По материалам решения Международного коммерческого
арбитражного суда при Торгово-промышленной палате
Российской Федерации
Дело N 97/2002. Решение от 6 июня 2003 года
1. К отношениям по спору из договора международной купли-
продажи между истцом, коммерческое предприятие которого находится
в государстве, не участвующем в Венской конвенции 1980 года, и
ответчиком, коммерческое предприятие которого находится в
государстве - участнике этой Конвенции, признана применимой
Венская конвенция 1980 года и субсидиарно - российское право на
том основании, что в силу коллизионной нормы российского
законодательства установлена применимость российского гражданского
права как права страны продавца. При этом учтены предписания
Конституции РФ (ч. 4 ст. 15), ГК РФ (п. 2 ст. 7) и Венской
конвенции 1980 года (п. 1 "b" ст. 1).
2. Констатировав доказанность дефектов поставленной продукции и
расхождения в позициях сторон относительно причин их возникновения
и установив, что обе стороны надлежащим образом не позаботились о
том, чтобы оговорить в контракте четкие требования к качеству
товара и методам его проверки, состав арбитража пришел к выводу о
смешанной ответственности сторон и возложил на ответчика
возмещение 2/3 заявленных истцом убытков.
Указанный подход обоснован положениями Венской конвенции 1980
года, Гражданского кодекса РФ и Принципов международных
коммерческих договоров УНИДРУА.
3. При определении размера убытков истца учтен его расчет, в
отношении которого ответчиком не было представлено возражений.
4. Поскольку стороны на практике отошли от строгого соблюдения
положений контракта о сроках и порядке предъявления претензий,
МКАС не нашел оснований для придания им определяющего значения при
вынесении решения.
Иск был предъявлен южно-корейской фирмой к российской
организации в связи с поставкой некачественных изделий по
контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 1
августа 2000 года. Отгрузка товара была произведена ответчиком в
адрес грузополучателя, указанного истцом. Поскольку при проверке
товара грузополучателем была установлена его некачественность,
истец потребовал возмещения понесенных им убытков, включавших:
уплаченную стоимость; сумму производственных расходов по
изготовлению готовых изделий с использованием дефектной продукции,
поставленной ответчиком; неполученную прибыль; расходы по возврату
дефектной продукции и направлению ответчику готовых изделий с
использованием дефектной продукции. Требовал истец также
возмещения понесенных им расходов по арбитражному сбору и по
оплате расходов на представителя.
Ответчик возражал против требований истца. По его мнению,
недоброкачественность поставленных изделий вызвана нарушениями в
процессе их использования третьим лицом (грузополучателем).
Ответчик ссылался также на нарушение истцом сроков проверки
поставленных изделий и предъявления претензий, установленных
контрактом, а также на допущенные при проверке качества изделий
нарушения. Истец представил возражения по всем доводам,
приведенным ответчиком.
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. Относительно компетенции МКАС на рассмотрение данного дела
арбитры констатировали следующее. В разделе 9 контракта содержится
арбитражная оговорка, согласно которой в случае, если стороны не
придут к соглашению в отношении споров и разногласий, возникших из
контракта или в связи с ним, дело подлежит рассмотрению
Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-
промышленной палате РФ.
Арбитры установили, что спор между сторонами касается
договорных отношений, возникших при осуществлении внешнеторговых
связей; предприятие истца находится за границей, поэтому данный
спор подпадает под категорию споров, которые в соответствии с
Законом о международном коммерческом арбитраже и Регламентом МКАС
могут быть рассмотрены МКАС.
Исходя из изложенного, на основании ст. 16 Закона о
международном коммерческом арбитраже и параграфа 1 Регламента МКАС
признал себя компетентным рассматривать данный спор.
Состав арбитров был сформирован в соответствии с Регламентом
МКАС, каких-либо замечаний по кандидатурам арбитров высказано не
было.
2. В отношении применимого права арбитры установили, что в
контракте отсутствует соглашение сторон о применимом праве. Не
было оно определено ими и в последующем.
Состав арбитров, руководствуясь ст. 28 Закона о международном
коммерческом арбитраже, в силу которой, если не имеется указаний
сторон о подлежащем применению праве, арбитраж определяет
применимое право в соответствии с коллизионной нормой, которую он
сочтет применимой, признает таковой коллизионную норму п. 1 ст.
166 ОГЗ 1991 года, действовавших на момент заключения контракта. В
данном случае в соответствии с указанной нормой к договору купли-
продажи подлежит применению право страны, где учреждена, имеет
место жительства или основное место деятельности сторона,
являющаяся продавцом в договоре купли-продажи. Продавцом по
контракту является учрежденное в Российской Федерации российское
открытое акционерное общество. Таким образом, правом, применимым к
рассматриваемым правоотношениям, является право страны продавца,
то есть право Российской Федерации.
Согласно ст. 15 Конституции РФ составной частью правовой
системы РФ являются ее международные договоры, предписания которых
подлежат применению преимущественно перед правилами российского
гражданского права. В соответствии с нормой ст. 7 ГК РФ к
правоотношениям сторон, возникшим в связи с реализацией контракта,
подлежат применению положения Венской конвенции 1980 года, что
соответствует и ее предписаниям - п. 1 "b" ст. 1, а по вопросам, в
ней не урегулированным или урегулированным не полностью, -
положения ГК РФ.
3. Рассматривая исковые требования по существу, МКАС
констатирует, что спор между сторонами касается качества
поставленных ответчиком изделий. В соответствии со ст. 35 Венской
конвенции на продавца возлагается обязанность поставить товар,
который по количеству, качеству и описанию соответствует
требованиям договора. Однако, несмотря на "высокую
чувствительность" поставляемой продукции, возможность ее
многоцелевого использования и необходимость физического
воздействия на нее путем многократных включений, стороны не
согласовали в контракте качественные характеристики подлежащей
поставке продукции с учетом целей ее последующего использования и
программы контроля за соответствием качества этой продукции
установленным параметрам, а также не согласовали методику проверки
ее качества. Не содержит контракт и ссылок на нормативно-
техническую документацию, к которой в первую очередь относятся
стандарты международных организаций и национальные стандарты.
3.1. МКАС считает, что, несмотря на отсутствие в самом
контракте и в приложениях к нему N 1 от 3 ноября 2000 года и N 2
от 5 декабря 2000 года качественных показателей поставляемой
ответчиком продукции, фактически они были определены. Эти
показатели содержались в документе, который был направлен
ответчиком истцу факсом от 21 августа 2000 года, то есть до
подписания указанных приложений, в которых специфицировались
подлежащие поставке изделия. Этот документ правомерно
рассматривался истцом как обязательство ответчика в отношении
обеспечения качества поставляемой им продукции. Такая оценка
указанного документа была подтверждена представителем ответчика в
заседании 14 апреля 2003 года. И все претензии истца основывались
на том, что результаты проведенных им тестов не соответствовали
качественным показателям, указанным в названном документе.
3.2. Согласно утверждению представителя ответчика перед
отправкой изготовленной продукции она проходила на заводе систему
контроля - 100-процентное тестирование, а также длительные (100
часов) испытания в собранном виде. Результаты такой проверки
должны были быть оформлены соответствующим документом, который в
силу ст. 34 Венской конвенции подлежит передаче покупателю вместе
с другими документами, относящимися к продаваемому товару. Это не
было сделано ответчиком.
Учитывая отсутствие в контракте положений о порядке проведения
проверки качества поставляемой продукции, а также отсутствие
указанной информации со стороны ответчика, истец осуществил свое
право на тестирование поступившей продукции согласно сложившейся
практике по предыдущим контрактам с ответчиком на поставку им
других моделей этих изделий, не имевших никаких нареканий со
стороны истца и проверявшихся на качество, в принципе, по той же
общепризнанной методике, что и изделия, по которым истцом заявлены
претензии, с учетом специфики тех моделей.
Такой подход соответствует правилу п. 2 ст. 474 ГК РФ,
гласящему, что, если порядок проверки качества товара не
установлен, в частности, договором, такая проверка производится в
соответствии с "обычаями делового оборота или иными обычно
применяемыми условиями проверки товара, подлежащего передаче по
договору купли-продажи".
Кроме того, истец направлял ответчику условия и параметры
(программу) проведенного на фирме получателя тестирования, копию
сборочных инструкций этой фирмы, а также образцы признанных
годными и негодными изделий данной модели. Однако ответчик не
высказал возражений против этой программы и не предложил применить
иной (альтернативный) метод тестирования качества поставленной им
продукции.
При таких обстоятельствах МКАС приходит к выводу, что ответчик
фактически акцептовал применение методики, использованной
грузополучателем, а в отзыве на исковое заявление и в выступлениях
представителей ответчика в заседании арбитража не было приведено
доказательств того, что использованная истцом при оценке качества
изделий методика не может отражать их фактическое качество. Кроме
того, пытаясь объяснить отрицательные результаты тестов
проведением их при повышенном напряжении, представитель ответчика
не смог объяснить, почему в ходе тестирования изделий при
напряжении в пределах, указанных им, они также выходили из строя.
3.3. Наличие дефектов в поставленных по контракту изделиях
является фактом, установленным истцом и признанным ответчиком.
Однако стороны не пришли к единому мнению о причинах возникновения
дефектов. Состав арбитража отмечает, что ответчик, не признавая
формально свою вину, тем не менее дал согласие на возврат истцом
забракованных изделий и они были отправлены ответчику.
Возвращенные истцом изделия (включавшие и вмонтированные в готовые
изделия) остались в распоряжении ответчика.
МКАС не может согласиться с мнением ответчика, что
ответственность за бракованные изделия должен нести истец, который
якобы стремится переложить свою ответственность перед третьим
лицом на ответчика.
3.4. Что касается вопроса о сроках и порядке предъявления
претензий, МКАС отмечает, что: а) первоначально стороны пытались
разрешить возникшую проблему с качеством изделий, не придерживаясь
строго положений раздела 6 "Рекламации" контракта; б) письма истца
от 15 и 25 декабря 2000 года, а также от 15 и 18 января 2001 года
по содержанию являются претензиями, предъявленными в пределах
установленного срока; в) ответчик в течение длительного времени
ведения переписки о качестве не ставил вопроса о формальном
несоблюдении порядка предъявления претензий и лишь в письме от 12
апреля 2001 года, давая согласие на возврат части забракованных
изделий, просил сопроводить его рекламационным актом, что и было
сделано истцом.
Таким образом, стороны на практике отошли от строгого
соблюдения положений раздела 6 контракта. При этих обстоятельствах
и с учетом положения Венской конвенции о возможности направления
продавцу извещения о недостатках товара в разумный срок после
того, как они были или должны были быть обнаружены покупателем,
однако не позднее чем в течение двухлетнего периода (ст. 39), МКАС
не видит оснований для придания в данном деле вопросу сроков и
порядка предъявления претензий определяющего значения.
4. Поскольку ответчик не представил никаких возражений по
расчету сумм, требуемых истцом в возмещение своих убытков, МКАС
считает доказанным размер понесенного истцом ущерба в сумме,
определенной истцом в исковом заявлении. Вместе с тем исследование
материалов дела и высказывания представителей сторон в заседаниях
по делу дают основания составу арбитража наряду с изложенными
выводами отметить также следующее. Обеими сторонами не были
приняты необходимые меры для надлежащего исполнения обязательств
по контракту, прежде всего, не были предусмотрены порядок и
методика проверки качества изделий. Истец как профессиональный
участник рынка этих изделий, являясь покупателем, знающим
требования, предъявляемые к готовой продукции с использованием
приобретаемых изделий, не проявил надлежащей заботы о своем
интересе ни при заключении контракта, ни в ходе его исполнения. Он
не проявил должной настойчивости в согласовании четких положений,
касающихся качественных характеристик закупаемой продукции и
методики проверки ее качества. При оценке действий истца арбитры,
основываясь на ст. ст. 74 и 77 Венской конвенции, сочли
целесообразным учесть положения Принципов международных
коммерческих договоров УНИДРУА, устанавливающих общие нормы для
международных коммерческих договоров. Как указывается в
комментарии к ст. 7.4.7 Принципов, соучастие потерпевшей стороны в
возникновении ущерба может проявляться в ее собственном поведении,
которое может выступать в форме действия или состоять в
бездействии. Как любое средство защиты, способ защиты в виде
возмещения убытков должен отвечать установленным ГК РФ критериям
соразмерности и соответствия неблагоприятных имущественных
последствий нарушению каждой из сторон своих обязательств.
При таких обстоятельствах арбитры полагают наиболее адекватным
применить принцип смешанной ответственности, предусмотренный в п.
1 ст. 404 ГК РФ, и считают справедливым и обоснованным возложить
на ответчика ответственность за возникшие у истца убытки в размере
2/3 заявленного истцом требования. В остальной части требование
истца о возмещении убытков удовлетворению не подлежит.
5. Поскольку исковые требования истца удовлетворены не в полном
объеме, на основании п. 2 параграфа 6 Положения об арбитражных
расходах и сборах арбитражный сбор возлагается на ответчика
пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований.
6. Согласно параграфу 9 Положения об арбитражных расходах и
сборах сторона, в пользу которой вынесено решение, может
потребовать возложить на другую сторону возмещение понесенных ею
разумных издержек, возникших в связи с арбитражным
разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих
интересов через юридических представителей. Однако истец не
представил доказательств понесенных им расходов по уплате своему
юридическому представителю требуемой к возмещению суммы. В связи с
этим МКАС не находит оснований для удовлетворения данного
требования истца.
|