ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 января 2004 года
Дело N 5-48/03
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в
составе:
председательствующего генерал-лейтенанта юстиции
Уколова А.Т.,
судей генерал-майора юстиции
Захарова Л.М.,
генерал-майора юстиции
Коронца А.Н.
рассмотрела в судебном заседании от 20 января 2004 года
кассационные жалобы осужденных Р., Б., Г., Н., защитника-адвоката
Д. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с
участием присяжных заседателей от 31 марта 2003 года, которым
военнослужащие войсковой части 2062 рядовые Р., родившийся 13 мая
1981 года в г. Ступино Московской области, несудимый, призванный
на военную службу в июне 2000 года; Б., родившийся 25 апреля 1982
года в г. Омске, несудимый, призванный на военную службу в мае
2000 года; Г., родившийся 14 сентября 1981 года в г. Березники
Пермской области, несудимый, призванный на военную службу в июне
2000 года, и военнослужащий войсковой части 2453 рядовой Н.,
родившийся 29 мая 1982 года в пос. Любучаны Чеховского района,
Московской области, несудимый, призванный на военную службу в июне
2000 года, осуждены по ч. 1 ст. 162 УК РФ с применением ч. 1 ст.
65 УК РФ к лишению свободы в исправительной колонии общего режима
Б. - на 5 лет, Г. - на 4 года 6 месяцев, Н. - на 4 года, Р. - к
лишению свободы по п. п. "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением
ч. 1 ст. 65 УК РФ на 13 лет, по п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ с
применением ч. 1 ст. 65 УК РФ на 8 лет с конфискацией имущества,
по п. "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ на 8
лет, а по совокупности преступлений на 17 лет лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.
Заслушав доклад судьи генерал-майора юстиции Коронца А.Н.,
объяснения осужденных Р., Б., Г., Н., поддержавших доводы своих
кассационных жалоб, выступления защитников - адвокатов С., Г.М.,
Г.А., П., полагавших необходимым приговор изменить в соответствии
с Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в
Уголовный кодекс Российской Федерации", а также исключить из
обвинения Р. п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, снизив ему наказание,
назначенное по ч. 2 ст. 105 УК РФ и по совокупности совершенных
преступлений; мнение военного прокурора Главной военной
прокуратуры советника юстиции Бойко С.И., предложившего приговор
изменить, исключив из приговора указание об осуждении Р. по п. "з"
ч. 2 ст. 105 УК РФ, привести приговор в соответствие с Уголовным
кодексом Российской Федерации в редакции от 8 декабря 2003 года, а
кассационные жалобы осужденных и защитника - адвоката Д. - без
удовлетворения, Военная коллегия
установила:
с учетом отказа государственного обвинителя от обвинения
каждого из осужденных в совершении разбоя по предварительному
сговору группой лиц, вердиктом коллегии присяжных заседателей от
27 марта 2003 года Р., Б., Г. и Н. признаны виновными в совершении
разбойного нападения в целях хищения имущества гражданина, Р. при
этом и с применением оружия, а также в сопряженном с этим разбоем
убийстве В., совершенном с целью скрыть указанное преступление.
Кроме того, вердиктом коллегии присяжных заседателей Р. признан
виновным в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов к нему с
применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего.
Указанные преступления осужденными были совершены при следующих
обстоятельствах.
Р., Б., Г. и Н., желая продолжить распитие спиртных напитков и
не имея для этого денежных средств, в 3-м часу 28 апреля 2002 года
без предварительной договоренности напали с целью завладения чужим
имуществом в районе территории, прилегающей к КПП войсковой части
2062 в г. Каспийске Республики Дагестан, на ранее незнакомого им
капитан-лейтенанта В., у которого при себе имелся вверенный по
службе пистолет ПМ с 8 патронами к нему.
Р. и Б., догнав В., схватили его за руки и повели по дороге в
сторону г. Каспийска. При этом Н. и Г. шли поблизости. Заметив
приближение автомашины, Б. нанес одновременно обеими руками удар в
грудь потерпевшего, отчего тот упал на обочину дороги. Р. же,
пресекая попытку офицера встать, нанес ему несколько ударов ногами
по лицу, а Б. - один удар кулаком в область ушной раковины. После
этого Б. и Г., чтобы не быть замеченными, легли сверху на В. и
стали удерживать последнего на земле, а Р. с Н. легли рядом с
ними.
Дождавшись, когда проедет машина, Г. с Н. при содействии Б.
сняли с потерпевшего кожаную куртку и передели ее Р., который,
обнаружив в ней пистолет с боезапасом, самостоятельно забрал его,
оставив при себе. Затем Р. передал куртку Н., который одел ее, а
также снял с ноги лежавшего В. оставшуюся кроссовку и переобулся,
одев кроссовки потерпевшего. После этого Б. и Г. перетащили В.
подальше от дороги, где удерживали его на земле при очередном
приближении проезжавшей машины. Затем, пресекая попытку офицера
позвать на помощь и убежать, в присутствии Н. нанесли
потерпевшему: Р. - около 6 ударов кулаками и ногами по голове и
телу и один удар рукояткой пистолета по голове, Б. и Г. - каждый
примерно по 2 удара кулаками по телу.
Указанными совместными действиями В. были причинены телесные
повреждения, а также изъяты вещи на общую сумму 2713 рублей.
При очередной попытке потерпевшего убежать и отозваться на
крики звавшего его водителя остановившейся машины Г., Н. и Б.
убежали с места происшествия. Р. же, действуя самостоятельно,
произвел из пистолета два выстрела, сначала один у головы В., с
целью запугать его, а затем, желая причинения смерти, чтобы скрыть
вышеуказанные действия, умышленно выстрелил в голову В., отчего
потерпевший скончался на месте происшествия.
Р., использовав пистолет, изъятый им у В. в ходе избиения и
завладения вещами последнего, оставил оружие неподалеку от места
происшествия, после чего скрылся.
Осужденные Б., Г., Н., Р., защитник - адвокат Д. в кассационных
жалобах выражают несогласие с приговором, квалификацией содеянного
ими, считают назначенное наказание излишне суровым и просят
приговор отменить.
Осужденный Н. и защитник - адвокат Д. утверждают, что в
материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства о применении
Н. насилия к В., а также наличия у осужденного умысла на это.
Действия Н. ограничились лишь хищением у потерпевшего куртки и
кроссовок. Вопреки указанию в приговоре, Н. неоднократно обращался
к Р., Б. и Г. с просьбой прекратить нанесение ударов В., что не
отрицали другие осужденные по этому делу.
В жалобах указывается, что сам факт присутствия Н. при
применении насилия другими лицами не может свидетельствовать о
совершении им разбоя. Утверждение о признании присяжными
заседателями Н. виновным в совершении разбойного нападения в целях
хищения имущества не соответствует их фактическому ответу. В
вердикте коллегии присяжных заседателей содержится указание на
совершение Н. конкретных действий, выразившихся в том, что он, не
нанося удары, завладел кожаной курткой и кроссовками В., которые
одел на себя. Впоследствии Н. находился рядом с В., когда
последнего удерживали на земле и перетаскивали подальше от дороги,
наблюдал за избиением потерпевшего, а затем скрылся с места
происшествия.
При таких данных содеянное Н. должно быть переквалифицировано с
ч. 1 ст. 162 на ч. 1 ст. 161 УК РФ и ему, с учетом содержания под
стражей, должно быть назначено наказание, не связанное с лишением
свободы.
Осужденный Б. утверждает, что он не применял к потерпевшему
насилия, опасного для жизни и здоровья, а также не похищал и не
имел умысла на хищение чужого имущества, а поэтому его действия
должны быть квалифицированы по другой статье уголовного закона,
предусматривающей ответственность за совершение менее тяжкого
преступления. Он ударил В. в момент драки последнего с Р., за руки
ни он, ни Р. потерпевшего не держали. Признательные показания о
нанесении В. ударов были им даны по требованию следователя,
проводившего очную ставку с Г.
Б. обращает внимание на нарушения уголовно-процессуального
закона, выразившиеся в отказе в ознакомлении с материалами
уголовного дела по окончании предварительного следствия, а также
непредставлении копии обвинительного заключения. В ходе
предварительного следствия он подписывал протоколы следственных
действий, не понимая их содержания вследствие личной
неграмотности, помощи в их разъяснении ему никто не оказывал.
В жалобе выражается несогласие со служебными характеристиками,
поскольку они даны на основании не соответствующих
действительности данных служебных карточек.
Несправедливым Б. считает приговор суда и в части назначения
ему наказания, удовлетворения иска потерпевшей, а также взыскания
с него денежных средств за оказание услуг адвоката.
Осужденный Р. считает приговор незаконным, основанным на
данных, противоречащих установленному в судебном заседании. При
постановлении приговора суд не учел обстоятельств, которые могли
существенно повлиять на его выводы, а также не устранил
противоречий в показаниях обвиняемых.
Р. утверждает, что в ходе предварительного следствия на него
оказывалось психологическое давление, а также нарушено право на
защиту, выразившееся в непредоставлении ему адвоката.
В приговоре не разграничен вред, причиненный В. каждым
соучастником преступления, а также не указан вред, причиненный ему
в результате дорожно-транспортного происшествия. В материалах дела
отсутствуют данные, свидетельствующие о корыстном характере
действий Р.
Суд необоснованно отказал в демонстрации аудио-,
видеоматериалов, полученных в ходе предварительного следствия.
В приговоре, вопреки установленным судом фактическим
обстоятельствам, указано, что выстрелы в В. произведены с целью
лишения его жизни, в то время как данные действия им совершены по
неосторожности.
Р. выражает несогласие с квалификацией его действий по п. п.
"з", "к" ч. 2 ст. 105 и п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, так как
никакого имущества потерпевшего им похищено не было, а пистолет им
изъят в целях необходимой обороны.
Судом не дана оценка разглашению сотрудниками
правоохранительных органов данных предварительного расследования,
что повлияло на решение вопроса о степени виновности Р. в
инкриминируемом ему деянии.
Вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, в судебном
заседании не проверены и не опровергнуты доводы в его защиту.
Осужденный Г. в жалобе утверждает, что приговор основан на
данных, не соответствующих действительности. Вопреки указанию в
приговоре, в ходе предварительного следствия и в судебном
заседании установлено, что куртку с В. он снял один без участия в
этом Н. и Б.
Г. также утверждает, что он не помогал перетаскивать В. и сам
не совершал таких действий, место происшествия им покинуто после
того, как прозвучал первый выстрел, а не когда В. стал звать на
помощь.
Противоречит фактическим обстоятельствам дела и указание в
приговоре на умышленный характер действий Р., направленных на
лишение жизни потерпевшего.
Осужденный также настаивает на том, что не применял насилия по
отношению к В., и полагает, что это утверждение согласуется с
показаниями Б., Р. и Н. Признательные показания Г. вызваны
применением к нему незаконных методов ведения следствия.
Поскольку он не применял к потерпевшему насилия, опасного для
жизни и здоровья, не похищал его имущества, суд неправильно
квалифицировал содеянное им по ч. 1 ст. 162 УК РФ.
Органами предварительного следствия необоснованно отказано в
проведении биологической экспертизы и следственного эксперимента с
его участием.
Р., Б. и Г. в жалобах утверждают, что председательствующим не
выполнены требования ст. 339 УПК РФ, предусматривающей
необходимость формулирования вопросов присяжным заседателям в
отношении действий каждого подсудимого отдельно. Поставленные
присяжным заседателям вопросы были непонятны, что привело к
неоднократному признанию вердикта неясным, содержащим
противоречия. Председательствующий также не разъяснил присяжным
право давать на вопросы развернутые ответы, что, по мнению
осужденных, повлияло на квалификацию ими содеянного.
В своих возражениях на кассационные жалобы осужденных
государственный обвинитель старший помощник военного прокурора
органов и войск ФПС России в Республике Дагестан майор юстиции
Вердиханов Б.А. утверждает, что они удовлетворению не подлежат.
При этом государственный обвинитель отмечает, что в
кассационных жалобах осужденных указывается на несоответствие
выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам
дела. Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 379 УПК РФ,
основаниями для отмены или изменения в кассационном порядке
судебного решения, вынесенного с участием присяжных заседателей,
являются нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное
применение уголовного закона и несправедливость приговора.
Вопреки утверждениям в жалобах, все вопросы присяжным
заседателям в отношении подсудимых были поставлены отдельно с
учетом конкретных обстоятельств уголовного дела в понятных
присяжным заседателям формулировках.
Государственный обвинитель, а также потерпевший В. в своих
возражениях утверждают, что виновность осужденных в совершении
вмененных им по приговору преступлений установлена коллегией
присяжных заседателей на основе исследованных в судебном заседании
доказательств, их действия судом правильно квалифицированы по
соответствующим статьям уголовного закона, а назначенное наказание
является справедливым.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб,
Военная коллегия считает, что приговор суда постановлен в
соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, выводы
суда о виновности осужденных основаны на всестороннем и полном
исследовании доказательств.
Председательствующий судья в строгом соответствии со ст. ст.
338 и 339 УПК РФ сформулировал вопросы, подлежащие разрешению
присяжными заседателями, а также выполнил требования,
предусмотренные ст. 340 УПК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 345 УПК РФ, найдя вердикт неясным или
противоречивым, председательствующий указывает на его неясность
или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает
им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в
вопросный лист. Из протокола судебного заседания видно, что
действия судьи совершены в соответствии с требованиями
вышеуказанной нормы процессуального закона.
Окончательный вердикт коллегии присяжных заседателей является
ясным и непротиворечивым, понятным по вопросам, поставленным перед
ней в соответствии с требованиями ст. ст. 339, 343 УПК РФ. Вопреки
утверждениям в жалобах, согласно вопросному листу вопросы в нем
поставлены перед коллегией присяжных заседателей по каждому
деянию, в совершении которых обвинялись подсудимые, с учетом
требований ст. 252 УПК РФ и в отношении каждого из подсудимых
отдельно.
В соответствии с ч. 2 ст. 379 УПК РФ судебные решения,
вынесенные с участием присяжных заседателей, могут быть отменены
или изменены лишь по основаниям, предусмотренным пунктами 2 - 4
части первой указанной статьи. Таким образом, предусмотренное п. 1
ч. 1 ст. 379 УПК РФ несоответствие выводов суда, изложенных в
приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела,
установленным судом первой инстанции, на что осужденные и защитник
- адвокат Д. указывают в кассационных жалобах, не может являться
основанием для изменения или отмены приговора при рассмотрении
настоящего дела судом кассационной инстанции.
Из изложенного следует, что доводы в жалобах о неправильности
выводов вердикта присяжных заседателей о виновности осужденных в
совершении инкриминированных им преступлений не могут быть приняты
во внимание, поскольку по этим основаниям в кассационном порядке
не может быть обжалован и отменен приговор суда с участием
коллегии присяжных заседателей.
Утверждения осужденных о применении к ним в ходе
предварительного расследования незаконных методов ведения
следствия, а Б. также об отказе в ознакомлении с материалами дела
и непредоставлении копии обвинительного заключения не основаны на
материалах уголовного дела, из которых усматривается, что всем
обвиняемым были предоставлены квалифицированные адвокаты,
осуществлявшие их защиту. Все следственные действия в отношении
осужденных проведены с участием защитников, о чем свидетельствуют
подписи названных участников процесса в протоколах. Ни сами
обвиняемые, ни их защитники-адвокаты об оказании физического либо
иного воздействия не заявляли.
В соответствии со ст. 217 УПК РФ все обвиняемые, в том числе и
Б., были ознакомлены с материалами дела, о чем свидетельствуют
протоколы, составленные согласно требованиям ст. 218 УПК РФ (т. 4,
л.д. 334 - 335), копия обвинительного заключения Б. получена 17
февраля 2003 года, о чем свидетельствует его расписка N 8212 (т.
5, л.д. 80), а также его заявления об этом в судебном заседании
(т. 5, л.д. 100, 156).
Осведомленность потерпевшего В. о результатах предварительного
расследования свидетельствует о выполнении органами следствия
требований уголовно-процессуального закона об ознакомлении
потерпевшего с материалами дела. Свидетельств разглашения данных
предварительного следствия в деле не содержится.
Не основан на материалах дела довод осужденного Г. в жалобе об
отказе в проведении биологической экспертизы и следственного
эксперимента с его участием. Кроме того, проведение указанного
исследования и следственного действия не вызывалось
необходимостью, поскольку в материалах дела содержится достаточно
доказательств причастности данного осужденного к нападению на В.
Именно эти доказательства и были представлены коллегии присяжных
заседателей, которая, основываясь на их тщательном изучении,
вынесла обвинительный вердикт.
Утверждение в жалобах о нарушении норм уголовно-процессуального
закона при рассмотрении дела в суде не соответствует
действительности.
Судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК
РФ, определяющей его особенности с участием присяжных заседателей.
Из протокола судебного заседания следует, что в судебном
заседании обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя
объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для
всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Все
представленные суду доказательства исследованы, все заявленные
ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке, а
содержащиеся в показаниях подсудимых и свидетелей противоречия
оценены. Все участники процесса, в том числе подсудимые Р., Б.,
Г., Н. и их защитники-адвокаты, были согласны закончить судебное
следствие и не заявили каких-либо ходатайств о его дополнении (т.
5, л.д. 290).
Не установлено данных, свидетельствующих об исследовании
недопустимых доказательств, ошибочном исключении из
разбирательства допустимых доказательств или об отказе стороне в
исследовании доказательств, которые могли иметь существенное
значение для исхода дела.
Утверждение осужденного Р. о необоснованном отказе в
демонстрации аудио-, видеоматериалов, полученных в ходе
предварительного следствия, не основано на материалах дела.
Согласно протоколу судебного заседания подсудимый Р. заявил
ходатайство о демонстрации видеозаписи следственного эксперимента
с его участием (т. 5, л.д. 282), однако впоследствии от указанного
ходатайства отказался (т. 5, л.д. 290).
Вопреки утверждениям в жалобах осужденного Н. и защитника -
адвоката Д., на вопросы N 19 - 20 вопросного листа, относящиеся к
обстоятельствам совершения Н. преступления и его виновности,
изложенные с учетом замечаний защитника - адвоката Д., присяжные
заседатели единогласно ответили, что конкретные преступные
действия Н. выразились в том, что он сам, не нанося ударов,
присоединился к действиям избивавших В. лиц и завладел кожаной
курткой и кроссовками потерпевшего, которые надел на себя.
Впоследствии Н. находился рядом с В., когда последнего удерживали
на земле и перетаскивали подальше от дороги, чтобы не быть
замеченными водителем проезжавшей автомашины, и наблюдал за
избиением, а затем скрылся с места происшествия.
Вопреки утверждениям в жалобах, суд всесторонне исследовал
обстоятельства причинения потерпевшему В. телесных повреждений.
Что касается возможности получения потерпевшим телесных
повреждений в результате дорожно-транспортного происшествия, то,
как видно из протокола судебного заседания, сторона защиты
возражала против оглашения показаний свидетелей, видевших В. после
наезда управляемого им автомобиля на столб, эксперта Ч., а также
исследования фототаблиц к протоколу осмотра места происшествия (т.
5, л.д. 280). При таких данных по исследованию данного вопроса суд
принял решение в соответствии с требованиями ст. ст. 281 и 282 УПК
РФ, отказав государственному обвинителю в оглашении названных
процессуальных документов (т. 5, л.д. 281).
Суд всесторонне исследовал данные о личности каждого из
осужденных. Оснований, по которым характеризующие осужденных
документы могли быть поставлены под сомнение, выявлено не было. Не
установлено это и при кассационном рассмотрении дела.
Постановленный приговор отвечает требованиям ст. ст. 350 и 351
УПК РФ. Совершенные осужденными деяния судом в целом
квалифицированы в соответствии с вердиктом присяжных заседателей,
который является обязательным для председательствующего.
Признавая осужденных Б., Г. виновными в нападении с целью
хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия,
опасного для жизни или здоровья, а Р. - в совершении разбоя с
применением оружия, суд обоснованно руководствовался отказом
государственного обвинителя от обвинения указанных лиц в
совершении названного преступления группой лиц по предварительному
сговору.
Давая юридическую оценку содеянному с учетом обвинительного
вердикта присяжных, суд правильно указал, что совместные действия
Б., Г. и Р., связанные с применением насилия к В., Р., кроме того,
с применением оружия, а также завладением имуществом последнего,
являлись очевидными и явными для каждого из виновных. Примененное
к потерпевшему насилие являлось опасным для его здоровья ввиду
характера, способа и интенсивности его применения, что объективно
подтверждается причинением В. легкого и средней тяжести вреда
здоровью.
Таким образом, не вызывает сомнений правильность квалификации
содеянного осужденными Б., Г. по ч. 1 ст. 162 УК РФ, а Р. по п.
"г" ч. 2 ст. 162 УК РФ.
Правильной, соответствующей вердикту коллегии присяжных
заседателей является также квалификация действий Р. по п. "б" ч. 4
ст. 226 УК РФ.
Вместе с тем Военная коллегия находит, что суд ошибочно
квалифицировал действия Р. по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, осуждение
по которой подлежит исключению из приговора.
Вердиктом коллегии присяжных заседателей установлено (вопрос N
2, т. 6, л.д. 68), что Р. совместно с другими лицами, пресекая
попытку В. убежать на крики водителя остановившейся автомашины,
нанесли ему удары по голове и телу, а также один удар рукояткой
пистолета в теменную область головы потерпевшего, причинив
совместно с другими лицами телесные повреждения. После этого трое
нападавших убежали с места происшествия, а когда В. попытался
встать, Р., действуя самостоятельно, с целью напугать, произвел из
пистолета выстрел у его головы, а затем, желая причинения смерти,
чтобы скрыть вышеописанные действия, преднамеренно произвел еще
один выстрел в голову потерпевшего, причинив сквозное
огнестрельное пулевое ранение, отчего наступила его смерть. При
таких данных следует признать, что Р. совершил убийство с целью
скрыть другое преступление, а поэтому его действия подлежат
квалификации только по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Кроме того, Военная коллегия приходит к выводу о необходимости
подвергнуть ревизии приговор в части квалификации действий Н.
В соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РФ ответственность соучастников
преступления определяется характером и степенью фактического
участия каждого из них в совершении преступления. Из изложенного
следует, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в
ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его
совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь
за конкретные действия, совершенные им лично.
В судебном заседании бесспорно установлено, что Н. насилия,
опасного для жизни или здоровья потерпевшего В., не применял, а
его преступные действия выразились в снятии с В. куртки и
кроссовок, которые он надел на себя.
При этом, действуя совместно с Г. и Б., а впоследствии
самостоятельно, Н., снимая с потерпевшего В. одежду и кроссовку,
применил к последнему насилие, не опасное для его жизни или
здоровья.
При таких данных содеянное Н. подлежит переквалификации с ч. 1
ст. 162 на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
При назначении наказания суд действовал в соответствии с
требованиями ст. 349 УПК РФ, устанавливающими правовые последствия
признания подсудимых заслуживающими снисхождения.
При этом суд правильно принял во внимание, что осужденные ранее
ни в чем предосудительном замечены не были, положительно
характеризуются до призыва на военную службу, а Н., в целом, и по
службе, Б. с полутора лет, а Г. с 12 лет воспитывались одними
матерями.
Суд также обоснованно учел отрицательные характеристики по
военной службе Р., Б. и Г.
Таким образом, несмотря на уменьшение объема обвинения Р.,
следует признать, что наказание ему по ч. 2 ст. 105 УК РФ
назначено с учетом требований ст. 65 УК РФ, соответствует тяжести
им содеянного, данным о личности и является справедливым.
Вопрос о взыскании судебных издержек судом разрешен в
соответствии с требованиями действующего законодательства.
11 декабря 2003 года вступил в силу Федеральный закон "О
внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской
Федерации".
В соответствии с п. 11 ст. 1 названного правового акта ст. 52
УК РФ, предусматривающая конфискацию имущества в качестве
дополнительного вида наказания, признана утратившей силу.
Из материалов дела усматривается, что согласно вердикту
присяжных заседателей Р. признан виновным и осужден, в том числе
за разбой, совершенный с применением оружия (п. "г" ч. 2 ст. 162
УК РФ), к лишению свободы на 8 лет с конфискацией имущества.
Согласно п. 85 ст. 1 Федерального закона "О внесении изменений
и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" ст. 162 УК
РФ изложена в новой редакции. Поскольку санкции частей первой и
второй ст. 162 УК РФ в редакции Закона от 8 декабря 2003 года
являются более мягкими по сравнению с санкциями части первой и
пункта "г" части второй ст. 162 УК РФ в предыдущей редакции, то
согласно ст. 10 УК РФ названный Закон имеет обратную силу и
подлежит применению к осужденным Б., Г. и Р. По этим же основаниям
Военная коллегия находит возможным снизить назначенное Б. и Г.
наказание, а также не применять к Р. дополнительное наказание в
виде штрафа.
Кроме того, в соответствии с п. 17 ст. 1 Федерального закона "О
внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской
Федерации" ч. 4 ст. 65 УК РФ также изложена в новой редакции,
согласно которой при назначении наказания лицу, признанному
вердиктом присяжных заседателей виновным в совершении
преступления, но заслуживающим снисхождения, обстоятельства,
отягчающие наказание, не учитываются.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 10, 377, п. 4
ч. 1 ст. 378, ч. 3 ст. 379 и ст. 388 УПК РФ, Военная коллегия
Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с участием
присяжных заседателей от 31 марта 2003 года по уголовному делу в
отношении Р., Б., Г., Н. изменить:
- исключить из приговора указание о признании обстоятельством,
отягчающим наказание каждого подсудимого, совершение разбойного
нападения в составе группы лиц;
- снизить назначенное наказание Б. до 4 (четырех) лет 6 (шести)
месяцев, Г. - до 4 (четырех) лет;
- переквалифицировать преступные действия Н. с ч. 1 ст. 162 УК
РФ на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003
года), по которой назначить ему наказание в виде лишения свободы
на 3 (три) года в исправительной колонии общего режима;
- исключить из приговора указание об осуждении Р. по п. "з" ч.
2 ст. 105 УК РФ;
- исключить из приговора указание о конфискации имущества Р.;
- снизить Р. наказание по ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 8
декабря 2003 года) до 6 (шести) лет лишения свободы.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений
путем частичного сложения назначенных по п. "к" ч. 2 ст. 105, ч. 2
ст. 162 и п. "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ наказаний определить Р.
окончательное наказание в виде 16 (шестнадцати) лет лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
В остальной части указанный приговор оставить без изменения, а
кассационные жалобы осужденных Р., Б., Г., Н., защитника -
адвоката Д. - без удовлетворения.
Судья
Верховного Суда
Российской Федерации
генерал-майор юстиции
А.КОРОНЕЦ
Секретарь
Н.СМИЛЯНЕЦ
|
