ДЕЛО "ЛОРСЕ (LORSE) И ДРУГИЕ ПРОТИВ НИДЕРЛАНДОВ"
(Жалоба N 52750/99)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 4 февраля 2002 года
(Бывшая I Секция)
г. Страсбург
По делу "Лорсе и другие против Нидерландов" Европейский Суд по
правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:
Э. Пальм, Председателя Палаты,
В. Томассен,
Гойкура Йорундссона,
Р. Тюрмена,
К. Бырсана,
Й. Касадеваля,
Р. Марусте, судей,
а также при участии М. О'Бойла, Секретаря Секции Суда,
заседая 15 января 2003 г. за закрытыми дверями,
вынес следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 52750/99), поданной 19
ноября 1999 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против
Королевства Нидерланды девятью подданными Нидерландов: Йакобусом
Лорсе (Jacobus Lorse), Эвердиной Лорсе-Кэн (Everdina Lorse-Quint),
Пьетернеллой Йоханной Лорсе (Pieternella Johanna Lorse), Паулой
Мартиной Лорсе (Paula Martina Lorse), Йакобусом Лорсе (младшим)
(Jacobus Lorse (Junior)), Марией Петронеллой ван Эш (Maria
Petronella van Esch), Йоханной Марией Лорсе (Johanna Maria Lorse),
Неелтье Марией Лорсе (Neeltje Maria Lorse) и Хубертусом Йозефусом
Лорсе (Hubertus Josephus Lorse) (далее - заявители) - в
соответствии со Статьей 34 Европейской конвенции о защите прав
человека и основных свобод.
2. Интересы заявителей, которым была предоставлена правовая
помощь, представлял А.А. Франкен (A.A. Franken), адвокат из г.
Амстердама. Власти Нидерландов были представлены своим
Уполномоченным при Европейском Суде по правам человека Р.А.А.
Бекером (R.A.A. Bocker), Министерство иностранных дел Нидерландов.
3. Заявители жаловались, что режим, в котором содержался первый
заявитель в тюрьме строгого режима, являлся бесчеловечным и
унижающим достоинство обращением и нарушал их право на уважение
личной и семейной жизни; им не было предоставлено право на
эффективные средства правовой защиты для рассмотрения их жалобы на
бесчеловечное обращение.
4. Жалоба была передана на рассмотрение Первой секции
Европейского Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). В
соответствии с пунктом 1 Правила 26 Регламента в рамках Первой
секции была создана Палата, которая должна была рассматривать
данное дело (пункт 1 Статьи 27 Конвенции).
5. 28 августа 2001 г. после проведения слушания по вопросу о
приемлемости жалобы и по существу дела (пункт 4 Правила 54
Регламента) Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой для
рассмотрения по существу.
6. Заявители и власти Нидерландов представили замечания по
существу дела (пункт 1 Правила 59 Регламента). Заявители в
письменной форме ответили на замечания властей Нидерландов.
Решением Председателя Палаты эти замечания были приобщены к
материалам дела (пункт 1 Правила 38 Регламента).
7. Власти Нидерландов пригласили членов Первой секции нанести
рабочий визит в тюрьму с максимальной изоляцией заключенных. 21
февраля 2002 г. Европейский Суд решил, что для исполнения его
функций не требуется данного визита.
8. 1 ноября 2001 г. был изменен состав секций Европейского Суда
(пункт 1 Правила 25 Регламента), но настоящее дело осталось на
рассмотрении Палаты, созданной в рамках бывшей Первой секции.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
9. Первый заявитель, Йакобус Лорсе, родился в 1945 году. Второй
заявитель, Эвердина Лорсе-Кэн, родилась в 1961 году и является
супругой первого заявителя. Третий, четвертый и пятый заявители,
Питернелла Йоханна Лорсе (1985 года рождения), Паула Мартина Лорсе
(1987 года рождения) и Йакобус Лорсе младший (1992 года рождения),
- дети первого и второго заявителей.
Шестой, седьмой, восьмой и девятый заявители, Мария Петронелла
ван Эш (1965 года рождения), Йоханна Мария Лорсе (1966 года
рождения), Неелтье Мария Лорсе (1968 года рождения) и Хубертус
Йозеф Лорсе (1970 года рождения), были детьми первого заявителя от
прежних браков.
В настоящее время первый заявитель отбывает лишение свободы в
г. Дордрехте (Dordrecht). Остальные заявители проживают в г.
Маастрихте (Maastricht), за исключением девятого заявителя,
который проживает в г. Роттердаме (Rotterdam).
10. Первый заявитель (далее - Лорсе) был помещен под стражу в
полиции (in verzekering gesteld) 24 июля 1994 г., а впоследствии
содержался в предварительном заключении (voorlopige hechtenis).
Изначально он содержался в учреждении предварительного заключения
общего режима (huizen van bewaring).
11. Лорсе был осужден за совершение преступлений, связанных с
оборотом наркотиков и огнестрельного оружия. Суд первой инстанции
приговорил его к двенадцати годам лишения свободы и штрафу в
размере один миллион голландских гульденов. Суд апелляционной
инстанции увеличил срок лишения свободы до пятнадцати лет, размер
штрафа не изменился. Обвинительный приговор вступил в силу 30 июня
1998 г., после того как Верховный суд (Hoge Raad) отклонил
апелляцию Лорсе по вопросам права. В настоящее время первый
заявитель отбывает свой приговор. У него появится право на
условное освобождение не раньше июля 2004 года. Он был осужден в
Бельгии к шести годам лишения свободы за совершение преступлений,
связанных с незаконным оборотом наркотиков, но процесс еще не
закончился.
12. 14 сентября 1994 г., когда его уголовное дело еще
рассматривалось, Лорсе передал своему представителю письмо от
администрации тюрьмы, из которого следовало, что Лорсе собирались
перевести в учреждение особо строгого режима. 27 сентября 1994 г.
Лорсе перевели во Временную тюрьму особо строгого режима
(Tijdelijke Extra Beveiligde Inrichting, "TEBI"), которая является
частью Пенитенциарного комплекса Новый Воссевельд (Nieuw Vosseveld
Penitentiary Complex) в г. Вухте (Vught).
13. В письме министра юстиции от 28 сентября 1994 г. Лорсе
сообщалось, что кроме подозрений в совершении очень серьезных
преступлений имелась официальная информация (ambtsberichten), что
он мог попытаться совершить побег с использованием насилия. При
этом упоминалось, что Лорсе уже однажды смог избежать ареста,
подвергнув опасности жизнь другого человека. Также упоминалось
ожидавшее его осуждение к лишению свободы в Бельгии. При данных
обстоятельствах было сочтено, что попытка побега со стороны Лорсе
сильно повлияла бы на общественный порядок.
14. Впоследствии Лорсе получал 21 ноября 1995 г., 29 мая 1996
г., 5 декабря 1996 г., 16 июня 1997 г., 9 декабря 1997 г., 19 июня
1998 г. и 21 января 1999 г. составленные в одинаковых выражениях
письма с уведомлением о продлении срока заключения во Временную
тюрьму особо строгого режима, а после отклонения 30 июня 1998 г.
его апелляции по вопросам права - о помещении в Тюрьму особо
строгого режима (Extra Beveiligde Inrichting, "EBI").
15. Несколько раз Лорсе использовал средства судебной защиты
для протеста против его заключения и продления срока заключения в
Тюрьму особо строгого режима. Например, 1 февраля 1999 г. Лорсе
через своего представителя подал апелляцию на решение о продлении
срока заключения от 21 января 1999 г. в Апелляционную комиссию
(beroepscommissie) Центрального совета осуществления уголовной
юстиции (Centrale Raad voor Strafrechtstoepassing). Кроме
заявления об отсутствии фактических оснований для продолжительного
заключения в Тюрьму особо строгого режима он жаловался на режим,
который он описывал как "не приличествующий для правового
государства". Полностью отсутствовала частная жизнь. Контакты с
женой и с детьми были чрезмерно ограничены, при этом не было
возможности для близости с ними. Было подорвано его физическое и
психологическое здоровье, его мучили головные боли, дрожь и потеря
концентрации, ему пришлось обратиться за помощью к тюремному
психологу. Лорсе ссылался на факты, установленные Европейским
комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего
достоинство обращения или наказания (см. ниже ЕКПП).
16. Апелляционная комиссия вынесла решение 31 мая 1999 г. Она
отметила, что с мая 1996 года не было никакой новой информации,
обосновывавшей опасения, что Лорсе мог попытаться убежать. Кроме
того, значительно сократился срок лишения свободы, который
оставалось отбыть Лорсе, а это, вместе с характером преступлений,
за которые он был осужден, уменьшало возможность влияния на
общественный порядок в случае побега. Наконец, по сообщениям,
поведение Лорсе было хорошим. При данных обстоятельствах любое
сомнение должно толковаться в пользу Лорсе. Соответственно,
компетентным органам было предписано пересмотреть в течение трех
недель свое решение, принимая во внимание решение Апелляционной
комиссии.
17. 15 июня 1999 г. служащий по распределению (placement
officer) Пенитенциарного выборочного центра (Penitentiair Selectie
Centrum - "ПВЦ") рекомендовал оставить Лорсе в Тюрьме особо
строгого режима. Ситуация Лорсе была описана как "относительно
стабильная", а тот факт, что продолжительное пребывание в Тюрьме
особо строгого режима становится все большим бременем для него,
являлся "нормальной реакцией на во многих отношениях относительно
чрезвычайное положение" (waarbij het feit dat een verblijf in de
EBI steeds zwaarder gaat wegen een normale reactie is op een in
veel opzichten betrekkelijk extreme situatie).
18. 17 июня 1999 г. министр юстиции принял новое решение об
очередном продлении срока заключения Лорсе в Тюрьму особо строгого
режима. По его утверждениям, новое решение было принято с учетом
рекомендаций начальника Пенитенциарного комплекса Новый Воссевельд
и решения Апелляционной комиссии. Кроме того, имелась ссылка на
официальную информацию, из которой следовало, что появились новые
и свежие сведения о том, что Лорсе продолжал являть для
безопасности повышенный риск. Суть данной информации не
раскрывалась, но был сделан вывод, что Лорсе планировал побег с
помощью лиц, находящихся на свободе, и, возможно, с использованием
насилия против окружающих. Также упоминалось наказание в виде
лишения свободы, которое ему надлежало отбыть в Бельгии. Наконец,
министр юстиции придерживался мнения, что ввиду, inter alia,
тяжести совершенных Лорсе преступлений на общественный порядок
сильно повлияет его побег. Таким образом, хотя решение
Апелляционной комиссии учитывалось, это решение не могло
превалировать над новой официальной информацией.
19. Заключение Лорсе в Тюрьму особо строгого режима было снова
продлено 24 декабря 1999 г., после того как полученная в июне и
ноябре 1999 г. официальная информация показала, что он до сих пор
представлял повышенный риск для безопасности. В своем решении от
16 марта 2000 г. по апелляции Лорсе против продления срока
заключения в Тюрьму особо строгого режима Апелляционная комиссия
отметила доводы Лорсе относительно того, что его продолжительное
пребывание в Тюрьме особо строгого режима оказывало негативное
воздействие не только на него, но и на его родственников, и что он
ссылался на настоящую жалобу, поданную в Европейский Суд. Лорсе
также представил отчет психиатра С. (S.) (см. ниже параграф 26).
Апелляционная комиссия отклонила жалобу, постановив, что в
отсутствие фактических данных или обстоятельств,
свидетельствовавших против продления срока заключения Лорсе в
Тюрьму особо строгого режима, решение о продлении срока заключения
было законным и с учетом всех вовлеченных интересов данное решение
не могло считаться необоснованным или несправедливым.
Апелляционная комиссия отметила, что ею были приняты во внимание
доводы Лорсе о своем психологическом состоянии.
20. В письме от 10 июля 2000 г. министр юстиции сообщил Лорсе
об очередном продлении срока его заключения в Тюрьму особо
строгого режима. Была упомянута, inter alia, полученная в июне и
ноябре 1999 года официальная информация, из которой следовало, что
Лорсе продолжал являть для безопасности повышенный риск. Имелись
указания на то, что попытка побега, по всей вероятности, будет
осуществлена с помощью других заключенных и/или лиц, находящихся
вне пенитенциарного учреждения, и с использованием насилия и,
inter alia, взрывчатых веществ против окружающих.
21. 18 июля 2000 г. Лорсе подал апелляцию против продления
срока его заключения в Тюрьму особо строгого режима в
Апелляционную комиссию, утверждая, что полученная в июне и ноябре
1999 года официальная информация не имела фактического обоснования
и что его продолжительное заключение в Тюрьму особо строгого
режима нарушало Статьи 3 и 8 Конвенции не только в отношении его,
но и в отношении его жены и детей.
22. Апелляционная комиссия 22 ноября 2000 г. отклонила его
апелляцию, признав, что риск возможного побега Лорсе все еще был
слишком велик, чтобы можно было содержать его где-либо еще кроме
учреждения строгого режима. Кроме того, комиссия отметила, что ее
задачей являлась проверка решения о продлении срока заключения
Лорсе в Тюрьму особо строгого режима, а не режим, свойственный
данному учреждению как таковому. На этом основании Апелляционная
комиссия отказалась выносить решение по жалобе на нарушение Статьи
3 Конвенции. Что касается жалобы на нарушение Статьи 8 Конвенции,
Апелляционная комиссия отметила, что пункт 2 Статьи 8 Конвенции
допускал вмешательство в осуществление права на уважение личной и
семейной жизни, если такое вмешательство было предусмотрено
законом и было необходимо в демократическом обществе в целях,
inter alia, предотвращения беспорядков и преступления.
Апелляционная комиссия в очередной раз пришла к выводу, что в
отсутствие фактических данных или обстоятельств,
свидетельствовавших против продления срока заключения Лорсе в
Тюрьме особо строгого режима, решение о продлении срока заключения
было законным и с учетом всех вовлеченных интересов данное решение
не могло считаться необоснованным или несправедливым.
23. Помимо подачи в Апелляционную комиссию апелляций на
продление срока заключения в Тюрьму особо строгого режима Лорсе,
все еще находясь в предварительном заключении, два раза
ходатайствовал также об издании временного судебного запрета (kort
geding) против государства, утверждая, что его заключение в Тюрьму
особо строгого режима было незаконно. Оба ходатайства были
отклонены в 1996 и 1998 году соответственно.
24. 15 января 2001 г. Лорсе был переведен из Тюрьмы особо
строгого режима в тюрьму с другим режимом в Маастрихте. Среди
заключенных, когда-либо содержавшихся в особо строгом режиме в
Нидерландах, Лорсе содержался дольше всех.
25. Психологическое состояние Лорсе проверялось несколько раз.
14 декабря 1999 г. V., глава Отдела психологии ПВЦ, направил
министру юстиции рекомендательное мнение относительно продления
срока заключения Лорсе в Тюрьме особо строгого режима. В его
отчете говорилось:
"...Ранее ПВЦ уже составлял отчет в отношении (Лорсе) 15 июня
1999 г. ... Тогда в отчете было сказано, что (Лорсе), который
содержался в Тюрьме особо строгого режима с 27 сентября 1994 г.,
все с большим трудом справлялся с его пребыванием в этом
учреждении. У (Лорсе), судя по всему, поменялся суточный ритм.
(Лорсе) не имел контактов с тюремными медиками и психиатрами.
Сообщалось, что, в конечном счете, начинала вырисовываться картина
человека, которому все сложнее переносить свое пребывание в Тюрьме
особо строгого режима, что неблагоприятно сказывается на его
состоянии. Рекомендовалось предпринять попытку возобновить его
встречи с медиками, чтобы можно было проследить реакцию на новые
перспективы дальнейшего пребывания в Тюрьме особо строгого режима.
Отчет за последние полгода показывал улучшения и ухудшения в
его состоянии с более резко выраженными и частыми изменениями
настроения, особенно в последнее время. Кроме длительного
пребывания в Тюрьме особо строгого режима и отсутствия контактов с
семьей, изменение состава заключенных (Тюрьмы особо строгого
режима) также... кажется, играет определенную роль.
В общем, я придерживаюсь мнения, что Лорсе все сложнее
переносить свое пребывание в Тюрьме особо строгого режима, и, если
не имеется конкретных доказательств относительно вероятности
попытки побега, рекомендуется перевод лишь на психосоциальных
основаниях".
26. 14 декабря 1999 г. Лорсе по просьбе его адвоката был
осмотрен в Тюрьме особо строгого режима независимым психиатром С.
Доктор С. составил следующий отчет:
"Невозможно поставить определенный психиатрический диагноз на
основании единственного осмотра; в частности, имеются
недостаточные указания, чтобы поставить диагноз депрессии.
Тем не менее существует ряд указаний на то, что (Лорсе)
мучается от продолжительной изоляции; так, он характеризовался
нарушениями памяти и ориентации, а также имел признаки
деперсонализации, которые четко указывают на наличие оной.
(Лорсе) является человеком... который научился преодолевать
трудности. Непонятно, сможет ли психологический панцирь, который
он создавал годами, выдержать настоящую полную изоляцию, и
поэтому, на мой взгляд, важно внимательно наблюдать за ним. Если
он декомпенсирует в направлении депрессии - такой риск, очевидно,
находится не на уровне гипотезы, - это произойдет не без
опасности: в такой ситуации не должен недооцениваться риск
совершения суицида".
27. 20 марта 2001 г., через два месяца после перевода из Тюрьмы
особо строгого режима, Лорсе был осмотрен другим независимым
психиатром С., который по просьбе адвоката Лорсе был призван
проверить психологические последствия пребывания Лорсе в Тюрьме
особо строгого режима. По заключению С., Лорсе страдал от
умеренной серьезности (matig ernstig) депрессии с эндогенными
симптомами, от умеренной серьезности острого тревожного состояния
с реакцией паники и от условного избежания ответа. Хотя Лорсе не
был признан склонным к суициду, его мучили кошмары, связанные
главным образом с суицидами. Также он был раздражительным и
страдал от постоянного острого тревожного состояния с реакцией
паники. Одной из причин такого психиатрического состояния был тот
факт, что серьезно нарушился контакт с его женой и детьми. Он не
мог работать ни один, ни с другими, а его уровень активности очень
сильно снизился. Доктор С. выразил мнение, что имелась причинная
связь между внешними симптомами депрессии, а также обнаруженными
психическими нарушениями, и длительным пребыванием Лорсе в Тюрьме
особо строгого режима. Данные нарушения стали более заметны после
того, как у Лорсе появилось больше возможностей для общения с
другими людьми в связи с переводом из Тюрьмы особо строгого
режима. Его изоляция в Тюрьме особо строгого режима означала, что
его жалобы меньше замечались окружающими, а он находился там в
лучшем положении для борьбы против них. Теперь, когда он получал
больше внимания, включая внимание со стороны социальных работников
в тюрьме, уменьшилось его сопротивление и желание сражаться против
своей беспомощности и чувства покинутости.
28. После того как отчет доктора С. был передан властям
Нидерландов, они попросили доктора Д. (D.), судебного психиатра из
Службы судебной психиатрии Министерства юстиции, осмотреть Лорсе
для установления того, действительно ли он страдал психическими
нарушениями, описанными доктором С., а если это действительно так,
были ли данные нарушения связаны с его заключением в Тюрьме особо
строгого режима. Доктор Д. дважды встретилась с Лорсе, в июне и
июле 2001 года, и в своем отчете от 9 июля 2001 г. она отметила,
что во время этих встреч она не обнаружила никаких симптомов
нарушений депрессивного характера. Она ответила на поставленные
властями Нидерландов вопросы, что во время осмотра Лорсе не
страдал "умеренной серьезности депрессией". Хотя сразу после
перевода из Тюрьмы особо строгого режима у него имелись умеренные
симптомы точно не установленного нарушения приспособления, но в
настоящее время они полностью исчезли. Доктор Д. признала, что
данное нарушение, возможно, было прямо связано с продолжительным
заключением в Тюрьме особо строгого режима, но отметила, что
большинство заключенных, содержавшихся в частичной изоляции или в
учреждениях особо строгого режима, имели похожие реакции. По
мнению доктора Д., Лорсе имел бы такую же медицинскую картину,
если бы содержался в каком-либо другом закрытом пенитенциарном
учреждении с правилами внутреннего распорядка, как в Тюрьме особо
строгого режима, или в учреждениях с частичной изоляцией.
29. В записи от 16 ноября 1999 г. терапевт третьего, четвертого
и пятого заявителей описывал этих детей как серьезно
травмированных в результате отсутствия общения с их отцом.
30. По просьбе адвоката Лорсе служба пробации (Reclassering)
составила 18 ноября 1999 г. рекомендательный отчет, в котором
описывалась ситуация жены Лорсе и трех его детей (второй - пятый
заявители). Внешне кажется, что им удавалось справляться с
проблемами последних лет. Но очень ограниченные возможности
общения с Лорсе причинили проблемы. Тремя годами ранее у
четвертого заявителя развилась нервная анорексия. Второй заявитель
чувствовала себя неспособной обсуждать проблемы отношений со своим
мужем, зная, что все ее слова будут записаны и могут быть
использованы против ее мужа. В отчете семья описывалась как
"психологические развалины" (psychisch wrakhout). Процесс,
пройденный детьми из-за отца, был сравнен с процессом ношения
траура. В заключение служба пробации поддержала апелляцию Лорсе
против продления срока его заключения в Тюрьме особо строгого
режима.
31. В информационном отчете (voorlichtingsrapport) от 20 марта
2001 г., по очередному запросу адвоката Лорсе, служба пробации
утверждала, что термин "психологические развалины" до сих пор в
полной мере мог быть применен к семье Лорсе.
II. Применимое национальное законодательство и
правоприменительная практика
А. Решение заключить лицо в какое-либо учреждение
32. Все тюрьмы Нидерландов имеют один из пяти видов режима, от
очень ограниченного (zeer beperkt beveiligd) до особо строгого
(extra beveiligd). Министр юстиции устанавливает критерии, по
которым заключенным назначается каждый из этих режимов (пункты 1 и
3 статьи 13 Закона о тюрьмах 1999 года (Penitentiaire
beginselenwet).
Определение места заключения осуществляется служащим
Министерства юстиции по распределению (пункты 1 и 3 статьи 15
Закона о тюрьмах 1999 года).
33. Тюрьмы особо строгого режима предназначены для содержания
заключенных, которые, в порядке уменьшения значимости:
а) могут с определенной степенью вероятности совершить побег из
тюрьмы закрытого типа и, в случае если им это удастся, подвергают
общество недопустимому риску повторного совершения тяжких
преступлений, связанных с насилием; или
b) если они сбегут, то подвергнут общество недопустимому риску
грубого нарушения общественного порядка, сам риск побега как
таковой имеет меньшее значение.
34. Специальный циркуляр Министерства юстиции регулирует
вопросы, связанные с принятием решений о заключении в учреждения
особо строгого режима, или в Тюрьму особо строгого режима
(циркуляр Министерства юстиции N 646188/97/DJI от 22 августа 1997
г.). Как правило, в Тюрьмы особо строгого режима переводят из
тюрьмы общего режима. Начальник тюрьмы направляет служащему по
распределению предложение с указанием причин, по которым
соответствующие заключенные должны быть помещены в Тюрьму особо
строгого режима. До направления данного предложения начальник
тюрьмы запрашивает информацию о соответствующем заключенном у
секретаря специального распорядительного совета Тюрьмы особо
строгого режима, состоящего из представителя Прокуратуры,
психолога и представителя совета начальников Пенитенциарного
комплекса Новый Воссевельд в Вухте. После получения секретарем из
различных источников подобной информации начальник тюрьмы доводит
данное предложение до сведения соответствующего заключенного.
Наконец, начальник тюрьмы дополняет свой отчет комментариями и
возражениями заключенного и направляет свое предложение в
специальный распорядительный совет.
35. Служащий по распределению рассматривает это предложение,
консультируется с начальником тюрьмы и проводит собеседование с
заключенным. После этого он составляет свой отчет по предложению
начальника тюрьмы и направляет его секретарю специального
распорядительного совета. Если заключенный отбывает длительный
срок или если психолог сочтет это необходимым, отчет может быть
направлен в Пенитенциарный выборочный центр, который издает
рекомендации по психологическим аспектам назначения наказаний,
связанных с лишением свободы и исполнением судебных приказов. С
ПВЦ всегда необходимо консультироваться при первом направлении в
пенитенциарное учреждение. Далее дело рассматривается специальным
распорядительным советом, председателем которого является служащий
по распределению.
36. Решение о помещении заключенного в Тюрьму особо строгого
режима должно пересматриваться раз в полгода. В установленные дни
начальник Тюрьмы особо строгого режима должен составлять отчет о
поведении (gedragsrapportage) заключенного. До принятия решения о
продлении срока содержания в Тюрьме особо строгого режима служащий
по распределению проводит собеседование с заключенным. В остальных
аспектах процедура такая же, как при помещении в пенитенциарное
учреждение.
Вышеупомянутые решения номинально исходят от министра юстиции.
В. Режим Тюрьмы особо строгого режима
37. Закон о тюрьмах 1999 года и Пенитенциарные правила
(Penitentiaire maatregel) в полном объеме применяются к
заключенным в Тюрьмы особо строгого режима, предоставляя им те же
права и обязанности, что и заключенным пенитенциарных учреждений
общего режима. Частью режима является ряд мер безопасности, во
время нахождения вне камер за заключенными осуществляется
постоянное наблюдение. Эти специальные меры установлены правилами
внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима (Regeling
model huisregels EBI, 12 октября 1998 г., 715635/98/DJ, Government
Gazette 1998, N 233). Особенности режима Тюрьмы особо строгого
режима:
- все контакты с внешним миром проходят при наблюдении;
просматривается вся корреспонденция, прослушиваются все телефонные
звонки (два раза в неделю по десять минут), за исключением случаев
привилегированных контактов; заключенные отделены от посетителей
(свидания раз в неделю продолжительностью один час) прозрачной
перегородкой ("закрытые свидания"); члены семей, супруги, партнеры
заключенных могут один раз в месяц встречаться с ними без
перегородки ("открытые свидания"), хотя физические контакты
сводятся к рукопожатию при встрече и при прощании; перед
"открытым" свиданием одежда посетителей обыскивается (быстрый
обыск);
- одновременно с персоналом может общаться только один
заключенный, при этом должны присутствовать, по крайней мере, два
служащих тюрьмы; для этого имеются специальные коридоры, ведущие в
зоны массовых мероприятий; за этими зонами ведется наблюдение с
помощью камеры или служащих, отгороженных от заключенных
перегородкой;
- заключенные могут заниматься спортом, по меньшей мере, два
раза в неделю; они могут проводить, по крайней мере, один час в
неделю на открытом воздухе, а также использовать двор для занятий
в установленное время в течение периодов восстановления,
предусмотренных их программой; заключенные имеют право, по крайней
мере, шесть часов в неделю участвовать в массовых
восстановительных мероприятиях;
- в массовых мероприятиях могут принимать участие не более
четырех человек одновременно;
- заключенные, покидающие пенитенциарное учреждение, например
для явки в суд или для лечения в больнице, должны быть в
наручниках; на них могут быть надеты наручники также внутри Тюрьмы
особо строгого режима, в зонах, в которых они могут захватить
заложников или завладеть предметами, с помощью которых они могли
бы причинить вред служащим тюрьмы, например при посещении
парикмахера или клиники или когда его ведут на "открытые"
свидания;
- периодически (как правило, еженедельно) камеры тщательно
обыскиваются; одновременно или сразу после этого заключенных
подвергают быстрому обыску или обыску с раздеванием; обыск с
раздеванием, включающий в себя внешний осмотр отверстий и щелей на
теле, в том числе анального отверстия, проводится в закрытом
помещении по возможности лицом одного пола с заключенным;
- быстрый обыск и обыск с раздеванием также проводятся:
по прибытии в Тюрьмы особо строгого режима и при освобождении;
до и после "открытых" свиданий;
после посещения клиники, кабинета стоматолога или парикмахера;
- начальник Тюрьмы особо строгого режима, а в срочных случаях
служащий или работник Тюрьмы особо строгого режима могут принять
решение об исследовании внутренних органов заключенного, если это
необходимо для поддержания надлежащего порядка, или если
безопасность тюрьмы подвергается опасности, или для защиты
здоровья самого заключенного; исследование внутренних органов
обычно проводится доктором, но по его инструкции исследование
может быть проведено и медсестрой.
С. Законные средства правовой защиты
38. Если заключенный желает опротестовать решение о помещении
его в Тюрьму особо строгого режима или о продлении срока
заключения в Тюрьму особо строгого режима, он может в
соответствующее настоящему делу время подать апелляцию в состоящую
из трех членов Апелляционную комиссию Центрального совета
осуществления уголовной юстиции (пункт 1 статьи 73 Закона о
тюрьмах 1999 года). Центральный совет, замененный 1 апреля 2001 г.
Советом по осуществлению уголовной юстиции и защите
несовершеннолетних, состоял из членов, назначаемых и снимаемых с
должности королевским декретом. В его обязанности входит дача
рекомендаций министру юстиции, по его просьбе или proprio motu, по
вопросам применения политики и правовых норм, касающихся
пенитенциарной системы (пункт 1 и пункт 5 (1) статьи 4 Закона о
тюрьмах 1953 года) (Beginselenwet gevangeniswezen). Также в его
компетенцию входят и другие обязанности, включая рассмотрение
апелляций.
39. Если Апелляционная комиссия признает апелляцию
обоснованной, она может рекомендовать министру принять новое
решение с учетом решения комиссии, а также установить срок для
выполнения рекомендаций. Также комиссия может принять свое решение
вместо обжалуемого решения или просто отменить обжалуемое решение
(пункты 3 и 4 статьи 68 в совокупности с пунктом 4 статьи 73
Закона о тюрьмах 1999 года).
40. В прошлом некоторые заключенные Тюрьмы особо строгого
режима, иногда вместе с членами своей семьи, инициировали судебную
процедуру издания временного судебного приказа, чтобы смягчить
режим или некоторые аспекты режима. Но было признано, что в делах,
рассматриваемых в соответствии с национальным законодательством,
если в соответствии с законодательством о тюрьмах имеется
административное средство защиты с достаточными процессуальными
гарантиями, чтобы обжаловать какое-либо решение, то не может быть
принят судебный приказ, который противоречил бы принятому в
административном порядке решению (см. mutatis mutandis,
постановление Верховного суда от 25 июня 1982 г., Nederlandse
Jurisprudentie (Судебная практика Нидерландов) за 1983 г., N 194;
и постановление Гаагского (The Hague) апелляционного суда
(Gerechtshof) от 22 июня 1995 г., дело N 94/259 KG, относящиеся, в
особенности, к аспектам режима Тюрьмы особо строгого режима). В
случае если имеется такое административное средство правовой
защиты и заключенные начинают процедуру издания судебного приказа
вместе с членами своей семьи, было признано от имени государства,
что члены семьи должны ожидать окончания административного
процесса, даже если сами члены семьи не могут выступать стороной в
данном процессе. В вышеупомянутом постановлении Гаагского
апелляционного суда говорилось, что интересы членов семьи должны
приниматься во внимание в административном процессе.
41. В начатой одним заключенным Тюрьмы особо строгого режима,
его женой и одним из его детей процедуре издания временного
судебного приказа одним из вопросов в которой был отказ начальника
тюрьмы позволить заключенному общаться по телефону на курдском
языке, представитель государства утверждал по апелляции, что
ходатайство о временном судебном приказе должно быть признано
неприемлемым, так как жалоба заключенного уже рассматривалась
Центральным советом. Тем не менее Гаагский апелляционный суд
признал апелляционную жалобу приемлемой, так как Центральный совет
к тому времени уже вынес решение по жалобе заключенного, и больше
не было продолжающихся административных процессов, которые должны
были быть рассмотрены под страхом того, что его жалоба в
гражданском процессе будет признана неприемлемой. После этого
апелляционный суд отклонил ходатайство об издании временного
судебного приказа, так как Центральный совет в своем решении
признал решение начальника Тюрьмы особо строгого режима
правомерным, а разбирательство дела Центральным советом проходило
при достаточных процессуальных гарантиях (дело N 98/1349 KG, Kort
Geding ("Сборник временных судебных приказов") 1999, N 173).
42. В решении от 11 января 1994 г. (N 93/1142, Sancties
("Санкции") 1994, Issue 1, N 5), принятом по результатам
рассмотрения жалобы, поданной тринадцатью заключенными,
утверждавшими, что особо строгий режим нарушал, inter alia, Статью
3 Конвенции, Председатель Окружного суда Гааги приказал
государству изменить режим таким образом, чтобы у заключенных
появилось больше времени для разговоров по телефону с их
адвокатами и им позволялись свидания с членами их семьи без
стеклянной перегородки и с незначительными физическими контактами.
Правила проведения свиданий впоследствии были изменены в
соответствии с этим постановлением.
III. Факты, установленные Европейским комитетом по
предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство
обращения или наказания
43. ЕКПП нанес визит в Нидерланды с 17 по 27 ноября 1997 г. Им
были установлены следующие факты в отношении (T)EBI (Tijdelijke
Extra Beveiligde Inrichting - Временная тюрьма особо строгого
режима) и Тюрьмы особо строгого режима (Report to the Netherlands
Government on the visit to the Netherlands carried out by the
European Committee for the Prevention of Torture and Inhuman and
Degrading Treatment or Punishment (CPT) from 17 to 27 November
1997, CPT/Inf (98) 15, выдержки):
"58. Пенитенциарный комплекс Новый Воссевельд в Вухте,
расположенный в густо лесистой местности Вухта, был учрежден в
1953 г. как тюрьма для 140 несовершеннолетних преступников, с тех
пор он стал одним из самых крупных тюремных комплексов в
Нидерландах. Во время визита ЕКПП он был рассчитан для содержания
621 несовершеннолетнего и совершеннолетнего преступника мужского
пола.
Главной целью посещения ЕКПП данного комплекса являлась
национальная "тюрьма особо строгого режима" (отделение 5), в
которой имеется 35 мест для заключенных, в отношении которых
существует вероятность побега с использованием насилия (17 мест
для лиц, содержащихся в предварительном заключении, 18 мест для
осужденных). Данное отделение расположено в двух отдельных
зданиях: одиннадцатиместная "временная тюрьма особо строгого
режима", открытая в августе 1993 г. и расположенная в одном из
крыльев отделения 1, а строительство по специальному заказу 24-
местной "тюрьмы особо строгого режима" было завершено в августе
1996 г.
b. материальные условия
59. Камеры, посещенные делегацией ЕКПП в (T)EBI и Тюрьме особо
строгого режима, имели разумные для содержания одного лица размеры
(9 кв. м), надлежащим образом оборудованы (кровать, стул, шкаф для
посуды и стол), также имелись умывальник и ванна.
Искусственное освещение внутри камер в обоих зданиях
соответствовало хорошим стандартам; однако доступ к естественному
освещению в (T)EBI (окна в камерах в ней частично затемнены
матовым стеклом) заметно меньше, чем в EBI. Система вентиляции в
камерах (T)EBI также оставляет желать лучшего. Некоторые из
опрошенных делегацией заключенных в (T)EBI жаловались на эти
недостатки.
ЕКПП рекомендует принять меры для улучшения доступа к
естественному освещению в камерах (T)EBI. Делегации сообщили, что
работы по улучшению вентиляционной системы в (T)EBI должны были
начаться в январе 1998 года; Комитет хотел бы получить
подтверждение окончания этих работ и детальную информацию о
произведенных улучшениях.
60. В общем, если EBI расположена в просторном и довольно
большом помещении, (T)EBI (также известная как "старое здание")
является заметно более тесным учреждением. ЕКПП хотел бы получить
информацию о том, планируют ли власти Нидерландов закрыть в
ближайшем будущем "временную" тюрьму особо строгого режима.
с. режим
61. Мнение ЕКПП по поводу режима содержания заключенных в
учреждениях строгого режима подробно изложены в отчете о посещении
Нидерландов в 1992 г. В связи с этим Комитет приветствовал
рекомендации Комиссии Хукстры (Hoekstra), в соответствии с
которыми будущие тюрьмы особо строгого режима должны иметь
"насколько это возможно нормальный режим".
В своем отчете от 1992 г. ЕКПП отметил, что заключенные в
качестве компенсации их сурового положения должны содержаться в
относительно мягком режиме (имея возможность свободно общаться с
небольшим числом заключенных соответствующего учреждения; имея
право передвигаться без ограничений в пределах относительно
небольшого физического пространства; имея хороший выбор способов
времяпровождения, и т.д.). Должны быть приложены специальные
усилия для развития хорошей внутренней атмосферы в таких
учреждениях. Целью должно являться улучшение положительных
отношений между персоналом и заключенными. Это находится в
интересах не только человечного обращения с заключенными, но и
поддержания эффективного контроля и безопасности, в том числе
безопасности персонала. Наличие удовлетворительной программы
мероприятий так же важно, если не важнее, в специальных
пенитенциарных учреждениях, как и в учреждениях общего режима. Это
поможет противостоять вредоносному воздействию проживания в
кипящей атмосфере подобных учреждений на личность заключенного.
Предусмотренные мероприятия должны как можно больше отличаться
друг от друга (образование, спорт, работа по профессии и т.д.).
Что касается, в частности, работы, очевидно, что из соображений
безопасности могут быть запрещены многие виды работы, разрешенные
в учреждениях общего режима. Тем не менее это не должно означать,
что заключенным предоставляется только нудная работа. В связи с
этим необходимо сослаться на предложения, изложенные в пункте 87
Объяснительной записки к Рекомендациям N R(82)17 Комитета
Министров Совета Европы.
62. Действующий в (T)EBI и EBI режим регулируется циркуляром
Генерального директора тюремных служб от 22 августа 1997 г. (см.
документ 646189/97/DJI). В соответствии с циркуляром:
"Тюрьма особо строгого режима (EBI) в Вухте имеет режим
ограниченного общения. Режимы в Тюрьме особо строгого режима
дифференцируются на режим А, с более строгими ограничениями, и
режим В - с менее строгими.
В мероприятиях участвуют группы от двух до четырех заключенных.
При режиме В в совместных мероприятиях могут принимать участие
максимум четыре заключенных, при режиме А - максимум три. В
совместных мероприятиях участвуют только заключенные из отдельной
секции.
В интересах безопасности при общении персонала с заключенными
численный перевес всегда должен быть на стороне персонала или
персонал должен быть полностью отделен от заключенных прозрачной
(стеклянной) стеной. Кроме того, для безопасности персонала в
случаях, перечисленных в пунктах 2 и 3 статьи 15 главы III правил
внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима в Вухте, при
передвижении заключенных на них надевают наручники".
63. Делегация установила, что время пребывания вне камер в
тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI в данный день практически
варьировалось от одного часа (упражнения на открытом воздухе) до
приблизительно четырех с половиной часов (упражнения на открытом
воздухе/восстановление и/или спорт). В зависимости от режима
содержания заключенного (А/В) и группы, к которой они были
приписаны, эти мероприятия проводились с участием одного - трех
других заключенных.
Дворы для упражнений на открытом воздухе в Тюрьме особо
строгого режима имели надлежащие размеры, а для заключенных,
желавших заниматься более энергичными физическими упражнениями,
была доступна "беговая дорожка". Дворы для упражнений в (Т)EBI
также были достаточно большими, чтобы заключенные могли заниматься
физкультурой; но их дизайн в виде клетки угнетал.
Во время периодов восстановления (один - два часа) заключенные
имели доступ к совместным зонам, где они могли общаться друг с
другом, готовить и есть свои продукты, пользоваться компьютером
и/или играть в различные игры, включая настольный теннис.
Что касается спортивных строений, каждое из четырех отделений
Тюрьмы особо строгого режима располагало впечатляющим набором
спортивного инвентаря, расположенного в атриуме с высокими
стеклянными стенами. Но заключенные имели доступ к этому инвентарю
лишь один - два раза в неделю по 45 минут. Подобные строения в
(Т)EBI были хуже. В Тюрьме особо строгого режима имеется также
большой и хорошо оснащенный гимнастический зал, но во время
посещения делегации показалось, что он сравнительно мало
использовался.
Не было организованных образовательных мероприятий. Также не
было работы вне камеры; заключенным предлагалась некоторая
внутрикамерная работа, но она не требовала от них никаких усилий
(например, нанизывание пластиковых крючков для занавесок на
короткие прутья).
64. За всеми видами деятельности заключенных тюрьмы особо
строгого режима и (Т)EBI велось строгое наблюдение (что абсолютно
естественно для учреждений подобного типа); но были очень
ограничены прямые контакты между заключенными и служащими тюрьмы
(их обычно разделяли перегородки из армированного стекла). Это не
может привести к установлению позитивных отношений между
персоналом и заключенными. Контакты с нетюремным персоналом,
включая медицинский персонал, также подвергались некоторому числу
очень значительных ограничений...
65. Также необходимо отметить, что заключенные регулярно
обыскивались с раздеванием (данная практика эвфемистически
называлась "visitatie"). Подобные обыски включали осмотр анального
отверстия и осуществлялись, по крайней мере, один раз в неделю в
отношении всех заключенных, независимо от того, имели ли они какие-
либо контакты с внешним миром.
66. Что касается контактов заключенных с внешним миром,
необходимо отметить, что правила внутреннего распорядка Тюрьмы
особо строгого режима и (Т)EBI предусматривают, что заключенные
имеют право на одно свидание в неделю продолжительностью один час
с членами семьи и другими лицами, предварительно необходимо
получить одобрение администрации тюрьмы. Как правило, свидания
проводятся в "закрытых" условиях (то есть через перегородку из
армированного стекла в кабине для посещений). Заключенные имеют
право также ходатайствовать о предоставлении одного "открытого"
свидания в месяц с членами семьи; но физические контакты во время
этих свиданий сводились к рукопожатиям при встрече и при прощании.
Заключенные оставались отделенными от своей семьи столом с
барьером на высоте груди, а служащие тюрьмы в течение всего
свидания находились прямо позади заключенного. Некоторые из
опрошенных делегацией заключенных указали, что с учетом того, как
расстраивались их семьи из-за всех этих ограничений, они больше не
ходатайствовали о предоставлении им "открытых" визитов.
67. Таким образом, заключенные в Тюрьме особо строгого режима и
(Т)EBI содержались в очень жалком режиме. Они проводили вне камер
слишком мало времени; вне своих камер они общались лишь с
небольшим числом сокамерников, а их отношения с персоналом и
посетителями имели очень ограниченный характер; соответственно,
они не имели надлежащего общения с людьми. Кроме того, программа
мероприятий была слабо развита. В особенности это касается
образования и работы. Однако даже при занятиях спортом заключенные
не имеют достаточного доступа к очень хорошим помещениям. Кроме
того, определенные аспекты режима (в частности, обыск с
раздеванием) не отвечают нуждам логичной безопасности и унижают
заключенных.
Продолжительные собеседования делегации с заключенными в Тюрьме
особо строгого режима и (Т)EBI показали, что режим в целом имел
вредные психологические последствия для лиц, содержащихся в нем.
Действительно, при собеседованиях было обнаружено последовательное
сходство психологических симптомов, которые, кажется, вызваны
содержанием в подобном режиме. У заключенных имелись следующие
симптомы:
- чувство беззащитности, которое принимало форму расстройства
нормальной индивидуальности и больших трудностей в планировании
будущего; в некоторых случаях потеря индивидуальности была связана
с определенными эпизодами обезличивания;
- чувство бессилия, тесно связанное с беззащитностью и ведущее
к регрессии и чрезмерным предварительным нагрузкам на функции
организма;
- раздражение, широко распространенная эмоция, относимая к
ярости (явно связанная с чувством бессилия) и направленная против
себя (с выражением низкого уважения, отсутствием доверия и
связанными с ними депрессивными симптомами) и окружающих;
- трудности общения, связанные с вышеупомянутыми симптомами
обезличивания.
Озабоченность делегации по поводу вредных психологических
последствий режима усилилась во время визита в Клинику доктора C.
ван Месдага (S. van Mesdag), в которой проводились беседы с
несколькими пациентами, ранее содержавшимися в (Т)EBI и EBI, у
которых наблюдались стойкие последствия (бессонница; симптомы
беспокойства; нарушение индивидуальности; склонность к душевному
волнению и психосоматические симптомы).
ЕКПП добавил бы, что ему известно публичное высказывание
психолога, работающего в Тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI, о
том, что режим "имел незначительные вредоносные последствия для
заключенных". Однако это мнение никогда не проверялось его
коллегами и не подвергалось профессиональной оценке. Необходимо
добавить, что советник по психиатрии при Бюро судебной медицины
Министерства юстиции выразил делегации противоположную точку
зрения, приведя в качестве примера случай одного заключенного, у
которого во время содержания в (Т)EBI развился сильнейший
параноидальный психоз.
69. С учетом полученной информации ЕКПП пришел к выводу, что
режим, установленный в настоящее время в Тюрьме особо строгого
режима и (Т)EBI, может считаться бесчеловечным обращением.
Содержание в таком режиме заключенных, которых сочли опасными,
может сделать их еще опаснее.
70. Строения в тюрьме особо строгого режима соответствуют
высокому стандарту. С ними можно установить режим, который
соответствовал бы критериям, перечисленным в пункте 61, без вреда
для интересов законной безопасности.
ЕКПП рекомендует пересмотреть режим, установленный в настоящее
время в Тюрьме особо строгого режима, с учетом замечаний,
изложенных в пунктах 61 - 67. В частности, существующая система
групп, если от нее нельзя отказаться, должна быть, по крайней
мере, смягчена, а заключенным должно быть предоставлено больше
времени вне камер и более широкий круг видов деятельности. Кроме
того, действующая политика обысков должна быть пересмотрена, чтобы
они были строго обязательны с точки зрения безопасности. Также
необходимо пересмотреть действующие правила посещения; целью
должно быть проведение свиданий при более открытых условиях".
44. Власти Нидерландов ответили на вышеизложенный отчет
(Interim report of the Dutch Government in response to the report
of the European Committee for the Prevention of Torture and
Inhuman and Degrading Treatment or Punishment (CPT) on its visit
to the Netherlands from 17 to 27 November 1997, CPT/Inf (98) 15,
выдержки):
"3. "Тюрьма особо строгого режима" ((Т)EBI/EBI) в
Пенитенциарном комплексе Новый Воссевельд.
Рекомендации ЕКПП
29. ЕКПП рекомендует пересмотреть режим, установленный в
настоящее время в тюрьме особо строгого режима, с учетом
замечаний, изложенных в пунктах 61 - 67. В частности, существующая
система групп, если от нее нельзя отказаться, должна быть, по
крайней мере, смягчена, а заключенным должно быть предоставлено
больше времени вне камер и более широкий круг видов деятельности.
Кроме того, действующая политика обысков должна быть пересмотрена,
чтобы они были строго обязательны с точки зрения безопасности.
Также необходимо пересмотреть действующие правила посещения; целью
должно быть проведение свиданий при более открытых условиях (пункт
70).
Ответ. В (Т)EBI содержатся заключенные, в отношении которых
существует вероятность попытки побега либо с помощью сообщников за
пределами пенитенциарного учреждения, либо с использованием
насилия. Вообще говоря, они делятся на три группы: заключенные,
считающиеся членами преступных организаций; заключенные,
отбывающие наказания за совершение неосторожного или умышленного
убийства; заключенные, которые ранее уже совершали побег из тюрьмы
с захватом заложника из персонала тюрьмы или с использованием
огнестрельного оружия (и, возможно, с помощью сообщников за
пределами пенитенциарного учреждения). Правила заключения таких
преступников должны основываться, прежде всего, на систематичных и
надежных правилах безопасности, хотя режим должен оставаться
гуманным. Задачей Тюрьмы особо строгого режима, как и других
тюрем, является исполнение наказаний, связанных с лишением
свободы, без помех. Применяемые к заключенным ограничения не
должны быть строже, чем это необходимо для лишения их свободы. От
других тюрем Тюрьму особо строгого режима отличает характер
ограничений, необходимых для достижения этой цели. Ограничения
должны быть строже, так как заключенные Тюрьмы особо строгого
режима по определению представляют выше среднего риск побега из
тюрьмы общего режима. Практически это означает, что целью (Т)EBI и
Тюрьмы особо строгого режима является создание места и режима, из
которого невозможно совершить побег, даже путем захвата заложников
из тюремных служащих.
Режим в Тюрьме особо строгого режима является самым суровым в
Нидерландах. Поэтому использование данных учреждений сведено к
минимуму, а решение о помещении заключенных туда принимается, а
потом часто пересматривается внешним комитетом с функциями совета.
Несмотря на суровость режима, заключенные в Тюрьме особо строгого
режима проводят достаточно времени вне камер (пункт 63) и имеют
возможность заниматься восстановительной, спортивной, музыкальной,
созидательной, образовательной и другими видами деятельности. Ряд
предложенных мероприятий дает заключенным возможность регулярного
общения с людьми, а служащие Тюрьмы особо строгого режима
осознанно пытаются поощрять такое общение и участие в мероприятиях
во всех возможных случаях. Небольшое число населения отделения
(пункт 67) важно для поддержания порядка, безопасности и контроля
и для предупреждения побегов. Действительно, имеются специальные
ограничения на контакты с внешним миром (в форме стеклянной
перегородки, отделяющей заключенных от посетителей), но частота
свиданий такая же, как и в учреждениях предварительного заключения
общего режима.
Правила обысков в (Т)EBI и Тюрьме особо строгого режима важны
для обеспечения безопасности персонала. Они были проанализированы
в прошлом во время проводимой каждые полгода оценки Тюрьмы особо
строгого режима, и было решено, что заключенные не должны
подвергаться обыскам чаще, чем это строго необходимо. Это
означает, что заключенные не всегда обыскиваются после возвращения
в камеры, а только если они находились вне зоны видимости
надзирателя, выводившего их из камер.
Свидания организованы таким образом, чтобы позволить
визуальный, вербальный и невербальный контакт, предотвратив прямые
физические контакты. Специальные правила проведения свиданий
относятся к самым важным мерам безопасности по предупреждению
побегов. Если бы свидания были более "открытые" и существовал бы
какой-либо шанс для попадания запрещенных предметов в тюрьму, то
не было бы никакого смысла в существовании Тюрьмы особо строгого
режима.
30. ЕКПП рекомендует властям Нидерландов провести независимое
изучение психологического состояния заключенных, в том числе
бывших, тюрьмы особо строгого режима (пункт 70).
Ответ. Министерство юстиции собирается провести оценку
эффективности Тюрьмы особо строгого режима в начале 1999 года.
Если результаты оценки выявят такую необходимость, то далее будет
рассмотрен вопрос об изучении влияния режима Тюрьмы особо строгого
режима на психологическое состояние заключенных".
45. Министерство юстиции направило исследователей Ниймегенского
университета (University of Nijmegen) для проведения
предварительного изучения политики EBI по уходу за психическим
здоровьем заключенных и выполнимости главного исследования
психологического влияния особо строгого режима на психическое
здоровье (бывших) заключенных. 17 апреля 2000 г. исследователи
составили отчет, озаглавленный "Уход в и вокруг Тюрьмы особо
строгого режима" (Zorg in en om de Extra Beveiligde Inrichting). В
качестве вывода в данном отчете говорилось, что озабоченность,
выраженная в оценочных документах о психическом здоровье
содержащихся в условиях особо строгого режима заключенных, была
особенно очевидной в ежедневной работе Тюрьмы особо строгого
режима, так как служащие Тюрьмы особо строгого режима, как
оказалось, знали о напряжении между безопасностью и гуманностью и
старались уменьшить это напряжение. Далее в отчете сообщалось, что
может быть проведено изучение психологического влияния особо
строгого режима. Тем не менее исследователи подчеркнули, что они
не изучали ни качество ухода за психическим здоровьем заключенных
в Тюрьме особо строгого режима, ни действительное психологическое
состояние заключенных, ни воздействие режима на них.
46. Министр юстиции направил тех же исследователей для
дальнейшего изучения, включая мониторинг за стрессом в течение
суток и за другими факторами среди заключенных, содержащихся в
особо строгом режиме, и в контрольной группе заключенных,
содержащихся в режиме частичной изоляции. Данное исследование
должно быть завершено к лету 2003 года.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции
47. Заявители жаловались на то, что заключение Лорсе в Тюрьме
особо строгого режима нарушало Статью 3 Конвенции как в отношении
Лорсе, так и в отношении его родственников. Статья 3 Конвенции
гласит:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или
унижающему достоинство обращению или наказанию".
А. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении
Лорсе
1. Заявления лиц, явившихся в Европейский Суд
а. Заявители
48. Заявители утверждали, что в свете очень критичных
комментариев ЕКПП по различным аспектам режима Тюрьмы особо
строгого режима не остается никаких сомнений, что данный режим
должен считаться бесчеловечным.
49. Чтобы продемонстрировать, что установленные ЕКПП факты
особым образом применимы также к Лорсе, заявители указали на
некоторые аспекты, касавшиеся его индивидуальной ситуации. Во-
первых, они ссылались на тот факт, что Лорсе содержался в режиме
Тюрьмы особо строгого режима гораздо больше всех остальных, а
именно шесть лет, и в это время режим не менялся. Во-вторых,
отчеты докторов С. и С., а также внутренние доклады Тюрьмы особо
строгого режима содержали выводы, что режим Тюрьмы особо строгого
режима действительно оказывал значительное вредное воздействие на
психологическое состояние Лорсе.
50. Заявители резко возражали против фактов, установленных
доктором Д., и того, как она делала свои выводы, противоречившие
выводам, содержавшимся в вышеупомянутых отчетах. Мнение доктора
Д., что Лорсе имел бы такую же медицинскую картину, если бы
содержался в каком-либо другом закрытом пенитенциарном учреждении
с правилами внутреннего распорядка, как в Тюрьме особо строгого
режима, необоснованно в свете замечаний властей Нидерландов,
представленных на стадии проверки приемлемости жалобы в настоящем
деле, в соответствии с которыми режим Тюрьмы особо строгого режима
не мог быть сравнен с режимом какого-либо другого пенитенциарного
учреждения. Тот факт, что никогда не проводились исследования
последствий длительного пребывания в Тюрьме особо строгого режима,
за исключением отчетов, на которые опирались заявители, и,
естественно, сравнительные исследования последствий длительного
пребывания в Тюрьме особо строгого режима и пребывания в тюрьме
общего режима, также сводил на нет в глазах заявителей заключения
доктора Д.
51. Два аспекта режима были для Лорсе особенно тягостными, не
будучи строго необходимыми с точки зрения безопасности. Во-первых,
Лорсе подвергался обыскам с раздеванием, включая осмотр анального
отверстия, каждую неделю, а порой и чаще, в течение более шести
лет, а при проведении одновременно с еженедельными обысками камеры
не играло никакой роли, имел ли Лорсе контакты с внешним миром или
покидал ли он камеру. Обыск с раздеванием включал в себя
раздевание догола, осмотр и обследование всех отверстий его тела,
что требовало от него принимать также унизительные позы, например
наклоны, будучи обнаженным.
Во-вторых, в результате применения правил проведения свиданий
Лорсе был лишен нормальных контактов, включая физические контакты,
с его семьей. Заявители утверждали, что властям Нидерландов не
удалось установить справедливый баланс между соображениями
безопасности и их оправданным желанием физического контакта,
учитывая, что никогда не существовало каких-либо конкретных,
реальных указаний на то, что Лорсе вытаивал планы совершить побег.
Кроме того, ввиду строгих правил безопасности, относившихся к
свиданиям, было невозможно незаметно пронести опасные предметы в
тюрьму. Даже если это произошло бы, предметы были бы обнаружены
при проводимом после свидания обыске с раздеванием.
52. Таким образом, заявители поддержали свои жалобы, что с
Лорсе обращались бесчеловечно или, в самом крайнем случае, унижали
его достоинство.
b. Власти Нидерландов
53. Власти Нидерландов объяснили, что необходимость в тюрьме
особо строгого режима появилась после большого количества побегов
из голландских тюрем в восьмидесятых, начале девяностых годов,
часто совершавшихся с использованием огнестрельного оружия, ножей
или подобного оружия и с захватом заложников. Общественность
забила тревогу, когда служащие тюрьмы начали бояться за свою
безопасность.
54. Хотя власти Нидерландов не отрицали, что режим Тюрьмы особо
строгого режима предусматривал суровые ограничения, в связи с чем
в Тюрьме особо строгого режима содержалось минимально возможное
число заключенных, по их мнению, условия в Тюрьме особо строгого
режима не были ни бесчеловечными, ни унижающими достоинство. Все
применяемые в Тюрьме особо строгого режима строгие меры
безопасности были оправданы ввиду серьезного риска, который
повлекли бы за собой менее суровые меры. Власти Нидерландов
утверждали, что им была хорошо знакома их обязанность
минимизировать риски для тюремных служащих, а также сделать все
возможное для защиты общества путем предупреждения возвращения
осужденных за тяжкие преступления в общество до отбытия ими
назначенных наказаний.
55. По мнению властей Нидерландов, комментарии ЕКПП о том, что
режим "мог считаться бесчеловечным обращением", не значили, что
режим действительно был бесчеловечным, так как невозможно
определить, как режим влиял на всех заключенных в целом; это
зависело скорее от личности отдельного лица, характера и других
личных качеств. Хотя было очевидно, что Лорсе с трудом справлялся
с ограничениями особо строгого режима, власти Нидерландов не
верили, что заключение в Тюрьму особо строгого режима причиняет
серьезный вред психике. Лорсе общался с другими заключенными, имел
право на свидания с родственниками и друзьями, имел достаточные
возможности звонить по телефону, а также участвовать в широком
круге мероприятий. За его физическим и психическим здоровьем
велось тщательное наблюдение: как указано в отчете "Уход в Тюрьме
особо строгого режима и вокруг нее" (Care in and around the
Maximum Security Prison), оперативная система психологической и
психиатрической помощи присутствовала в Тюрьме особо строгого
режима, что делало невероятной возможность того, что серьезный
вред психическому здоровью заключенных останется незамеченным.
56. Хотя психиатрический отчет, составленный доктором С. 20
марта 2001 г., давал причины для беспокойства, нельзя забывать,
что данный отчет был основан на обследовании Лорсе после его
перевода из Тюрьмы особо строгого режима, в то время как в течение
последнего года заключения в Тюрьме особо строгого режима не
имелось никаких указаний на то, что его психическое здоровье
ухудшалось. Кроме того, как следовало из отчета доктора Д. от 9
июля 2001 г., даже если психическое здоровье Лорсе пострадало в
результате его заключения в Тюрьму особо строгого режима,
последствия были временными и несерьезными.
57. Наконец, власти Нидерландов высказали точку зрения, что
заявителям не удалось доказать при отсутствии разумных оснований
для сомнений, что заключение Лорсе в Тюрьму особо строгого режима
должно считаться бесчеловечным обращением в соответствии со
Статьей 3 Конвенции.
2. Мнение Европейского Суда
а. Общие принципы
58. Европейский Суд, прежде всего, напомнил, что Статья 3
Конвенции закрепляет одну из самых фундаментальных ценностей
демократического общества. Она в абсолютной форме запрещает пытку
или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или
наказание, независимо от обстоятельств и поведения потерпевшего
(см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по
делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95,
ECHR 2000-IV, параграф 119).
59. Далее Европейский Суд напомнил, что в соответствии с
прецедентным правом Европейского Суда плохое обращение должно
достигать минимального уровня суровости, чтобы подпадать под
действие Статьи 3 Конвенции. Оценка этого минимального уровня
относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как:
продолжительность плохого обращения, физические и психические
последствия такого обращения, а некоторых случаях пол, возраст и
состояние здоровья потерпевшего (см., среди прочих, Постановление
Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного
Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г.,
Series A, N 25, p. 65, параграф 162).
60. Обращение было признано Европейским Судом "бесчеловечным",
потому что, inter alia, оно было заранее продумано, применялось в
течение нескольких часов и причинило или травмы, или сильные
физические и духовные страдания, а также "унижающим достоинство",
так как из-за него у потерпевшего появилось чувство страха, боли и
неполноценности, способных унизить и оскорбить его (см., например,
Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла
против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI,
параграф 92). Чтобы наказание или связанное с ним обращение стало
"бесчеловечным" или "унижающим достоинство", вызванные ими
страдание и унижение должны в любом случае превзойти тот
неизбежный элемент страдания и унижения, который связан с данной
формой законного обращения или наказания (см. Постановление
Большой Палаты Европейского Суда по делу "V. против Соединенного
Королевства" (V. v. United Kingdom), жалоба N 24888/94, ECHR 1999-
IX, параграф 71). Вопрос о том, имело ли обращение целью унизить
или оскорбить потерпевшего, является следующим фактором, который
необходимо принять во внимание, но отсутствие такой цели не
исключает окончательно нарушения Статьи 3 (см., например,
Постановление Европейского Суда по делу "Пирз против Греции"
(Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, ECHR 2001-III, параграф 74;
Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против
Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99,
ECHR 2002-VI, параграф 101).
61. Условия заключения могут иногда являться бесчеловечным или
унижающим достоинство обращением (см. упоминавшееся выше
Постановление Европейского Суда по делу "Пирз против Греции",
параграф 75). При оценке условий заключения необходимо учитывать
кумулятивный эффект этих условий, а также отдельные утверждения
заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз
против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, ECHR 2001-
II, параграф 46).
62. Хотя меры, связанные с лишением свободы, часто содержат
элемент страдания или унижения, нельзя сказать, что заключение в
тюрьме особо строгого режима, будь то предварительное заключение
или осуждение за преступление, само по себе противоречит Статье 3
Конвенции. Задача Европейского Суда сводилась к изучению личной
ситуации первого заявителя, на которого воздействовал
рассматриваемый режим (см. Постановление Европейского Суда по делу
"Аэртс против Бельгии" (Aerts v. Belgium) от 30 июля 1998 г.,
Reports of Judgments and Decisions 1998-V, pp. 1958-59, параграфы
34 - 37). В связи с этим Европейский Суд подчеркнул, что, хотя из
соображений поддержания общественного порядка государства могут
создавать тюрьмы особо строгого режима для отдельных категорий
заключенных, Статья 3 Конвенции тем не менее требует от этих
государств обеспечивать содержание заключенного в условиях,
соответствующих уважению его человеческого достоинства, а также
чтобы способ и метод исполнения данной меры не причиняли ему
душевных страданий и лишений, интенсивность которых превышала бы
неизбежный уровень страдания, присущий любому заключению, а также
чтобы, учитывая практические требования лишения свободы,
надлежащим образом охранялось здоровье заключенного (см.
упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кудла
против Польши", параграфы 92 - 94).
63. По данному вопросу Европейский Суд ранее признавал, что
полная чувствительная изоляция вместе с полной социальной
изоляцией могут разрушить личность и являются формой
бесчеловечного обращения, которое не может быть оправдано
требованиями безопасности окружающих или иными причинами. Вместе с
тем лишение возможности общения с другими заключенными в интересах
безопасности, в дисциплинарном или в охранительном порядке само по
себе не является бесчеловечным обращением или унижающим
достоинство наказанием (см. Решение Европейского Суда по делу
"Мессина против Италии" (Messina v. Italy), жалоба N 25498/94,
ECHR 1999-V). При оценке того, подпадала ли такая мера в сферу
применения Статьи 3 Конвенции в конкретном деле, необходимо
учитывать конкретные условия, такие как: суровость меры, ее
продолжительность, преследуемая цель, ее влияние на
заинтересованных лиц (см. Доклад Европейской Комиссии по делу
"Дост против Бельгии" (Dhoest v. Belgium) от 14 мая 1987 г.,
жалоба N 10448/83, Decisions and Reports (DR) 55, pp. 20 - 21,
параграфы 117 - 118; Решение Европейской Комиссии по делу "МакФили
и другие против Соединенного Королевства" (McFeeley et al. v.
United Kingdom) от 15 мая 1980 г., жалоба N 8317/78, DR 20, p.
44).
b. Применение к настоящему делу
64. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский
Суд отметил, прежде всего, что жалобы заявителей на условия
заключения Лорсе касались не материальных условий в Тюрьме особо
строгого режима, а скорее режима его содержания. В этом смысле
дело можно сравнить с рядом жалоб против Италии, в которых
заявители жаловались, что условия специального тюремного режима, в
котором их содержали в соответствии со статьей 41bis Закона об
организации тюрем, нарушали Статью 3 Конвенции (см., например,
упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Мессина
против Италии"; Решение Европейского Суда по делу "Инделикато
против Италии" (Indelicato v. Italy) от 6 июля 2000 г., жалоба N
31143/96; Решение Европейского Суда по делу "Ганчи против Италии"
(Ganci v. Italy) от 20 сентября 2001 г., жалоба N 41576/98;
Решение Европейского Суда по делу "Бонура против Италии" (Bonura
v. Italy) от 30 мая 2002 г., жалоба N 57360/00).
65. Европейский Суд отметил, что пункты 62 - 66 вышеизложенного
отчета ЕКПП (параграф 43 Постановления), составленного по итогам
посещения Тюрьмы особо строгого режима, содержат подробное
описание условий заключения в данном учреждении. Так как ни одна
из сторон не оспаривала фактической верности данного описания,
Европейский Суд признал, что в нем надлежащим образом отражена
ситуация в Тюрьме особо строгого режима. Но решение вопроса о том,
было ли обращение с Лорсе бесчеловечным или унижающим достоинство
по смыслу Статьи 3 Конвенции, зависит от оценки степени
воздействия лично на Лорсе (см. выше параграф 62).
66. В течение периода заключения в Тюрьме особо строгого режима
к Лорсе, бесспорно, применялись очень суровые меры безопасности.
Далее Европейский Суд счел, что социальные контакты Лорсе были
сильно ограничены, принимая во внимание, что ему не разрешалось
общаться более чем с тремя заключенными одновременно, что прямые
контакты с персоналом тюрьмы были сильно ограничены и что,
исключая случаи ежемесячных свиданий с семьей, он мог встречаться
с посетителями только через стеклянную перегородку. Однако, так же
как и в делах против Италии, упомянутых в параграфе 64 выше,
Европейский Суд не мог признать, что Лорсе содержался в
чувствительной изоляции или в полной социальной изоляции. На самом
деле итальянский специальный режим был значительно более
ограничивающим и в отношении общения с другими заключенными, и в
отношении частоты свиданий: общение с другими заключенными было
полностью запрещено, а свидания разрешались только с членами семьи
один раз в месяц в течение одного часа (см. упоминавшееся выше
Решение Европейского Суда по делу "Мессина против Италии",
параграф 13).
67. Лорсе был заключен в Тюрьму особо строгого режима, так как
он с определенной степенью вероятности мог совершить побег из
тюрьмы менее строгого режима и, в случае если ему это удалось бы,
он мог подвергнуть общество недопустимому риску повторного
совершения тяжких преступлений, связанных с насилием (см. выше
параграф 33). Хотя Лорсе отрицал, что имел подобные намерения, не
Европейскому Суду проверять действительность оценки национальных
властей. Учитывая серьезность преступлений, за которые Лорсе был
осужден (см. выше параграф 11), Европейский Суд согласился с
оценкой национальных властей.
68. В поддержку своей жалобы на то, что режим Тюрьмы особо
строгого режима оказал на психическое здоровье Лорсе такое
серьезное вредное воздействие, что применима Статья 3 Конвенции,
заявители передали несколько отчетов, касавшихся психического
состояния Лорсе. Два из представленных отчетов были составлены во
время пребывания Лорсе в Тюрьме особо строгого режима, а два
других были составлены вскоре после его перевода из Тюрьмы особо
строгого режима. Первые два отчета, подготовленные соответственно
В. и доктором С., не оставляли места для сомнений в том, что Лорсе
с трудом справлялся с режимом Тюрьмы особо строгого режима и что
данный режим оказывал вредное воздействие на его состояние,
которое все увеличивалось со временем (см. выше параграфы 25 и
26). Доктор С., который обследовал Лорсе через два месяца после
перевода из Тюрьмы особо строгого режима, установил, что Лорсе
страдал от "умеренной серьезности депрессии с эндогенными
симптомами" и от "умеренной серьезности острого тревожного
состояния с реакцией паники". Доктор С. выразил мнение, что
имелась причинная связь между внешними симптомами депрессии, а
также обнаруженными психическими нарушениями, и длительным
пребыванием Лорсе в Тюрьме особо строгого режима (см. выше
параграф 27). Но доктор С., который обследовал Лорсе во время
заключения последнего в Тюрьму особо строгого режима, не нашел
достаточных симптомов, чтобы поставить диагноз депрессии (см. выше
параграф 26), а когда доктор Д. обследовала его через пять месяцев
после перевода из Тюрьмы особо строгого режима, она не обнаружила
никаких симптомов нарушений депрессивного характера. Так, доктор
Д. отрицательно ответила на поставленный властями Нидерландов
вопрос о том, страдал ли Лорсе в действительности "умеренной
серьезности депрессией", как сообщалось в отчете доктора С. Кроме
того, доктор Д. сделала вывод, что симптомы нарушения
приспособления, которые имелись у Лорсе после перевода из Тюрьмы
особо строгого режима, к моменту обследования полностью исчезли
(см. выше параграф 28).
69. Европейский Суд разделил мнение ЕКПП, что ситуация в Тюрьме
особо строгого режима проблематична и вызывает озабоченность. Это
еще более верно для случаев затянувшегося содержания заключенных в
режиме Тюрьмы особо строгого режима, как это произошло в настоящем
деле с Лорсе, который содержался в Тюрьме особо строгого режима
приблизительно шесть с четвертью лет.
70. Также заявители утверждали, что обращение с Лорсе в период
его заключения было если не бесчеловечным, то, в крайнем случае,
унижающим достоинство. В связи с этим Европейский Суд заметил, что
в соответствии с правилами внутреннего распорядка Тюрьмы особо
строгого режима Лорсе подвергался обыску с раздеванием до и после
"открытых" свиданий, а также после посещений клиники,
стоматологического кабинета или парикмахера. Кроме того, в течение
трех с половиной лет заявитель был обязан обыскиваться с
раздеванием, включая осмотр анального отверстия, по крайней мере,
один раз в неделю во время обыска камеры (см. выше параграф 37),
даже если на неделе, предшествовавшей обыску, он не имел никаких
контактов с внешним миром (см. пункт 65 доклада ЕКПП), и, несмотря
на тот факт, что он уже обыскивался с раздеванием при "открытом"
свидании или посещении клиники, стоматолога или парикмахера, он
все равно проходил эту процедуру. Таким образом, эти еженедельные
обыски с раздеванием были рутинной обязанностью и не основывались
на каких-либо конкретных требованиях безопасности или поведении
Лорсе.
Во время обыска с раздеванием, практикуемого в Тюрьме особо
строгого режима, заявитель был вынужден раздеваться в присутствии
служащих тюрьмы, после чего осматривалась его прямая кишка, что
требовало от него принимать смущающие позы.
71. Для Лорсе это была одна из сторон режима, которые он
переносил тяжелее всего, но власти Нидерландов утверждали, что
обыски с раздеванием были необходимы и оправданны.
72. Европейский Суд ранее признавал, что обыски с раздеванием в
некоторых случаях могут быть необходимыми для обеспечения
безопасности или для предупреждения беспорядков или преступления
(см. Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против
Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, ECHR 2001-
VIII, параграф 117; Постановление Европейского Суда по делу
"Иванчук против Польши" (Iwanczuk v. Poland) от 15 ноября 2001 г.,
жалоба N 25196/94, параграф 59; упоминавшийся выше Доклад
Европейской Комиссии по делу "МакФили и другие против Соединенного
Королевства", параграфы 60 - 61). В делах "Валашинас против Литвы"
и "Иванчук против Польши" рассматривался один случай обыска с
раздеванием, в то время как дело "МакФили и другие против
Соединенного Королевства" касалось так называемых обысков
"близкого тела", включавших осмотры анального отверстия и
проводимых с интервалами в семь - десять дней, до и после свиданий
и до того, как заключенные были переведены в новое крыло Тюрьмы
Мэйз (Maze Prison) в Северной Ирландии, где в прошлом были найдены
в прямых кишках протестующих заключенных опасные предметы.
73. В настоящем деле Европейский Суд был поражен тем фактом,
что Лорсе еженедельно подвергался обыскам с раздеванием в
дополнение ко всем остальным строгим мерам безопасности в Тюрьме
особо строгого режима. Ввиду того что национальные власти из
отчетов Отдела психологии ПВЦ знали, с каким трудом справляется
Лорсе с режимом, и учитывая, что во время пребывания Лорсе в
Тюрьме особо строгого режима ни разу ничего не было найдено во
время обысков с раздеванием, Европейский Суд пришел к мнению, что
систематические обыски с раздеванием Лорсе нуждались в большем
обосновании, нежели было представлено властями Нидерландов в
настоящем деле.
74. Европейский Суд счел, что в ситуации, когда заявитель уже
был подвергнут большому числу контрольных мер, и в отсутствие
убедительных нужд безопасности практика еженедельных обысков с
раздеванием, применявшаяся к Лорсе приблизительно в течение более
шести лет, унижала его человеческое достоинство и порождала
чувства боли и неполноценности, способные унизить и оскорбить его.
Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что рутинные
обыски с раздеванием вместе с другими суровыми мерами безопасности
в Тюрьме особо строгого режима являлись бесчеловечным или
унижающим достоинство обращением, что нарушало Статью 3 Конвенции.
Таким образом, имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.
В. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении
других заявителей
75. Кроме того, заявители жаловались, что ограничения на
свидания с Лорсе являлись бесчеловечным или, по крайней мере,
унижающим достоинство обращением в отношении его жены и детей,
которые более шести лет не имели права прикоснуться к нему.
76. Власти Нидерландов специально не касались данного вопроса.
77. В то время как Европейский Суд согласился, что условия
проведения свиданий Лорсе с другими заявителями должны были
причинить им душевные страдания, он счел, что обжалуемые
обстоятельства не достигали порога бесчеловечного или унижающего
достоинство обращения по смыслу Статьи 3 Конвенции, установленного
в прецедентном праве Европейского Суда.
Соответственно, Статья 3 не была нарушена в отношении второго-
девятого заявителей.
II. Предполагаемое нарушение Статьи 8 Конвенции
78. Заявители жаловались, что заключение Лорсе в Тюрьме особо
строгого режима нарушало их права, гарантированные Статьей 8
Конвенции. Статья 8 Конвенции в части, применимой к настоящему
делу, гласит:
"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной
жизни...
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в
осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое
вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом
обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях
предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья
или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
79. Заявители утверждали, что большое число мер безопасности,
действовавших в Тюрьме особо строгого режима, в частности
регулярные обыски с раздеванием, а также прослеживание его
телефонных разговоров и корреспонденции и ежедневные обыски его
камеры лишали Лорсе личной жизни. Кроме того, заявители жаловались
на условия проведения свиданий Лорсе с членами его семьи: через
стеклянную перегородку, без возможности физического контакта,
кроме рукопожатия один раз в месяц. Принимая во внимание, что все
контакты между Лорсе и его женой и детьми прослеживались,
заявители утверждали, что заключение Лорсе в EBI являлось
необоснованным вмешательством в права его жены и детей на уважение
их личной и семейной жизни.
80. Власти Нидерландов не оспаривали тот факт, что возможности
заявителей по осуществлению их права на личную и семейную жизнь
были ограничены. Но они утверждали, что ограничения права Лорсе на
личную и семейную жизнь были составной частью заключения и
необходимы по смыслу пункта 2 Статьи 8 Конвенции. Режим в Тюрьме
особо строгого режима особенно связан с двумя слабейшими звеньями
в любой цепи безопасности: контактами с людьми вне учреждения,
которые могли бы предоставить информацию и средства, с помощью
которых заключенный может сбежать, а также с контактами с
персоналом тюрьмы, уязвимым для нападений. Это означало, что
заключенному не позволялось общаться с посетителями без
наблюдателей или иметь физические контакты, вследствие которых он
может получить предметы, которые облегчили бы его побег, и что
постоянный контроль и наблюдение были оправданы.
81. Что касается жалобы заявителей на необоснованное
вмешательство в осуществление Лорсе права на уважение личной жизни
проведением обысков с раздеванием, Европейский Суд подчеркнул, что
им уже был рассмотрен этот аспект режима Тюрьмы особо строгого
режима в части о нарушении Статьи 3 Конвенции. Учитывая принятое
решение (см. выше параграф 74), Европейский Суд не счел
необходимым включать данный элемент в изучение настоящей жалобы.
82. Европейский Суд повторил, что любое заключение, законное в
соответствии со Статьей 5 Конвенции, по своей природе накладывает
ограничения на личную и семейную жизнь. Участие администрации
тюрьмы в поддержании контактов с семьей является существенной
частью права заключенного на уважение семейной жизни (см.
Постановление Европейского Суда по делу "Мессина против Италии",
жалоба N 25498/94, ECHR 2000-X, параграф 61), в то же время
Европейский Суд признал, что некоторые меры контроля контактов
заключенных с внешним миром необходимы и сами по себе не
противоречат Конвенции (см. дело "Калашников против России", N
47095/99, ECHR 2001-XI).
83. Лорсе содержался в режиме с более строгими ограничениями
права на личную и семейную жизнь, чем в голландских тюрьмах общего
режима. Так, камера Лорсе обыскивалась каждый день, его
корреспонденция просматривалась, его телефонные разговоры и
разговоры с посетителями прослушивались, ему позволялось общаться
лишь с определенным числом заключенных, во время свиданий с
посетителями он был отделен от них стеклянной перегородкой, за
исключением одного "открытого" свидания в месяц с членами своей
семьи, которым он мог пожать руку в начале и в конце свидания.
Таким образом, так как имело место вмешательство в осуществление
заявителем его права на личную и семейную жизнь по смыслу пункта 1
Статьи 8 Конвенции, необходимо рассмотреть вопрос о том, было ли
данное вмешательство обоснованным согласно условиям пункта 2
данной нормы, то есть было ли оно "предусмотрено законом" для
достижения одной или нескольких упомянутых в данном пункте целей и
было ли оно "необходимо в демократическом обществе".
84. Европейский Суд отметил, что обжалуемые ограничения были
установлены Законом о тюрьмах 1999 года, Пенитенциарными правилами
и правилами внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима, а
потому не имелось никаких указаний на то, что данные ограничения
не были "предусмотрены законом". Европейский Суд согласился также,
что данные ограничения преследовали законную цель предотвращения
беспорядков или преступления, указанную в пункте 2 Статьи 8
Конвенции.
85. Европейский Суд отметил, что Лорсе был помещен в Тюрьму
особо строгого режима, потому что власти считали вероятным, что он
попытается совершить побег. Как отмечено выше (параграф 67), не
Европейскому Суду оценивать точность этих предположений, но он
согласился, что власти имели право считать, что побег заявителя
подверг бы общество серьезному риску. В этом отношении настоящее
дело отличается от вышеупомянутых дел против Италии (параграф 64):
в делах против Италии отдельные меры безопасности специального
режима были направлены на прекращение всех связей заключенных с
уголовным окружением, к которому они принадлежали ранее. В
настоящем деле меры безопасности были установлены для
предотвращения побегов. Европейский Суд счел, что отдельные черты
итальянского специального режима и черты режима Тюрьмы особо
строгого режима эффективно демонстрируют это различие. Так, в
итальянском специальном режиме больший, чем в Тюрьме особо
строгого режима, акцент сделан на ограничение контактов с другими
заключенными и с членами семьи, в то время как в Тюрьме особо
строгого режима меры безопасности касались главным образом
ситуаций и мест, в которых заключенный мог бы получить или хранить
предметы, которые он может использовать при попытке побега или в
которых он мог бы получить информацию, относящуюся к побегу. В
рамках данных ограничений Лорсе имел право на еженедельные
свидания продолжительностью один час, общаться с другими
заключенными, хотя и с ограниченным числом, и принимать участие в
групповых мероприятиях. Хотя были установлены строгие меры
безопасности, Лорсе и другие заключенные тем не менее могли
поддерживать постоянный контакт.
86. Учитывая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд
признал, что ограничения права заявителей на уважение их личной и
семейной жизни были необходимыми в демократическом обществе для
достижения законной цели.
Соответственно, Статья 8 Конвенции не была нарушена.
III. Предполагаемое нарушение Статьи 13 Конвенции
87. Наконец, заявители жаловались, что решение Апелляционной
комиссии Центрального совета осуществления уголовной юстиции от 22
ноября 2000 г., которым она отказалась рассматривать их жалобу на
нарушение Статьи 3 Конвенции (см. выше параграф 22), означал, что
им не было предоставлено эффективное средство правовой защиты в
соответствии со Статьей 13 Конвенции.
Статья 13 Конвенции гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции,
нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в
государственном органе, даже если это нарушение было совершено
лицами, действовавшими в официальном качестве".
88. Заявители утверждали, что при разбирательстве дела в
Апелляционной комиссии Лорсе не просил принять решение о
соответствии Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого
режима как такового, а его жалоба сводилась к обжалованию
продления срока его заключения в Тюрьме особо строгого режима.
Представленные в Апелляционную комиссию от имени Лорсе доводы
касались главным образом психологического состояния заявителей и
ограничений, в течение многих лет применявшихся в отношении личной
жизни Лорсе и его контактов с другими заявителями. Таким образом,
Лорсе утверждал, что его права и права его семьи, гарантированные
Конвенцией, были бы нарушены, если срок его заключения в Тюрьме
особо строгого режима был бы продлен.
89. Лорсе не добивался временного судебного приказа, так как в
том процессе можно было ссылаться только на соответствие
международным соглашениям применявшихся норм и режима Тюрьмы особо
строгого режима как такового, без учета конкретных обстоятельств
дела заявителя. Кроме того, процедура издания временного судебного
приказа не могла завершиться переводом Лорсе.
90. Власти Нидерландов настаивали, что заявителям было доступно
эффективное средство правовой защиты. Власти объяснили, что
существовали разные средства правовой защиты для рассмотрения
вопросов по решению о продлении срока заключения Лорсе в Тюрьме
особо строгого режима, с одной стороны, и вопросов по условиям
содержания в Тюрьме особо строгого режима и по особо строгому
режиму как таковому, с другой стороны. Процесс, результатом
которого стало вынесение оспариваемого решения Апелляционной
комиссии, касался продления срока заключения Лорсе в Тюрьме особо
строгого режима. Апелляционная комиссия должным образом
рассмотрела вопрос о том, соответствовало ли продление срока
заключения Конвенции, изучив дело в свете Статей 6 и 8 Конвенции.
Но комиссия признала возражения Лорсе по Статье 2 возражением
против режима, а возражения такого рода превышают уровень одного
заключенного, для которых Законом о тюрьмах 1999 года
предусмотрена процедура обжалования.
91. Власти Нидерландов утверждали, что Лорсе и другие заявители
могли обжаловать законность режима Тюрьмы особо строгого режима в
свете Конвенции в гражданском порядке. Хотя, как правило,
рассмотрение дела в гражданском порядке не могло завершиться
признанием незаконным заключения Лорсе в Тюрьму особо строгого
режима и его последующим переводом, исходом такого дела могло быть
признание незаконным его продолжительного пребывания в Тюрьме
особо строгого режима, после чего в отношении Лорсе был бы изменен
режим.
92. Европейский Суд заметил, что решение о заключении Лорсе в
Тюрьму особо строгого режима пересматривалось каждые полгода (см.
выше параграф 36). Из вышеупомянутой информации следует, что до
того как принималось решение о продлении срока заключения,
запрашивалось мнение, по крайней мере в нескольких случаях, ПВЦ о
психологических аспектах продления срока (см. выше параграфы 25 и
35 - 36). Лорсе мог обжаловать решение о продлении срока
заключения (см. выше параграф 38). Из решений Апелляционной
комиссии по данному делу следует, что комиссия не только оценивала
риск и последствия побега, но также рассмотрела, имелись ли какие-
либо признаки и обстоятельства, препятствующие продлению срока его
заключения в Тюрьму особо строгого режима, и сбалансированно
изучила все затронутые интересы (см. выше параграфы 19 и 22). В
связи с этим Европейский Суд заметил, что интересы членов семьи
Лорсе должны были приниматься во внимание в административном
процессе (см. параграф 40). Апелляционная комиссия ясно дала
понять в своем решении от 16 марта 2000 г. (см. выше параграф 19),
что ею было учтено психологическое состояние Лорсе.
93. Действительно, в своем решении от 22 ноября 2000 г.
Апелляционная комиссия отказалась рассматривать вопрос
соответствия Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого
режима как такового (см. выше параграф 22). Но с учетом
предыдущего пункта Постановления Европейский Суд счел, что
Апелляционная комиссия в действительности рассмотрела и вынесла
решение по жалобам заявителей на предполагаемое вредное
воздействие продолжительного заключения Лорсе в Тюрьму особо
строгого режима на самого Лорсе, а также на членов его семьи.
94. Далее Европейский Суд заметил, что Апелляционная комиссия
имела право принимать обязательные решения: если бы она признала,
что срок заключения Лорсе в Тюрьме особо строгого режима не должен
был быть продлен, она могла отменить оспоренное решение, после
чего министр юстиции должен был принять новое решение с учетом
решения комиссии (см. выше параграф 39) - в действительности
именно это и сделала Апелляционная комиссия в своем решении от 31
мая 1999 г. (см. выше параграф 16). Или же Апелляционная комиссия
могла вынести решение вместо обжалованного решения или просто
отменить оспоренное решение (см. выше параграф 39).
95. Кроме того, как отметили власти Нидерландов, заявители
могли инициировать процедуру издания временного судебного приказа,
если бы хотели получить судебное решение по вопросу соответствия
Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого режима как
такового. Даже если бы суд, рассматривающий ходатайство об издании
временного судебного приказа, не мог приказать государству
перевести Лорсе из Тюрьмы особо строгого режима в тюрьму с менее
строгим режимом, такой процесс мог бы тем не менее завершиться
изданием временного судебного приказа о том, что режим в Тюрьме
особо строгого режима должен быть изменен в отношении Лорсе. (см.
выше параграф 42).
96. Учитывая, что выражение "средство правовой защиты" по
смыслу Статьи 13 Конвенции означает не средство, которое
обязательно должно удовлетворить заявителя, а просто доступное
средство правовой защиты в компетентном государственном органе, с
помощью которого можно добиться рассмотрения жалобы по существу
(см. Решение Европейского Суда по делу "Лачко и другие против
Словакии" (Lacko and Others v. Slovakia) от 2 июля 2002 г., жалоба
N 47237/99; Решение Европейской Комиссии по делу "К. против
Соединенного Королевства" (K. v. United Kingdom) от 15 октября
1986 г., жалоба N 11468/85, DR 50, p. 199), Европейский Суд счел,
что рассмотрение дела в Апелляционной комиссии вместе с
возможностью проведения процедуры издания временного судебного
приказа предоставляли заявителям эффективное средство правовой
защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Леандер
против Швеции" (Leander v. Sweden) от 26 марта 1987 г., Series A,
N 116, pp. 29 - 30, параграф 77).
Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что Статья 13
Конвенции не была нарушена.
IV. Применение Статьи 41 Конвенции
97. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
А. Ущерб
98. Заявители утверждали, что никакие деньги не смогли бы
компенсировать причиненный им вред. Поэтому они попросили
Европейский Суд присудить им символическую сумму в размере 1000
голландских гульденов (453,78 евро).
99. Власти Нидерландов не имели комментариев в отношении
требования заявителей.
100. Европейский Суд, учитывая установленные им факты,
касающиеся жалоб заявителей, счел, что Лорсе был причинен
некоторый моральный вред в результате обращения с ним в Тюрьме
особо строгого режима. Поэтому Европейский Суд присудил Лорсе
полную сумму, которую потребовали заявители, а именно 453,78 евро.
В. Судебные расходы и издержки
101. Заявители потребовали возмещения понесенных ими судебных
расходов и издержек в размере 7271,73 евро. Данные расходы
включали выплату гонорара адвокату и были понесены в начале
рассмотрения настоящего дела в Европейском Суде, а при
рассмотрении их дела в национальных судах и в остальной части
процесса в Европейском Суде они не понесли никаких судебных
расходов и издержек.
102. Власти Нидерландов не имели комментариев в отношении
требования заявителей.
103. В соответствии с прецедентным правом Европейского Суда
Европейский Суд присуждает возмещение судебных расходов и
издержек, если они были действительно и необходимо понесены и их
сумма находится в разумных пределах (см., среди прочих,
Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мелдрум против
Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря
1994 г., Series A, N 304, pp. 28 - 29, параграф 78).
Учитывая, что Европейский Суд установил нарушение Конвенции
только в отношении одного заявителя и только по одной жалобе
заявителей, Европейский Суд, исходя из принципа справедливости,
присудил Лорсе 2500 евро в качестве возмещения судебных расходов и
издержек минус 305 евро за оказание Европейским Судом правовой
помощи при подготовке жалобы, то есть всего 2195 евро.
С. Процентная ставка при просрочке платежей
104. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке
платежей должна быть установлена в размере предельной годовой
процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс
три процента (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда
по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства"
(Christine Goodwin v. United Kingdom), жалоба N 28957/95, ECHR
2002-VI, параграф 124).
На этих основаниях Суд единогласно:
1) постановил, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции в
отношении Лорсе;
2) постановил, что Статья 3 Конвенции в отношении других
заявителей не была нарушена;
3) постановил, что Статья 8 Конвенции не была нарушена;
4) постановил, что Статья 13 Конвенции не была нарушена;
5) постановил:
(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со
дня вступления настоящего Постановления в законную силу в
соответствии с пунктом 2 Статьи 44 Конвенции выплатить Лорсе
следующие суммы:
(i) 453,78 (четыреста пятьдесят три евро семьдесят восемь
центов) евро в качестве компенсации морального вреда;
(ii) 2195 (две тысячи сто девяносто пять) евро в качестве
компенсации расходов и издержек;
(iii) любой налог, которым эта сумма может быть обложена;
(b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до
момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в
размере, равном минимальному ссудному проценту Европейского
центрального банка плюс три процента;
6) отклонил остальные требования заявителей о справедливой
компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 4 февраля 2003 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Секретарь
Секции Суда
М.О'БОЙЛ
Председатель Палаты
Э.ПАЛЬМ
(Неофициальный перевод с английского
Ю.Ю.БЕРЕСТНЕВА)
|
