[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ВТОРАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "M.M. ПРОТИВ НИДЕРЛАНДОВ"
(Жалоба N 39339/98)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 8 апреля 2003 года)
По делу "M.M. против Нидерландов" Европейский суд по правам
человека (Вторая секция), заседая Палатой в составе:
--------------------------------
<*> Перевод с английского Ю. Берестнева, М. Виноградова.
Ж.-П. Коста, председателя,
А.Б. Бака,
Гойкура Йорундссона,
Э. Пальм,
К. Юнгвирта,
В. Буткевича,
М. Угрехилидзе, судей,
а также при участии С. Долле, секретаря Секции Суда,
заседая 21 мая 2002 г. и 18 марта 2003 г. за закрытыми дверями,
вынес 18 марта 2003 г. следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 39339/98), поданной в
Европейскую комиссию по правам человека 14 августа 1997 г. против
Королевства Нидерландов подданным Нидерландов M.M. (далее -
заявитель) в соответствии с бывшей статьей 25 Европейской
конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Интересы заявителя в Европейском суде представлял Э. Праккен
(E. Prakken), адвокат из г. Амстердам. Власти Нидерландов были
представлены своей Уполномоченной при Европейском суде по правам
человека Ж. Шуккинг (J. Schukking), Министерство иностранных дел
Нидерландов. Председатель Палаты удовлетворил просьбу заявителя не
раскрывать его личность (пункт 3 правила 47 Регламента Суда).
3. Заявитель жаловался на нарушение статьи 8 Конвенции
действиями полиции, которая незаконно прослушивала его телефон.
4. 1 ноября 1998 г., в день вступления в силу Протокола N 11 к
Конвенции (пункт 2 статьи 5 Протокола N 11 к Конвенции), жалоба
была передана на рассмотрение в Европейский суд.
5. Жалоба изначально была передана на рассмотрение Первой
секции Европейского суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В
соответствии с пунктом 1 правила 26 в рамках бывшей Третьей секции
была создана Палата, которая должна была рассматривать данное дело
(пункт 1 статьи 27 Конвенции).
6. 1 ноября 2001 г. Европейский суд сменил состав секций (пункт
1 правила 25). Дело было передано на рассмотрение Второй секции в
новом составе. Судья от Нидерландов В. Томассен отказалась от
участия в заседании по настоящему делу (правило 28 Регламента
Суда). Соответственно, власти Нидерландов назначили вместо нее
судью от Швеции Э. Палм (пункт 2 статьи 27 Конвенции и пункт 1
правила 29 Регламента Суда).
7. 21 мая 2002 г. Европейский суд объявил жалобу частично
приемлемой для рассмотрения по существу.
8. Заявитель и власти Нидерландов предоставили замечания по
существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента Суда).
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
9. Заявитель являлся подданным Королевства Нидерландов, родился
в 1953 году и проживал в г. Гаага (The Hague). С 1979 года он
работал адвокатом (advocaat).
10. В начале ноября 1993 года заявитель согласился быть
представителем обвиняемого K. в уголовном деле, возбужденном
против последнего. В это время K. находился в предварительном
заключении. В интересах данного дела заявитель несколько раз
встречался с S., в то время женой K.
11. Однажды S. сказала K., что 9 ноября 1993 г. заявитель
пытался завязать с ней сексуальные отношения. K. сообщил об этом
полицейскому N., расследовавшему его дело, который в свою очередь
передал эту информацию ответственному за расследование
государственному прокурору T. Последний дал указания полиции
нравов возбудить уголовное дело против заявителя. Исполняя данные
указания, полицейский N. связался с S. и служащим полиции нравов
R.
12. S. сначала не хотела подавать жалобу против заявителя, так
как боялась, что ее слов (единственного имеющегося доказательства)
будет недостаточно для обвинения заявителя.
13. После разговора служащих полиции нравов R. и R.K. с
прокурором T.S. было сделано предложение подключить к ее телефону
магнитофон, чтобы она могла записывать звонки от заявителя.
Впоследствии полицейские подключили магнитофон к домашнему
телефону S. и предложили ей направлять свои разговоры с заявителем
в русло сексуального домогательства. S. объяснили как работает
устройство. Полиция дважды приходила к ней домой, чтобы забрать
записи и вставить в магнитофон новые кассеты.
14. S. записала три разговора с заявителем и передала их
полиции. Эти записи были приобщены к материалам уголовного дела
против заявителя.
15. Дело получило огласку в прессе, после чего еще две женщины
обратились в полицию с жалобами против заявителя: V. утверждала,
что заявитель изнасиловал и сексуально домогался ее, C. также
жаловалась, что заявитель сексуально домогался ее.
16. После этого заявитель получил повестку явиться 14 апреля
1994 г. в Окружной суд (arrondissementsrechtbank) Гааги в связи с
разбирательством его дела по обвинениям в сексуальном
домогательстве и изнасиловании.
17. Проведя состязательный процесс, в ходе которого 14 апреля
1994 г. состоялось слушание, окружной суд вынес 28 апреля 1994 г.
постановление, которым признал заявителя виновным в совершении
сексуального домогательства C. и S. и оправдал его по обвинениям в
совершении преступлений против V. Окружной суд приговорил
заявителя к 8 месяцам лишения свободы, четыре из которых он должен
был отбыть условно, с периодом пробации два года.
18. И заявитель, и прокурор подали апелляцию в апелляционный
суд (gerechtshof) Гааги.
19. В своем Постановлении от 16 июня 1995 г. апелляционный суд
отменил Постановление от 28 апреля 1994 г., признав обвинителя
виновным в совершении сексуального домогательства C. и S. и
оправдав его по обвинениям в совершении преступлений против V.
Апелляционный суд приговорил заявителя к четырем месяцам лишения
свободы, с периодом пробации два года, и штрафу в размере 10000
голландских гульденов. Суд основывал свой приговор на показаниях
заявителя, S., C. и трех других лиц. Записи телефонных переговоров
не использовались в качестве доказательств.
20. Последующую апелляцию заявителя по вопросам права Верховный
суд (Hoge Raad) Нидерландов отклонил 18 февраля 1997 г.
21. В части относящейся к делу, рассматриваемому Европейским
судом, заявитель жаловался в соответствии, inter alia, со статьей
8 Конвенции, что апелляционный суд неправильно отклонил его
замечание о том, что необходимо признать неприемлемым обвинение
или что записи его телефонных разговоров с S. были получены
незаконным путем. Верховный суд отклонил данную жалобу, используя
следующие формулировки:
"6.2.2. В основаниях апелляции по вопросам права верно
отмечено, что не допускается вмешательство государственного органа
в осуществление права на "уважение его личной жизни и его
корреспонденции", гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции, за
исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено
законом, и в пределах, установленных законом.
6.3.1. Поэтому основным для настоящего дела является ответ на
вопрос о том, имело ли место, с учетом роли полиции в записывании
телефонных разговоров S. с подозреваемым, вмешательство в
осуществление права обвиняемого на "уважение его личной жизни и
его корреспонденции".
6.3.2. Вопреки обстоятельствам дела... понятно решение
апелляционного суда, что полиция не действовала в такой
руководящей роли (в данном решении апелляционный суд, очевидно,
имел в виду роль полиции в записывании S. телефонных разговоров в
полном объеме), чтобы имело место вмешательство со стороны
публичных властей по смыслу пункта 2 статьи 8 Конвенции, и, кроме
того, данное решение не отражает неправильного понимания права, в
частности, содержания этой нормы Конвенции ...
Более того, (дело) по существу касается потерпевшей от полового
преступления, эта женщина не имеет других доказательств,
достаточных при отсутствии опровержения, кроме ее собственных
показаний, полиция предоставила ей информацию о возможности
получить дополнительные доказательства и с этой целью оказала
впоследствии практическую (техническую) помощь в осуществлении
некоторых действий, а именно записывании у нее дома, в отсутствие
полиции, с помощью устройства, подключенного полицией к телефону
потерпевшей, телефонного разговора с преступником. Данное действие
не является запрещенным законом деянием для этой женщины,
являвшейся участницей записанного телефонного разговора.
Не является неправильным пониманием права и решение о том, что
не имеет значение для дела то обстоятельство, что подозреваемый,
действуя в качестве адвоката, имел "привилегированный статус". На
этих основаниях апелляционный суд мог сделать вывод, что данная
ситуация не относилась к статье 125g Уголовно-процессуального
кодекса. Решения апелляционного суда достаточно обоснованны".
II. Применимое национальное законодательство
и правоприменительная практика
A. Уголовно-процессуальный кодекс
22. Действовавшие во время судебного разбирательства статьи
125f - 125h Уголовно-процессуального кодекса (Wetboek van
Strafvordering) гласили:
Статья 125f
"1. В случае обнаружения факта преступления во время его
совершения, если за это преступление возможно применение
предварительного заключения или это преступление запрещено статьей
138а Уголовного кодекса (Wetboek van Strafrecht) (установка
аппаратуры для прослушивания и незаконное прослушивание средств
связи с помощью компьютера), лицо, нанятое владельцем разрешения,
предусмотренного пунктом 1 статьи 3 Закона "О службе дальней
связи" (Wet op de telecommunicatievoorzieningen)... должно при
получении соответствующего требования предоставить
государственному прокурору или, во время предварительного
судебного следствия (gerechtelijk vooronderzoek), судебному
следователю всю информацию о любых тайных переговорах,
состоявшихся в данной телекоммуникационной инфраструктуре, в
отношении которых существует предположение об участии в них
подозреваемого в совершении преступления.
2. Статьи 217 - 219 применяются по аналогии".
Статья 125g
"Во время предварительного судебного следствия судебный
следователь имеет право в случае, если это необходимо для
следствия в срочном порядке и если дело касается преступления, за
которое возможно применение предварительного заключения, принять
решение о прослушивании или записывании компетентным следственным
органом (opsporingsambtenaar) тайных переговоров, состоявшихся в
данной телекоммуникационной инфраструктуре, в отношении которых
существует предположение об участии в них подозреваемого в
совершении преступления. В течение 48 часов должна быть составлена
официальная письменная расшифровка прослушивания или записывания".
Статья 125h
"1. Следственный судья должен издать приказ об уничтожении в
его присутствии как можно скорее официальных протоколов и других
объектов, из которых может быть извлечена информация, которые были
получены им в результате предоставления информации в соответствии
со статьей 125f или сбора информации с помощью прослушивания в
соответствии с предыдущей статьей, если эта информация не имеет
значения для следствия. Расшифровка прослушивания или записывания
должна быть составлена незамедлительно.
2. Следственный судья также должен издать приказ о
незамедлительном уничтожении официальных протоколов и других
объектов, упомянутых в предыдущем пункте, если они касаются
заявлений, сделанных лицом или лицу, которое в соответствии со
статьей 218 могло бы отказаться от дачи показаний в случае, если
бы его допрашивали в качестве свидетеля по содержанию данных
заявлений.
3. Следственный судья должен приобщить к материалам дела
официальные протоколы и другие объекты, упомянутые в пункте 1
настоящей статьи, не позднее момента вступления в силу решения о
закрытии предварительного судебного следствия.
4. Прокурор должен издать приказ об уничтожении в его
присутствии официальных записей и других объектов, из которых
может быть извлечена информация, которые были получены им в
результате предоставления информации в соответствии со статьей
125f, если он не ходатайствует об открытии предварительного
судебного следствия в течение одного месяца после получения данной
информации. Прокурор должен составить официальный протокол об
уничтожении".
23. Статья 218 Уголовно-процессуального кодекса, на которую
имелись ссылки в вышеупомянутых статьях, предусматривает:
"Лица, которые вследствие своего положения, своей профессии или
своих обязанностей обязаны хранить тайну, могут... отказаться от
дачи показаний или ответа на конкретные вопросы, но только если
речь идет об информации, ставшей им известной при исполнении своих
служебных обязанностей".
B. Указания по прослушиванию телефонных разговоров
24. Указания по прослушиванию телефонных разговоров
(Richtlijnen Onderzoek van Telefoongesprekken) от 2 июля 1984 г.,
копия которых может быть получена любым заинтересованным лицом,
устанавливает порядок практического осуществления полномочий по
прослушиванию телефонных разговоров. Данные Указания, которые
имеют характер скорее опубликованной политики и официальных
инструкций, чем "закона", были приняты в форме циркулярного письма
старших государственных прокуроров полиции. Образец этого
циркулярного письма было опубликовано, inter alia, в Nederlands
Tijdschrift voor de Mensenrechten (сборник актов по правам
человека) за июль/август 1989 года, страницы 545 и следующие. В
данных Указаниях устанавливался следующий порядок.
25. Прослушивание и записывание телефонных разговоров должно
применяться только в случаях, если с их помощью возможно
обнаружение преступлений, которые ввиду частоты или
организованности совершения серьезно нарушали бы правовой порядок.
Данная мера должна ограничиваться делами, в которых преследуемая
цель не могла быть получена другими разумными способами.
26. Полицейский следователь, сочтя указанную меру необходимой,
должен после совещания со своим начальником обсудить возможность
ее применения с государственным прокурором. В случае согласия с
мнением полицейского следователя прокурор должен обсудить
возможность применения данной меры с следственным судьей. Если
прокурор признает данную меру необходимой, полицейский следователь
должен предоставить в форме письменного доклада некоторую важную
информацию об обстоятельствах дела. Прокурор передает данный
письменный доклад следственному судье и просит его разрешить в
письменной форме проведение данной меры.
27. Необходимо составлять официальные протоколы всех
прослушиваний, даже если они не дали ничего полезного, в течение
48 часов. Записи и документы должны храниться таким образом, чтобы
исключить доступ к ним лиц, не участвующих в деле. Кассеты и
окончательный отчет должны быть переданы судебному следователю с
указанием числа копий, находящихся в распоряжении полиции. Если
следственный судья решит, что какая-либо часть записей должна быть
уничтожена, все копии также должны быть переданы ему для этого.
С. Последующие законодательные изменения
28. Статьи 125f - 125h Уголовно-процессуального кодекса (см.
выше пункт 22) были отменены Законом от 19 октября 1998 г.,
Staatsblad (Official Gazette), 1998, N 610, вступил в силу 1
февраля 2000 г. В новой редакции установлено, что прокурор может
издать приказ о записывании переговоров с использованием средств
телекоммуникации, если это необходимо для следствия в срочном
порядке; если за совершенное преступление может быть назначено
предварительное заключение; и если, ввиду своего характера и связи
с другими преступными деяниями, совершенными подозреваемым,
совершенное преступление серьезно нарушает правовой порядок (пункт
1 статьи 126m Уголовно-процессуального кодекса). Больше не
применяется требование о предварительном судебном следствии, также
не привлекается к данному вопросу судебный следователь.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции
29. Заявитель жаловался, что записывание его телефонных
разговоров с S. при данных обстоятельствах нарушало статью 8
Конвенции, которая в относящейся к настоящему делу части гласит:
"1. Каждый имеет право на уважение... его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в
осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое
вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом
обществе... в целях предотвращения беспорядков или преступлений,
для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод
других лиц".
Власти Нидерландов оспорили данную жалобу.
A. Имело ли место "вмешательство со стороны
публичных властей" в осуществление заявителем его прав
в соответствии со статьей 8 Конвенции
1. Заявитель
30. Заявитель утверждал, что связь магнитофона с телефоном S.
являлась "вмешательством со стороны публичных властей". Прежде
всего, заявитель заметил, что сама S. не обращалась в полицию: это
полиция обратилась к S. Изначально она всего лишь рассказала о
данном деле своему мужу, который в это время находился в
предварительном заключении; ее муж обратился в полицию; полиция
сообщила об этом прокурору. Наконец, прокурор после совещания со
своим начальником дал указания добиться от S. подачи жалобы против
заявителя.
31. Хотя магнитофон был установлен в жилище S. с ее разрешения,
это было сделано не по ее инициативе, а полиции. Магнитофон
являлся собственностью полиции и предназначался для записывания
разговоров с целью использования этих записей в качестве
доказательства по уголовному делу.
32. Полицейские получили разрешение прокурора о прослушивании,
но не просили судебного следователя вынести подобное разрешение.
Заявитель заметил, что это не было простым упущением, так как в
тот момент правомерный приказ о прослушивании телефона мог быть
издан только в ходе предварительного судебного следствия. Такое
следствие не было открыто. Заявитель утверждал, что данный факт
явно подтвердил, что полиция и прокурор осознанно не соблюли
закон.
33. Именно полицейские объяснили S., как действовать в случае
звонка заявителя, и вставляли кассеты в магнитофон и забирали их.
34. Прокурор и полиция все время знали, что заявитель работал
адвокатом. Таким образом, полицейские намеренно взяли на себя риск
записать телефонный разговор, относящийся к защите мужа S.,
который обладал привилегией по закону.
2. Власти Нидерландов
35. Власти Нидерландов отстаивали позицию, в соответствии с
которой вмешательство со стороны публичных властей не имело место.
Полиция просто указала S. способ получения доказательств против
заявителя и предоставила ей техническую помощь. В решающие моменты
S. действовала по своей воле независимо от кого-либо. Она не
совершила никаких действий, результаты которых в ситуации
проведения уголовного следствия предназначались полиции или
органам уголовного правосудия. Ничто не мешало ей использовать
магнитофон для записывания ее телефонных разговоров с заявителем.
3. Мнение Европейского суда
36. Европейский суд должен решить вопрос о том, может ли
"вмешательство" в установленные статьей 8 Конвенции права
заявителя, а именно записывание его телефонных разговоров с S. с
целью их дальнейшего использования в качестве доказательства в
уголовном деле против заявителя, быть вменено "публичным властям"
или нет.
37. Бесспорно, именно полиция предложила S. записать телефонные
разговоры с заявителем. Получив предварительно разрешение
государственного прокурора, полицейские подключили магнитофон к
телефону S. Они предложили ей направлять разговоры с заявителем в
русло сексуальных приставаний со стороны последнего. Они объяснили
S., как пользоваться магнитофоном. Они приходили к ней домой и
забирали записи. S. оставалось только обманом заставить заявителя
произнести утверждения, которые приравнивались бы к признанию
вины, а после этого включить магнитофон.
38. Необходимо напомнить, что в деле "A. против Франции" (A. v.
France) (Постановление Европейского суда от 23 ноября 1993 г.,
Series A, N 277-B), один гражданин по своей инициативе сообщил о
сговоре о совершении убийства старшему полицейскому офицеру. Он
вызвался позвонить заявителю A., участнику сговора, и предложил
записать их телефонный разговор. Старший полицейский офицер
"... внес значительный вклад в осуществление операции,
предоставив на некоторое время свой кабинет, свой телефон, свой
магнитофон. По общему признанию, он не доложил о своих действиях
начальникам и не обращался к судебному следователю за разрешением,
но он действовал при исполнении своих обязанностей
высокопоставленного полицейского. Следовательно, публичные власти
были вовлечены в такой степени, что государство становится
ответственным в соответствии с Конвенцией". (loc. cit., p. 48, з
36)
39. Подобные выводы могут быть применены и в настоящем деле.
Исполняя свои обязанности, полицейские с разрешения прокурора
"внесли значительный вклад в осуществление операции", а также
отвечали за ее начало. И прокурор, и полицейские действовали при
исполнении своих официальных обязанностей. Поэтому государство-
ответчик несет ответственность.
40. В настоящем деле, в котором, как и в деле "A. против
Франции", полиция помогала частному лицу собирать доказательства
по уголовному делу, Европейский суд не убедил довод властей
Нидерландов о том, что развитие событий в основном
контролировалось S. Согласие с данным доводом было бы равносильно
допущению того, что органы следствия могли бы избегать
ответственности в соответствии с Конвенцией при использовании
агентов частной полиции.
41. Необязательно рассматривать замечание властей Нидерландов о
том, что S. имела полное право записывать телефонные разговоры с
заявителем без привлечения публичных властей, а также использовать
записи по своему усмотрению, так как в настоящем деле имело место
очевидное привлечение публичных властей.
42. Соответственно, имело место "вмешательство со стороны
публичных властей" в право заявителя на уважение его
"корреспонденции".
43. Подобное вмешательство нарушает статью 8 Конвенции, если
оно не "предусмотрено законом", не преследует одну из "законных
целей", перечисленных в пункте 2 статьи 8, и не может считаться
"необходимым в демократическом обществе" в настоящих целях.
В. Имело ли место нарушение статьи 8 Конвенции
44. Власти Нидерландов не выдвинули никаких доводов,
подтверждавших, что обжалуемое вмешательство, в случае признания
государства-ответчика ответственным, было "предусмотрено законом".
45. Европейский суд отметил только, что в соответствующее
время, не учитывая обстоятельств, не относящихся к настоящему
делу, прослушивание "тайных переговоров, состоявшихся в данной
телекоммуникационной инфраструктуре, в отношении которых
существует предположение об участии в них подозреваемого в
совершении преступления" предполагает, во-первых, предварительное
судебное следствие, а, во-вторых, приказ судебного следователя
(статья 125f и пункт 1 статьи 125g Уголовно-процессуального
кодекса, см. выше пункт 22). Ни одно из условий не было выполнено
в настоящем деле. Следовательно, рассматриваемое вмешательство не
было "предусмотрено законом".
46. Европейскому суду достаточно данных сведений, чтобы
признать, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
Необязательно рассматривать, преследовало ли рассматриваемое
вмешательство "законные цели" или было ли оно "необходимо в
демократическом обществе" в данных целях.
II. Применение статьи 41 Конвенции
47. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
48. Заявитель отказался предъявлять требования о возмещении
материального и морального вреда, так как намеревался предъявить
эти требования в национальных судах.
B. Судебные расходы и издержки
49. Заявитель потребовал общую сумму возмещения 97690,51 евро.
Он пользовался услугами нескольких представителей для защиты при
разбирательстве уголовного дела в национальных судах и связанных с
ним дисциплинарных процессах. Заявитель утверждал, что, если бы
его телефонные разговоры с S. не были незаконно прослушаны, против
него не было бы никакого дела; поэтому он имел право на выплату
суммы в полном объеме. Кроме того, вопрос о законности
прослушиваний являлся характерной чертой всех национальных
процессов.
50. Власти Нидерландов рассматривали данное требование как
"крайне завышенное". Они предложили возмещение, основанное на
тарифах оказания правовой помощи, применяемых в Нидерландах, и
просили Европейский суд учесть на пропорциональной основе тот
факт, что только одна из первоначальных жалобы заявителя была
признана приемлемой.
51. Что касается расходов на оказание правовой помощи,
Европейский суд в очередной раз повторил, что не считает себя
связанным национальными таксами и практикой, хотя и он может
извлечь некоторую помощь из них (см. недавний прецедент, дело
"Венема против Нидерландов" (Venema v. Netherlands) от 17 декабря
2002 г., жалоба N 35731/97, з 117).
52. В соответствии с прецедентным правом Европейского суда для
получения возмещения судебных расходов и издержек потерпевшая
сторона должна была понести их, чтобы попытаться предотвратить или
исправить нарушение Конвенции, чтобы Европейский суд признал факт
нарушения и чтобы получить сатисфакцию за нарушение. Также
необходимо доказать, что судебные расходы были понесены
действительно и необходимо, а также в разумных размерах (см.
упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Венема
против Нидерландов", з 118).
53. Европейский суд не мог согласиться с мнением заявителя, что
судебные процессы против него вытекали всецело из факта нарушения,
установленного в настоящем деле. На самом деле, уголовное дело
против него было вызвано, как это можно увидеть, подозрением на
разумных основаниях в совершении правонарушения со стороны
заявителя. Кроме того, следует заметить, что жалобы заявителя,
касающиеся использования доказательств, полученных в результате
установленного нарушения, были признаны неприемлемыми.
54. Более того, Европейский суд не был убежден в необходимости
для заявителя, который сам являлся опытным адвокатом, иметь
одновременно более трех представителей при разбирательстве в
апелляционном суде и Верховном суде дела небольшой сложности.
Следовательно, не было доказано, что все заявленные требования
были "необходимо" понесены. Кроме того, размер заявленной суммы
явно завышен.
55. Исходя из принципа справедливости, основываясь на
предоставленной информации, Европейский суд присудил заявителю
10000 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек,
включая любой налог, которым может облагаться данная сумма.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
56. Европейский суд счел, что процентная ставка при просрочке
платежей должна быть установлена в размере предельной годовой
процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс
три процента.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД:
1) постановил шестью голосами против одного, что имело место
нарушение статьи 8 Конвенции;
2) постановил шестью голосами против одного:
a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со
дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с
пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю в возмещение
судебных расходов и издержек 10000 (десять тысяч евро);
b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до
момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в
размере, равном минимальному ссудному проценту Европейского
Центрального Банка плюс три процента;
3) единогласно отклонил остальные требования заявителя о
справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 8 апреля 2003 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты
Ж.-П.КОСТА
Секретарь Секции Суда
С.ДОЛЛЕ
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2
правила 74 Регламента Суда к Постановлению прилагается особое
мнение судьи Э. Пальм.
Ж.-П.К.
С.Д.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Э. ПАЛЬМ
Я не согласна с мнением большинства, что имело место нарушение
статьи 8 Конвенции, по следующим причинам.
Дело касается деликатного и сложного вопроса оценки действий
полиции относительно частных лиц. Или, другими словами, где
находится граница между неправомерным вмешательством со стороны
полиции в права лица, гарантированные статьей 8 Конвенции, с одной
стороны, и общепринятым поведением полиции, заключавшемся в даче
совета и предоставлении помощи потерпевшему гражданину, с другой
стороны.
В настоящем деле участвовала ли полиция в записывании
настолько, чтобы государство стало ответственным в соответствии с
Конвенцией? Или могли бы действия полиции рассматриваться больше
как предоставление информации и дача совета, которое не
приравнивалось бы к вмешательству в соответствии со статьей 8
Конвенции?
Большинство судей Палаты признали, что имело место
неправомерное вмешательство в право заявителя на уважение его
"корреспонденции". Я, со своей стороны, придерживаюсь другого
мнения и считаю обоснование и выводы голландских судов весьма
убедительными.
Верховный суд присоединился к мнению апелляционного суда, что
полиция не действовала в такой руководящей роли, чтобы имело место
вмешательство со стороны публичных властей по смыслу пункта 2
статьи 8 Конвенции. Далее Верховный суд отметил:
"Более того, (дело) по существу касается потерпевшей от
полового преступления, эта женщина не имеет других доказательств,
достаточных при отсутствии опровержения, кроме ее собственных
показаний, полиция предоставила ей информацию о возможности
получить дополнительные доказательства и с этой целью оказала
впоследствии практическую (техническую) помощь в осуществлении
некоторых действий, а именно записывании у нее дома, в отсутствие
полиции, с помощью устройства, подключенного полицией к телефону
потерпевшей, телефонного разговора с преступником. Данное действие
не является запрещенным законом деянием для этой женщины,
являвшейся участницей записанного телефонного разговора".
По-моему, Верховный суд ответил на все существенные вопросы.
Ситуация, в которой оказалась S., к сожалению, не была такой уж
необычной. Хорошо известно, что в делах, касающихся сексуального
домогательства и насилия против женщин, женщине сложно заставить
ей поверить. Ее показаниям противостоят показания преступника. В
настоящем деле она была уязвимее, так как ее муж находился в
тюрьме, а преступник являлся адвокатом мужа. Я, как и Верховный
суд, рассматриваю действия полиции как предложение или
информирование S., что одним из способов получения доказательств,
которым она располагала, являлось использование ее права
записывать входящие телефонные разговоры. И именно ей оставалось
решить, хотела ли она воспользоваться магнитофоном и кассетами.
Большинство судей Палаты ссылались на дело "A. против Франции"
и признали, что выводы, сделанные в данном деле, применяются и в
настоящем деле (пункты 38 и 39 Постановления). Они также выразили
мнение, что в настоящем деле, как и в деле "A. против Франции",
полиция помогала частному лицу собирать доказательства по
уголовному делу (см. выше пункт 40 Постановления). По-моему,
настоящее дело явно отличается от дела "A. против Франции". В деле
"A. против Франции" мужчина пришел в управление полиции и
поговорил со старшим полицейским офицером. Мужчина вызвался
позвонить другому лицу и вынудить его говорить о запланированном
убийстве. Старший полицейский офицер согласился, и разговор был
записан старшим полицейским офицером на его магнитофон,
подключенный к его телефону в его кабинете. После этого старший
полицейский офицер хранил кассеты.
В том деле все произошло в здании полиции, и вся операция
проводилась полицией таким образом, что могла считаться началом
полицейского следствия. В настоящем деле обстоятельства отличаются
по существенным пунктам, как было описано выше.
Роль полиции в современном обществе является предметом
многочисленных споров, и общим является представление о том, что
полицейские силы, кроме обычной работы полиции, должны
предоставлять помощь гражданам, обратившимся к ним, если это может
быть сделано без ущерба другим интересам. Остается надеяться, что
настоящее Постановление не сделает работу полиции еще более
трудной и не снизит мотивации полицейских информировать
общественность и помогать ей.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
SECOND SECTION
CASE OF M.M. v. THE NETHERLANDS
(Application No. 39339/98)
JUDGMENT <*>
(Strasbourg, 8.IV.2003)
In the case of M.M. v. the Netherlands,
--------------------------------
<*> This judgment will become final in the circumstances set
out in Article 44 з 2 of the Convention. It may be subject to
editorial revision.
The European Court of Human Rights (Second Section), sitting as
a Chamber composed of:
Mr J.-P. Costa, President,
Mr A.B. Baka,
Mr Gaukur {Jorundsson}, <**>
Mrs E. Palm,
Mr K. Jungwiert,
Mr V. Butkevych,
Mr M. Ugrekhelidze, judges,
and Mrs {S. Dolle}, Section Registrar,
--------------------------------
<**> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке
набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Having deliberated in private on 21 May 2002 and 18 March 2003,
Delivers the following judgment, which was adopted on that last-
mentioned date:
PROCEDURE
1. The case originated in an application (No. 39339/98) against
the Kingdom of the Netherlands lodged with the European Commission
of Human Rights ("the Commission") under former Article 25 of the
Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental
Freedoms ("the Convention") by a Netherlands national, Mr M.M.
("the applicant"), on 14 August 1997.
2. The applicant was represented by Ms E. Prakken, a lawyer
practising in Amsterdam. The Netherlands Government ("the
Government") were represented by their Agent, Ms J. Schukking of
the Netherlands Ministry for Foreign Affairs. The President of the
Chamber acceded to the applicant's request not to have his name
disclosed (Rule 47 з 3 of the Rules of Court).
3. The applicant alleged a violation of Article 8 in that he
had been a victim of unlawful telephone interception by the
police.
4. The application was transmitted to the Court on 1 November
1998, when Protocol No. 11 to the Convention came into force
(Article 5 з 2 of Protocol No. 11).
5. The application was initially allocated to the First Section
of the Court (Rule 52 з 1 of the Rules of Court). Within that
Section, the Chamber that would consider the case (Article 27 з 1
of the Convention) was constituted as provided in Rule 26 з 1 of
the Rules of Court.
6. On 1 November 2001 the Court changed the composition of its
Sections (Rule 25 з 1). This case was assigned to the newly
composed Second Section. Ms W. Thomassen, the judge elected in
respect of the Netherlands, withdrew from sitting in the case
(Rule 28). The Government accordingly appointed Ms E. Palm, the
judge elected in respect of Sweden, to sit in her place (Article
27 з 2 of the Convention and Rule 29 з 1).
7. By a decision of 21 May 2002, the Court declared the
application partly admissible.
8. The applicant and the Government each filed observations on
the merits (Rule 59 з 1).
THE FACTS
I. The circumstances of the case
9. The applicant is a Netherlands national, born in 1953 and
living in The Hague. He has been a practising lawyer (advocaat)
since 1979.
10. At the beginning of November 1993, the applicant agreed to
act as defence counsel for a Mr K. in criminal proceedings brought
against the latter. At that time, Mr K. was in pre-trial
detention. In connection with this case, the applicant met several
times with Mrs S., who at that time was Mr K.'s wife.
11. At some point Mrs S. told Mr K. that on 9 November 1993 the
applicant had made sexual advances towards her. Mr K. informed the
police officer investigating his case, Officer N., of this, who in
turn informed the public prosecutor in charge of the investigation
against Mr K., Public Prosecutor T. The latter gave instructions
that a criminal complaint against the applicant should be filed
with the vice squad. On this basis, Officer N. contacted both Mrs
S. and Officer R. of the vice squad.
12. Mrs S. was initially reluctant to lodge a criminal
complaint against the applicant as she feared that her word - the
only evidence available - would be insufficient against that of
the applicant.
13. Following discussions between Officers R. and R.K. of the
vice squad and Public Prosecutor T., the suggestion was made to
Mrs S. to connect a tape recorder to her telephone in order to
allow her to tape incoming conversations with the applicant.
Police officers subsequently connected a cassette tape recorder to
Mrs S.'s telephone in her home and suggested that she steer her
conversations with the applicant towards the latter's advances.
Mrs S. was shown how to operate the device. The police came to her
home twice in order to collect the recordings and load new
cassette tapes into the tape recorder.
14. Mrs S. recorded three conversations with the applicant,
which were transcribed by the police. These transcripts were added
to the case-file on the investigation against the applicant.
15. The case was reported in the press. This induced two other
women to come forward and lodge criminal complaints against the
applicant: one Mrs V., who claimed to have been raped and sexually
assaulted by the applicant, and one Mrs C., who also complained
that she had been sexually assaulted by the applicant.
16. The applicant was subsequently summoned to appear on 14
April 1994 before the Regional Court (arrondissementsrechtbank) of
The Hague on charges of sexual assault and rape.
17. In its judgment of 28 April 1994, following adversarial
proceedings in the course of which a hearing was held on 14 April
1994, the Regional Court convicted the applicant of having
sexually assaulted Mrs S. and Mrs C., and acquitted him of the
charges brought in respect of Mrs V. The Regional Court sentenced
the applicant to eight months' imprisonment, four months of which
were suspended for a probationary period of two years.
18. Both the applicant and the public prosecutor lodged an
appeal with the Court of Appeal (gerechtshof) of The Hague.
19. In its judgment of 16 June 1995, the Court of Appeal
quashed the judgment of 28 April 1994, convicted the applicant of
having sexually assaulted Mrs S. and Mrs C. and acquitted him of
the charges in respect of Mrs V. It sentenced the applicant to
four months' imprisonment, suspended for a probationary period of
two years, and a fine of 10,000 Netherlands guilders. It based the
applicant's conviction on statements taken from the applicant, Mrs
S., Mrs C. and three other persons. The recorded telephone
conversations were not relied on as evidence.
20. The applicant's subsequent appeal on points of law was
rejected by the Supreme Court (Hoge Raad) on 18 February 1997.
21. In so far as is relevant to the case before the Court, the
applicant complained under inter alia Article 8 of the Convention
that the Court of Appeal had wrongly rejected his argument that
the prosecution should be declared inadmissible or that evidence
had been unlawfully obtained in respect of the recordings made of
his telephone conversations with Mrs S. The Supreme Court
dismissed this complaint in the following terms:
"6.2.2. It is... correctly assumed in the grounds of appeal on
points of law that no interference by any public authority is
permitted in the exercise of the right to "respect for his private
life and his correspondence" guaranteed by Article 8 з 1 of the
Convention unless, and to the extent, provided for by law.
6.3.1. What is decisive in the instant case is therefore the
answer to the question whether, noting the part played by the
police in the recording of the telephone conversations that S. has
had with the suspect, there has been an interference by the police
in the exercise of the right of the accused to "respect for his
private life and his correspondence".
6.3.2. Against the background of the facts and circumstances...
the finding of the Court of Appeal that the police has not acted
in such a directive manner - in which finding the Court of Appeal
apparently had in mind the entire part played by the police in the
recording of the telephone conversations by S. - that there has
been an interference by any public authority within the meaning of
Article 8 з 2 of the Convention is not incomprehensible, and
furthermore it does not reflect an incorrect understanding of the
law, in particular, not as regards the contents of that provision
of the Convention...
After all, [the case] concerns in essence a (female) victim of
a sexual offence, this woman not having any other prima facie
evidence than her own account and to whom the police has given
information about a possibility for her to obtain additional proof
and to whom and to this end the police has subsequently provided
practical (technical) aid for performing certain acts - the
recording, in her own home and in the absence of the police and
with the aid of a device connected by the police to her own
telephone line, of an incoming telephone conversation which the
perpetrator conducts with her -, which act does not, for that
woman, she being a party to the telephone conversation recorded,
constitute an act prohibited by law.
Nor does the finding that the circumstance that the suspect in
his capacity of practising lawyer has a "privileged status" is not
relevant in this matter reflect an incorrect understanding of the
law. On the above grounds, the Court of Appeal could conclude that
this was not a situation referred to in Article 125g of the Code
of Criminal Procedure. The findings of the Court of Appeal are
sufficiently reasoned."
II. Relevant domestic law and practice
A. The Code of Criminal Procedure
22. At the relevant time, Articles 125f-h of the Code of
Criminal Procedure (Wetboek van Strafvordering) provided as
follows:
Article 125f
"1. In case of discovery in flagrante delicto of a criminal
offence in respect of which detention on remand is permitted, or
of the criminal offence referred to in Article 138a of the
Criminal Code (Wetboek van Strafrecht) , any person
employed by the holder of the concession referred to in Article 3,
first paragraph, of the Telecommunication Services Act (Wet op de
telecommunicatievoorzieningen) (...) shall, when so required,
provide to the Public Prosecutor, or during the preliminary
judicial investigation (gerechtelijk vooronderzoek), to the
investigating judge, all desired information concerning all
traffic not intended for the public that has taken place through
the telecommunication infrastructure and in respect of which there
is a presumption that the person suspected of the offence has
taken part in it.
2. Articles 217 - 219 shall apply by analogy."
Article 125g
"During the preliminary judicial investigation the
investigating judge is empowered, if the investigation urgently so
requires and if it concerns a criminal offence in respect of which
detention on remand is permitted, to determine that data traffic
through the telecommunications infrastructure that is not intended
for the public, and in respect of which there is a presumption
that the person suspected of the offence is taking part in it,
shall be tapped or recorded by an officer with powers of
investigation (opsporingsambtenaar). An official record of the
tapping or the recording shall be made within forty-eight hours."
Article 125h
"1. The investigating judge shall order the destruction in his
presence, as soon as possible, of the official records and other
objects from which information can be derived that he has obtained
as a result of the information referred to in Article 125f, or
that has been obtained by tapping as referred to in the preceding
Article, and which is of no importance to the investigation. An
official record of the tapping or the recording shall be made
without delay.
2. The investigating judge shall, in the same way, order the
destruction without delay of official records and other objects as
referred to in the previous paragraph in so far as they relate to
statements made by or to a person who, pursuant to Article 218,
would be able to decline to give evidence if he were questioned as
a witness as to the content of those statements.
3. The investigating judge shall add the other official records
and other objects as referred to in the first paragraph to the
case-file no later than the moment at which the decision to close
the preliminary judicial investigation becomes final.
4. The public prosecutor shall order the destruction in his
presence of the official records or other objects from which
information can be derived that he has obtained as a result of the
information referred to in Article 125f, if he does not seek the
opening of a preliminary judicial investigation within one month
after obtaining that information. He shall make an official record
of the destruction."
23. Article 218 of the Code of Criminal Procedure, which is
referred to in the provisions quoted above, provides as follows:
"Persons who, by virtue of their position, their profession or
their office, are bound to secrecy may... decline to give evidence
or to answer particular questions, but only in relation to matters
the knowledge of which is entrusted to them in that capacity."
B. The Guidelines for the Interception
of Telephone Conversations
24. Guidelines for the Interception of Telephone Conversations
(Richtlijnen Onderzoek van Telefoongesprekken) of 2 July 1984, a
copy of which could be obtained by any interested person, set out
the way in which the power to intercept telephone conversations
was to be exercised in practice. These Guidelines, which were in
the nature of published policy and official instructions rather
than "law", were issued in the form of a circular letter from the
senior public prosecutors to the police. The model of this
circular letter was published in, inter alia, the Netherlands
Journal for Human Rights (Nederlands Tijdschrift voor de
Mensenrechten) of July/August 1989, pages 545 and following.
According to these Guidelines, the procedure to be followed was
this:
25. The interception and recording of telephone conversations
should be considered only if it could lead to the detection of
crimes which, in view of their nature or frequency or the
organised context in which they were committed, constituted a
serious interference with the legal order. It should be limited to
those cases in which the aim pursued could not reasonably be
achieved otherwise.
26. A police officer in charge of an investigation who
considered such a measure indicated was, after consulting his
commanding officer, to discuss the matter with the public
prosecutor. The latter, if he agreed with the police officer, was
to discuss it with the investigating judge. If the public
prosecutor decided that the measure was necessary, the police
officer in charge of the investigation was to provide certain
necessary factual information in the form of a written report. The
public prosecutor would then submit this report to the
investigating judge and ask for permission in writing to proceed
with the measure.
27. An official record was to be made of all interceptions,
even if they yielded nothing useful, within forty-eight hours. Any
recordings, transcripts or documents were to be kept in such a way
that they were not accessible to persons not involved in the case.
The tapes, with a final report, should be submitted to the
investigating judge, with an indication of the number of copies
still in the hands of the police. If the investigating judge
decided that any part of the recordings or transcripts was to be
destroyed, the copies too should be handed to him for that
purpose.
C. Subsequent legal developments
28. Articles 125f-h of the Code of Criminal Procedure (see
paragraph 22 above) were repealed by the Act of 19 October 1998,
Staatsblad (Official Gazette) 1998, No. 610, with effect from 1
February 2000. It is now provided that the public prosecutor may
order the recording of telecommunications if the investigation
urgently so requires; if the criminal offence concerned is one in
respect of which detention on remand is permitted; and which, in
view of its nature or its connection with other criminal acts
committed by the suspect, the criminal offence concerned
constitutes a serious interference with the legal order (Article
126m з 1 of the Code of Criminal Procedure). The requirement of a
preliminary judicial investigation no longer applies, nor is there
any involvement of an investigating judge.
THE LAW
I. Alleged violation of Article 8 of the Convention
29. The applicant alleged that the recording of his telephone
conversations with Mrs S. constituted, in the circumstances, a
violation of Article 8 of the Convention, the relevant part of
which provides as follows:
"1. Everyone has the right to respect for... his
correspondence.
2. There shall be no interference by a public authority with
the exercise of this right except such as is in accordance with
the law and is necessary in a democratic society... for the
prevention of disorder or crime, for the protection of health or
morals, or for the protection of the rights and freedoms of
others."
The Government disputed this.
A. Whether there has been an "interference
by a public authority" with the applicant's rights
under Article 8 of the Convention
1. The applicant
30. The applicant argued that the connection of the tape
recorder to Mrs S.'s telephone constituted an "interference by a
public authority". He observed, in the first place, that it was
not Mrs S. herself who had approached the police: it was the
police who had approached Mrs S. She had initially only told her
husband, who was then in detention, about the matter; her husband
had informed the police; the police had informed the public
prosecutor. Finally, the public prosecutor, after having consulted
his superior, had given instructions for a criminal complaint
against the applicant to be obtained from Mrs S.
31. Although the tape recorder had been installed in Mrs S.'s
dwelling with her permission, this had been done not on her
initiative, but on that of the police. The cassette tape recorder
had been police property and intended for recording conversations
for use as evidence in criminal cases.
32. The police officers had obtained the permission of the
public prosecutor for proceeding thus, but had not sought the
permission of the investigating judge. This was, in the
applicant's submission, not merely an oversight, since at that
time telephone tapping could only lawfully be ordered in the
course of a preliminary judicial investigation. No such
investigation had been opened. The applicant argued that this
clearly showed that both the police and the public prosecutor had
deliberately flouted the law.
33. It had been police officers who had instructed Mrs S. how
to act in the event that the applicant called, and who loaded the
cassette tapes into the tape recorder and removed them.
34. The public prosecutor and the police had at all times been
aware that the applicant was a practising advocate. They had thus
knowingly taken the risk of recording a telephone conversation
relevant to the defence of Mrs S.'s husband, which would have been
entitled to the protection of legal privilege.
2. The Government
35. The Government maintained the position that there had been
no interference by a public authority. The police had merely
indicated to Mrs S. a way of obtaining evidence against the
applicant, and had provided technical assistance. At the decisive
moments Mrs S. had acted of her own free will. She had not
performed any actions that, in the context of a criminal
investigation, were reserved for the police or the criminal
justice authorities. There had been nothing to prevent her from
using a cassette tape recorder to record her telephone
conversations with the applicant.
3. The Court's assessment
36. The question before the Court is whether the "interference"
with the applicant's Article 8 rights - to wit, the recording of
telephone conversations which he had with Mrs S. with a view to
their use as prosecution evidence against the applicant - is
imputable to a "public authority" or not.
37. It is not in dispute that it was the police who made the
suggestion to the Mrs S. to record telephone conversations with
the applicant. With the prior permission of the public prosecutor,
police officers connected a tape recorder to Mrs S.'s telephone.
They suggested that she steer her conversations with the applicant
towards the latter's sexual approaches. They instructed Mrs S. in
the operation of the tape recorder. They came to her home and
collected the recordings. It was left to Mrs S. to entrap the
applicant into making statements amounting to admissions of guilt
and to activate the tape recorder.
38. It is recalled that in the case of A. v. France (judgment
of 23 November 1993, Series A No. 277-B), a certain private
citizen of his own motion reported a conspiracy to commit murder
to a police superintendent. He volunteered to call the applicant
A., a participant in the conspiracy, and suggested the recording
of the telephone conversation in question. The police
superintendent
"... made a crucial contribution to executing the scheme by
making available for a short time his office, his telephone and
his tape recorder. Admittedly, he did not inform his superiors of
his actions and he had not sought the prior authorisation of an
investigating judge, but he was acting in the performance of his
duties as a high-ranking police officer. It follows that the
public authorities were involved to such an extent that the
State's responsibility under the Convention was engaged." (loc.
cit., p. 48, з 36)
39. The same considerations apply here. Acting as they did,
with the permission of the public prosecutor, the police "made a
crucial contribution to the execution of the scheme", as well as
being responsible for its inception. The public prosecutor and the
police all acted in the performance of their official duties. The
responsibility of the respondent State is therefore engaged.
40. In the present case, which like the A. v. France case is
characterised by the police setting up a private individual to
collect evidence in a criminal case, the Court is not persuaded by
the Government's argument that it was ultimately Mrs S. who was in
control of events. To accept such an argument would be tantamount
to allowing investigating authorities to evade their
responsibilities under the Convention by the use of private
agents.
41. It is not necessary to consider the Government's suggestion
that Mrs S. would have been fully entitled to record telephone
calls from the applicant without the involvement of public
authority and use the recordings as she wished, the issue in this
case being precisely the involvement of public authority.
42. There has accordingly been an "interference by a public
authority" with the applicant's right to respect for his
"correspondence".
43. Such an interference will violate Article 8 of the
Convention unless it is "in accordance with the law", pursues one
of the "legitimate aims" set out in the second paragraph of that
Article, and can be considered "necessary in a democratic society"
in pursuit of that aim.
B. Whether Article 8 of the Convention has been violated
44. The Government offered no argument to the effect that the
interference complained of, if imputable to the respondent State,
was "in accordance with the law".
45. The Court confines itself to noting that, at the relevant
time, except in circumstances not relevant to the present case,
the tapping or interception of "data traffic through the
telecommunications infrastructure that [was] not intended for the
public, and in respect of which there [was] a presumption that the
person suspected of the offence [was] taking part in it"
presupposed, firstly, a preliminary judicial investigation, and
secondly, an order given by an investigating judge (Articles 125f
and 125g з 1 of the Code of Criminal Procedure, see paragraph 22
above). Neither condition was met in the present case. It follows
that the interference at issue was not "in accordance with the
law".
46. That is enough for the Court to find that there has been a
violation of Article 8. It is not necessary to go into whether the
interference in question pursued a "legitimate aim" or was
"necessary in a democratic society" in pursuit thereof.
II. Application of Article 41 of the Convention
47. Article 41 of the Convention provides:
"If the Court finds that there has been a violation of the
Convention or the Protocols thereto, and if the internal law of
the High Contracting Party concerned allows only partial
reparation to be made, the Court shall, if necessary, afford just
satisfaction to the injured party."
A. Damage
48. The applicant declined to make any claims in respect of
pecuniary or non-pecuniary damage, stating that he intended
instead to pursue such claims before the domestic courts.
B. Costs and expenses
49. The applicant claimed a total of 97.690,51 euros (EUR) in
respect of costs and expenses. He had engaged the services of
several counsel for his defence in the domestic criminal
proceedings and related disciplinary proceedings. He argued that,
had his telephone conversations with Mrs S. not been unlawfully
intercepted, there would have been no case against him; therefore,
he was entitled to reimbursement of the entire sum. Moreover, the
question of the lawfulness of the interceptions had featured
prominently throughout the domestic proceedings.
50. The Government considered this claim "excessive in the
extreme". They suggested an award based on the legal aid rates
applicable in the Netherlands and asked the Court to take into
account on a pro rata basis the fact that only one of the
applicant's five original complaints had been declared admissible.
51. As to the cost of legal assistance, the Court reiterates
once again that it does not regard itself bound by domestic scales
and practices, although it may derive some assistance from them
(see, as a recent authority, Venema v. the Netherlands, 35731/97,
17 December 2002, з 117).
52. According to the Court's consistent case-law, to be awarded
costs and expenses the injured party must have incurred them in
order to seek prevention or rectification of a violation of the
Convention, to have the same established by the Court and to
obtain redress therefor. It must also be shown that the costs were
actually and necessarily incurred and that they are reasonable as
to quantum (see, as a recent authority, Venema, cited above, з
118).
53. The Court is unable to accept the applicant's suggestion
that the proceedings taken against him resulted entirely from the
violation found in the present case. In fact, the proceedings were
occasioned, as it would appear, by a reasonable suspicion of
wrongdoing on the applicant's part. It is further noteworthy that
the applicant's complaints touching on the use made of the
evidence obtained as a result of the violation found were declared
inadmissible.
54. The Court is likewise unconvinced of the need for the
applicant, himself an experienced advocate, to retain no less than
three counsel simultaneously for the proceedings before the Court
of Appeal and the Supreme Court in a case that was of no
particular complexity. It follows that the costs claimed have not
all been shown to have been "necessarily incurred". Moreover, the
sums claimed are not reasonable as to quantum.
55. Making an equitable assessment based on the information
available to it, the Court awards EUR 10,000 under this head,
including any tax that may be chargeable.
C. Default interest
56. The Court considers it appropriate that the default
interest should be based on the marginal lending rate of the
European Central Bank, to which should be added three percentage
points.
FOR THESE REASONS, THE COURT
1. Holds by 6 votes to 1 that there has been a violation of
Article 8 of the Convention;
2. Holds by 6 votes to 1
(a) that the respondent State is to pay the applicant, within
three months from the date on which the judgment becomes final
according to Article 44 з 2 of the Convention, EUR 10,000 (ten
thousand euros) in respect of costs and expenses;
(b) that from the expiry of the above-mentioned three months
until settlement simple interest shall be payable on the above
amount at a rate equal to the marginal lending rate of the
European Central Bank during the default period plus three
percentage points;
3. Dismisses unanimously the remainder of the applicant's claim
for just satisfaction.
Done in English, and notified in writing on 8 April 2003,
pursuant to Rule 77 зз 2 and 3 of the Rules of Court.
J.-P.COSTA
President
{S.DOLLE}
Registrar
In accordance with Article 45 з 2 of the Convention and Rule 74
з 2 of the Rules of Court, the following dissenting opinion of Ms
E. Palm is annexed to this judgment.
J.-P.C.
S.D.
DISSENTING OPINION OF JUDGE PALM
I do not agree with the opinion of the majority that there has
been a violation of Article 8 of the Convention, for the following
reasons:
The case concerns the delicate and difficult issue of
evaluating the police's actions in relation to private persons. Or
in other words, where the line is to be drawn between on the one
hand an unlawful interference by the police with a person's rights
under Article 8 and on the other hand accepted police behaviour
consisting of extending advice and giving help to a distressed
citizen.
In the present case, was the police involved in the tape-
recording to such an extent that the State's responsibility under
the Convention was engaged? Or can the police actions be
considered more in the nature of giving information and advice of
a kind that does not amount to an interference under Article 8?
The majority of the Chamber has found that there was an
unlawful interference with the applicant's right to respect for
his "correspondence". I, for my part, am of a different opinion
and I find the Netherlands courts' reasoning and conclusions very
convincing.
The Supreme Court subscribed to the Court of Appeal's finding
that the police had not acted in such a directive manner as to
amount to an interference by a public authority within the meaning
of Article 8 з 2 of the Convention. And the Supreme Court went on
to say:
"After all, [the case] concerns in essence a (female) victim of
a sexual offence, this woman not having any other prima facie
evidence than her own account and to whom the police has given
information about a possibility for her to obtain additional proof
and to whom and to this end the police has subsequently provided
practical (technical) aid for performing certain acts - the
recording, in her own home and in the absence of the police and
with the aid of a device connected by the police to her own
telephone line, of an incoming telephone conversation which the
perpetrator conducts with her -, which act does not, for that
woman, she being a party to the telephone conversation recorded,
constitute an act prohibited by law."
In my opinion the Supreme Court has indicated all the essential
points. The situation in which Mrs S. found herself is
unfortunately not an unusual one. It is a well-known fact that in
cases which concern sexual harassment and violence against women
it is difficult for the woman to be believed. Her word stands
against that of the perpetrator. In the present case she was all
the more vulnerable as her husband was in jail and the perpetrator
was the husband's lawyer. I see the police action, as the Supreme
Court did, as a suggestion or information to Mrs S. that one way
of getting evidence would be for her to use her legal right to
tape-record an incoming telephone call. It was left entirely to
her to decide whether she wanted to make use of the recorder and
the tapes.
The majority of the Chamber refers to the case A. v. France and
finds that the same considerations as in that case apply in the
present case (paragraphs 38 and 39). They also express the view
that the present case, like that of A. v. France, is characterised
by the police setting up a private individual to collect evidence
in a criminal case (paragraph 40 above). In my opinion the present
case can be clearly distinguished from the A. v. France case. In
the A. v. France case, a man came to the police headquarters and
spoke to a Chief Superintendent. The man volunteered to call up a
person and make that person speak about a planned murder. The
superintendent agreed and the conversation was taped by the
superintendent on his tape-recorder which was connected to his
telephone in his office. The superintendent afterwards kept the
tapes.
In that case, everything happened on police premises, and the
whole operation was managed by the police in such a way that it
came close to beginning a police investigation. The facts in the
present case are quite different on the essential points, as have
been described above.
The role of the police in a modern society is very much debated
and it is a common understanding today that the police force
should, apart from usual police work, also offer help to the
individual citizen who turns to them where this can be done
without harming other interests. It is to be hoped that this
judgment will not result in making police work more difficult and
the police themselves less motivated to inform and help the
public.
|
