По материалам решения Международного коммерческого
арбитражного суда при Торгово-промышленной палате
Российской Федерации
от 13 января 2004 года N 185/2002
В Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-
промышленной палате Российской Федерации (далее - МКАС) поступило
исковое заявление от Государственного унитарного предприятия,
имеющего местонахождение на территории России (далее - Истец), к
Фирме, имеющей местонахождение на территории Индии (далее -
Ответчик), о взыскании клиринговых индийских рупий, составляющих
штраф за просрочку в поставке товара по Контракту от 17 июля 2000
г.
Из искового заявления и приложенных к нему документов следует,
что между Истцом и Ответчиком был заключен Контракт от 17 июля
2000 г. на поставку товара согласно прилагаемой к Контракту
спецификации (приложение N 1 к Контракту). Предельный срок
поставки товара - 31 декабря 2000 г.
Как следует из Контракта, при несоблюдении установленного срока
поставки Продавец (Ответчик по делу) обязан уплатить Покупателю
(Истцу по делу) штраф в размере 0,5% стоимости недопоставленного
товара за каждую полную и начавшуюся неделю из первых четырех
недель просрочки и 1% за каждую последующую неделю, но при этом
общая сумма штрафа не может превышать 5% стоимости
недопоставленного товара.
Истец указывает, что в ходе исполнения Контракта Ответчиком был
нарушен предельный срок поставки. По этому вопросу между сторонами
велась переписка, в результате которой 20 декабря 2000 г. стороны
подписали Дополнительное соглашение N 2 к Контракту, в
соответствии с которым предельный срок поставки был продлен.
Одновременно с этим сторонами был согласован график поставок
(Приложение N 2 к Контракту).
Кроме этого, в дальнейшем между сторонами были подписаны еще 3
Дополнительных соглашения, в соответствии с которыми каждый раз
продлевался предельный срок поставки, а именно:
- по Дополнительному соглашению N 3 от 27 апреля 2001 г.
предельный срок поставки был продлен до 30 июля 2001 г. При этом
начисление штрафных санкций предусматривалось производить в
соответствии с Контрактом, исходя из даты последней поставки - 30
апреля 2001 г.;
- по Дополнительному соглашению N 4 от 29 июня 2001 г.
предельный срок поставки был продлен до 30 октября 2001 г., а
начисление штрафных санкций предусматривалось производить в
соответствии с Контрактом, исходя из даты последней поставки - 30
апреля 2001 г.;
- и, наконец, по Дополнительному соглашению N 5 от 22 октября
2001 г. предельный срок поставки был продлен до 31 января 2002 г.,
а начисление штрафных санкций предусматривалось производить в
соответствии с Контрактом, исходя из даты последней поставки - 30
апреля 2001 г.
Вопреки достигнутой договоренности при осуществлении поставок
товара Ответчиком неоднократно нарушались установленные Контрактом
и графиком сроки поставки.
К исковому заявлению приложены доказательства, которыми Истец
подтверждает нарушение Ответчиком принятых контрактных
обязательств. Это согласованные сторонами графики и сроки поставки
товара, даты авианакладных, являющиеся датами поставок, инвойсы
(счета-фактуры), в которых указаны количество и стоимость
поставленного товара и акты приемки товара.
Из искового заявления следует, что компетенция МКАС
рассматривать данный спор вытекает как из пунктов 2 и 3 параграфа
1 Регламента МКАС, так и из Контракта, согласно которому все споры
и разногласия, вытекающие из Контракта, подлежат передаче в МКАС.
В связи с тем что расчеты в клиринговых рупиях невозможны в
силу того, что клиринговые рупии являются условной денежной
единицей и Контрактом не предусмотрена валюта, в которую они
должны переводиться, Истец просит МКАС взыскать с Ответчика сумму
штрафа в пересчете в доллары США по курсу ЦБ Российской Федерации
на день вынесения решения.
В деле имеется Дополнение к исковому заявлению Истца, в
соответствии с которым Истец просит при рассмотрении данного спора
применить материальное право Российской Федерации (ст. ст. 329 -
333 и п. 3 ст. 401 ГК Российской Федерации).
В заседании арбитража Ответчик вручил МКАС и Истцу свои
возражения на исковое заявление, содержащее заключение индийских
юристов. Ссылаясь на это заключение, Ответчик полагал, что к
отношениям спорящих сторон применимо право Индии, а не России, а
согласно праву Индии такая мера ответственности за нарушение
обязательств, как штраф, не подлежит применению.
После предварительного ознакомления с возражениями Ответчика
Истец заявил, что возражения Ответчика переданы ему с нарушением
срока, предусмотренного в п. 2 параграфа 19 Регламента МКАС, и
поэтому не могут быть приняты во внимание. Представитель Ответчика
объяснил, что заключение индийских юристов поступило к нему с
задержкой и это не позволило ему своевременно отправить возражения
на исковое заявление.
Состав арбитража нашел объяснения Ответчика убедительными.
После этого Истец попросил арбитраж для всестороннего изучения
возражений Ответчика отложить рассмотрение дела минимум на месяц.
Арбитраж по просьбе Истца отложил рассмотрение спора.
В новом заседании арбитража представитель Истца представил
Дополнение к исковому заявлению, которое явилось его ответом на
отзыв Ответчика, переданный им в первом заседании Арбитража.
Как считает Истец, позиция Ответчика, изложенная в отзыве на
исковое заявление, не основана на законе и противоречит как
принципам и нормам международного частного права, так и нормам
индийского права.
Ответчик утверждает, что материальное право Республики Индия не
предусматривает возможности применительно к конкретным
взаимоотношениям сторон взыскания штрафной неустойки, поэтому
исковые требования Истца о взыскании штрафной неустойки не
подлежат удовлетворению.
Истец полагает, что принцип автономии воли в международном
праве дает возможность сторонам выбрать применимое право любого
государства, которым они желают руководствоваться, но, наряду с
этим, исключить применение каких-либо норм права непосредственно в
договоре.
Истец сослался на подписанный сторонами Контракт от 17 июля
2000 г., где стороны не определили применимое материальное право.
Это свидетельствует о том, что они не придавали особого значения
нормам применимого права, отдавая предпочтение условиям
подписанного Контракта. Истец считает, что такое понимание
принципа автономии воли подтверждается действующим
законодательством, регулирующим вопросы рассмотрения споров в
Международном коммерческом арбитражном суде. Он ссылается на п. 1
ст. 1186 ГК РФ и на часть 3 ст. 28 Закона РФ от 07.07.1993 "О
международном коммерческом арбитраже", в которой говорится, что
"во всех случаях третейский суд принимает решение в соответствии с
условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к
данной сделке". Это же положение закреплено в ч. 1 параграфа 13
Регламента МКАС.
Истец полагает, что при рассмотрении данного спора в первую
очередь должны применяться условия договора и лишь в субсидиарном
порядке - нормы применимого права. В Контракте стороны установили,
что "сумма штрафа не может быть изменена Арбитражным судом". Это
выражение принципа автономии воли подписанного Контракта имеет
безусловный приоритет перед нормами любого применимого
материального права, как в случае, если применимым материальным
правом будет право Российской Федерации (ст. 333 ГК РФ), так и в
случае, если применимым материальным правом будет право Республики
Индия.
Истец считает, что по этим основаниям его требования подлежат
удовлетворению, т.к. основываются на положениях Контракта, не
допускающих изменения штрафных санкций и имеющих приоритет перед
нормами любого применимого права.
Ответчик напомнил, что в отзыве на исковое заявление Истца было
заявлено, что Ответчик против применения при разрешении споров
материального права РФ. При этом он сослался на пункт 1 параграфа
13 Регламента МКАС, согласно которому "МКАС разрешает споры на
основе применимых норм материального права, определенного
соглашением сторон". Ни в Контракте от 17 июля 2000 г., ни в каких-
либо дополнительных соглашениях сторонами не было согласовано
материальное право, подлежащее применению при разрешении данного
спора. В связи с отсутствием международных соглашений между Индией
и Российской Федерацией, содержащих коллизионные нормы, Ответчик
просит МКАС применить коллизионные нормы, предусмотренные
законодательством страны разрешения спора (РФ), а именно ст. ст.
1211 и 1215 ГК РФ.
Согласно п. 1 ст. 1211 ГК РФ "при отсутствии соглашения сторон
о применимом праве к договору применяется право страны, с которой
договор наиболее тесно связан". Согласно п. 1 ст. 1211 ГК РФ
"Правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается
... право страны, где находится место жительства или основное
место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение,
имеющее решающее значение для содержания договора".
И, наконец, согласно п. 3 ст. 1211 ГК РФ "Стороной, которая
осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания
договора, признается ... сторона, являющаяся ... продавцом в
договоре купли-продажи".
Ответчик далее заявил, что при отсутствии в договоре купли-
продажи соглашения сторон о применимом праве к отношениям сторон
применяется право страны продавца, т.е. материальное право Индии.
Ответчик считает, что для применения к договору купли-продажи
материального права России правовых оснований нет.
Ответчик сообщает, что им получено заключение индийской
юридической фирмы, которое использовано Ответчиком при подготовке
отзыва на исковое заявление.
Ответчик, ссылаясь на разъяснение индийских юристов,
утверждает, что такая мера ответственности, как штраф, не подлежит
применению в соответствии с материальным правом Индии. В
представленном заключении приводится содержание пункта 74
Индийского Акта о контрактах 1872 года, касающегося санкций за
нарушения контракта. В этом заключении изложена позиция индийских
юристов, согласно которой штраф по индийскому праву может
применяться при соблюдении нескольких условий, а именно:
- штраф должен иметь характер заранее оцененных убытков;
- сторона, заявившая свои требования о взыскании компенсации,
должна доказать не только факт наличия убытков, но и их размер;
- доказав факт и размер убытков, сторона, заявившая свои
требования о взыскании компенсации, имеет право требовать только
выплаты разумной компенсации в соответствии с пунктом 74
Индийского Акта о контрактах 1872 г., не превышающей максимального
размера, указанного в договоре, и не превышающей действительного
размера убытков.
Вместе с тем Ответчик не может согласиться с утверждением Истца
о превалирующей роли принципа автономии воли в международном
праве, согласно которому условия договора имеют безусловный
приоритет перед нормами применимого права. Ответчик утверждает,
что современное международное право признает наличие императивных
норм применимого права, которые обязаны соблюдать все участники
договорного процесса. Истец заявил, что нормы материального права
Индии, на которые ссылается Ответчик, не исключают возможности
применения к Ответчику неустойки, а, наоборот, с учетом
обстоятельств заключения Контракта предусматривают такую
возможность. Однако разъяснение индийских юристов, которым
руководствовался Ответчик, дано без учета всех обстоятельств
заключения Контракта купли-продажи и неправильно толкует
содержание применимых норм индийского права.
Приводимое толкование прямо противоречит содержанию пункта 74
Индийского Акта, в котором установлено, что "в случае нарушения
договора, если в последнем предусмотрена сумма, подлежащая уплате
в случае такого нарушения, или договор содержит иное условие
штрафного характера, сторона, заявившая о нарушении условий
договора, имеет право, независимо от того, доказан ли факт
причинения ей действительных убытков или ущерба, получить от
стороны, нарушившей договор, разумную компенсацию, не превышающую
указанной в договоре суммы или оговоренного штрафа".
Приведенная формулировка пункта 74 Индийского Акта, по мнению
Истца, полностью идентична положениям российского законодательства
о применении неустойки (п. 1 ст. 330 и ст. 333 ГК РФ). Таким
образом, в индийском праве (пункт 74 Индийского Акта) нет
положений о заранее оцененных убытках, а содержится правило, прямо
противоположное заключению индийской юридической фирмы: разумная
компенсация присуждается независимо от того, доказан ли факт
причинения действительных убытков или ущерба. При этом размер
разумной компенсации ограничен не размером реальных убытков, как
утверждается в заключении юристов, а размером указанной в договоре
суммы или штрафа.
Истец далее сообщил, что заключенный с Ответчиком Договор купли-
продажи от 17 июля 2000 г. неоднократно менялся (имеются 4
дополнения к нему). Это касалось прежде всего перенесения сроков
поставки из-за несоблюдения их Ответчиком. Согласованные вновь
сроки продолжали систематически нарушаться Ответчиком.
Это обстоятельство признает и сам Ответчик. В связи с этим,
хотя Истец не представил в МКАС сведений о понесенных убытках,
нарушение Ответчиком сроков поставки повлекло определенные
имущественные потери. Истец не исключает возможности предъявления
к нему претензий со стороны его российских контрагентов о
понесенных ими потерях.
Истец далее сообщает, что, заключая Договор купли-продажи, он
действовал в качестве комиссионера по договору комиссии с
получателем товара (комитентом в договоре комиссии). В этом
договоре имеется пункт о взыскании неустойки в случае просрочки в
поставке товара. Поэтому Истец, действуя в качестве комиссионера в
интересах комитента, включал пункт о штрафе за просрочку в
поставке товара в Договор купли-продажи с Ответчиком. Штраф,
который может быть взыскан с Истца по договору комиссии, следует
рассматривать как заранее оцененный сторонами по Договору купли-
продажи размер убытков Истца на случай просрочки поставки. Поэтому
Истец считает, что нормы индийского материального права следует
применять к отношениям сторон с учетом изложенных обстоятельств
заключения Договора купли-продажи.
Ответчик заявил о своем несогласии с расчетом суммы штрафа,
определенного Истцом в его исковом заявлении, полагая, что
согласование новых сроков поставки исключает ответственность за
ранее согласованные сроки, и представил свой расчет возможной
суммы штрафа для оценки его Арбитражным судом.
1. Компетенция МКАС рассматривать данный спор вытекает из
Договора купли-продажи от 17 июля 2000 г., согласно которому в
случае, если стороны Договора не придут к соглашению, все их споры
и разногласия подлежат передаче в Международный Коммерческий
Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ г. Москва
(далее - МКАС). Возражений против компетенции МКАС и состава
арбитров спорящими сторонами заявлено не было.
2. Спорящие стороны не определили в заключенном ими Договоре от
17 июля 2000 г. применимое к нему право, и, руководствуясь
коллизионной нормой своего права (п. 1 ст. 166 Основ гражданского
законодательства Союза ССР и республик 1991 г.), действовавшего на
момент заключения названного Договора, МКАС находит, что таким
правом является право страны продавца, т.е. право Индии. Для
применения к Договору права России, о чем просит Истец, нет
правовых оснований.
3. Утверждения Истца в его дополнении к иску от 5 декабря 2003
г. о том, что принцип автономии воли в международном частном праве
позволяет "исключить применение каких-либо норм применимого права"
(с. 2) и "условия договора имеют безусловный приоритет перед
нормами применимого права" (с. 2 и 3), МКАС находит
необоснованными.
Применительно к внешнеторговому договору автономия воли, как
это признается в доктрине и практике, ограничена рамками
обязательственного статута, а современное международное право
признает наличие так называемых строго императивных норм
применимого права, отступать от которых участники договора не
вправе. Эти общепринятые положения ясно выражены в нормах нового
законодательства России в области международного частного права
(статьи 1215 и 1192 Гражданского кодекса РФ).
4. Как следует из материалов дела и объяснений спорящих сторон,
заключенный ими Договор от 17 июля 2000 г. в последующем
неоднократно корректировался (имеется 5 дополнений к нему), прежде
всего в отношении перенесения ранее согласованных сроков поставки,
которые не соблюдались Ответчиком. При этом сроки поставки, как
первоначальные, так и вновь согласованные, Ответчиком нарушались,
что видно из транспортных накладных и было признано Ответчиком в
заседании МКАС. В связи с этим российские контрагенты предъявляли
Истцу соответствующие претензии, вызванные просрочкой исполнения
Договора.
5. Хотя Истец и не представил МКАС точных сведений о размере
понесенных им убытков, нарушение Ответчиком сроков поставки
несомненно повлекло для Истца определенные имущественные потери в
виде дополнительной переписки и переговоров, нарушений графиков и
ритма повседневной коммерческой работы, а также неблагоприятно
повлияло на коммерческую репутацию Истца перед его российскими
контрагентами, которые имеют основания усомниться в надежности
Истца как партнера. Предъявление к Истцу претензий его российскими
контрагентами по договору комиссии свидетельствует о необходимости
возмещения понесенных ими потерь вследствие перенесения
первоначальных сроков получения товара и их последующего
несоблюдения.
6. При таком положении нарушение Ответчиком Договора Истцом
доказано, и, по мнению МКАС, нет правовых оснований освобождать
Ответчика от ответственности за допущенную просрочку поставки
согласно условиям добровольно заключенного им Договора от 17 июля
2000 г. Договор предусматривает, что при несоблюдении
установленного срока поставки продавец, каковым является Ответчик,
обязан уплатить покупателю, т.е. Истцу, штраф в размере 0,5%
стоимости недопоставленного товара за каждую полную и начавшуюся
из первых четырех недель задержки и 1% за каждую последующую
неделю, но общая сумма штрафа не может превышать 5% стоимости
недопоставленного товара.
Возложение на Ответчика ответственности за просрочку
согласуется с содержанием п. 74 Закона Индии о контрактах 1872 г.,
который, по заключению индийских юристов, предусматривает, что в
случае нарушения договора, если в последнем предусмотрена сумма,
подлежащая уплате в случае такого нарушения, или договор содержит
иное условие штрафного характера, сторона, заявившая о нарушении
условий договора, имеет право, независимо от того, доказан ли факт
причинения ей действительных убытков или ущерба, получить от
стороны, нарушившей договор, разумную компенсацию, не превышающую
указанной в договоре суммы или оговоренного штрафа.
7. Исходя из установленных в ходе устного слушания дела
фактических обстоятельств, условий заключенного сторонами Договора
от 17 июля 2000 г. и норм применимого права Индии, МКАС определил
компенсацию, которая не превышает оговоренную в Договоре сумму и
составляет около 1,5% от общей суммы заключенного спорящими
сторонами Договора.
8. В своем исковом заявлении Истец просит определить
взыскиваемую с Ответчика сумму в клиринговых рупиях с переводом ее
в доллары США. Однако установленные на межгосударственном уровне
расчеты в клиринговых рупиях были в 2001 г. прекращены, и сами
спорящие стороны в дополнении IV к заключенному ими Договору от 29
июня 2001 г. определяют цены за поставляемый товар уже в индийских
рупиях. При таком положении присуждаемую Истцу сумму следует
определить в индийских рупиях.
9. Уплаченный Истцом арбитражный сбор в соответствии с
Регламентом МКАС должен быть возложен на Ответчика пропорционально
размеру удовлетворенных исковых требований и на Истца
пропорционально той части исковых требований, в которой иск не
удовлетворен.
Поскольку иск удовлетворен частично, Ответчик обязан возместить
Истцу его расходы, связанные с защитой его интересов через
юридических представителей.
Руководствуясь изложенными мотивами и параграфами 38 - 41
Регламента МКАС, Арбитражный суд обязал Фирму, имеющую
местонахождение на территории Индии, уплатить Государственному
унитарному предприятию, имеющему местонахождение на территории
России, денежную сумму в индийских рупиях, денежную сумму в
долларах США в возмещение части уплаченного Истцом арбитражного
сбора.
В остальной части иска отказал.
|
