспристрастности, любой судья
должен заявить самоотвод. Это означает, что при решении вопроса о
наличии обоснованных причин для сомнения в беспристрастности
конкретного судьи, рассматривающего конкретное дело, точка зрения
заинтересованной стороны по делу является важной, но не
определяющей. Определяющим является ответ на вопрос, могут ли эти
сомнения быть объективно обоснованны (ibid., з 44).
38. Европейский суд отмечает, что помимо предусмотренных
законодательными нормами Исландии соответствующих гарантий
принципа беспристрастности судей, ничто не указывает на наличие
личной заинтересованности судьи в исходе дела между заявителем и
Национальным банком.
Тем не менее, незадолго до и непосредственно в период
рассмотрения дела заявителя в Верховном суде, муж судьи в связи с
возникшими серьезными финансовыми затруднениями был неспособен
исполнить свои обязательства поручителя эквивалентные примерно
50000000 исландским кронам по долговому соглашению, заключенному
третьим лицом между Банком и остальными 21 кредиторами.
Европейский суд счел, что исходя из представленных доказательств,
можно выделить три обстоятельства, которые могли привести к
возникновению спора о беспристрастности судей в соответствии с
пунктом 1 статьи 6 Конвенции, а именно долги мужа судьи
Национальному банку на момент рассмотрения дела в Верховном суде в
апреле 1997 года, четыре ипотечных свидетельства, в отношении
которых он заключил договор с "Ландсбреф" 30 мая 1996 г. и его
соглашение с Национальным банком об аннулировании долга от 6 июня
1996 г.
39. В отношении первого обстоятельства, Европейский суд
отметил, что на 25 апреля 1997 г., когда дело заявителя находилось
в производстве Верховного суда, муж судьи Верховного суда имел
определенные долговые обязательства перед Национальным банком,
противной стороной по делу заявителя. Размер долга оценивался
властями Исландии и заявителем по-разному. Тем не менее,
Европейский суд не обнаружил никаких оснований для сомнения в
подлинности информации, предоставленной властями Исландии по этому
вопросу, согласно которой по состоянию на 25 апреля 1997 г. общая
сумма долга мужа судьи Банку составляла около 2500000 исландских
крон. Европейский суд отметил, что эту сумму можно считать
незначительной и что нет оснований рассматривать лишь один факт
как факт, свидетельствующий о наличии какого-либо финансового
давления, способного повлиять на беспристрастность судьи.
40. Во-вторых, Европейский суд отметил, что десятью месяцами
ранее, 30 мая 1996 г., муж судьи выдал "Ландсбреф" четыре долговых
свидетельства на общую сумму 13600000 исландских крон. Спустя
несколько дней, 4 июня 1996 г., данные свидетельства были проданы
независимому финансовому учреждению EFA, ставшему кредитором по
данным обязательствам. Суд поддержал заявление властей Исландии о
том, что с 4 июня 1996 г. именно EFA, а не "Ландсбреф", выступала
кредитором в отношении этих денежных обязательств. После этого
дня, судя по всему, долговые свидетельства, как таковые, не
устанавливали никакой связи между мужем судьи и Национальным
банком, которые могли бы негативным образом отразиться на
беспристрастности судьи.
41. Тем не менее, Европейский суд счел, что ни одно из двух
ранее упомянутых обстоятельств не может рассматриваться отдельно
от третьего условия, а именно более расширенного толкования
соглашения об урегулировании долговых обязательств, заключенного
между Ерном Клаузеном и Банком 6 июня 1996 г.
42. В связи с этим Европейский суд, в частности, указал на роль
судьи Гудрун Ерлендсдоттир в деле содействования заключению ее
мужем соглашений об урегулировании долгов. Судя по всему, ее
обеспеченное гарантией недвижимое имущество, которое она передала
своему мужу, позволили ему получить 13600000 исландских крон
(эквивалентных 160000 евро) по ипотечным свидетельствам, выданным
30 мая 1996 г. Эти денежные средства, по-видимому, предназначались
для покрытия части его долгов согласно соглашениям об
урегулировании долговых обязательств, заключенным с Национальным
банком и другими кредиторами. Привлеченные денежные средства были
довольно значительными, а недвижимым имуществом, обеспеченным
залогом, являлось основное место жительства супругов. Можно
предположить, что без предоставленной судьей Гудрун Ерлендсдоттир
гарантии рассматриваемые соглашения о долговых обязательствах не
были бы реализованы. Более того, аннулирование долгов являлось
условием для предоставления судьей залога.
43. Европейский суд принял во внимание, что затруднения Ерна
Клаузена в мае 1996 года не были напрямую связаны с его
собственным финансовым положением, а касались неплатежеспособности
третьего лица, Эдварда Левдаля, в отношении которого он выступал
поручителем, а также неспособности других поручителей исполнить
свои обязательства по договору поручительства.
Однако неизменным остается тот факт, что Ерн Клаузен нес
правовые обязательства по удовлетворению требований двадцати
одного кредитора на общую сумму около 50000000 исландских крон,
включая 16000000 исландских крон (около 190000 евро) долга Банку
как одному из двух основных кредиторов (вторым выступал фонд
"Хедж" Сберегательного банка с правом требования на сумму 17000000
исландских крон). Аннулирование долга освободило его от денежных
обязательств на сумму 11000000 исландских крон, подлежащих выплате
Национальному банку, несколько большей суммы фонду "Хедж"
Сберегательного банка и многочисленных мелких сумм остальным
кредиторам. Позиция, занятая Национальным банком и фондом "Хедж",
явилась авторитетным примером для убеждения остальных кредиторов
им последовать. В результате этого к апрелю 1997 года Национальный
банк снизил сумму задолженности Ерна Клаузена до нормального
уровня, что не могло не быть связанным с соглашением, заключенным
им с Национальным банком в июне 1996 года.
В свете всего вышесказанного Европейский суд не счел
убедительным аргумент властей Исландии о том, что соглашение об
урегулировании долговых обязательств между Ерном Клаузеном и
Национальным банком, равно как и другими кредиторами, обеспечившее
последним выплату 25% долгов, являлось для них привлекательной
альтернативой объявлению его банкротом и не рассматривалось как
одолжение личного характера. Напротив, даже допуская, что принятое
решение отвечало интересам кредиторов, Европейский суд счел, что
аннулирование 75% такой значительной суммы долгов должно
рассматриваться не иначе как благосклонное отношение к Ерну
Клаузену.
44. Необходимо также отметить, что в то время, когда четыре
ипотечных свидетельства были проданы "Ландсбреф" и когда было
заключено соглашение с Национальным банком об урегулировании
долговых обязательств, дело заявителя, по которому Национальный
банк выступал ответчиком, уже находилось в производстве Верховного
суда.
45. На фоне этого просматривается связь между действиями судьи
Гудрун Ерлендсдоттир в пользу мужа и выгодой, которую он получил
от Банка. Европейский суд не делал предположения относительно
того, извлекла ли судья какую-либо личную выгоду из всего
процесса, и не обнаружил причин полагать, что она либо ее муж
имели какую-либо личную заинтересованность в исходе дела между
заявителем и Национальным банком. Тем не менее, участие судьи в
процессе урегулирования долговых обязательств, выгода, полученная
ее мужем, и его связь с Национальным банком имели такой характер и
размах и были настолько близки по времени к рассмотрению Верховным
судом дела заявителя, что у заявителя вполне обоснованно могли
возникнуть опасения в отсутствии должного беспристрастного подхода
к рассмотрению его дела. (см., mutatis mutandis, Постановление
Европейского суда по делу "Хольм против Швеции" (Holm v. Sweden)
от 25 ноября 1993 г., Series A, N 279-A, pp. 15 - 16, з 32 - 33).
46. Таким образом, Европейский суд установил, что в настоящем
деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
II. Применение статьи 41 Конвенции
47. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
48. Заявитель требовал компенсации материального вреда,
причиненного ему в результате проигрыша дела против Национального
банка 25 апреля 1997 г. в Верховном суде Исландии, который тремя
голосами против двух, с голосом судьи Гудрун Ерлендсдоттир в числе
большинства, вынес решение в пользу Банка. Заявитель потребовал
41010259 исландских крон, что включало его первоначальный иск по
этому делу на сумму 8746319 исландских крон, а также начисленные
проценты при просрочке платежей. Он подчеркнул, что между
неспособностью Верховного суда гарантировать ему независимое и
беспристрастное разбирательство дела и отказом этого суда в
удовлетворении его требования имелась причинная связь.
49. Заявитель также просил Европейский суд присудить ему
компенсацию морального вреда, заключавшегося в причинении ему
душевных страданий и ущерба его репутации. Он просил присудить ему
сумму не менее 40000000 исландских крон по усмотрению Европейского
суда.
50. Власти Исландии оспорили оба требования, утверждая, что, во-
первых, между нарушением и предполагаемым материальным вредом
отсутствовала какая-либо причинная связь, а во-вторых, что
заявителю не был причинен моральный вред, который не мог бы быть
соразмерно компенсирован одним лишь фактом признания Европейским
судом данного нарушения.
51. Европейский суд отметил, что присуждение справедливой
компенсации может быть основано только на том факте, что заявителю
не были предоставлены все гарантии пункта 1 статьи 6 Конвенции. Он
не мог делать выводы относительно результатов судебного
разбирательства, которые существовали бы при иной позиции
национальных судов. Тем не менее, Европейский суд счел, что
заявитель, вероятно, испытал душевные страдания в результате
судебного разбирательства, которое, по мнению Европейского суда,
нарушало положение Конвенции; эти душевные страдания не могут быть
соразмерно компенсированы одним лишь фактом признания данного
нарушения (см, mutatis mutandis, Постановление Европейского суда
по делу "Н. против Бельгии" (H. v. Belgium) от 30 ноября 1987 г.,
Series A, N 127-B, p. 37, з 60). Исходя из принципа
справедливости, Европейский суд присудил заявителю 25000 евро.
B. Судебные расходы и издержки
52. Заявитель также потребовал:
a) 1295000 исландских крон в качестве возмещения почтовых
расходов и расходов, связанных с услугами по переводу и
ксерокопированию;
b) 3999500 исландских крон в качестве компенсации его
собственной работы в данном деле (421 час при ставке 9500
исландских крон в час).
Вышеуказанные денежные требования, после неоднократного
увеличения в связи с каждым последующим судебным слушанием по
делу, являлись окончательными.
53. В отношении пункта "a" власти Исландии в явной форме
согласились выплатить около 450000 исландских крон, но не
предоставили никакие комментарии по поводу увеличения сумм,
затребованных заявителем в связи с дополнительными слушаниями.
В отношении пункта "b" власти Исландии призвали Европейский суд
отклонить требование заявителя, поскольку нельзя считать, что
заявитель понес издержки, выполняя свою собственную работу.
54. В отношении расходов, указанных в пункте "a", Европейский
суд отметил, что власти Исландии отчасти явно, отчасти по
умолчанию признали требование заявителя. Европейский суд не
обнаружил никаких оснований для сомнений в том, что заявитель
понес данные расходы, и присудил ему 15000 евро.
Тем не менее, никакая компенсация не может быть выплачена в
отношении пункта "b", поскольку заявитель предпочел самостоятельно
представлять свои интересы в Европейском суде (см. Постановление
Европейского суда по делу "Филис против Греции (N1)" (Philis v.
Greece (N 1) от 27 августа 1991 г., Series A, N 209, pp. 26 - 27,
з 77 - 78, и Постановление Европейского суда по делу "Бринкат
против Италии" (Brincat v. Italy) от 26 ноября 1992 г., Series A,
N 249-A, p. 13, з 29).
C. Процентная ставка при просрочке платежей
55. Европейский суд счел, что размер пени по выплате
компенсации должен быть установлен в размере предельной годовой
процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс
три процента.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД:
1) единогласно постановил, что имело место нарушение пункта 1
статьи 6 Конвенции;
2) постановил шестью голосами против одного, что государство-
ответчик обязано выплатить заявителю в качестве компенсации
морального вреда 25000 (двадцать пять тысяч) евро;
3) единогласно постановил, что государство-ответчик обязано
выплатить заявителю в качестве компенсации судебных расходов и
издержек 15000 (пятнадцать тысяч) евро;
4) единогласно постановил:
a) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю любой
налог, начисляемый на вышеуказанные суммы;
b) что данные суммы должны быть выплачены в течение трех
месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в
соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции и подлежат переводу в
национальную валюту государства-ответчика по курсу на день
выплаты.
c) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до
момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в
размере, равном минимальному ссудному проценту Европейского
Центрального банка плюс три процента;
5) единогласно отклонил остальные требования заявителя о
справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 10 апреля 2003 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты
Георг РЕСС
Секретарь Секции
Венсен БЕРЖЕ
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2
правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагаются
следующие особые мнения:
a) совпадающее мнение судьи Г. Ресса;
b) совпадающее мнение судьи Б. Цупанчича;
c) частично совпадающее и частично особое мнение судьи Х.С.
Грев.
Г.Р.
В.Б.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Г. РЕССА
Может показаться, что в настоящем деле сумма справедливой
компенсации морального вреда довольна велика. Я, тем не менее,
голосовал с большинством судей за присуждение данной суммы
справедливой компенсации на основании причин, которые необходимо
пояснить.
Обычно в деле подобного рода, когда решение национального суда
принимается большинством голосов два-к-трем и возникают подозрения
в нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением
принципа беспристрастности - по крайней мере, в соответствии с
внешними признаками - одним из судей, возобновление национального
производства по делу является вполне правильным, даже если и
нелогичным, результатом такого Постановления. Комитет министров
настоял на том, чтобы все Договаривающиеся государства включили в
свое национальное законодательство положение о возможности
возобновления производства по делам, по которым Европейский суд по
правам человека своим Постановлением установил факт нарушения
пункта 1 статьи 6 Конвенции, особенно в тех случаях, если
"установленное нарушение основано на процессуальных ошибках или
настолько серьезных нарушениях, что исход обжалуемого
разбирательства по делу в национальном суде подвергается
сомнениям" (см. Рекомендацию Комитета министров Rec (2000)2
государствам-членам от 19 января 2000 г. О пересмотре некоторых
категорий дел или возобновлении производства по некоторым
категориям дел на национальном уровне после вынесения
постановлений Европейского суда по правам человека). Я считаю, что
это в полной мере относится и к настоящему делу. Заявитель уже
обращался с ходатайством о возобновлении производства по его делу,
и ему было отказано, а право Исландии, очевидно, не
предусматривает иных дальнейших возможностей возобновления
производства по делу (см. з 25 настоящего Постановления). При
появлении новых оснований для пересмотра дела на национальном
уровне после вынесения Европейским судом своего постановления
всегда должно проводиться надлежащее судебное разбирательство.
Поскольку эта возможность не предусмотрена правом Исландии, а
процесс внесения Исландией изменений в свое законодательство может
затянуться, необходимо, безусловно, принять во внимание не только
длительный период времени, но и саму возможность того, что
заявитель никогда не добьется возобновления слушаний по своему
делу.
Остается только предполагать, какое решение вынес бы Верховный
суд Исландии, если бы нарушение не имело место, но в этом вопросе
нужно также учитывать упущенные возможности (см. mutatis mutandis,
Постановление Европейского суда по делу "Бениш против Австрии"
({Bonisch} v. Austria) (справедливая компенсация) от 2 июня 1986
г., Series A, N 103, p. 8, з 11). Поэтому, я считаю, что
присуждение большей суммы в качестве справедливой компенсации
морального вреда было вполне оправданным.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Б. ЦУПАНЧИЧА
Я согласен с мнением судьи Г. Ресса. Однако я бы посмотрел на
решение этой проблемы несколько иначе - как например, я поступил в
деле "Кейбл и другие против Соединенного Королевства" (Cable and
Others v. United Kingdom) (см. Постановление Большой палаты
Европейского суда от 18 февраля 1999 г., жалобы NN 24436/94 et
seq.), в деле "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and
Giunta v. Italy) (см. Постановление Большой палаты Европейского
суда, жалобы NN 39221/98 и 41963/98, ECHR 2000-VIII), а также в
деле "Лука против Италии" ({Luca} v. Italy) (см. Постановление
Европейского суда, жалоба N 33354/96, ECHR 2001-II). Компенсация
за "упущенные возможности" (lucrum cessans) является классическим
институтом частного права, которое наряду с возмещением реального
ущерба (damnum emergens) представляет собой логичное средство
правовой защиты в делах, в которых невозможна реституция status
quo ante (restitutio in integrum).
Более того, попытки предположить, какие же возможности упустил
заявитель, являются довольно умозрительными в делах, подобных
тому, которое мы рассматриваем. Не существует видимой взаимосвязи
между присуждением нами компенсации и процессуальными нарушением,
которое мы установили. Следовательно, право и средство защиты не
являются, как должны быть, взаимозависимыми.
В деле "Кейбл и другие против Соединенного Королевства" я
выдвинул предположение о том, что данная проблема зависит от
слишком осторожного толкования статьи 41 Конвенции. Я до сих пор
считаю, что процессуальное нарушение требует процессуального
средства защиты. В деле "Скоццари и Джунта против Италии"
Европейский суд, по крайней мере, указал, что restitutio in
integrum была необходима. Настоящее дело и дело "Лука против
Италии" являются ясным доказательством того, что данная схема
рассуждений должна сохраняться и должна перерасти в постоянную
доктрину.
Вместе с тем при рассмотрении дел, поступающих от тех
Договаривающихся государств, которые уже приняли внутренние
законодательные нормы, предусматривающее возобновление
национального производства по делу, не должны присуждаться убытки,
кроме
a) тех, которые компенсируют страдания, вызванные
процессуальным нарушением, и
b) тех, которые возмещают реально упущенные возможности.
В свою очередь, это показывает нормальное соотношение двух
средств правовой защиты.
ЧАСТИЧНО СОВПАДАЮЩЕЕ, ЧАСТИЧНО ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Х.С. ГРЕВ
Вводные замечания
Хотя я и согласна с выводом Европейского суда по настоящему
делу в части установления нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции, я
не согласна с основаниями, изложенными в з с 40 по 45 настоящего
Постановления. Иными словами, я не разделяю мнение большинства
относительно толкования фактических обстоятельств данного дела. Я
признаю установление тех же фактов, но считаю их обстоятельствами,
не вызывающими затруднений.
Финансовое положение Ерна Клаузена
Я согласна с решением большинства судей по вопросу о размере
долгов Ерна Клаузена и описанием их изменения с течением времени.
Ерн Клаузен столкнулся с серьезными финансовыми проблемами в
связи с неплатежеспособностью Эдварда Левдаля, поручителем
которого он выступал, а также в связи с неспособностью остальных
поручителей исполнить свои обязательства по договору
поручительства. Другими словами, проблемы Ерна Клаузена возникли,
в первую очередь, из-за проблем Эдварда Левдаля, а во-вторых, из-
за того, что он был вынужден выплатить денежные средства в
соответствии со своей гарантией в то время, когда "остальные
поручители" - имея в виду как минимум двух других поручителей -
были не в состоянии исполнить обязательства по своим гарантиям.
Таким образом, можно назвать как минимум четырех человек,
ответственных за первоначальный долг, в отношении которого Ерн
Клаузен выступал поручителем. Поручители и должник несли
солидарную ответственность (in solidum) перед кредиторами. В
документах, представленных Европейскому суду по данному делу, не
содержится указаний на тот факт, что когда Эдвард Левдаль стал
неплатежеспособным, ответственность перед кредиторами приобрела
либо pro rata partes либо pro rata temporis характер.
Как правило, люди заинтересованы в урегулировании своих
финансовых обязательств. Ерн Клаузен преследовал еще и
дополнительный интерес в решении этих проблем, поскольку он был
практикующим юристом, а признание его банкротом негативно
отразилось бы на его профессиональной деятельности. Более того,
так как его жена являлась судьей Верховного суда, то
урегулирование долговых проблем приемлемыми способами было
желательным для них обоих, учитывая их положение в обществе.
Следует принять во внимание и тот факт, что супруги вели свои
финансовые дела раздельно, поэтому судья Гудрун Ерлендсдоттир
никоим образом не несла финансовую ответственность по
обязательствам, связанным с поручительствами своего мужа.
Ерн Клаузен стремился заключить финансовые соглашения с
двадцатью одним кредитором, которые могли бы использовать данные
им гарантии, и добился их заключения. Среди них был Национальный
банк Исландии, со вторым по размеру правом требования. Ерн Клаузен
был освобожден от исполнения всех остальных долговых обязательств,
погасив 25% долга по договору поручительства, и кредиторы, таким
образом, согласились не взыскивать с него уплаты оставшихся 75%
этого долга. Несмотря на это, кредиторы все еще имели право
требовать исполнения обязательств в отношении оставшегося долга
Эдварда Левдаля от самого Эдварда Левдаля - первоначального
должника, ответственного за выплату всей суммы долга - и, как
минимум, еще от двух поручителей. Состояние неплатежеспособности
означает неспособность должника в настоящий момент времени
ответить по всем своим обязательствам. Это, однако, не означает
неспособность исполнить часть своих обязательств. Большинство
неплатежеспособных должников в состоянии исполнить некоторую часть
принятых на себя обязательств; размер обязательств, подлежащих
частичному исполнению, может варьироваться. Эту ситуацию, - о
существовании которой Европейский суд был бы несомненно уведомлен,
- когда ни Эдвард Левдаль, ни один из "других поручителей" не мог
удовлетворить требование кредиторов хотя бы частично, можно было
бы назвать необычной.
Со временем Ерн Клаузен сможет, по крайней мере теоретически,
потребовать от Эдварда Левдаля уплаты своей части долга согласно
договору поручительства.
В целях заключения соглашений с двадцатью одним кредитором об
погашении 25% общей суммы долгов Эдварда Левдаля, Ерну Клаузену
понадобился кредит, который он получил, заложив имущество своей
жены. Тот факт, что судья Гудрун Ерлендсдоттир в качестве
непременного условия включила в договор об ипотеке соглашение об
аннулировании долгов в отношении своего мужа, не являлся, по моему
мнению, удивительным, а просто предусмотрительным. Говоря
неофициально, я позволю себе предположить, что она, несомненно,
преследовала свои личные интересы, помогая своему мужу наилучшим
образом разрешить финансовые затруднения по отношению к кредиторам
Эдварда Левдаля, поручителем которого он выступал.
Что касается кредита, полученного Ерном Клаузеном при
посредничестве "Ландсбреф", я с трудом нахожу этот факт настолько
особенным или обоснованным, чтобы установить какую-либо связь
между судьей Гудрун Ерлендсдоттир и Национальным банком Исландии.
Кредит под обеспечение - вполне обычное явление, а размер кредита
был не настолько крупным, чтобы помешать Ерну Клаузену
восстановить в будущем свое надежное финансовое положение. Если бы
Ерн Клаузен был признан банкротом, он бы, очевидно, не смог либо
не захотел, либо и то, и другое, получать кредит такого размера,
чтобы выплатить кредиторам 25% долга Эдварда Левдаля, поручителем
которого он являлся. Размер кредита несовместим с выводом о том,
что кредиторы получили бы какую-либо финансовую выгоду, объявив
Ерна Клаузена несостоятельным.
Общепринято, что в финансовом отношении соглашения о прощении
долгов намного предпочтительнее для кредиторов, нежели банкротство
должников. Это относится также и к ситуации, когда должники, по
той или иной обоснованной причине - как, например, в деле Ерна
Клаузена - заинтересованы в недопущении банкротства. Поэтому в
случаях, когда лицо желает избежать банкротства, кредиторы с
большей готовностью заключают соглашение на более лучших условиях,
чем в тех случаях, когда лицо относится безразлично к банкротству
(кредиторы стараются, как правило, избежать последней
перспективы).
Вывод
Ввиду вышесказанного и принимая во внимание все представленные
Европейскому суду документы по данному делу, я не вижу никаких
оснований для вывода, сделанного большинством судей Европейского
суда в з 43 и 45 настоящего Постановления, где отмечается, что:
"... Европейский суд не счел убедительным аргумент властей
Исландии о том, что соглашение об урегулировании долговых
обязательств между Ерном Клаузеном и Национальным банком, равно
как и другими кредиторами, обеспечившее последним выплату 25%
долгов, являлось для них привлекательной альтернативой объявлению
его банкротом и не рассматривалось как одолжение личного
характера. Напротив, даже допуская, что принятое решение отвечало
интересам кредиторов, Европейский суд счел, что аннулирование 75%
такой значительной суммы долгов должно рассматриваться не иначе
как благосклонное отношение к Ерну Клаузену.
(...)
... Тем не менее... выгода, полученная ее мужем, и его связь с
Национальным банком имели такой характер и размах...".
По моему мнению, Европейский суд не располагал никакими
документарными свидетельствами, которые подтверждали бы выводы,
сделанные в указанных выдержках из Постановления, кроме того,
Европейский суд не потребовал разъяснения сторон, участвующих в
деле, относительно глубокого анализа размера денежных
обязательств, правом на взыскание которых обладали кредиторы
Эдварда Левдаля и за исполнение которых отвечал Ерн Клаузен как
один из поручителей должника.
Я пришла к заключению, что нарушение пункта 1 статьи 6
Конвенции имело место только на основании объективной оценки -
иными словами, на основании того, что объективно могло привести к
возникновению обоснованных опасений по поводу отсутствия
необходимого беспристрастного подхода судьи Верховного суда к
рассмотрению дела заявителя. Как следует из мнения третьего лица -
такого, как заявитель по настоящему делу - полная информация
относительно соглашения, заключенного Ерном Клаузеном с
кредиторами, и предпринимаемые финансовые попытки Ерна Клаузена
заключить подобные соглашения, не были достаточно ясными.
Заявитель поставил вопрос о беспристрастности судьи после
вынесения Верховным судом своего Решения по делу заявителя. В
качестве обоснования этому приводится довольно хорошая причина -
заявитель не располагал необходимой информацией для оспаривания
этого вопроса во время рассмотрения дела в суде. Однако этот факт
помешал соответствующей судье и ее коллегам-судьям вынести решение
по возражению, поданному заявителем в отношении беспристрастности
судьи. В большинстве правовых систем подобное возражение само по
себе является основанием для принятия судами решения о
беспристрастности.
Моральный вред
Я голосовала против присуждения заявителю в качестве
компенсации морального вреда суммы в 25000 евро, поскольку я
считаю данную сумму чрезмерной в соответствии с практикой
Европейского суда.
Этот размер компенсации намного выше компенсаций за причинение
морального вреда, назначаемого Европейским судом лицам или
родственникам тех лиц, которые претерпели более серьезные
страдания в результате нарушений прав человека в соответствии со
статьями 2 и 3 Конвенции.
По настоящему делу Верховный суд вынес неблагоприятное Решение
для заявителя, поскольку "решающий голос" в данном деле
принадлежал судье, мнение которой, как считает Европейский суд, не
отвечало признакам беспристрастности. Иными словами, из оставшихся
четырех судей два подали голоса в пользу заявителя и два - против.
При данных обстоятельствах, пятый судья мог оказаться как на одной
стороне при рассмотрении дела, так и на другой. Поэтому я считаю,
что едва ли можно признать, что заявителю при данных
обстоятельствах был причинен какой-либо значительный вред.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
THIRD SECTION
CASE OF {SIGURDSSON} v. ICELAND
(Application no. 39731/98)
JUDGMENT <***>
(Strasbourg, 10.IV.2003)
In the case of {Sigurdsson} v. Iceland,
--------------------------------
<***> This judgment will become final in the circumstances set
out in Article 44 з 2 of the Convention. It may be subject to
editorial revision.
The European Court of Human Rights (Third Section), sitting as
a Chamber composed of:
Mr G. Ress, President,
Mr I. Cabral Barreto,
Mr L. Caflisch,
Mr {B. Zupancic},
Mrs H.S. Greve,
Mr K. Traja, judges,
Mr David {Thor Bjorgvinsson}, ad hoc judge,
and Mr V. Berger, Section Registrar,
Having deliberated in private on 20 March 2003.
Delivers the following judgment, which was adopted on that
date:
PROCEDURE
1. The case originated in an application (no. 39731/98) against
the Republic of Iceland lodged with the European Commission of
Human Rights under Article 34 of the Convention for the Protection
of Human Rights and Fundamental Freedoms ("the Convention") by an
Icelandic national, Mr {Petur Thor Sigurdsson} ("the applicant"),
on 23 October 1997.
2. He is presenting his own case before the Court. The
Icelandic Government ("the Government") were represented by their
Agent, Ms {Bjorg} Thorarensen, Director at the Ministry of Justice
and Ecclesiastical Affairs.
3. The applicant alleged that his right to a fair hearing by an
independent and impartial tribunal guaranteed by Article 6 з 1 of
the Convention had been violated.
4. The application was allocated to the Fourth Section of the
Court (Rule 52 з 1 of the Rules of Court). Within that Section,
the Chamber that would consider the case (Article 27 з 1 of the
Convention) was constituted as provided in Rule 26 з 1. Mr Gaukur
{Jorundsson}, the judge elected in respect of Iceland, withdrew
from sitting in the case (Rule 28). The Government accordingly
appointed Mr David {Thor Bjorgvinsson} to sit as an ad hoc judge
(Article 27 з 2 of the Convention and Rule 29 з 1).
5. By a decision of 14 June 2001, the Court declared the
application admissible.
6. The applicant and the Government each filed observations on
the merits (Rule 59 з 1). The Chamber having decided, after
consulting the parties, that no hearing on the merits was required
(Rule 59 з 3 in fine), the parties replied in writing to each
other's observations.
7. On 1 November 2001 the Court changed the composition of its
Sections (Rule 25 з 1). This case was assigned to the newly
composed Third Section (Rule 52 з 1).
THE FACTS
I. The circumstances of the case
8. The applicant is an Icelandic national, born in 1954. He is
a practising lawyer and resides in {Reykjavik}, Iceland.
9. The applicant instituted proceedings against the National
Bank of Iceland, claiming compensation under the law of torts, on
the grounds that one of the Bank's legally trained employees had
made an incorrect declaration in 1992 which was instrumental in
the Supreme Court's finding that a certain claim was no longer
enforceable. As the District Court found for the respondent, the
applicant, by a summons of 31 May 1996, instituted appeal
proceedings before the Supreme Court.
10. In the course of the proceedings before the Supreme Court
the applicant was given various dates between 10 July and 30
October 1996 within which to complete his submissions and the
respondent Bank was given until 6 November 1996 to submit its
reply. Subsequently the hearing was scheduled to open on 14 April
1997. Meanwhile, sometime between early March and early April
1997, the case was included in the Supreme Court's docket.
11. By a judgment of 25 April 1997, the Supreme Court, by 3
votes to 2, rejected the applicant's claim. The minority found
that the applicant's claim should be upheld and that the National
Bank was liable to pay him ISK 8,746,319 in compensation, plus
default interest as from 30 August 1993.
12. One of the three judges forming the majority was Mrs
Justice {Gudrun Erlendsdottir}. The applicant submitted that after
the delivery of the Supreme Court's judgment, it came to light
that Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir} and her husband, a Supreme
Court lawyer, had a financial relationship with the National Bank
of such a nature as to disqualify Mrs Justice {Gugrun
Erlendsdottir} from sitting in the applicant's case.
13. In the spring of 1996 Mr {Orn} Clausen, husband of Mrs
{Gudrun Erlendsdottir}, had sought a solution to certain financial
problems arising from the inability of a debtor, Mr Edvard
{Lovdal}, to pay certain debts with respect to which Mr {Orn}
Clausen was one of the guarantors, and the inability of other
guarantors to honour the guarantee. In early May 1996 21
creditors, one of which was the National Bank, possessed claims
under the guarantees amounting to approximately ISK 50,000,000.
This included a claim of approximately ISK 16,000,000 by the
National Bank. Another large creditor was the Savings Banks' Hedge
Fund which, on behalf of the {S-pingeyinga} Savings Bank
({Sparisjodur Sudur-pingeyinga} - hereinafter "the Savings Bank"),
held a claim of approximately ISK 17,500,000.
14. In order to solve these problems Mr {Orn} Clausen attempted
to reach a settlement with each of the creditors. An economic
consultant company, {Rad} Ltd, agreed to examine his financial
situation and to look into the possibilities of obtaining full
settlement against partial payment, starting with the two largest
creditors and thereafter opening negotiations with the smaller
ones, to be completed within six months.
A settlement request made by the company to the National Bank's
lawyer on 15 April 1996, included the following observations:
"... Mr {Orn} Clausen has informed us that he had, for the sake
of friendship, provided guarantees with respect to Mr {Lovdahl's}
debts, as they have been friends for decades. He also informs us
that he owns no property, and that he will foreseeably have to
answer for guarantees on account of Mr {Lovdahl} in an amount of
approximately ISK 49,550,000.-. His other liabilities amount to
approximately ISK 10,000,000. - around ISK 8,000,000 of which are
taxes. Mr {Orn} Clausen's wife owns [two] real properties... .
[These] are owned by her separately under their marriage agreement
dating from 1967. She has declared her readiness to use their net
value by mortgage or sale for settling the debts, provided that Mr
{Orn} Clausen is released from his personal guarantees and that
his bankruptcy is avoided.
We consequently ask you to recommend to your client, the
National Bank, acceptance of 25% in final settlement of the total
debt to which Mr {Orn} Clausen must answer as surety. This would
release him from his surety liability. The payment would be made
simultaneously with the signature of an agreement to this effect."
15. On 30 May 1996, in order to obtain funds to pay the
creditors, the judge's husband Mr {Orn} Clausen issued four debt
certificates to {Landsbref} hf, {Verdbrefamarkadur} Landsbankans
({Landsbref} Ltd., the Securities Market of the National Bank, a
financial institution owned by the National Bank), totalling
approximately ISK 13,600,000. The debts were secured on two
properties owned by Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir}, namely the
couple's main residence and one apartment in which her husband had
his law office.
16. On 4 June 1996 {Landsbref} sold the above four debt
certificates to {Eignarhaldsfelag Alpydubankans} (People's Bank
Holding Company, hereinafter referred to as "the EFA"), a company
specialising in high-risk investments. Ever since, the four debt
certificates have been in that company's ownership.
17. On 4 June 1996, in accordance with a settlement agreement
of the same date between the National Bank and Mr {Orn} Clausen,
he paid approximately ISK 4,370,000, of which ISK 3,677,195 were
towards his debts to the National Bank and the remainder covering
his lawyer's fees. Moreover, under the terms of the settlement
agreement with the Bank, he was released of ISK 11,031,584 in
respect of debts originating in his guarantees for Mr Edvard
{Lovdal's} debts, which amounted to ISK 14,708,779. The above
settlement was in conformity with a decision taken on 3 June 1996
by the National Bank's Governing Board.
18. As regards the state of Mr {Orn} Clausen's debts {vis-a-
vis} the National Bank the Government relied on the following
information provided on 4 March 2002 by the Head of the Bank's
Legal Department:
"The National Bank of Iceland hereby confirms that a settlement
agreement was concluded with Mr {Orn} Clausen on 6 June 1996
concerning his undertakings to guarantee the payment of debts to
the National Bank, by which the Bank cancelled 75% of its claims
against Mr {Orn} Clausen against a final payment of 25%. We
confirm that the Bank did not extend a new credit to Mr {Orn}
Clausen for the said 25%.
On 4 June 1996 Mr {Orn} Clausen's total debts to the Bank
amounted to ISK 17,298,940; his debts that did not come under the
settlement agreement were a note issued 12 September 1991 in the
amount of ISK 2,090,161.10, and a suretyship obligation for
payment of a loan originally in the amount of ISK 500,000, which
was not in arrears (remaining amount as of 31 December 1996: ISK
195,656).
Mr {Orn} Clausen's total debts 25 April 1997 were a note issued
12 September 1991, ISK 2,394,028.60, and a suretyship obligation
for payment of a loan originally in the amount of ISK 500,000,
which was not in arrears (remaining amount as on 31 December 1997
ISK 27,777)."
19. Under an agreement concluded on 6 June 1996 the Savings
Bank too decided to cancel 75% of its claim against a final
payment of 25% by Mr {Orn} Clausen.
20. The fact that the two largest creditors had accepted the
settlement arrangements described above was of significant help in
Mr {Orn} Clausen's efforts to obtain settlement agreements with
other creditors, all or most of whom accepted debt cancellation
against partial payment.
21. The applicant submits that there is evidence that on 4 June
1996 the debts of the husband of Mrs Justice {Gudrun
Erlendsdottir} towards the National Bank amounted to more than ISK
31,000,000. Moreover, in April 1997, at the time when the Supreme
Court gave its judgment, the debts in question apparently amounted
to approximately ISK 29,000,000.
22. The applicant lodged two petitions to the Supreme Court
requesting the reopening of the proceedings in his case against
the National Bank on the ground of Mrs Justice {Gudrun
Erlendsdottir's} alleged lack of impartiality.
23. The first petition was submitted to the Supreme Court on 9
June 1997. The Supreme Court, sitting in a plenary formation,
unanimously rejected it on 10 July 1997. Its decision reads:
"In support of his assertion relating to disqualification of
Supreme Court judge {Guarun Erlendsdottir}, the petitioner refers
to four debt certificates issued to the name of {Landsbref} Ltd,
which are secured by mortgage upon two real estates owned by the
judge. By reason of the National Bank's ownership of {Landsbref}
Ltd, the petitioner considers that this situation disqualified the
judge from adjudicating the case. The secured debts in question
amount to a total of ISK 13,600,000 which, as stated in the
certificates, corresponds to approximately 55% of the total
assessed sales price of the properties. The certificates were
issued in May 1996 for a period of 25 years. The petitioner does
not maintain that the certificates are in arrears.
It is shown from the information provided by the lawyer for the
National Bank that the debt certificates are not, and were not at
the time when the case was being considered by the Supreme Court,
in the ownership of {Landsbref} Ltd, the National Bank or any
[other] company linked to the Bank. Mortgages upon the said
properties referred to in the petition, which now have been struck
out of the records, and secure debts due to other parties are
deemed irrelevant here.
Although the above-mentioned letter of [the applicant] does not
refer to the particular statutory provisions authorising the
reopening of proceedings, it is to be assumed that the petition is
based on section 169 of the Civil Procedure Act, No. 91/1991. The
petitioner has not referred to any new fact or adduced any new
evidence having a bearing on the merits of the case, cf. section
169 з 1, sub-paragraphs (a) and (b) of Act No. 91/1991.
In the light of the above consideration concerning the said
mortgages, none of the conditions which provide the petitioner
with a reason for believing that the said judge was not impartial
and therefore disqualified from adjudicating the case have been
fulfilled, cf. section 6, subsections (1) and (9), of the Supreme
Court Act, No. 75/1973; section 5, subsection (g) of Act No.
91/1991, Article 70 of the Constitution of the Republic of
Iceland, No. 33/1944, cf. section 8 of Constitutional Act No.
97/1995, and Article 6 of the European Human Rights Convention,
cf. Act No. 62/1994. Accordingly, since the legal conditions for
granting the petitioner's request for reopening of the proceedings
have not been fulfilled, the request is rejected."
24. The applicant submits that, after the Supreme Court had
given its decision of 10 July 1997 in the first revision case, he
realised that Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir's} husband had
additional financial ties with the National Bank. During the
period from 1988 to 1991 he had assumed large-scale financial
obligations {vis-a-vis} the Bank and for years his debts to the
Bank had been seriously in arrears. According to the applicant,
although this could not be affirmed with certainty, it was
possible that the National Bank had released Mrs Justice {Gudrun
Erlendsdottir's} husband from a debt of over ISK 11,000,000.
25. On 23 October 1997 the applicant filed a new petition with
the Supreme Court, asking for the reopening of his compensation
case. The Supreme Court rejected the petition on 20 November 1997
on the ground that, under the relevant provisions of the Civil
Procedure Act, a party may apply only once for re-examination of a
case.
II. Relevant domestic law and practice
26. At the material time of the present case a general rule on
the disqualification of judges was contained in Article 5 (g) of
the 1991 Code of Civil Procedure, which read:
"A judge... is disqualified from handling a case if: ...
g. Other facts or conditions are at hand which are capable of
casting doubt on his impartiality on reasonable grounds."
The Government have further pointed to a provision in section 6
з 9 of the Act 1979 on the Supreme Court of Iceland (Act No.
75:1973), which provides:
"A judge of the Supreme Court shall withdraw if: ...
9. His attitude to a party or to the matter in dispute is such
as to present a risk that he will not be able to examine the case
in an impartial manner."
Section 7 з 2 of the Act provides that the court shall decide
in plenary session whether a judge is prevented on grounds of lack
of impartiality from participating in a given case. It is open to
the parties to challenge the participation of a judge on such
grounds.
27. Subsequent to the events at issue in the present case, a
new Act on the Judiciary was enacted in 1998 (No. 15:1998), which
in section 18 (4) contains the following provision aimed at
codifying a practice that applied at the time of the case:
"A request by a judge not to be assigned to deal with a
particular case may be granted by reason of the judge's
relationship to the subject-matter, the parties, their non-legal
representative or their lawyer, even if the judge cannot be deemed
to be disqualified from handling the case, provided that the
judge's request is duly reasoned and another judge of the court is
available."
THE LAW
I. Alleged violation of Article 6 з 1 of the Convention
28. The applicant complains that, because of the close
financial relationship between, on the one hand, Mrs Justice
{Guarun Erlendsdottir} of the Supreme Court sitting in his case
and her husband and, on the other hand, the National Bank of
Iceland, his case brought against the Bank was not heard by an
independent and impartial tribunal as required by Article 6 з 1 of
the Convention, the relevant parts of which read:
"In the determination of his civil rights and obligations...
everyone is entitled to a fair... hearing... by an independent and
impartial tribunal...".
A. The parties' submissions
1. The applicant
29. In support of his allegation that his right under Article 6
з 1 to a fair hearing by an independent and impartial tribunal had
been violated, the applicant maintained that documentary evidence
conclusively demonstrated that the husband of Mrs Justice {Gudrun
Erlendsdottir} was not only heavily indebted - directly and
indirectly (through {Landsbref} Ltd) - to the National Bank of
Iceland in June 1996, but that those debts still existed to a
significant extent in April 1997.
The applicant submitted that Mr {Orn} Clausen's total debt to
the National Bank of Iceland on 4th June 1996 was ISK
31,790,737.60 (31,239,114.00 plus 551,623.60). As regards his
debts to the National Bank as at 25 April 1997, there was every
reason to assume that they were considerably higher than indicated
in the statement of the Head of its Legal Department dated 4 March
2002. The husband's debts to {Landsbref} Ltd amounted to
substantial sums, far exceeding the ordinary and reasonable level
of personal debts according to generally accepted standards.
30. The applicant further disputed the Government's submissions
regarding the nature of the legal relationships established under
the four mortgage certificates issued on 30 May 1996. The
Government had incorrectly stated that {Landsbref} Ltd was a
securities broker, not a lending institution. The relevant
documents proved beyond any doubt that {Landsbref} Ltd had bought
mortgage notes and had engaged in loaning business. It was an
irrefutable fact that in the mortgage documents Mr {Orn} Clausen
was specified as debtor and {Landsbref} Ltd as creditor, i.e. as
the holder of the mortgage notes, who would have to endorse them
upon transfer of title. The National Bank's assertion that
{Landsbref} Ltd was not the holder of the mortgage notes was
implausible. The single most decisive detail regarding the
identity of the holder was the public registration of the
mortgage; the certificates of title specified {Landsbref} Ltd as
the claimant. Moreover, Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir} had
mortgaged to {Landsbref} Ltd her own home and premises occupied by
her husband's law firm.
31. The applicant further submitted that the National Bank was
the first claimant to agree to a substantial relinquishment of Mr
{Orn} Clausen's debts, as was unequivocally demonstrated by the
documentary evidence adduced. It did indeed carry enormous
significance for Mr {Orn} Clausen as debtor to be able to show to
the other creditors that one of his two largest creditors had been
the first unconditionally to agree to a very large debt
relinquishment.
Finally, according to the applicant, because of the National
Bank's massive debt relinquishment and its influence on other
creditors to do the same, the couple owed to the National Bank a
debt of gratitude, for life. For years and still today, it has had
a dominating position {vis-a-vis} the judge and her husband.
2. The Government
32. The Government disputed the applicant's contention that Mrs
Justice {Gudrun Erlendsdottir} could not be regarded as an
independent and impartial judge and that Article 6 з 1 of the
Convention had been violated. They stressed that the resolution of
the case had no bearing on the financial situation either for the
judge or her husband, neither of whom had any personal interest in
the outcome of the case. The only matter that could give rise to
an issue was the husband's indebtedness {vis-a-vis} the National
Bank.
However, he had sought to resolve his, admittedly serious,
financial difficulties in the spring of 1996, involving, amongst
other things, agreements with creditors to release him from a part
of his debts. At that time the applicant had not yet lodged his
appeal with the Supreme Court, which he did on 31 May 1996.
Thereafter, it took 10 months before it became evident that the
Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir} would sit in the case. In the
Government's view, the judge's ability to sit in the case must be
assessed in the light of any financial ties that existed only as
from the moment when it became clear that she would take part in
the adjudication of the case, as from 2 March 1997 at the
earliest.
33. In this regard the Government, relying on a statement from
the National Bank of 4 March 2002 (see paragraph 14 above),
maintained that, as from 2 March 1997 until delivery of the
Supreme Court's judgment on 25 April 1997, Mr {Orn} Clausen's
debts to the National Bank amounted to ISK 2,394,028.60. The
evidence showed that his debts to the National Bank were not
unnaturally high at the time when the judge took part in the
consideration of the applicant's case and that there were no other
financial links between the spouses and the Bank that could result
in the Bank being in a dominant position with respect to them in
the event of default. Therefore the judge's financial links were
not such as to provide a reason for the applicant to fear that she
lacked the independence and impartiality required for adjudicating
his case.
According to the Government the applicant's assessment of the
husband's debts as at 25 April 1997 had been made by erroneously
adding the debts to the National Bank prior to 4 June 1996 to
those related to the four debt instruments issued to {Landsbref}
Ltd on 30 May 1996.
34. Contrary to what was suggested by the applicant, there was
no contractual relationship between {Landsbref} Ltd and the
judge's husband at the time when Mrs {Erlendsdottir} adjudicated
the applicant's case. More than nine months before, on 4 June
1996, {Landsbref} Ltd had sold to EFA the four debt certificates,
issued by Mr {Orn} Clausen to {Landsbref} Ltd on 30 May 1996. The
brokerage relating to the mortgage instruments had taken place in
such a manner that they were issued only when a purchaser had been
found. So the relevant debt instruments were never in
{Landsbref's} ownership. This was a typical way of proceeding for
a securities company receiving debt instruments issued in its name
for sale to a third party. Following their sale {Landsbref} Ltd
had no claim against Mr {Orn} Clausen, even though the
registration of the original mortgagee remained unchanged in the
real estate records.
In this regard the Government emphasised that {Landsbref} Ltd
was not a credit institution, but a securities brokerage firm with
the chief purpose of acting as an intermediary in the purchase and
sale of securities. According to the relevant national law, the
original registration of a creditor was not to be changed when an
instrument had been traded in the securities market. The purpose
of registration was not to provide information on the identity of
the creditor but only to record liens on the property. The
original registration of {Landsbref} Ltd as mortgagee therefore
remained unchanged, but, as was usual in the case of transferable
debt certificates generally, this provided no reliable indication
of their actual owner. Therefore, the registration of an original
mortgagee in the real estate records, referring to a debt
instrument that was subject to public trade, constituted no proof
of a contractual relationship between the mortgagee and the owner
of the mortgaged property. The Government therefore rejected the
applicant's suggestion that the registration in the real estate
records was a decisive factor excluding the judge's participation.
35. Although it could not be denied that the debt cancellations
by the National Bank and the Savings Bank involved high amounts,
it could safely be assumed that, in the prevailing situation,
these creditors thought their interests best served that way. Such
debt settlement agreements were by no means uncommon in such
circumstances. Creditors would often find their interests better
protected by accepting partial payment than risking even less or
no payment in the event of bankruptcy.
36. In April 1996, when Mr {Orn} Clausen began to seek
settlement with his creditors, the applicant's case was still
before the District Court. On 25 April 1997, when Mrs {Gudrun
Erlendsdottir} took part in the Supreme Court's adjudication of
the applicant's case, she was not, and had not been, indebted to
the National Bank, and her husband's debt to the National Bank was
no higher than could be expected of any private individual
enjoying ordinary banking services. Thus the judge was by no means
dependent on the Bank's favour - as may be the case of defaulted
obligations, their settlement or collection - and was under no
form of perceived or actual pressure that could reasonably give
rise to the inference that the Supreme Court was not independent
or impartial within the meaning of Article 6 з 1 of the
Convention.
B. The Court's assessment
37. The Court considers that it is essentially the requirement
of "impartiality" that is in issue in the present case (cf.
Langborger v. Sweden, judgment of 22 June 1989, Series A no. 155,
p. 16, з 32). The existence of impartiality for the purposes of
Article 6 з 1 of the Convention must be determined according to a
subjective test, that is on the basis of the personal conviction
of a particular judge in a given case, and also according to an
objective test, that is, by ascertaining whether the judge offered
guarantees sufficient to exclude any legitimate doubt in this
respect (see Wettstein v. Switzerland, no. 33958/96, з 42, ECHR
2000-XII [21.12.00]).
As to the subjective test, the personal impartiality of a judge
must be presumed until there is proof to the contrary; the
applicant has adduced no evidence to suggest that Mrs Justice
{Gudrun Erlendsdottir} was personally biased (ibidem, з 43).
Under the objective test, it must be determined whether, quite
apart from the judge's personal conduct, there are ascertainable
facts which may raise doubts as to his impartiality. In this
respect even appearances may be of a certain importance. What is
at stake is the confidence which the courts in a democratic
society must inspire in the public. Accordingly, any judge in
respect of whom there is a legitimate reason to fear a lack of
impartiality must withdraw. This implies that in deciding whether
in a given case there is a legitimate reason to fear that a
particular judge lacks impartiality, the standpoint of the party
concerned is important but not decisive. What is decisive is
whether this fear can be held to be objectively justified (ibidem,
з 44).
38. The Court observes that, apart from the existence under
Iceland's law of appropriate safeguards to ensure the impartiality
of judges, there is nothing to suggest that the judge's personal
interests were at stake in the proceedings between the applicant
and the National Bank.
However, shortly before and while the applicant's case was
pending before the Supreme Court, the judge's husband had serious
financial problems, being unable to honour as a guarantor his
obligations amounting to approximately ISK 50,000,000 under a debt
agreement concluded by a third party with the bank and twenty
other creditors. In the view of the Court, it transpires from the
evidence submitted to it that there are three sets of
circumstances which could give rise to an issue with regard to the
requirements of impartiality under Article 6 з 1 of the
Convention, namely the husband's debts {vis-a-vis} the National
Bank when the case was being considered by the Supreme Court in
April 1997, the four mortgage certificates which he contracted
with {Landsbref} on 30 May 1996 and his debt cancellation
agreement with the National Bank of 6 June 1996.
39. As regards the first point, the Court notes that on 25
April 1997, when the Supreme Court adjudicated the applicant's
case, the Supreme Court judge's husband had certain debts {vis-a-
vis} the National Bank, the adversary party in the applicant's
case. The size of those debts is disputed between the Government
and the applicant. However, the Court sees no reason to doubt the
information provided by the Government to the effect that, as at
25 April 1997, the husband owed approximately ISK 2,500,000 to the
Bank. In the view of the Court, this could reasonably be
considered a moderate amount and there is nothing to suggest that
this fact, on its own, could have constituted financial pressure
capable of affecting the judge's impartiality.
40. Secondly, the Court observes that 10 months earlier, on 30
May 1996, the husband issued four debt certificates for amounts
totalling ISK 13,600,000, to {Landsbref}, a financial institution
owned by the National Bank. The certificates were sold a few days
later, on 4 June 1996, to an independent financial institution,
the EFA, which became the creditor with respect to those amounts.
The Court accepts the Government's submission that it was EFA, not
{Landsbref}, which was the creditor with respect to these amounts
after 4 June 1996. After that date it does not appear that the
debt certificates as such established any direct financial link
between the husband and the National Bank that could shed negative
light on the judge's impartiality.
41. However, the Court considers that neither of the two sets
of circumstances mentioned can be dissociated from the third
factor, namely the wider context of the debt settlement agreement
reached between Mr {Orn} Clausen and the Bank on 6 June 1996.
42. In this connection the Court notes in particular the role
played by Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir} in facilitating the
debt settlement achieved by her husband. It would appear that the
security in her properties, which she offered to her husband,
enabled him to raise the ISK 13,600,000 (currently corresponding
to approximately EUR 160,000) under the mortgage certificates of
30 May 1996. These funds, so it seems, were destined for covering
his part of the debt settlement agreements reached with the
National Bank and other creditors. The amounts involved were by no
means negligible and the objects offered in security were nothing
less than the couple's main residence. Presumably, without the
security provided by Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir}, the debt
settlements in question would not have materialised. Debt
cancellation was moreover a condition for her offer of security.
43. The Court appreciates that Mr {Orn} Clausen's difficulties
in May 1996 did not stem directly from his own personal financial
situation but from that of an insolvent third party, Mr Edvard
{Lovdal}, for whom he was a guarantor, as well as from the
inability of other guarantors to honour their guarantees.
It remains however, that Mr {Orn} Clausen had a legal
obligation to cover claims from the 21 creditors totalling
approximately ISK 50,000,000, including ISK 16,000,000 (currently
corresponding to approximately EUR 190,000) to the National Bank
as one of the two major creditors (the other being the Savings
Banks' Hedging Fund which had a claim amounting to ISK
17,000,000). The debt cancellation released him from debts
amounting to ISK 11,000,000 towards the National Bank, of an even
higher sum towards the Savings Banks' Hedge Fund, and of multiple
smaller sums owed to other creditors. The stance adopted by the
National Bank and the Fund became a weighty factor in the attempts
to make other creditors follow suit. Yet a further consequence was
the fact that Mr {Orn} Clausen's debts {vis-a-vis} the National
Bank had decreased to an ordinary level by April 1997, which state
of affairs could not have been unrelated to the settlement with
the National Bank in June 1996.
In view of the above, the Court is not persuaded by the
Government's argument that the debt settlement agreement between
Mr {Orn} Clausen and the National Bank as well as other creditors,
securing the latter recovery of 25% of the debts, was for them an
attractive alternative to declaring him bankrupt and one that
could not be viewed as a favour towards him personally. On the
contrary, even assuming that the solution reached suited
creditors, it finds that the cancellation of 75% of such large
debts must be considered a favourable treatment of Mr {Orn}
Clausen.
44. It should also be noted that when the four mortgage
certificates were brokered by the {Landsbref} and the debt
settlement agreement was concluded by the National Bank, the
applicant's case, in which the National Bank was an adversary
party, was already pending before the Supreme Court.
45. Against this background, there was at least the appearance
of a link between the steps taken by Mrs Justice {Gudrun
Erlendsdottir} in favour of her husband and the advantages
obtained by him from the National Bank. The Court will not
speculate as to whether she derived any personal benefit from the
operation and finds no reason to believe that either she or the
husband had any direct interest in the outcome in the case between
the applicant and the National Bank. However, the judge's
involvement in the debt settlement, the favours received by her
husband and his links to the National Bank were of such a nature
and amplitude and were so close in time to the Supreme Court's
examination of the case that the applicant could entertain
reasonable fears that it lacked the requisite impartiality (see,
mutatis mutandis, Holm v. Sweden, judgment of 25 November 1993,
Series A no. 279-A, pp. 15 - 16, зз 32 - 33).
46. Accordingly, the Court finds that there has been a
violation of Article 6 з 1 of the Convention in the present case.
II. Application of Article 41 of the Convention
47. Article 41 of the Convention provides:
"If the Court finds that there has been a violation of the
Convention or the Protocols thereto, and if the internal law of
the High Contracting Party concerned allows only partial
reparation to be made, the Court shall, if necessary, afford just
satisfaction to the injured party."
A. Damage
48. The applicant sought compensation for pecuniary damage
caused by the fact that he had lost his case against the National
Bank before the Supreme Court on 25 April 1997, which by three
votes to two, and Mrs Justice {Gudrun Erlendsdottir} voting with
the majority, found for the Bank. The applicant claimed ISK
41,010,259.00, which included his principal claim in that case of
ISK 8,746,319, plus accrued default interests. He stressed that
there was a causal link between the failure of the Supreme Court
to afford him an independent and impartial hearing and that
court's rejection of his claim.
49. The applicant further requested the Court to award him
compensation of non-pecuniary damage on account of frustration,
suffering and damage to his reputation resulting from the
violation. He claimed an amount, to be assessed by the Court, of a
minimum of ISK 40,000,000.
50. The Government disputed both of the above claims, arguing,
firstly, that there was no causal connection between the violation
and the alleged pecuniary damage and, secondly, that the applicant
had not suffered any non-pecuniary damage that could not be
adequately compensated by the Court's finding of violation.
51. The Court observes that an award of just satisfaction can
only be based on the fact that the applicant did not have the
benefit of all the guarantees of Article 6 з 1. It cannot
speculate as to the outcome of the trial had the position been
otherwise. However, the Court finds that the applicant must have
suffered anguish and distress from the matter found to constitute
a violation and which this finding cannot adequately compensate
(see, mutatis mutandis, H. v. Belgium, judgment of 30 November
1987, Series A no. 127-B, p. 37, з 60). Deciding on an equitable
basis, the Court awards the applicant 25,000 EUR.
B. Costs and expenses
52. The applicant further claimed:
(a) ISK 1,295,000.00 with respect to costs of translation,
photocopying and postage;
(b) ISK 3,999,500.00 for his own work with the case (421 hours
at a rate of ISK 9,500 per hour).
The above figures were the last claimed after having been
increased several times in connection with each of the successive
pleadings in the case.
53. As regards item (a), the Government expressly accepted to
pay approximately ISK 450,000 but omitted to comment on the
increased figures claimed by the applicant subsequently in
connection with additional pleadings.
As to item (b), the Government invited the Court to reject the
claim as the applicant could not be viewed as having incurred any
costs for his own work.
54. As to the costs referred to in item (a), the Court notes
that the Government have in part expressly, in part tacitly,
accepted the claim. It sees no reason to doubt that the applicant
has incurred such costs and awards him EUR 15,000.
However, no award can be made with respect to item (b), as the
applicant chose to present his own case to the Court (see Philis
v. Greece, judgment of 27 August 1991, Series A no. 209, pp. 26 -
27, зз 77 - 78; and Brincat v. Italy, judgment of 26 November
1992, Series A no. 249-A, p. 13, з 29).
C. Default interest
55. The Court considers that the default interest should be
fixed at an annual rate equal to the marginal lending rate of the
European Central Bank, plus three percentage points.
FOR THESE REASONS, THE COURT
1. Holds unanimously that there has been a violation of Article
6 з 1 of the Convention;
2. Holds by six votes to one that the respondent State is to
pay the applicant EUR 25,000 (twenty five thousand euros) in
respect of non-pecuniary damage;
3. Holds unanimously that the respondent State is to pay the
applicant EUR 15,000 (fifteen thousand euros) in respect of costs
and expenses;
4. Holds unanimously
(i) that the respondent State is to pay the applicant any tax
that may be chargeable on the above amounts;
(ii) that these amounts should be paid, within three months
from the date on which the judgment becomes final according to
Article 44 з 2 of the Convention, and are to be converted into the
national currency of the respondent State at the date of
settlement;
(iii) that from the expiry of the above-mentioned three months
until settlement simple interest shall be payable on the above
amounts at a rate equal to the marginal lending rate of the
European Central Bank during the default period plus three
percentage points;
5. Dismisses unanimously the remainder of the applicant's claim
for just satisfaction.
Done in English, and notified in writing on 10 April 2003
pursuant to Rule 77 зз 2 and 3 of the Rules of Court.
Georg RESS
President
Vincent BERGER
Registrar
In accordance with Article 45 з 2 of the Convention and Rule 74
з 2 of the Rules of Court, the following opinions are annexed to
this judgment:
(a) concurring opinion of Mr Ress;
(b) concurring opinion of Mr {Zupancic};
(c) partly concurring and partly dissenting opinion of Mrs
Greve.
G.R.
V.B.
CONCURRING OPINION OF JUDGE RESS
In this case it may appear that the amount of just satisfaction
for non-pecuniary damage is rather high. I have nevertheless voted
with the majority in favour of awarding this amount of just
satisfaction for reasons which should be explained.
Normally in such a case, where the decision of the national
court was taken by a three to two majority and it appears that
there was a violation of Article 6 з 1 because of a lack of
impartiality - at least, according to appearances - on the part of
one of the judges, the reopening of the national proceedings would
seem to be the appropriate, if not logical, outcome of such a
judgment. The Committee of Ministers has urged all Contracting
States to introduce in their national legislation the possibility
of reopening proceedings in cases where a judgment of the European
Court of Human Rights establishes a violation of Article 6 з 1,
especially where "the violation found is based on procedural
errors or shortcomings of such gravity that a serious doubt is
cast on the outcome of the domestic proceedings complained of"
(see Recommendation No. R(2000)2 of the Committee of Ministers to
member states on the re-examination or reopening of certain cases
at domestic level following judgments of the European Court of
Human Rights, adopted 19 January 2000). I think that that is true
of this case. The applicant has already asked for the reopening of
the proceedings and has failed, and Icelandic law does apparently
not provide for any further possibility of reopening the
proceedings (see paragraph 25 of the judgment). If there is a new
ground for reopening the national proceedings after a judgment of
the European Court, there should always be an appropriate
procedure available.
Since this avenue is apparently blocked under Icelandic law,
and there may be a long way to go until Iceland has changed its
national legislation, there is undoubtedly not only quite a long
period to take into account but also the possibility that in this
case the applicant will never obtain the reopening of the
proceedings.
It is of course a matter of speculation how the Supreme Court
would have decided if the violation had not occurred, but a slight
element of loss of real opportunities may also be observed in this
regard (see, mutatis mutandis, {Bonisch} v. Austria, judgment of 2
June 1986 (Article 50), Series A no. 103, p. 8, з 11). Therefore I
think that a higher amount of just satisfaction for non-pecuniary
damage in this case was justified.
CONCURRING OPINION OF JUDGE {ZUPANCIC}
I join Judge Ress in his separate opinion. However, I would
carry the logic - as I did in Cable and Others v. the United
Kingdom (applications nos. 24436/94 etc., unreported), Scozzari
and Giunta v. Italy [GC] (nos. 39221/98 and 41963/98, ECHR 2000-
VIII) and {Luca} v. Italy (no. 33354/96, ECHR 2001-II) - one step
further. The compensation for the "loss of opportunities" (lucrum
cessans) is a classic private law solution, which together with
the compensation for damage (damnum emergens), provides a logical
remedy in cases where there can be no restitution of the status
quo ante (restitutio in integrum).
Moreover, it is truly speculative in a case such as we are
faced with, to try to guess what kind of "loss of opportunities"
the applicant had sustained. There is no apparent correlation
between our awarding of compensation and the procedural violation
we have established. Consequently, the right and the remedy are
not, as they should be, interdependent.
In Cable and Others v. the United Kingdom, I suggested that
this problem turns on the too timid interpretation of Article 41
of the Convention. I still believe that a procedural violation
requires a procedural remedy. In Scozzari and Giunta v. Italy the
Court at least indicated that a restitutio in integrum was
necessary. The case before us and {Luca} v. Italy are clear proof
that this line of reasoning should be maintained and that it
should be developed into a consistent doctrine.
On the other hand, in cases emanating from the Contracting
States that have already adopted an internal legislative solution
foreseeing a reopening of the national procedure, no damages ought
to be awarded except those
(a) which in fact compensate for the suffering caused by the
procedural violation and
(b) those which compensate for the real loss of opportunities.
In turn, this demonstrates what the normal boundary of the two
remedies really is.
PARTLY CONCURRING AND PARTLY DISSENTING
OPINION OF JUDGE GREVE
Introductory remarks
While I share the conclusion reached by the Court in finding a
violation of Article 6 з 1 of the Convention in this case, I do
not share the reasoning of the majority as expressed in paragraphs
40 - 45 of the judgment. That is to say, I do not share the
majority's interpretation of the facts of the case. I find the
same facts established, but view them as straightforward.
The financial situation of Mr Clausen
As to the size of Mr Clausen's debts and the description of how
it evolved over time, I share the findings made by the majority.
Mr Clausen got into severe financial problems because Mr
{Lovdal}, for whom he was a guarantor, became insolvent, and also
because other guarantors were unable to honour their guarantees.
In other words, Mr Clausen's troubles were due primarily to Mr
{Lovdal's} problems, and secondly to the fact that he was required
to pay in accordance with his guarantee at a time when "other
guarantors" - meaning a minimum of two other guarantors - were
unable to honour their guarantees. There were thus a minimum of
four people liable for the original debt in respect of which Mr
Clausen had acted as guarantor. The liability was in solidum from
the point of view of the creditors. There is no indication in the
documents provided to the Court in the case that when Mr {Lovdal}
had become insolvent, liability {vis-a-vis} the creditors was
either pro rata partes or pro rata temporis.
People in general are interested in settling their financial
liabilities. Mr Clausen had an additional interest in so doing,
linked to the fact that he was a practising lawyer and bankruptcy
on his part would be detrimental to his professional life.
Furthermore, the fact that his wife was a Supreme Court judge made
it socially desirable both for him and for her that the debt
should be settled in an acceptable manner. It is appreciated that
the spouses kept their financial dealings separate, so that Mrs
{Erlendsdottir} was in no way financially responsible for the
guarantee made by her husband.
Mr Clausen sought and obtained a financial settlement with the
twenty-one creditors who could invoke the guarantee he had made.
Among them, with the second largest claim, was the National Bank
of Iceland. Mr Clausen was released from further liabilities by
being able to pay 25% of the debt which he had guaranteed, the
creditors thereby agreeing not to seek from him the remaining 75%
of that very debt. However, the creditors still had both Mr
{Lovdal} - the person primarily liable for the entire debt - and a
minimum of two other guarantors to hold responsible for that
remaining part of Mr {Lovdal's} debt. Being insolvent means being
at the material time unable to honour all one's obligations. That,
however, is different from being unable to honour part of one's
obligations. Most insolvent debtors are able to honour some parts
of their obligations; the extent to which they are able to do so
varies. It would have been an extraordinary situation - a
situation that this Court could expect to be documented if it
existed - if neither Mr {Lovdal} nor any of the "other guarantors"
had been able to pay the creditors anything.
Eventually Mr Clausen will, in theory at least, be able to seek
recovery of his payment under the guarantee from Mr {Lovdal}.
In order to settle 25% of Mr {Lovdal's} debt to a total of
twenty-one different creditors, Mr Clausen needed a loan and got
one with security in his wife's property. That Mrs {Erlendsdottir}
made a debt cancellation {vis-a-vis} her husband a precondition
for her offering security was in my opinion not remarkable under
the circumstances; it was simply prudent. Socially speaking, I
permit myself to think that it was clearly in her personal
interest that her husband should handle his financial problems in
the best possible manner {vis-a-vis} Mr {Lovdal's} creditors who
had turned to him as a guarantor.
As for the loan obtained by Mr Clausen though the intermediary
assistance of {Landsbref}, I have difficulties in regarding this
either as special or as sufficient to create any special links
between Mrs {Erlendsdottir} and the National Bank of Iceland. A
loan against security is commonplace and the size of the loan was
not so large as to prevent Mr Clausen from later regaining a sound
financial situation. If Mr Clausen had been declared bankrupt, he
would obviously not have been able or willing, or both, to get a
loan of this size to pay the creditors 25% of Mr {Lovdal's} debt
in respect of which he had acted as guarantor. The sheer size of
the loan is not compatible with the inference that the creditors
would have gained financially by declaring Mr Clausen bankrupt.
It is common ground that for creditors debt agreements are
financially preferable to bankruptcy. This is no less so where a
debtor for one or more good reasons - as in the case of Mr Clausen
- has a strong interest in wanting to avoid bankruptcy.
Conversely, where a person is eager to avert bankruptcy, the
creditors are likely to get a better agreed settlement than where
a person is indifferent to bankruptcy (the latter mentality is
generally shunned by creditors).
Conclusion
In view of the above and all the documents provided to the
Court in this case I find no basis for the inferences drawn by the
majority of the Court in paragraphs 43 and 45, where it is stated:
"... the Court is not persuaded by the Government's argument
that the debt settlement agreement between Mr {Orn} Clausen and
the National Bank as well as other creditors, securing the latter
recovery of 25% of the debts, was for them an attractive
alternative to declaring him bankrupt and one that could not be
viewed as a favour towards him personally. On the contrary, even
assuming that the solution reached suited creditors, it finds that
the cancellation of 75% of such large debts must be considered a
favourable treatment of Mr {Orn} Clausen.
... However, ... the favours received by her husband and his
links to the National Bank were of such a nature and amplitude
and..."
The Court has, in my opinion, not been provided with any
documentation that supports the conclusions in these quotations,
nor has it asked the parties to the proceedings to answer any
questions relevant to an in-depth analysis of the extent to which
Mr {Lovdal's} creditors may have recovered their dues in respect
of which Mr Clausen had acted as one of the guarantors.
For my part, I have reached the conclusion that there has been
a violation of Article 6 з 1 solely on the basis of an objective
test - that is to say, on the basis of what, on an objective
level, could give rise to a reasonable fear that the Supreme Court
judge lacked the requisite impartiality in the applicant's case.
As seen from the point of view of an outsider - such as the
applicant - the full information about the agreement reached
between Mr Clausen and the creditors, and Mr Clausen's financial
undertakings to achieve the agreement, was not transparent.
The issue of impartiality was raised by the applicant after the
Supreme Court had adjudicated his case. This was so for the very
good reason that the applicant did not have the necessary
knowledge to raise the issue while the case was pending. It
nonetheless prevented the relevant judge and her colleagues on the
bench from ruling on an objection made by the applicant as to
impartiality. Under most legal systems such an objection would in
itself be an element for the court's decision on impartiality.
Non-pecuniary damage
I have voted against awarding the applicant the amount of EUR
25,000 in respect of non-pecuniary damage as I find this amount to
be clearly excessive in relation to the Court's case-law.
The award is way beyond the level of non-pecuniary damages
offered by this Court to people or relatives of people who have
even suffered outrageous human rights violations that fall under
the provisions of Articles 2 and 3 of the Convention.
In the present case the applicant was given an unfavourable
decision by the Supreme Court because the "decisive vote" in his
case was cast by a judge who in this Court's opinion lacked the
necessary appearance of impartiality. In other words, the other
four judges cast two votes in favour of the applicant and two
against him. Under these circumstances, any fifth judge would be
as likely to come down on the one side in the case as on the
other. It is, as I see it, at best speculation to say that the
applicant has suffered any significant injury under these
circumstances.
|
