[неофициальный перевод
с английского] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
РЕШЕНИЕ
ПО ВОПРОСУ ПРИЕМЛЕМОСТИ ЖАЛОБЫ N 73043/01
"ЗИНАИДА АРШИНЧИКОВА ({ZINAIDA} <**> ARSHINCHIKOVA)
ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(Страсбург, 5 апреля 2005 года)
--------------------------------
<*> Перевод с английского М. Виноградова.
<**> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке
набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Европейский суд по правам человека (Третья секция), заседая 5
апреля 2005 г. Палатой в составе:
Б.М. Цупанчича, Председателя Палаты,
Л. Кафлиша,
К. Бырсана,
А. Ковлера,
А. Гюлумян,
Р. Йегер,
Э. Мийера, судей,
а также при участии М. Виллигера, заместителя Секретаря Секции
Суда,
принимая во внимание жалобу, поданную 15 января 2001 г.,
принимая во внимание доводы, представленные властями Российской
Федерации, и возражения на них, представленные заявителем,
заседая за закрытыми дверями,
принял следующее Решение:
ФАКТЫ
Заявитель, Зинаида Павловна Аршинчикова - гражданка России,
1940 года рождения, проживает в г. Саратове. Заявитель является
главой и представителем крестьянского хозяйства "Катюша",
находящегося в Саратовской области. Власти Российской Федерации в
Европейском суде были представлены Уполномоченным Российской
Федерации при Европейском суде по правам человека П. Лаптевым.
A. Обстоятельства дела
1. Аренда и покупка строений и земли
a) Аренда и покупка строений
15 марта 1991 г. заявитель от имени хозяйства заключила Договор
аренды с правом выкупа с Саратовским ДРСУ ПРСО "Саратовавтодор"
(далее - дорожная компания), предметом которого были некоторые
строения, включая 12-квартирный дом, расположенный рядом с дорожно-
ремонтным пунктом с. Полчаниновка (далее - строения). В частности,
Договор предусматривал возможность выкупа указанных строений,
после перечисления арендной платы в размере, равном остаточной
стоимости указанного имущества, которая в соответствующее время
равнялась 383944 руб.
1 июля 1993 г. в Договор аренды с правом выкупа были внесены
дополнения. Комитет по управлению имуществом Саратовской области
(далее - Комитет по управлению имуществом) произвел замену
первоначального арендодателя в Договоре. Остальные условия
Договора не претерпели изменений.
19 августа 2003 г. хозяйство воспользовалось возможностью
выкупа, предусмотренной упомянутым Договором. Оно перевело 306339
руб. на банковский счет Комитета по управлению имуществом.
b) Покупка земли
27 февраля 1991 г. президиум Татищевского районного Совета
народных депутатов Саратовской области предоставил заявителю 30 га
земли.
2 декабря 1993 г. заявитель подписала Договор купли-продажи
земли с Комитетом земельных ресурсов и планирования Татищевского
района Саратовской области о передаче прав собственности на
земельный участок.
26 июня 1998 г. право собственности заявителя на земельный
надел было оформлено Комитетом земельных ресурсов и планирования
Татищевского района Саратовской области.
Как представляется, строения находятся на земельном участке,
принадлежащем заявителю на праве собственности.
2. Исковое производство о признании
недействительным Договора аренды
a) Исковые требования
6 июля 1999 г. Комитет по управлению имуществом обратился с
гражданским иском к хозяйству. Комитет утверждал, что согласно
Государственной программе приватизации 1992 г. имущество,
находящееся в управлении государственных дорожных компаний, не
может быть приватизировано, и, соответственно, Договор от 1 июля
1993 г. был ничтожным ab initio, поскольку противоречил
требованиям законодательства. Комитет просил суд признать
недействительным соглашение 1993 г.
23 июля 1999 г. заявитель направила письменный отзыв на исковое
заявление. Она утверждала, что, по ее мнению, сделка не была
недействительной с момента заключения, но была оспоримой, и
поэтому при подаче иска был пропущен срок исковой давности
(согласно закону он составляет десять лет для ничтожных сделок и
один год для оспоримых сделок).
30 августа 1999 г. Комитет по управлению имуществом представил
дополнение к исковому заявлению. Он просил суд обязать заявителя
вернуть все доходы от ничтожной сделки настоящему собственнику -
Комитету по дорожно-транспортному строительству и эксплуатации
дорог Саратовской области (далее - Комитет по дорогам).
b) Решение суда первой инстанции
27 сентября 1999 г. Арбитражный суд Саратовской области
удовлетворил иск Комитета по управлению имуществом. Арбитражный
суд Саратовской области постановил, что предметом Договора от 1
июля 1993 г. являлось государственное имущество, которое не
подлежало приватизации согласно п. 2.1.14 Государственной
программы приватизации государственных и муниципальных предприятий
в Российской Федерации на 1992 год. Исходя из этого, суд пришел к
выводу, что Договор был недействительным, поскольку не
соответствовал законодательству, и ничтожным ab initio. Суд обязал
хозяйство вернуть все полученное по Договору 1993 г. имущество
Комитету по дорогам и возместить половину судебных расходов.
15 октября 1999 г. представитель заявителя обратился в суд с
ходатайством разъяснить правовые основания для реституции
имущества, определить предметы имущества, подлежащие возврату, а
также разъяснить процедуру реституции.
19 октября 1999 г. Арбитражный суд Саратовской области в своем
Постановлении указал, что Решение от 27 сентября 1999 г.
основывалось на ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации
("Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным
правовым актам"), обязал хозяйство вернуть имущество, указанное в
приложении к Договору 1993 г. и признал неприменимым положение о
реституции в данном случае, поскольку хозяйство получило
государственную собственность.
c) Постановление суда апелляционной инстанции
25 октября 1999 г. представитель заявителя подал жалобу на
Решение суда первой инстанции. Он утверждал, в частности, что суд
первой инстанции не высказался по вопросу о том, был ли Договор,
который являлся предметом рассмотрения, ничтожным или оспоримым.
15 декабря 1999 г. апелляционная инстанция Арбитражного суда
Саратовской области оставила без изменения Решение от 27 сентября
1999 г. Суд апелляционной инстанции согласился с доводами,
приведенными судом первой инстанции, и вынес Решение, исходя из
положений Указа Президента Российской Федерации от 29 декабря 1991
г., которым была утверждена Государственная программа приватизации
государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации
на 1992 год.
10 января 2000 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского
района возбудил исполнительное производство. Заявителю было
предложено вернуть имущество до 15 января 2000 г.
14 января 2000 г. заявитель подала ходатайство о
приостановлении исполнительного производства, ссылаясь на
неясность судебных решений по делу. Она утверждала, в частности,
что строения были расположены на земле, на которую она имела
бесспорное право собственности, и способ их возврата оставался
непонятным.
18 января 2000 г. исполнительное производство было
приостановлено до 27 января 2000 г.
d) Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского
округа
12 января 2000 г. представитель заявителя подал кассационную
жалобу. Он также ходатайствовал о приостановлении исполнительного
производства по делу.
20 января 2000 г. Федеральный арбитражный суд Поволжского
округа удовлетворил ходатайство о приостановлении исполнительного
производства и назначил дату слушания дела.
31 января 2000 г. судебный пристав-исполнитель наложил на
заявителя штраф за неисполнение решения суда в размере 50 руб.
(приблизительно 1,5 евро). Как представляется, штраф был отменен
после того, как заявитель представила Определение Федерального
арбитражного суда Поволжского округа от 20 января 2000 г.
10 февраля 2000 г. заместитель прокурора Татищевского района
порекомендовал заявителю обратиться в суд с иском о возмещении
стоимости улучшений, произведенных в спорных строениях, если
таковые были.
15 февраля 2000 г. Федеральный арбитражный суд Поволжского
округа отменил Решения судов от 27 сентября и 15 декабря 1999 г. и
принял новое Решение по делу. Суд постановил, что Договор от 1
июля 1993 г. не представлял собой новую сделку, а являлся новацией
Договора от 16 марта 1991 г., предусматривающей замену
арендодателя. Что касается Договора 1991 г., то он был заключен до
того, как вступили в силу нормативные акты, на которые ссылались
суды первой и апелляционной инстанций. Соглашение 1991 г.
регламентировалось Основами законодательства СССР об аренде от 23
ноября 1989 г., которые не предусматривали каких-либо ограничений
в отношении приобретения и аренды имущества. Суд подчеркнул, что
ранее упоминаемые ограничения были введены после 16 марта 1991 г.
- даты подписания Договора, являющегося предметом спора, а Комитет
по управлению имуществом мог не подписывать изменения к Договору
1993 г., и мог требовать его прекращения. Наконец, суд установил,
что согласно Закону Российской Федерации от 3 июля 1991 г. N 1531-
1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в
Российской Федерации" договоры о приватизации являлись оспоримыми,
и, следовательно, нижестоящие суды должны были установить
нарушение срока исковой давности при подаче иска, о чем
ходатайствовал заявитель. Федеральный арбитражный суд Поволжского
округа отклонил исковые требования Комитета по управлению
имуществом.
Постановление вступило в силу и не может быть обжаловано в
обычном порядке <*>.
--------------------------------
<*> Так в тексте, очевидно, речь идет о возможности обжалования
только в надзорном порядке. - Примеч. перев.
e) Пересмотр решений в порядке надзора
13 июня 2000 г. заместитель Председателя Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации А.А. Арифуллин принес протест в порядке
надзора на Постановление от 15 февраля 2000 г. Протест был основан
на доводах, первоначально выдвигаемых Комитетом по управлению
имуществом в обоснование своих исковых требований, и дословно
повторял Постановление суда апелляционной инстанции от 15 декабря
1999 г.
Заявитель представила свои замечания на протест. Она
утверждала, что протест не должен рассматриваться, поскольку он не
раскрывает каких-либо новых оснований, которые бы оправдывали
пересмотр существующих судебных решений, а также потому, что
заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации не имел полномочий для внесения такого протеста.
5 сентября 2000 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации в порядке надзора отменил Постановление от 15
февраля 2000 г. и оставил в силе Решение от 27 сентября и
Постановление от 15 декабря 1999 г. Президиум Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации постановил, что Государственная
программа приватизации государственных и муниципальных предприятий
в Российской Федерации 1992 г. запрещала приватизацию дорожных
строений, и, соответственно, Договор аренды 1993 г. был
недействительным и ничтожным ab initio.
3. Регистрация права собственности заявителя на строения
В неустановленный день заявитель обратилась с заявлением о
государственной регистрации ее права собственности на дом, который
представлял собой неотъемлемую часть строений, являвшихся
предметом спора.
9 октября 2000 г. Саратовская областная регистрационная палата
выдала официальное свидетельство, закрепляющее право собственности
заявителя на дом, приобретенное на основании Договора аренды с
правом выкупа, заключенного в 1993 году.
4. Последовавшее исполнительное производство
a) Попытки заявителя выплатить стоимость имущества
5 октября 2000 г. хозяйство перевело 306 руб. 34 коп. на счет
Комитета по управлению имуществом. Цель платежа была обозначена
как "возмещение стоимости имущества в соответствии с решением
арбитражного суда".
4 декабря 2000 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского
района Саратовской области возбудил исполнительное производство на
основании исполнительного листа от 30 ноября 2000 г. и обязал
заявителя вернуть строения до 12 декабря 2000 г.
19 и 20 декабря 2000 г. заявитель уведомила судебного пристава-
исполнителя и Арбитражный суд Саратовской области о том, что
исполнительный лист не подлежит исполнению, поскольку заявитель
уже возместила Комитету по имуществу стоимость имущества.
b) Первое наложение штрафа на заявителя
3 января 2001 г. судебный пристав-исполнитель наложил на
заявителя штраф в размере десяти минимальных размеров оплаты труда
(приблизительно 35 евро) за неисполнение решения суда и установил
новый срок для исполнения - 9 января 2001 г.
5 января 2001 г. заявитель вновь написала судебному приставу-
исполнителю о том, что решение суда было исполнено путем
возмещения и что Комитет по имуществу согласился с таким
исполнением, поскольку 10 октября 2000 г. выдал ей свидетельство о
собственности.
10 января 2002 г. судебный пристав-исполнитель составил акт о
невозможности взыскания. Акт подтверждал, что возвращение
имущества в натуре невозможно, так как заявитель уже исполнила
решение суда, перечислив сумму возмещения.
c) Попытки судебного пристава-исполнителя внести изменения в
резолютивную часть решения суда
25 января 2001 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского
района подал ходатайство об изменении способа и процедуры
исполнения судебного решения. Судебный пристав-исполнитель
полагал, что в действительности заявитель исполнила решение суда,
так как перечислила сумму, равную стоимости имущества, на счет
Комитета по управлению имуществом, на основании чего она получила
свидетельство о собственности на упомянутый дом. Судебный пристав-
исполнитель также отметил, что заявитель выразила согласие на
возврат всех остальных строений при условии, что они будут убраны
с принадлежащего ей земельного участка.
20 апреля 2001 г. Арбитражный суд Саратовской области отклонил
ходатайство судебного пристава-исполнителя. Суд постановил, что
служба судебных приставов не проявила достаточного усердия при
исполнении решения суда, и, в любом случае, обстоятельства, на
которые ссылается судебный пристав, не препятствуют
исполнительному производству.
d) Вторая попытка возместить стоимость имущества
23 апреля 2001 г. хозяйство снова произвело банковский перевод
суммы в размере 304 руб. 36 коп. на счет Комитета по управлению
имуществом. Заявитель письменно проинформировала Комитет по
управлению имуществом о том, что это являлось "совершенно
действенной формой" исполнения Решения суда от 27 сентября 1999
г., и напомнила должностным лицам государства о том, что они
никогда не возвращали ей суммы, которые она уплатила при
осуществлении права выкупа.
10 мая 2001 г. судебный пристав-исполнитель предложил заявителю
исполнить Решение суда от 27 сентября 1999 г. до 15 мая 2001 г.
25 мая 2001 г. заявитель проинформировала судебных приставов-
исполнителей о том, что возврат имущества "в натуре" невозможен и
что они хорошо осведомлены об этом, и хотя их ходатайство было
отклонено судом, они вообще не пытались добросовестно решить
практические вопросы исполнения соответствующего решения суда.
Сложившуюся ситуацию она также описала в своей жалобе прокурору
Саратовской области.
1 июня 2001 г. Комитет по управлению имуществом проинформировал
заявителя о том, что Решение от 27 сентября 1999 г. предписывало
вернуть имущество Комитету по дорогам, а возмещение его стоимости
не являлось допустимой формой исполнения решения суда.
Соответственно, заявителю напомнили о том, что она должна
соблюдать решение суда, в противном случае она могла быть
привлечена к уголовной ответственности.
e) Второе наложение штрафа на заявителя
5 июня 2001 г. судебный пристав-исполнитель наложил на
заявителя штраф в размере 100 минимальных размеров оплаты труда
(400 евро) и изъял металлические трубы с территории хозяйства в
качестве обеспечения уплаты штрафа. Заявитель оскорбляла судебного
пристава-исполнителя и физически препятствовала его доступу к
трубам в сарае на территории хозяйства.
f) Первое производство по уголовному делу против заявителя в
связи с неисполнением решения суда
19 июня 2001 г. было возбуждено уголовное дело по факту отказа
заявителя от исполнения решения суда. 17 июля 2001 г. заявителю
было предъявлено обвинение по ст. 315 Уголовного кодекса
Российской Федерации ("Неисполнение приговора суда, решения суда
или иного судебного акта").
9 августа 2001 г. мировой судья Татищевского района Саратовской
области определил произвести дополнительное расследование по
обвинению против заявителя. Прокурор обжаловал указанное
определение. 30 января 2002 г. Татищевский районный суд
Саратовской области прекратил производство по уголовному делу в
отношении заявителя, руководствуясь общим актом амнистии в
отношении женщин и несовершеннолетних, принятым Государственной
Думой Федерального Собрания Российской Федерации 30 ноября 2001 г.
g) Гражданский иск в отношении судебных приставов-исполнителей
в связи с неисполнением решения суда
20 декабря 2001 г. Комитет по дорогам <*> подал гражданский иск
против службы судебных приставов-исполнителей в связи с
неисполнением решения суда.
--------------------------------
<*> Так в тексте. На самом деле речь, по-видимому, идет о
Государственном унитарном предприятии "Дорожник" г. Саратова. -
Примеч. перев.
31 января 2002 г. судебный пристав-исполнитель снова предложил
заявителю исполнить решение суда к 6 февраля 2002 г. Заявитель
ответила, что она уже исполнила решение суда, перечислив денежные
средства, и в любом случае строения не могут быть возвращены,
поскольку расположены на земельном участке, находящемся в ее
собственности.
После неоднократного отложения по ходатайствам Комитета по
дорогам 15 июля 2002 г. Арбитражный суд Саратовской области
удовлетворил иск Комитета по дорогам к судебным приставам-
исполнителям и обязал их полностью исполнить решение суда в
отношении заявителя.
18 июля 2002 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского
района Саратовской области предложил заявителю исполнить решение
суда до 23 июля 2002 г. В ответ заявитель выдвинула те же
возражения, на которые ссылалась ранее.
h) Третье и четвертое наложение штрафа на заявителя
23 июля 2002 г. судебный пристав-исполнитель повторно наложил
на заявителя штраф в размере 100 минимальных размеров оплаты труда
(около 400 евро). 30 июля 2002 г. судебный пристав-исполнитель
снова наложил на заявителя штраф в том же размере. 6 августа 2002
г. судебный пристав-исполнитель изъял металлические трубы,
принадлежащие заявителю, в качестве обеспечения уплаты штрафа.
i) Второе производство по уголовному делу против заявителя
16 сентября 2002 г. судебный пристав-исполнитель направил
заявителю официальное предупреждение о том, что неисполнение
решения суда может привести к возбуждению в отношении заявителя
уголовного дела по ст. 315 Уголовного кодекса Российской
Федерации.
7 октября 2002 г. исполняющий обязанности прокурора
Татищевского района Саратовской области возбудил уголовное дело в
отношении заявителя и передал дело следователю Г. Заявитель подала
жалобу в связи с передачей дела следователю Г., поскольку Г. ранее
являлся судебным приставом-исполнителем и поэтому был
заинтересован, по ее мнению, в исходе дела. Указанная жалоба была
отклонена как необоснованная. 17 октября 2002 г. заявителю было
предъявлено обвинение по ст. 315 Уголовного кодекса Российской
Федерации.
11 ноября 2002 г. мировой судья Татищевского района Саратовской
области вынес оправдательный приговор в отношении заявителя по
предъявленному обвинению. Судья установил, что заявитель была
индивидуальным предпринимателем (особый статус согласно
законодательству Российской Федерации) и поэтому заявитель не
может быть привлечена к ответственности ratione personae за
преступление, предусмотренное ст. 315 Уголовного кодекса
Российской Федерации. Оправдательный приговор был оставлен без
изменения 25 декабря 2002 г. Татищевским районным судом
Саратовской области и 27 февраля 2003 г. судебной коллегией по
уголовным делам Саратовского областного суда.
j) Прекращение исполнительного производства
21 ноября 2002 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского
района прекратил исполнительное производство в отношении заявителя
и вернул исполнительный лист Комитету по управлению имуществом.
5. Оспаривание права собственности заявителя
4 марта 2002 г. Комитет по управлению имуществом подал
гражданский иск против Саратовской областной регистрационной
палаты и хозяйства. Комитет по управлению имуществом требовал
признания недействительной регистрации права собственности
заявителя на дом, произведенной 9 октября 2002 г., поскольку она
была основана на Договоре, который уже был признан
недействительным.
12 апреля 2002 г. заявитель представила свой отзыв на исковое
заявление.
После нескольких отложений разбирательства 18 ноября 2002 г.
Комитет по управлению имуществом отозвал свой иск. 2 декабря 2002
г. Арбитражный суд Саратовской области прекратил производство по
делу.
B. Применимое национальное законодательство
и правоприменительная практика
Согласно ст. 1 Закона Российской Федерации 1990 г. N 348-I "О
крестьянском (фермерском) хозяйстве", действовавшего на момент
событий, фермерское хозяйство является независимым коммерческим
предприятием, представляемым лицом, семьей или группой лиц,
деятельность которых состоит в производстве, выращивании и сбыте
сельскохозяйственной продукции с использованием собственности,
которая находится в их собственности или на праве in rem. Согласно
ст. 257 Гражданского кодекса Российской Федерации право
собственности членов фермерского хозяйства находится в общей
собственности членов хозяйства, если не установлено иное.
Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации от 5
мая 1995 г. N 70-ФЗ, действовавшим на момент событий,
предусматривалось, что вступившие в законную силу решения и
постановления всех арбитражных судов Российской Федерации могли
быть пересмотрены в порядке надзора на основании протеста,
принесенного Председателем Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации или его заместителями или Генеральным прокурором
Российской Федерации или его заместителями (ст. 180 и 181). В
Кодексе не были перечислены основания принесения протеста о
пересмотре судебных решений в порядке надзора, а лишь указывалось,
что протест мог быть принесен "также в связи с обращением стороны
судебного разбирательства" (ч. 1 ст. 185). Вызов сторон в судебное
заседание в Президиуме Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации являлся дискреционным правом Президиума (ч. 2 ст. 186).
СУТЬ ЖАЛОБЫ
Заявитель жаловалась, ссылаясь на ст. 6 Конвенции, на то, что
решения национальных судов, и в частности Постановление Президиума
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, не были основаны
на соответствующих и достаточных доказательствах.
Заявитель жаловалась, ссылаясь на ст. 1 Протокола N 1 к
Конвенции, на то, что суды Российской Федерации обязали ее вернуть
имущество, не приняв в расчет то, что соответствующие строения не
могли быть отделены от земельного участка, на которое заявитель
имела бесспорное право собственности.
Заявитель жаловалась, ссылаясь на ст. 14 Конвенции, на то, что
она подвергалась дискриминации как глава крестьянского хозяйства.
ПРАВО
1. Заявитель жаловалась, ссылаясь на п. 1 ст. 6 Конвенции, на
несправедливость судебных решений, вынесенных по ее делу, в
частности на Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации. Пункт 1 ст. 6 Конвенции в части, применимой
к настоящему делу, гласит:
"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и
обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство
дела... судом...".
Власти Российской Федерации утверждали, что действовавший на
момент событий Арбитражный процессуальный кодекс Российской
Федерации предусматривал оспаривание и пересмотр вступивших в силу
судебных решений в порядке надзора. В настоящем деле надзорное
производство было инициировано по обращению стороны судебного
разбирательства - Комитета по управлению имуществом Саратовской
области. Заявитель должна была знать о возможности пересмотра
судебных решений по ее делу в порядке надзора и имела право
обратиться в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации. Власти Российской Федерации утверждали, что в правовой
системе Российской Федерации, в частности, по хозяйственным
спорам, судебные решения становятся окончательными только после
завершения надзорного рассмотрения дела. В настоящем деле судебное
разбирательство продолжилось, поскольку Решение о возбуждении
исполнительного производства было вынесено в июне 2000 г., то есть
через четыре месяца после вынесения Федеральным арбитражным судом
Поволжского округа своего решения.
Заявитель утверждала, что национальными судами, в частности
Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации неверно
были применены положения законодательства Российской Федерации.
Она утверждала, что в Постановлении Федерального арбитражного суда
Поволжского округа прямо указывалось на то, что оно не подлежало
обжалованию, и что она не могла предвидеть инициирование
надзорного производства. В любом случае, ее доводы в отношении
надзорного протеста не были рассмотрены, а она сама не была
проинформирована о дате судебного заседания Президиума Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации. Заявитель сочла, что таким
образом ее право на справедливое судебное разбирательство было
нарушено.
Европейский суд счел, что в свете доводов сторон данная часть
жалобы поднимает сложные вопросы фактов и права в соответствии с
Конвенцией, разрешение которых требует рассмотрения дела по
существу. Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что
данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу п. 3
ст. 35 Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не
установлено.
2. Заявитель жаловалась, ссылаясь на ст. 1 Протокола N 1 к
Конвенции, на то, что вынесение решений национальными судами
нарушило ее право на уважение ее собственности. Статья 1 Протокола
N 1 к Конвенции гласит:
"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение
своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества
иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных
законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать
выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми
для осуществления контроля за использованием собственности в
соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты
налогов или других сборов и штрафов".
Власти Российской Федерации утверждали, что требования
заявителя в отношении оспариваемой собственности не имели законных
оснований, поскольку Договор аренды явно нарушал законодательство
Российской Федерации о приватизации и, таким образом, не был
действительным ab initio. Решения российских судов были основаны
на соответствующих положениях национального законодательства, а
именно Государственной программы приватизации государственных и
муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год и
Указа Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. N
2284. В строгом соблюдении законодательства о приватизации,
запрещающего передачу автомобильных дорог и собственности дорожных
организаций в частную собственность, заключался "явный
общественный интерес". Власти Российской Федерации сочли, что в
настоящем деле ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции не применима,
поскольку заявитель не являлась собственником оспариваемого
имущества.
Заявитель сочла, что решения национальных судов были
неправильными и незаконными. На момент событий фермерское
хозяйство являлось законным собственником строений, а
Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации оно было лишено их. Вынесение неправильных судебных
решений привело к парадоксальной ситуации, поскольку они физически
неисполнимы. Более того, ими было наложено чрезмерное бремя на
заявителя, поскольку их исполнение неизбежно приведет к распаду
фермерского хозяйства, прекращению сельскохозяйственной
деятельности и бедности ее семьи.
Европейский суд счел, что в свете доводов сторон данная часть
жалобы поднимает сложные вопросы фактов и права в соответствии с
Конвенцией, разрешение которых требует рассмотрения дела по
существу. Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что
данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу п. 3
ст. 35 Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не
установлено.
3. Наконец, заявитель жаловалась, ссылаясь на ст. 14 Конвенции,
на то, что она подвергалась дискриминации как глава фермерского
хозяйства. Статья 14 Конвенции гласит:
"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей
Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было
дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии,
политических или иных убеждений, национального или социального
происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам,
имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".
Прежде всего, Европейский суд напомнил, что ст. 14 Конвенции
дополняет другие материальные положения Конвенции и Протоколов к
ней. Она не существует независимо, поскольку она применяется
только относительно прав и свобод, гарантируемых указанными
положениями. Статья 14 Конвенции не может быть применена, если
только факты по делу не подпадают под применение одного или
нескольких таких материальных положений (см. Постановление
Европейского суда по делу "Инце против Австрии" (Inze v. Austria)
от 28 октября 1987 г., Series A, N 126, з 36). Даже если
предположить, что заявитель намеревалась ссылаться на ст. 14
Конвенции, взятую в совокупности либо со ст. 6 Конвенции, либо со
ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский суд не усматривает в
доводах заявителя никаких указаний на дискриминацию.
Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной
и должна быть отклонена в соответствии с п. 3 и 4 ст. 35
Конвенции.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
объявил приемлемой, не предрешая дело по существу, часть жалобы
заявителя на отмену в порядке надзора окончательного судебного
решения, вынесенного в ее пользу;
объявил неприемлемой остальную часть жалобы.
Председатель Палаты
Боштьян М.ЦУПАНЧИЧ
Заместитель Секретаря
Секции Суда
Марк ВИЛЛИГЕР
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
THIRD SECTION
DECISION
AS TO THE ADMISSIBILITY OF APPLICATION No. 73043/01
BY {ZINAIDA} ARSHINCHIKOVA AGAINST RUSSIA
(Strasbourg, 5.IV.2005)
The European Court of Human Rights (Third Section), sitting on
5 April 2005 as a Chamber composed of:
Mr B.M. {Zupancic}, President,
Mr L. Caflisch,
Mr C. {Birsan},
Mr A. Kovler,
Mrs A. Gyulumyan,
Ms R. Jaeger,
Mr E. Myjer, judges,
and Mr M. Villiger, Deputy Section Registrar,
Having regard to the above application lodged on 15 January
2001,
Having regard to the observations submitted by the respondent
Government and the observations in reply submitted by the
applicant,
Having deliberated, decides as follows:
THE FACTS
The applicant, Ms {Zinaida} Pavlovna Arshinchikova, is a
Russian national who was born in 1940 and lives in Saratov. The
applicant is the head and legal representative of the farming
enterprise "Katyusha" (крестьянское хозяйство "Катюша", "the
farm") located in the Saratov Region. The respondent Government
are represented by Mr P. Laptev, Representative of the Russian
Federation at the European Court of Human Rights.
A. The circumstances of the case
The facts of the case, as submitted by the parties, may be
summarised as follows.
1. Lease and purchase of the constructions and the land
(a) Lease and purchase of the constructions
On 15 March 1991 the applicant on behalf of the farm entered
into a lease purchase option agreement with the State road
maintenance company "Saratovavtrodor" (Саратовское ДРСУ ПРСО
"Саратовавтодор", "the road company") in respect of certain
constructions, including a 12-flat house, adjacent to the road
near Polchaninovka village in the Saratov Region (дорожно-
ремонтный пункт с. Полчаниновка, "the constructions"). The
agreement provided, in particular, that the purchase option was to
be exercised upon payment of the rent equal to the book value of
the property, which at the material time had been set at 383,944
Russian roubles (RUR).
On 1 July 1993 the lease purchase option agreement was amended:
the Property Management Committee of the Saratov Region (Комитет
по управлению имуществом Саратовской области, "the property
committee") replaced the original lessor as a party to the
agreement. The other terms and conditions of the agreement were
not affected.
On 19 August 1993 the farm exercised the purchase option under
the lease agreement. It credited RUR 306,339 to the bank account
of the property committee.
(b) Purchase of the land
On 27 February 1991 the Presidium of the Tatishchevo district
council of people's deputies granted the applicant 30 hectares of
land.
On 2 December 1993 the applicant signed a land purchase
agreement with the Land Resources and Planning Committee of the
Tatishchevo district for the transfer of title to the land plot.
On 26 June 1998 the applicant's title to the land was
formalised by the Land Resources and Planning Committee of the
Tatishchevo district.
It appears that the constructions are situated on the land
owned by the applicant.
2. Action for nullity of the lease agreement
(a) Statements of claim
On 6 July 1999 the property committee brought a civil action
against the farm. The committee submitted that under the 1992
State Privatisation Programme the property managed by State road
companies could not be privatised and, accordingly, the agreement
of 1 July 1993 was void ab initio because it had been entered into
in contravention of the law. The committee sought a judicial
declaration of the nullity of the 1993 agreement.
On 23 July 1999 the applicant sent a written response to the
claim. She submitted that, in her opinion, the transaction had not
been void ab initio, but voidable and therefore the action was
time-barred (the statutory time-limit is ten years for void
transactions and one year for voidable transactions).
On 30 August 1999 the committee filed a supplement to the
claim. It requested the court to order the applicant to return all
proceeds from the void transaction to the current owner of the
constructions, the Committee for Construction and Maintenance of
Roads of the Saratov Region ("the road committee").
(b) Judgment of the first instance court
On 27 September 1999 the Saratov Regional Commercial Court
(Арбитражный суд Саратовской области) allowed the committee's
action against the farm. The Commercial Court held that the
agreement of 1 July 1993 was made in respect of State property
which had not been subject to privatisation under Section 2.1.14
of the 1992 State Privatisation Programme. Therefore the court
concluded that the agreement had been invalid as incompatible with
the law and void ab initio. The court ordered the farm to return
all proceeds from the 1993 agreement to the road committee and
bear one half of court fees.
On 15 October 1999 the applicant's representative asked the
court to clarify the legal grounds for restitution of the
property, define the property items to be returned and explain the
procedure for restitution.
On 19 October 1999 the Saratov Regional Commercial Court ruled
that the judgment was governed by Article 168 of the Civil Code
("Invalidity of unlawful transactions"), the farm was ordered to
return the property set out in the annex to the 1993 agreement and
the provisions on restitution were not applicable because the farm
had received State property.
(c) Judgment of the appeal court
On 25 October 1999 the applicant's representative appealed
against the first instance judgment. He submitted, in particular,
that the court had not made it clear whether the agreement in
question had been void or voidable.
On 15 December 1999 the Appellate Collegium of the Saratov
Regional Commercial Court upheld the judgment of 27 September
1999. The Panel repeated the arguments of the first instance court
and based its judgment on the Presidential Decree of 29 December
1991, which approved the 1992 State Privatisation Programme.
On 10 January 2000 a court bailiff of the Tatishchevo District
opened the enforcement proceedings. The applicant was invited to
return the property by 15 January.
On 14 January 2000 the applicant requested suspension of the
enforcement, citing the vagueness of the judgments. She submitted,
in particular, that the construction were situated on land to
which she had clear title, and that the method of their return was
not clear.
On 18 January 2000 the enforcement was suspended until 27
January.
(d) Judgment of the Federal Commercial Court
On 12 January 2000 the applicant's representative filed an
appeal on points of law (кассационная жалоба). He also asked for
the enforcement to be suspended.
On 20 January 2000 the Federal Commercial Court of the Volga
Circuit (Федеральный арбитражный суд Поволжского округа) granted
the suspension request and fixed a hearing.
On 31 January 2000 the court bailiff imposed on the applicant a
fine (RUR 50, approximately EUR 1.5) for non-enforcement of the
judgment. It appears that the fine was lifted after the applicant
produced the Federal Commercial Court's decision of 20 January
2000.
On 10 February 2000 a deputy prosecutor of the Tatishchevo
District advised the applicant to file a civil action for the
recovery of the value of enhancements in the contested
constructions, if any.
On 15 February 2000 the Federal Commercial Court of the Volga
Circuit quashed the judgments of 27 September and 15 December 1999
and made a new determination of the claim. The court ruled that
the agreement of 1 July 1993 had not been a new transaction, but
rather a novation of the agreement of 16 March 1991 involving the
substitution of the lessor. As to the 1991 agreement, it had been
concluded before the regulations, on which the first instance and
appeal courts based their judgments, came into force. The 1991
agreement was governed by the USSR Fundamentals on Lease of 23
November 1989 that had not contained any restrictions on the
purchase of the leased property. The court pointed out that the
restrictions invoked were introduced after 16 March 1991 when the
contested agreement had been signed and it was open to the
property committee not to sign the novated agreement in 1993, but
seek its termination instead. Finally, the court established that
pursuant to the Law on Privatisation of 3 July 1991 the
privatisation agreements were voidable and, accordingly, the lower
courts should have declared the action time-barred on the
applicant's request. The Federal Commercial Court dismissed the
claim of the property committee.
The judgment became final and no ordinary appeal lay against
it.
(e) Review of the judgments by way of supervisory-review
On 13 June 2000 Judge Arifullin, a deputy President of the
Supreme Commercial Court of the Russian Federation, lodged an
application for supervisory review (протест в порядке надзора)
against the judgment of 15 February 2000. The application was
based on the arguments originally advanced by the property
committee in support of its claim and it reproduced verbatim the
text of the appeal court's judgment of 15 December 1999.
The applicant filed her observations on the application. She
maintained that the application should not be considered because
the application did not advance any new reasons that would warrant
a review of the existing judgments and because the deputy
President of the Supreme Commercial Court was not competent to
lodge such an application.
On 5 September 2000 the Presidium of the Supreme Commercial
Court of the Russian Federation quashed, by way of supervisory
review, the judgment of 15 February 2000 and reinstated the
judgments of 27 September and 15 December 1999. The Presidium
ruled that the 1992 State Privatisation Programme had prohibited
privatisation of road constructions and, accordingly, the 1993
lease agreement had been invalid and void ab initio.
3. Registration of the applicant's title
to the constructions
On an unspecified date the applicant applied for State
registration of her title to the house which formed a constituent
part of the disputed constructions.
On 9 October 2000 the Saratov Regional Registration Chamber
(Саратовская областная регистрационная палата) issued an official
certificate formalising the applicant's title to the house
acquired under the 1993 lease purchase option agreement.
4. Subsequent enforcement proceedings
(a) Applicant's attempt to pay the value of the property
On 5 October 2000 the farm made a wire transfer of RUR 306.34
to the account of the property committee. The purpose of the
payment was indicated as "reimbursement of the value of the
property pursuant to the judgment of the commercial court".
On 4 December 2000 a court bailiff of the Tatishchevo District
opened the enforcement proceedings on the basis of a writ of
execution of 30 November 2000 and ordered the applicant to return
the constructions by 12 December 2000.
On 19 and 20 December 2000 the applicant notified the court
bailiff and the Saratov Region Commercial Court that the writ of
execution was not to be enforced because she had already
reimbursed the property committee for the property.
(b) First imposition of a fine on the applicant
On 3 January 2001 the court bailiff imposed a fine of 10
minimum wages (approximately EUR 35) for non-enforcement of the
judgment and set a new deadline for enforcement to 9 January.
On 5 January 2001 the applicant again wrote to the court
bailiff that the judgment had been enforced by way of
reimbursement and that the property committee had agreed to such
enforcement because it had issued her the ownership certificate on
10 October 2000.
On 10 January 2001 the court bailiff approved an act on the
impossibility to enforce (акт о невозможности взыскания). The act
confirmed that the return of the property in kind was not possible
because the applicant had already enforced the judgment by paying
the reimbursement.
(c) Bailiff's attempt to amend the operative part of the
judgment
On 25 January 2001 the court bailiff of the Tatishchevo
District filed an application for modification of the form and
procedure for enforcement of the judgment. The bailiff submitted
that the applicant had in fact executed the judgment because she
had credited the value of the property to the committee's account
and on that basis she had received the ownership certificate in
respect of the house. The bailiff also indicated that the
applicant had consented to a transfer of all other constructions
provided that they would be removed from her land plot.
On 20 April 2001 the Saratov Region Commercial Court dismissed
the bailiff's application. The court ruled that the bailiffs
service had not been diligent enough in the enforcement of the
judgment and, in any event, the circumstances to which the bailiff
referred had not impeded the enforcement proceedings.
(d) Second attempt to reimburse the value of the property
On 23 April 2001 the farm again made a bank transfer of RUR
304.36 to the account of the property committee. The applicant
wrote to the property committee that this was a perfectly valid
form of enforcement of the judgment of 27 September 1999 and
reminded the State officials that they had never returned her the
amounts which she had paid for the exercise of the purchase
option.
On 10 May 2001 the court bailiff invited the applicant to
enforce the judgment of 27 September 1999 by 15 May.
On 25 May 2001 the applicant responded to the bailiffs that the
return of the property "in kind" had been impossible and that they
had been perfectly aware of it, yet since their application had
been dismissed by a court they had never attempted in good faith
to resolve the practical problems of the enforcement. She also
complained about the whole situation to the regional prosecutor.
On 1 June 2001 the property committee informed the applicant
that the judgment of 27 September 1999 had ordered the property to
be returned to the road committee and the reimbursement of its
value had not been a valid form of enforcement. Accordingly, the
applicant was reminded that she had to comply with the judgment,
failing which she would be criminally liable.
(e) Second imposition of a fine on the applicant
On 5 June 2001 the court bailiff imposed a fine of 100 "minimum
wages" (EUR 400) on the applicant and seized metal piping on her
farm to secure the payment of the fine. The applicant verbally
assaulted the bailiff and physically prevented him from accessing
the piping in the farm shed.
(f) First set of criminal proceedings against the applicant for
non-enforcement
On 19 June 2001 a criminal investigation into the applicant's
refusal to enforce a court judgment was opened. On 17 July 2001
the applicant was charged under Article 315 of the Criminal Code
("Failure to execute a court judgment, a court decision or any
other court order").
On 9 August 2001 a justice of the peace of the Tatishchevo
District ordered an additional investigation of the charge against
the applicant. The prosecution appealed against this decision. On
30 January 2002 the Tatishchevo District Court of the Saratov
Region terminated the criminal prosecution of the applicant on the
basis of a general act of amnesty for women and minors passed by
the Russian legislature on 30 November 2001.
(g) Civil action against the bailiffs for non-enforcement
On 20 December 2001 the road committee filed a civil action
against the court bailiffs for their failure to enforce the
judgment.
On 31 January 2002 the court bailiff again invited the
applicant to enforce the judgment by 6 February 2002. The
applicant responded that she had already enforced the judgment by
transferring the money and, in any event, the constructions could
not be returned because they sat on her own land.
After many adjournments on the requests of the road committee,
on 15 July 2002 the Saratov Regional Commercial Court granted the
road committee's action against the bailiffs and ordered the
bailiffs to enforce the judgment against the applicant in full.
On 18 July 2002 a court bailiff of the Tatishchevo District
invited the applicant to enforce the judgment by 23 July. In
response the applicant raised the same objections as before.
(h) Third and fourth imposition of fines on the applicant
On 23 July 2002 the court bailiff fined the applicant for 100
"minimum wages" (approximately EUR 400). On 30 July 2002 the
bailiff fined the applicant again for the same amount. On 6 August
2002 the bailiff seized metal pipes belonging to the applicant to
secure the payment of fines.
(i) Second set of criminal proceedings against the applicant
On 16 September 2002 a court bailiff sent a formal warning to
the applicant that her failure to enforce a court judgment would
result in criminal proceedings against her under Article 315 of
the Criminal Code.
On 7 October 2002 acting prosecutor of the Tatishchevo District
opened a criminal case against the applicant and assigned it to
investigator G. The applicant challenged investigator G. on the
ground that he had been a former court bailiff and therefore an
interested party. Her challenge was dismissed as unsubstantiated.
On 17 October 2002 the applicant was charged under Article 315 of
the Criminal Code.
On 11 November 2002 a justice of the peace of the Tatishchevo
District acquitted the applicant of the charge. The justice found
that the applicant was a self-employed businessperson (a special
status under the Russian law) and therefore she could not be tried
ratione personae for the offence under Article 315 of the Criminal
Code. The acquittal was upheld by the Tatishchevo District Court
on 25 December 2002 and by the Criminal Division of the Saratov
Regional Court on 27 February 2003.
(j) Termination of the enforcement proceedings
On 21 November 2002 a court bailiff of the Tatishchevo District
closed the enforcement proceedings against the applicant and
returned the writ of execution to the property committee.
5. Challenge to the applicant's title
On 4 March 2002 the property committee filed a civil action
against the Saratov Regional Registration Chamber and the farm.
The property committee claimed that the registration of the
applicant's title to the house of 9 October 2000 be declared void
because it had been grounded on the already invalidated agreement.
On 12 April 2002 the applicant filed her observations on the
claim.
After several adjournments of the proceedings, on 18 November
2002 the property committee withdrew its claim. On 2 December 2002
the Commercial Court of the Saratov Region declared the
proceedings closed.
B. Relevant domestic law
Article 1 of the Law on Farming Enterprises (No. 348-I of 22
November 1990, in force at the material time) defines a farming
enterprise as an independent business entity represented by a
citizen, a family or a group of persons who manufacture, process
and sell agricultural products using the property to which they
have title or a right in rem. Under Article 257 of the Civil Code
of the Russian Federation, title to the property of a farming
enterprise is held jointly by its members unless otherwise agreed.
The Code of Commercial Procedure (No. 70-FZ of 5 May 1995, in
force at the material time) established that final judgments and
decisions of all commercial courts of the Russian Federation were
amenable to supervisory review initiated on an application by the
President of the Supreme Commercial Court or his deputy or by the
Prosecutor General of the Russian Federation or his deputy
(Articles 180 and 181). The Code did not list the grounds for
lodging an application for supervisory review, it only specified
that it could be lodged "also in connection with a request by a
party to the proceedings" (Article 185 з 1). Summoning of parties
to the hearing before the Presidium of the Supreme Commercial
Court was a discretionary right of the Presidium (Article 186 з
2).
COMPLAINTS
The applicant complains under Article 6 з 1 of the Convention
that the judgments of the domestic courts and, in particular, that
of the Presidium of the Supreme Commercial Court, were not based
on relevant and sufficient reasons.
The applicant complains under Article 1 of Protocol No. 1 that
the domestic courts ordered the return of the property without
taking into account that the contested constructions could not be
severed from the land part to which the applicant had clear title.
The applicant complains under Article 14 of the Convention that
she was discriminated against as the head of a farming enterprise.
THE LAW
1. The applicant complains under Article 6 з 1 of the
Convention about the unfairness of the judgments in her case and,
in particular, that of the Presidium of the Supreme Commercial
Court. The relevant parts of Article 6 з 1 read as follows:
"In the determination of his civil rights and obligations...,
everyone is entitled to a fair... hearing... by [a]...
tribunal..."
The Government submit that the then current Code of Commercial
Procedure provided for contestation and review of final judgments
by way of supervisory-review proceedings. In the instant case, the
supervisory-review proceedings were instituted at a request of a
party to the case, the Property Management Committee of the
Saratov Region. The applicant should have been aware of the
possibility of supervisory-review proceedings and had the right to
appear before the Presidium of the Supreme Commercial Court. The
Government claim that in the Russian legal system, especially in
commercial litigation, the judicial decisions become final only
upon completion of the supervisory-review proceedings. In the
instant case the proceedings were continuous because the decision
to initiate supervisory review was made in June 2000, four months
after the Federal Commercial Court had issued its judgment.
The applicant claims that the domestic courts and, in
particular, the Presidium of the Supreme Commercial Court
misapplied the law. She submits that the judgment of the Federal
Commercial Court clearly stated that it was not amenable to
further appeal and that she could not have reasonably foreseen the
institution of supervisory-review proceedings. In any event, her
observations on the supervisory-review application were not
examined and she was not informed of the hearing date before the
Presidium. She considers that her right to a fair trial was
breached.
The Court considers, in the light of the parties' submissions,
that the complaint raises serious issues of fact and law under the
Convention, the determination of which requires an examination of
the merits. The Court concludes therefore that this complaint is
not manifestly ill-founded within the meaning of Article 35 з 3 of
the Convention. No other ground for declaring it inadmissible has
been established.
2. The applicant complained under Article 1 of Protocol No. 1
that the decisions of the domestic courts failed to respect her
right to the peaceful enjoyment of her possessions. Article 1
reads as follows:
"Every natural or legal person is entitled to the peaceful
enjoyment of his possessions. No one shall be deprived of his
possessions except in the public interest and subject to the
conditions provided for by law and by the general principles of
international law.
The preceding provisions shall not, however, in any way impair
the right of a State to enforce such laws as it deems necessary to
control the use of property in accordance with the general
interest or to secure the payment of taxes or other contributions
or penalties."
The Government submit that the applicant's claim to the
contested property had no legal basis because the lease agreement
had been in flagrant contradiction with the privatisation laws and
therefore had been void ab initio. The judgments of the Russian
courts were based on relevant domestic laws, such as the 1992
State Privatisation Programme and President's decree No. 2284 of
24 December 1993. There was an "obvious public interest" in the
strict observance of the privatisation laws prohibiting the
transfer of motorways and the property of road maintenance
organisations into private ownership. The Government consider that
there is no room for the application of Article 1 of Protocol No.
1 because the applicant was not the legal owner of the contested
property.
The applicant considers that the judgments of the domestic
courts were incorrect and unlawful. At the material time the farm
was the lawful owner of the constructions in issue and the
judgment of the Presidium of the Supreme Commercial Court deprived
it of its property. Incorrect judgments led to a paradoxical
result as it was materially impossible to enforce them.
Furthermore, they imposed an excessive burden on her as their
enforcement would have inevitably led to disintegration of the
farm, the discontinuation of agricultural business and destitution
of her family.
The Court considers, in the light of the parties' submissions,
that the complaint raises serious issues of fact and law under the
Convention, the determination of which requires an examination of
the merits. The Court concludes therefore that this complaint is
not manifestly ill-founded within the meaning of Article 35 з 3 of
the Convention. No other ground for declaring it inadmissible has
been established.
3. Lastly, the applicant complains under Article 14 of the
Convention that she was discriminated against as the head of a
farming enterprise. Article 14 provides:
"The enjoyment of the rights and freedoms set forth in [the]
Convention shall be secured without discrimination on any ground
such as sex, race, colour, language, religion, political or other
opinion, national or social origin, association with a national
minority, property, birth or other status."
The Court recalls at the outset that Article 14 complements the
other substantive provisions of the Convention and its Protocols.
It has no independent existence, since it has effect solely in
relation to the rights and freedoms safeguarded by those
provisions. There can be no room for application of Article 14
unless the facts of the case fall within the ambit of one or more
of such provisions (Inze v. Austria, judgment of 28 October 1987,
Series A No. 126, з 36). Even assuming that the applicant intended
to invoke Article 14 in conjunction with either Article 6 of the
Convention or Article 1 of Protocol No. 1, the Court does not find
any indication of discrimination in her submissions.
It follows that this complaint is manifestly ill-founded and
must be rejected in accordance with Article 35 зз 3 and 4 of the
Convention.
FOR THESE REASONS, THE COURT UNANIMOUSLY
Declares admissible, without prejudging the merits, the
applicant's complaints concerning the quashing of the final
judgment in her favour by way of supervisory-review proceedings;
Declares inadmissible the remainder of the application.
{Bostjan M.ZUPANCIC}
President
Mark VILLIGER
Deputy Registrar
|
