Право
Навигация

 

Реклама




 

 

Ресурсы в тему

 

Реклама

Секс все чаще заменяет квартплату

Новости законодательства Беларуси

 

СНГ Бизнес - Деловой Портал. Каталог. Новости

 

Рейтинг@Mail.ru


Законодательство Российской Федерации

Архив (обновление)

 

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ N 67-О04-112 ОТ 19.05.2005 ПРИГОВОР СУДА ОСТАВЛЕН БЕЗ ИЗМЕНЕНИЯ, ПОСКОЛЬКУ ВИНА ОСУЖДЕННЫХ ПОДТВЕРЖДЕНА СОБРАННЫМИ ПО ДЕЛУ ДОКАЗАТЕЛЬСТВАМИ, ИХ ДЕЙСТВИЯ ВЕРНО КВАЛИФИЦИРОВАНЫ, НАКАЗАНИЕ НАЗНАЧЕНО СУДОМ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ ЗАКОНА

(по состоянию на 20 октября 2006 года)

<<< Назад


                  ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
                                   
                       КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
                          от 19 мая 2005 года
   
                                                     Дело N 67-о04-112
   
       Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
   Федерации в составе:
   
       председательствующего                            Коннова В.С.,
       судей                                         Боровикова В.П.,
                                                        Фроловой Л.Г.
   
       рассмотрела   в  судебном  заседании  от  19  мая   2005   года
   кассационные  жалобы осужденных Р. и Н. на приговор  Новосибирского
   областного  суда от 3 ноября 2004 года, которым Р.,  родившийся  28
   апреля  1982 года в г. Искитиме Новосибирской области,  с  неполным
   средним образованием, неработавший, ранее судимый:
       21  июля 1997 года по п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158  УК
   РФ к трем годам лишения свободы;
       24 декабря 1998 года по п. п. "г", "е", "н" ст. 102 УК РСФСР  к
   девяти годам лишения свободы;
       по  совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 40 УК РСФСР
   к десяти годам лишения свободы;
       освобожден 23 января 2004 года условно-досрочно на один  год  8
   месяцев 13 дней;
       -  осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к десяти годам  лишения
   свободы;  по  п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам  лишения
   свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст.  69  УК
   РФ   к  восемнадцати  годам  шести  месяцам  лишения  свободы;   по
   совокупности  приговоров на основании ст. 70 УК РФ  к  девятнадцати
   годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
       Н., родившийся 28 декабря 1971 года в г. Искитиме Новосибирской
   области,  с  неполным  средним образованием, не  работавший,  ранее
   судимый:
       -  24  июня 1998 года по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ к пяти годам
   лишения   свободы,  освобожден  16  апреля  2003  года  по  отбытии
   наказания;
       -  20  июля 2004 года по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к двум годам
   шести месяцам лишения свободы;
       осужден:
       по ч. 3 ст. 162 УК РФ к девяти годам лишения свободы;
       по ст. 316 УК РФ к одному году шести месяцам лишения свободы;
       по совокупности преступлений: на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ  к
   десяти  годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст.  69  УК  РФ  к
   двенадцати годам лишения свободы в исправительной колонии  строгого
   режима.
       Признаны виновными и осуждены:
       -  Р.  и Н. - за разбойное нападение на Е., совершенное группой
   лиц   по   предварительному  сговору,  с   применением   предметов,
   используемых  в  качестве  оружия, с  незаконным  проникновением  в
   жилище,  а  Р.,  кроме  того,  -  и  с  причинением  тяжкого  вреда
   здоровью;
       -  Р.  -  за  убийство  Е., 1923 года рождения,  сопряженное  с
   разбоем;
       -  Н.  -  за  заранее необещанное укрывательство особо  тяжкого
   преступления - убийства Е.
       Преступления  совершены ими 5 апреля 2004 года в  с.  Верх-Коен
   Искитимского  района  Новосибирской  области  при  обстоятельствах,
   установленных приговором.
       Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденного  Н.,
   поддержавшего  свою  жалобу по изложенным в ней основаниям,  мнение
   прокурора Модестовой А.А. об оставлении приговора в отношении Р.  и
   Н. без изменения, Судебная коллегия
   
                              установила:
   
       в кассационных жалобах осужденные:
       -  Р.,  не  высказывая  конкретных просьб,  ссылается  на  свое
   несогласие  с  осуждением за убийство, указывает  об  отсутствии  у
   него   умысла   на  убийство,  неустановление  причин   смерти   Е.
   Утверждает, что удар кочергой по голове Е., после чего  она  упала,
   но  продолжала дышать, он нанес тогда, когда он разбил окно в  доме
   Е.  и проник в него, а та нанесла ему удар топором в голову. По его
   мнению,  неверно исчислен срок отбывания наказания и ему  назначено
   чрезмерно строгое наказание;
       -  Н.  просит  отменить  приговор и  направить  дело  на  новое
   судебное  разбирательство,  ссылаясь на  недоказанность  его  и  Р.
   сговора  на разбой и на то, что лично он к Е. насилия или угроз  не
   применял.
       В   возражениях   на  жалобу  осужденного  Р.   государственный
   обвинитель  Мусаткин В.А. считает доводы жалобы несостоятельными  и
   просит приговор оставить без изменения.
       Проверив  материалы дела и обсудив доводы жалоб  и  возражений,
   Судебная  коллегия находит приговор в отношении Р. и  Н.  законным,
   обоснованным и справедливым по следующим основаниям.
       Виновность Р. и Н. в содеянном ими подтверждается совокупностью
   доказательств,   собранных  по  делу,  исследованных   в   судебном
   заседании, приведенных в приговоре, а виновность Р. в разбое  и  Н.
   в  заранее необещанном укрывательстве преступления, по существу,  в
   жалобах не оспаривается.
       Подсудимый Н. отказался давать показания.
       При  допросе  в  качестве подозреваемого Н.  пояснял,  что  при
   распитии  спиртного  у  Овчинниковых, он  (Н.)  сказал,  что  нужны
   деньги, спросил, где бы их раздобыть. Он в сенях Овчинниковых  взял
   топор,  Р.  - кочергу, их умысел и сговор был направлен  на  грабеж
   или  разбой.  Они  пошли  к  дому  бабки,  убивать  бабку  они   не
   собирались,  не договаривались, он хотел бабку закрыть  в  погребе.
   Когда  они  пришли  к  дому бабки, то он  (Н.)  постучал,  в  окнах
   зажегся  свет, к окну подошла бабка. Он (Н.) сказал ей,  чтобы  она
   открывала дверь, но она дверь не открыла. Он (Н.) сказал Р.,  чтобы
   тот  лез  в  окно  и изнутри открыл ему дверь. Р.  кочергой  разбил
   окно, залез в него, а он (Н.) разбил стекло окна в сенях и залез  в
   него,  но  дверь  из  сеней в жилую часть  дома  оказалась  заперта
   изнутри.  Затем  Р.  открыл ему дверь, он  зашел  в  дом  и  увидел
   лежавшую  на  полу около дивана бабку, у нее была  разбита  голова,
   вокруг головы было много крови, но она еще подавала признаки  жизни
   -  хрипела.  Р. ушел на улицу, а он (Н.) стал искать деньги,  нашел
   их  в  самоваре - около или чуть больше 7000 рублей и ушел из дома.
   Он  сразу понял, что бабка не выживет. Овчинниковым он сообщил, что
   Р.  убил бабку, а он забрал деньги. Около 24 часов или часа ночи он
   с  Овчинниковым вернулся в дом бабки, бабка лежала в той  же  позе,
   не  хрипела,  не  шевелилась, не дышала, он  был  уверен,  что  она
   мертвая.  Чтобы скрыть следы преступления, он решил поджечь  дом  с
   трупом бабки и поджег его. В это время бабка точно была мертвая.
       Суд обоснованно признал достоверными приведенные показания Н. в
   части, соответствующей другим доказательствам.
       В протоколе явки с повинной Р. указывал, что он с другом Игорем
   разбили  окно  в  доме Е., залезли внутрь ее дома,  после  чего  он
   ударил  ее  кочергой  по голове и она потеряла  сознание,  а  Игорь
   забрал ее деньги.
       При  проверке  его показаний на месте Р. пояснял,  что  в  доме
   Овчинниковых он взял кочергу; Н. - топор и они пошли  к  дому,  где
   проживала бабушка. Они шли туда, чтобы совершить преступление,  шли
   за  деньгами, но убивать при этом бабушку не собирались.  Он  через
   разбитое  в  окне  стекло залез в дом, при этом,  залезая  в  окно,
   порезал  голову  об  осколок стекла из рамы. Проникнув  в  дом,  он
   увидел  бабушку,  стоявшую у стола, в комнате горел  свет,  бабушка
   кричала:  "Караул!" и звала "Васю" или "Витю". Он  наотмашь  ударил
   ее  кочергой в область затылка, та упала и захрипела. Он открыл  Н.
   дверь  и вышел из дома, хотел идти умыться, но так как было  темно,
   он заблудился в селе.
       Изменению показаний подсудимым Р. суд дал надлежащую оценку.
       Из показаний свидетеля Овчинникова следует, что в ходе распития
   спиртного  Н.  стал  спрашивать, у кого в деревне  можно  совершить
   хищение.  Он ответил, что вокруг живут одни пенсионеры,  у  которых
   нечего взять. Затем он уснул. Ночью его разбудил Н. и сообщил,  что
   Р.  убил  бабушку. Затем он и Н. пошли в дом, там на полу в комнате
   он  увидел  лежавшую  без признаков жизни бабушку,  голова  которой
   была  в  крови.  Он  ушел  к себе домой. При  последующем  распитии
   спиртного он увидел, что дом бабушки горит, а Н. сообщил,  что  это
   он поджег дом.
       Аналогичные  показания  дала  свидетель  Овчинникова,  которая,
   кроме  того, пояснила, что, когда ее муж уснул, из их дома ушли  Р.
   и Н., взяв с собой из их дома топор и кочергу.
       При  таких  данных, с учетом того, что при совместном  распитии
   спиртного  Н.  выяснял,  у  кого из жителей  села  можно  совершить
   хищение;   приведенных  показаний  Н.  о  наличии  у  него   и   Р.
   предварительного  сговора на хищение; аналогичных  показаний  Р.  в
   ходе   предварительного  следствия;  того,  что  Н.  и  Р.  заранее
   приискали и взяли с собой топор и кочергу, что они совместно  пошли
   совершать  хищение  и вместе пришли к дому Е.,  при  нападении  они
   действовали  совместно и согласованно - суд пришел к  обоснованному
   выводу  о  наличии  между  Н.  и  Р.  предварительного  сговора  на
   открытое хищение чужого имущества.
       С учетом того, что Р., идя совершать преступление, взял с собой
   металлическую  кочергу, а Н. - топор, а Р. и применил  кочергу  при
   нападении, характер примененного насилия видел Н., войдя в дом,  но
   своих   действий   не  прекратил,  а,  напротив,   воспользовавшись
   примененным  насилием, стал отыскивать чужие деньги, суд  пришел  к
   правильному  выводу  о  совершении Р. и Н.  разбоя  (сама  по  себе
   демонстрация  имевшихся у Н. и Р. металлической  кочерги  и  топора
   при  завладении чужим имуществом свидетельствует об угрозе насилия,
   опасного  для  жизни и здоровья, и дает основание для  квалификации
   действий виновных как разбоя).
       При  наличии  между  Р.  и Н., взявших с собой  для  совершения
   хищения топор и металлическую кочергу, предварительного сговора  на
   разбой,  ссылка  в  жалобе Н. на то, что лично он  ни  насилия,  ни
   угроз   насилия  не  применял,  не  имеет  юридического   значения,
   поскольку  при наличии группы лиц действия виновных квалифицируются
   как единое целое в пределах их предварительного сговора.
       Судом проверялись доводы жалобы о том, что когда Р. вторгался в
   дом  через разбитое окно, то Е. нанесла ему удар топором в  голову,
   они оказались несостоятельными и правильно отвергнуты судом.
       Из  заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что у Р.
   имелись  лишь  ссадины на лице и поверхностные ранки на  волосистой
   части  головы. Ни рубленой раны черепа, ни перелома черепа  у  него
   не оказалось.
       Сам  он  указывал в протоколе явки с повинной  и  при  проверке
   показаний  на  месте,  что, залезая в окно, он  порезал  голову  об
   осколок  стекла из рамы. При этом о нанесении ему удара топором  он
   показаний не давал, пояснял, что Е. кричала: "Караул!" и  звала  на
   помощь, а он ударил ее кочергой.
       Как поясняла потерпевшая А., сестра убитой Е., Е. не держала  в
   доме топора.
       Как  видно  из протокола осмотра места происшествия, топора  на
   месте происшествия обнаружено не было.
       При  таких  данных  указанная ссылка ничем  не  подтверждена  и
   опровергается материалами дела.
       Кроме  того, указанная ссылка и не имеет юридического значения,
   не влияет на квалификацию действий виновных лиц.
       При  незаконном  вторжении в темное время  суток  в  чужой  дом
   преступников с топором и металлической кочергой в целях разбоя  (то
   есть  с  применением насилия, опасного для жизни  и  здоровья,  или
   угроз  применения такого насилия) пострадавший имел законное  право
   применять  к  преступникам  любое  насилие  и  у  преступников   не
   возникало  и  не могло возникнуть состояния необходимой  обороны  в
   связи с правомерностью действий проживавшего в доме лица.
       Заключением   судебно-биологической  экспертизы  подтверждается
   наличие на изъятой с места происшествия кочерге следов крови.
       Необнаружение  на  одежде  Р. крови не  свидетельствует  о  его
   невиновности,  поскольку из материалов дела видно, что  он  наносил
   удар  в  голову  Е.  на расстоянии (кочергой), чего  он  и  сам  не
   отрицал, задержан он был не на месте совершения преступлений  и  не
   во  время  их  совершения, а впоследствии, когда  имел  возможность
   уничтожить следы крови со своей одежды.
       Ссылка   в   жалобах  на  неустановление  причины   смерти   Е.
   несостоятельна.
       Как  следует из приведенных показаний Р. и Н., Р. металлической
   кочергой  "наотмашь" нанес удар по голове Е., отчего  та  упала  на
   пол,  ее голова оказалась разбита, имело место кровотечение  и  она
   хрипела.  Других  преступных  действий  в  отношении  тела  Е.   не
   совершалось.  Когда  затем Н. и Овчинников пришли  в  дом  Е.,  как
   видно  из  показаний  Н.  и  Овчинникова,  Е.  признаков  жизни  не
   подавала,  не  хрипела, не шевелилась, не дышала. Дом  с  ее  телом
   поджег Н.
       Из   заключения  судебно-медицинской  экспертизы  следует,  что
   термическое разрушение тела Е. является посмертным.
       При  таких данных вывод суда о том, что смерть Е. наступила  от
   удара  Р.,  нанесенного  им металлической  кочергой  в  голову  Е.,
   соответствует имеющимся доказательствам.
       Нанесение  Р. удара металлической кочергой с достаточной  силой
   (о  чем  свидетельствует падение Е., утрата  сознания,  повреждение
   головы  с  кровотечением)  в  область расположения  жизненно-важных
   органов  -  голову,  от  чего  и  наступила  ее  смерть,  а   также
   последующее  поведение Р. (он не оказал Е. необходимой  медицинской
   помощи,  не доставил ее в больницу, не вызвал к ней скорую  помощь,
   не  сообщил  в  медицинские учреждения  о  ее  месте  нахождения  и
   состоянии) - подтверждают правильность выводов суда о наличии у  Р.
   умысла на убийство Е.
       Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
   доказательства  в  их  совокупности,  суд  пришел  к  обоснованному
   выводу  о  доказанности  вины  Р. и Н.  в  содеянном  ими  и  верно
   квалифицировал их действия:
       - Р. - по п. "в" ч. 4 ст. 162 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ;
       -  Н.  -  по  ч.  3  ст. 162 и ст. 316 УК РФ - по  указанным  в
   приговоре признакам.
       Наказание Р. и Н. назначено судом в соответствии с требованиями
   закона, с учетом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК  РФ,
   данных  о личности виновных, влияния назначенного наказания  на  их
   исправление и всех конкретных обстоятельств дела.
       Назначенное   Р.   и   Н.   наказание  является   справедливым,
   соразмерным  содеянному самими ими, и оснований к его смягчению  не
   имеется.
       Срок  исчисления  наказания  судом  правильно  указан  со   дня
   постановления  приговора. Время содержания Р. и Н.  под  стражей  в
   порядке  меры  пресечения засчитано судом в  срок  назначенного  им
   наказания.
       Нарушений  уголовно-процессуального законодательства,  влекущих
   отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
       На  основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 337,  378  и
   388 УПК РФ, Судебная коллегия
   
                              определила:
   
       приговор Новосибирского областного суда от 3 ноября 2004  г.  в
   отношении  Р.  и  Н. оставить без изменения, а кассационные  жалобы
   осужденных Р. и Н. оставить без удовлетворения.
   
   

<<< Назад

 
Реклама

Новости


Реклама

Новости сайта Тюрьма


Hosted by uCoz