ДЕЛО "ЛАГЕРБЛОМ (LAGERBLOM) ПРОТИВ ШВЕЦИИ"
(Жалоба N 26891/95)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 14 января 2003 года
(Четвертая Секция)
г. Страсбург
По делу "Лагерблом против Швеции" Европейский Суд по правам
человека (Четвертая секция), заседая Палатой в составе:
сэра Николаса Братца, Председателя Палаты,
М. Пеллонпяя,
А. Пастора Ридруехо,
Э. Пальм,
М. Фишбаха,
Й. Касадеваля,
С. Павловского, судей,
а также при участии Ф. Эланс-Пассос, заместителя Секретаря
Секции Суда,
заседая 10 декабря 2002 г. за закрытыми дверями,
вынес следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 26891/95), поданной 2
января 1995 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против
Королевства Швеция гражданином Финляндии Антеро Лагербломом
(Antero Lagerblom) (далее - заявитель) в соответствии с бывшей
Статьей 25 Европейской конвенции о защите прав человека и основных
свобод.
2. Заявитель, которому в соответствии с решением Европейского
Суда были компенсированы расходы по оказанию юридической помощи,
был представлен И. Салми (I. Salmi), адвокатом, практикующим в г.
Готенбурге (Gothenburg). Власти Швеции были представлены своим
Уполномоченным при Европейском Суде И. Калмерборн (I. Kalmerborn),
Министерство иностранных дел Швеции.
3. Заявитель утверждает, в частности, что его права,
закрепленные Статьей 6 Конвенции, были нарушены в ходе судебного
разбирательства по уголовному делу в отношении его, поскольку
власти государства-ответчика не предоставили ему адвоката,
говорящего по-фински.
4. Жалоба была передана на рассмотрение Европейского Суда 1
ноября 1998, когда вступил в силу Протокол N 11 к Конвенции (пункт
2 Статьи 5 Протокола N 11 к Конвенции).
5. Жалоба была передана в Первую секцию Суда (пункт 1 Правила
52 Регламента). Палата в составе указанной Секции, рассматривавшая
данное дело (пункт 1 Статьи 27 Конвенции), была сформирована в
соответствии с пунктом 1 Правила 26 Регламента.
6. Своим решением от 15 февраля 2000 г. Европейский Суд объявил
жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.
7. Власти Швеции представили свои замечания по существу жалобы
(пункт 1 Правила 59 Регламента). Заявитель не представил своих
замечаний. После консультаций со сторонами Палата приняла решение
не проводить слушаний по существу дела (пункт 2 Правила 59 in fine
Регламента), заявитель представил свои письменные возражения на
меморандум властей Швеции.
8. 1 ноября 2001 г. Европейский Суд изменил состав секций
(пункт 1 Правила 25 Регламента). Данное дело было передано во
вновь образованную Четвертую секцию Суда.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
9. Заявитель, 1942 года рождения, переехал в Швецию в конце
1980-х годов. Его родным языком является финский.
10. 3 декабря 1991 г. Окружной суд (tingsratten) Готенбурга
признал заявителя виновным в вождении автомобиля в состоянии
алкогольного опьянения, а также в вождении автомобиля без
водительского удостоверения. В соответствии с материалами
полицейского расследования заявитель не выдвигал требования о
предоставлении ему адвоката. 9 января 1992 г. Окружной суд,
вероятно по собственному усмотрению, назначил для оказания
юридической помощи заявителю адвоката Х. (H.).
11. 22 апреля 1992 г. заявителю было вновь предъявлено
обвинение в управлении автомобилем в состоянии алкогольного
опьянения, а также в управлении автомобилем без водительского
удостоверения. В соответствии с материалами полицейского
расследования заявитель изъявил желание, чтобы в качестве
государственного адвоката ему был назначен адвокат С. (С.).
12. 31 августа 1992 г. заявителю было вновь предъявлено
обвинение в управлении автомобилем в состоянии алкогольного
опьянения и управлении автомобилем без водительского
удостоверения. Как следует из материалов полицейского
расследования, заявитель отказался от услуг государственного
адвоката.
13. 22 декабря 1992 г. заявителю было предъявлено обвинение в
совершении дорожно-транспортного происшествия, оставлении места
происшествия и управлении автомобилем без водительского
удостоверения. В соответствии с материалами полицейского
расследования заявитель отказался от услуг государственного
адвоката.
14. 21 января 1993 г. заявителю было предъявлено обвинение в
ношении ножа в общественном месте. Согласно материалам
полицейского расследования он отказался от услуг государственного
адвоката.
15. 22 января 1993 г. прокурор обратился в суд за получением
разрешения на заключение под стражу заявителя, подозреваемого в
нападении с отягчающими обстоятельствами. В соответствии с
заявлением прокурора заявитель потребовал назначить ему в качестве
защитника адвоката С. На последовавшем судебном слушании с
разрешения районного суда был решен вопрос о замене адвоката
заявителя: вместо адвоката Х. был назначен адвокат П.С. (P.S.).
Как следует из протокола судебного заседания, заявитель потребовал
назначить для оказания ему бесплатной юридической помощи С.,
шведского адвоката, чьими услугами он уже пользовался и который
знал финский язык, в связи с чем судья сообщил заявителю, что тот
должен письменно обосновать свое требование. Суд отклонил
требование прокурора о заключении заявителя под стражу и освободил
заявителя. Впоследствии заявитель так и не представил письменного
обоснования своего требования о замене адвоката.
16. 9 февраля 1993 г. заявителю было предъявлено обвинение в
покушении на нападение при отягчающих обстоятельствах, а также в
ношении ножа в общественном месте.
17. Назначая судебное заседание, Окружной суд связался по
телефону с заявителем, который повторил свою просьбу о
предоставлении ему государственного адвоката С. Суд просил
заявителя связаться по данному вопросу с Х.
18. По-видимому, заявитель представил Окружному суду несколько
заявлений независимо от адвоката Х. Данные заявления были
выполнены на финском языке, заявитель использовал право подавать
заявления на своем родном языке в соответствии с Конвенцией о
северных языках (Nordiska sprakkonventionen). Все заявления были
переведены на шведский язык и приобщены к материалам дела.
19. На судебном заседании 10 мая 1994 г. в качестве
государственного адвоката заявителя выступал Х. Ни в протоколе
судебного заседания, ни в решении, постановленном судом по делу,
не содержится указания на то, что заявитель выдвигал требование о
замене защитника. Заявитель в дополнение к устным заявлениям
своего адвоката осуществлял свою защиту посредством собственных
устных заявлений на финском языке через назначенного судом
переводчика. Заявитель отверг свою виновность в ряде преступлений,
в совершении которых он обвинялся, признал свою вину в совершении
других, а касаясь остальной части обвинения, то заявитель не
признал себя виновным, но и не отвергал этих обвинений.
20. Приговором от 24 мая 1994 г. заявитель был признан виновным
по всем пунктам предъявленного ему обвинения и приговорен к одному
году и двум месяцам лишения свободы. Кроме того, суд обязал его
выплатить 450 шведских крон в качестве судебных издержек по делу.
В указанную сумму входила оплата услуг адвоката Х., которая
составила 10395 шведских крон за inter alia десять часов работы.
Оставшаяся часть по оплате услуг адвоката погашалась государством.
21. Заявитель обжаловал данный приговор в части тех пунктов
обвинения, которые он отверг в ходе судебного разбирательства.
Сторона обвинения также обжаловала указанный приговор с целью
назначения заявителю более строгого наказания. Сторона обвинения
указала, что заявитель несомненно нуждается в услугах адвоката,
хотя сам заявитель явно выразил свой отказ от услуг адвоката Х.
22. 23 августа 1994 г. в ходе рассмотрения дела Апелляционным
судом (hovratten) Западной Швеции заявитель выдвинул требование о
замене адвоката Х. на адвоката С. Заявитель вновь указал, что он
уже пользовался услугами С. и что он может общаться с ним на
финском языке. С. изъявил свою готовность в оказании заявителю
помощи в качестве адвоката.
23. 6 сентября 1994 г. требование заявителя было оставлено без
удовлетворения, поскольку Апелляционный суд счел, что достаточного
обоснования замены адвокатов приведено не было. 30 ноября 1994 г.
Верховный суд (Hogsta domstolen) Швеции отказал заявителю в
обжаловании решения Апелляционного суда.
24. Так же, как и в Окружном суде, заявитель представил суду
апелляционной инстанции несколько заявлений на финском языке,
которые были переведены на шведский и приобщены к материалам дела.
25. 22 мая 1995 г. состоялось слушание по делу в Апелляционном
суде. Х. участвовал в судебном процессе в качестве адвоката
заявителя. В протоколе судебного заседания не содержалось никакого
указания о том, что заявитель возражал против присутствия адвоката
Х. Заслушав устные заявления Х., Апелляционный суд предоставил
заявителю право выступить с заявлениями через назначенного судом
переводчика.
26. 6 июня 1995 г. Апелляционный суд оставил приговор без
изменения. Суд также указал, что судебные издержки, включая оплату
услуг адвоката в размере 3455 шведских крон, должны быть
компенсированы государством.
27. 23 августа 1995 г. Верховный суд Швеции отказал заявителю в
удовлетворении его жалобы на решение суда апелляционной инстанции.
II. Соответствующие внутригосударственные правовые нормы и
практика
28. Если не указано иное, ниже приводятся ссылки к главе 21
Кодекса судопроизводства (Rattegangsbalken) (далее - Кодекс).
А. Назначение адвоката
29. Подозреваемый может осуществлять защиту самостоятельно
(статья 1) или при помощи адвоката (статья 3), которого, как
правило, назначает сам подозреваемый (пункт 2 статьи 3).
Назначенный указанным образом адвокат именуется частным адвокатом,
в отличие от адвоката, который назначается судом и считается
государственным адвокатом.
30. Государственный адвокат должен быть предоставлен
задержанному или помещенному под стражу лицу, если он или она
потребуют этого. По требованию государственный адвокат также
предоставляется лицу, которое подозревается в совершении
преступления, за совершение которого в качестве наказания законом
предусмотрено по крайней мере шесть месяцев лишения свободы (пункт
1 статьи 3 а). Более того, государственный адвокат предоставляется
в каждом из указанных случаев: (1) если подозреваемому необходима
юридическая помощь в ходе проведения расследования по уголовному
делу в отношении его; (2) если существует такая необходимость в
случае неопределенности в выборе вида наказания за совершение
преступления или если существуют основания для назначения
наказания иного, чем штраф, условное заключение или сочетание
данных видов наказаний, либо (3) существуют особые основания,
связанные с самим подозреваемым или с существом дела (пункт 2
статьи 3 а). Однако если сам заключенный уже назначил для себя
адвоката, государственный адвокат дополнительно ему
предоставляться не будет (пункт 3 статьи 3 а).
31. Вопрос о предоставлении государственного адвоката
рассматривается судом, если поступило соответствующее требование
или если он сам установит для этого основания (пункт 2 статьи 4).
Требование о предоставлении адвоката может заявляться
подозреваемым или прокурором, ответственным за предварительное
расследование по делу. При решении вопроса о назначении отправной
точкой для суда является вопрос о необходимости помощи адвоката,
принимая во внимание сущность рассматриваемого вопроса. В
соответствии с подготовительными документами для законотворческой
деятельности (Билль правительства 1983/84:23б p. 13), в данном
контексте не должно учитываться финансовое положение
подозреваемого.
32. Заявитель имеет определенное влияние при назначении
государственного адвоката. Так, лицо, предложенное подозреваемым в
качестве адвоката, подлежит назначению, если он или она обладают
достаточной компетенцией и их назначение не приведет к
значительному увеличению судебных издержек и если не существует
особых причин против данного назначения (пункт 2 статьи 5). В
соответствии с подготовительными документами (Nytt juridiskt arkiv
(NJA) II 1943, p. 285) важно, чтобы сам подозреваемый доверял
своему адвокату. Лицо, иное, чем предложенное подозреваемым,
подлежит назначению только в том случае, если имеют место
указанные выше основания. Не существует права на пользование
услугами адвоката, говорящего на родном языке подозреваемого,
однако данное может учитываться. Иным образом проблема языка может
быть разрешена путем назначения переводчика, чьи услуги
оплачиваются государством.
B. Отмена назначения адвоката и его замена
33. Назначение государственного адвоката может быть
аннулировано в случае, если отпала в нем необходимость или по иным
законным основаниям. Если подозреваемый указывает иное лицо, чем
то, которое было уже назначено в качестве государственного
адвоката, первое назначение должно быть аннулировано, однако
только если это не причинит значительных неудобств (статья 6).
34. Назначенный государством адвокат может быть заменен, однако
такая замена требует достаточных к тому оснований (см. NJA II
1943, p. 285). Существует прецедентная практика относительно
разрешения судами данного вопроса.
35. По одному из дел (NJA 1980, p. 177) Верховный суд Швеции
допустил замену адвоката, назначенного государством, основываясь
на том, что подсудимый утратил доверие к своему адвокату тогда,
когда возникла опасность назначения длительного срока лишения
свободы, а также возникло разногласие относительно того, какие
доказательства должны были представляться суду. Окружной суд
приговорил подсудимого к шести годам лишения свободы за, inter
alia, преступление с отягчающими обстоятельствами, связанное с
незаконным оборотом наркотиков.
36. Другое дело (NJA 1981, p. 1080) связано с тем, что
обвиняемый, не признававший себя виновным, был приговорен судом к
пожизненному лишению свободы за совершение убийства. Верховный Суд
указал, что в случае отсутствия доверия между обвиняемым и его
адвокатом, назначенным государством, разрешается замена адвоката.
37. В третьем деле (Rattsfall fran hovratterna (RH) 17:84)
гражданин Финляндии подозревался в совершении убийства.
Апелляционный суд не допустил замены адвоката, назначенного
государством, на адвоката, говорящего по-фински.
C. Оплата услуг адвоката
38. Услуги частного адвоката оплачиваются из собственных
средств подозреваемого. Если подозреваемый признается невиновным,
расходы на оплату услуг адвоката обычно возмещаются. Услуги
адвоката, назначаемого государством, подлежат оплате государством
(статья 3 а). Глава 31 Кодекса регулирует вопрос о том, кто в
таких случаях должен оплачивать услуги адвоката. Если в отношении
подсудимого выносится обвинительный приговор, то обычно именно он
должен оплачивать услуги защитника целиком либо частично, в
зависимости от его материального положения. Если подсудимый
оправдан, то государство берет на себя обязанность по возмещению
расходов на оказание юридической помощи, равно как и в случае с
услугами частного адвоката.
D. Апелляция
39. Решение районного суда об отказе в удовлетворении
требования о назначении государственного адвоката, равно как и
решение о назначении адвоката иного, чем указанного подозреваемым,
может быть обжаловано в Апелляционный суд и в дальнейшем в
Верховный суд Швеции.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции
40. Заявитель жаловался на то, что ему не было позволено
пользоваться услугами адвоката, выбранного им самим, с которым он
мог бы общаться по-фински и чьи заявления он мог бы понимать
полностью. Описывая свой уровень знания шведского языка как
"уличный шведский", он утверждал, что мог общаться с Х.,
адвокатом, назначенным для него государством, только через
переводчика и что Х., как следствие, не имел возможности должным
образом исполнять свои профессиональные обязанности. Заявитель
ссылается на Статью 6 Конвенции, которая в части, применимой к
настоящему делу, гласит:
"1. Каждый в случае... предъявления ему любого уголовного
обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела...
судом...
/.../
3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет
как минимум следующие права:
/.../
c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим
защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг
защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника
бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
/.../
e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не
понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом
языке".
A. Заявления сторон
1. Власти Швеции
41. Власти Швеции указали, что, несмотря на то что пункт 3
Статьи 6 Конвенции гарантирует право на получение юридической
помощи, данное положение не предоставляет обвиняемому права
решать, каким образом должна обеспечиваться данная защита. Власти
указали, что Государства обладают огромной свободой в выборе
способа осуществления собственных обязательств в соответствии с
подпунктом "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции.
42. Власти Швеции подчеркнули, что заявитель не выразил
намерения пользоваться услугами государственного адвоката, когда
его дело рассматривалось судом в 1991 году. Тем не менее, в
соответствии с Кодексом судопроизводства суды при определенных
обстоятельствах обязаны сами назначать адвоката. Ссылаясь на
подпункт 2 пункта 2 статьи 3 а главы 21 Кодекса, власти Швеции
утверждали, что за управление автомобилем в состоянии алкогольного
опьянения в качестве наказания может предусматриваться условное
лишение свободы в совокупности с принудительными мерами
медицинского характера, и, следовательно, суды часто считают
необходимой помощь адвоката в случаях, когда необходимо
представлять доводы, относящиеся к личности самого обвиняемого,
которые способствуют избранию в отношении его наказания иного, чем
лишение свободы. В данном деле районный суд назначил адвоката по
собственному усмотрению, очевидно полагая, что интересы правосудия
требуют оказания юридической помощи. И именно власти государства
главным образом должны проводить такую оценку. Назначая адвоката
для заявителя, суд обеспечил право заявителя на получение
адекватной юридической помощи. Более того, ничто не мешало
заявителю пользоваться услугами С. как услугами частного адвоката.
В материалах дела не содержится указания на то, что заявитель
сообщил суду, что он готов самостоятельно оплачивать услуги С.
Если бы он сообщил о своей готовности, несомненно, суды
аннулировали бы назначение государственного адвоката Х.
43. Власти Швеции также привели довод о том, что ничто в
материалах дела не свидетельствует о том, что Х. не исполнял свои
профессиональные обязанности, оказывая заявителю эффективную
юридическую помощь. Ходатайствуя о замещении адвоката Х. адвокатом
С., заявитель не привел Окружному суду никакого обоснования своего
требования, он также не указывал в Апелляционном суде на трудности
в сотрудничестве с Х. или утрату к нему доверия. Более того, он не
назвал суду ни одного недостатка в защите, осуществляемой Х.
Несмотря на указание районного суда о письменном обосновании
заявителем своего требования о замещении, он так не представил
его. Формально требование о замещении Х. на С. не было выдвинуто
вплоть до того момента, когда дело было передано в Апелляционный
суд, то есть на той стадии судебного разбирательства по делу,
когда смена государственного адвоката повлекла бы существенные
дополнительные затраты. Власти Швеции придерживались того мнения,
что оценка необходимости замены адвоката, проведенная судами,
должна явно учитываться как подпадающая в пределы той оценки,
дозволенной Договаривающимся Сторонам при решении вопроса данного
плана. Они также заявили, что в протоколе заседания в
Апелляционном суде не указано, что заявитель возражал против
участия Х. в качестве его адвоката, назначенного государством, или
то, что заявителю чинились препятствия в осуществлении собственной
защиты.
44. Кроме того, языковая проблема в данном деле была разрешена
посредством обеспечения заявителя необходимой помощью переводчика.
Власти Швеции заявили, что даже если бы был назначен адвокат С.,
перевод на финский все равно должен был осуществляться в судах,
принимая во внимание утверждение заявителя о том, что его знание
шведского языка не является достаточным.
45. В заключение власти Швеции заявили, что ни назначение
государственного адвоката Х., ни отказ судов в его замещении
адвокатом С. не повлекли нарушение судами прав заявителя,
закрепленных пунктами 1 и 3 Статьи 6 Конвенции. Следовательно, в
отношении заявителя имело место справедливое судебное
разбирательство.
2. Заявитель
46. Заявитель указывал на то, что он не хотел пользоваться
услугами государственного адвоката, предоставленного ему в ходе
первоначального разбирательства по делу, поскольку он осознавал,
какой может быть вынесен приговор, и мог предположить, что часть
расходов по оплате услуг данного адвоката будет возложена на него.
Назначение государственного адвоката подозреваемому для оказания
помощи в сложных делах может быть оправдано, однако вождение в
состоянии алкогольного опьянения и иные дорожно-транспортные
преступления не представляют собой особой серьезности, чтобы
служить оправданием такого назначения против воли подозреваемого.
Тем не менее заявитель отверг последнее свое обвинение в нападении
при отягчающих обстоятельствах. В тот момент в связи с тяжестью
предъявленного обвинения и с тем, что он осознавал, что ему грозил
длительный срок лишения свободы, он заявил требование о
предоставлении ему государственного адвоката. Он явно выразил свое
намерение о предоставлении ему адвоката С. Данное требование было
отклонено, поскольку не было обосновано.
44. Заявитель далее указал, что в связи с его отказом от
сотрудничества с Х. и сложностями в их общении Х. не мог исполнять
свои профессиональные обязанности должным образом. В общем,
общение подзащитного с адвокатом является ключевым моментом в
выстраивании эффективной стратегии защиты. Более того, поскольку
офис С. находился в том же городе, что и у Х., увеличения судебных
издержек при его назначении не последовало бы. Кроме того, в
случае необходимости он сам бы оплатил услуги С. Заявитель также
указал, что, поскольку он принадлежит к большой группе финского
национального меньшинства в Швеции, суды должны были предоставить
ему государственного адвоката, говорящего по-фински.
B. Мнение Европейского Суда
45. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что гарантии,
содержащиеся в пункте 3 Статьи 6 Конвенции, представляют собой
особые аспекты права на справедливое судебное разбирательство при
определении уголовного обвинения, сформулированного в пункте 1 той
же Статьи. Соответственно, жалоба заявителя будет рассматриваться
в соответствии с данными положениями, взятыми в совокупности (см.
среди многих других Постановление Европейского Суда по делу
"Бенхэм против Соединенного Королевства" (Benham v. United
Kingdom) от 10 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions
1996-III, p. 756, з 52).
46. Европейский Суд прежде всего напомнил, что в целом Статья 6
Конвенции гарантирует обвиняемому право эффективно участвовать в
судебном разбирательстве по его уголовному делу. В общем данное
включает в себя не только право присутствовать, но также в случае
необходимости получать юридическую помощь и эффективно участвовать
в разбирательстве дела. Данные права присущи самой сути
состязательного процесса и могут быть выведены по смыслу
подпунктов "с" и "е" пункта 3 Статьи 6 Конвенции (см. среди многих
других Постановление Европейского Суда по делу "Стэндфорд против
Соединенного Королевства" (Stanford v. United Kingdom) от 23
февраля 1994, Series A, N 282-A, pp. 10 - 11, з 26).
50. Требование закона о том, что обвиняемому при
разбирательстве по его уголовному делу должна оказываться помощь
адвоката, не может считаться несовместимым с Конвенцией (см.
Постановление Европейского Суда по делу "Круассан против Германии"
(Croissant v. Germany) от 25 сентября 1992 г. Series A, N 237-B,
p. 32, з 27).
51. При определении того, требуют ли интересы правосудия
предоставления обвиняемому бесплатной юридической помощи, внимание
должно обращаться на тяжесть преступления и суровость возможного
наказания, а также на сложность самого дела (см. Постановление
Европейского Суда по делу "Куаранта против Швейцарии" (Quaranta v.
Switzerland) от 24 мая 1991 г., Series A, N 205, p. 17, зз 32-34,
а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу
"Бенхэм против Соединенного Королевства", p. 757, з 60).
52. По данному делу Европейский Суд отмечает, что заявитель не
требовал предоставления ему государственного адвоката, когда ему
было предъявлено первое обвинение в совершении дорожно-
транспортного преступления в декабре 1991 года. Помощь адвоката он
потребовал в 1992 году в связи с предъявлением ему второго
обвинения в совершении дорожно-транспортного преступления, однако
в дальнейшем, когда ему были предъявлены последующие обвинения в
совершении транспортных преступлений в августе и декабре 1992
года, он вновь не пожелал пользоваться услугами адвоката.
Заявитель указал Европейскому Суду, что не был намерен
пользоваться услугами государственного адвоката, предоставленного
ему в начале судебного разбирательства, а также что дорожно-
транспортные преступления не являются настолько тяжкими, чтобы
оправдывать назначение адвоката против его воли. И только тогда,
когда ему было предъявлено обвинение в совершении более тяжкого
преступления - причинение тяжких телесных повреждений, он изъявил
желание воспользоваться услугами адвоката.
53. Тем не менее, Европейский Суд сослался на подпункт 2 пункта
2 статьи 3 а главы 21 Кодекса судопроизводства, согласно которому
государственный адвокат должен предоставляться в обязательном
порядке, за исключением тех случаев, когда у подозреваемого уже
есть адвокат, если суд сочтет это необходимым по причине того, что
в отношении подсудимого может быть избрана мера наказания, иная,
чем штраф или условное лишение свободы. Европейский Суд принял во
внимание довод властей Швеции о том, что данная ситуация довольно
часто возникает в случаях управления автомобилем в состоянии
сильного алкогольного опьянения, поскольку в данном случае могут
быть основания для назначения наказания в виде условного лишения
свободы и, как дополнение, принудительные меры медицинского
характера. Дальнейшая оценка того, требуют ли интересы правосудия
предоставления подозреваемому юридической помощи, в первую очередь
лежит на властях государства; Европейский Суд пришел к выводу, что
ни закрепленное Кодексом судопроизводства положение о
предоставлении юридической помощи, ни решение районного суда о
назначении Х. в качестве государственного адвоката не нарушили
права заявителя в соответствии со Статьей 6 Конвенции, даже
несмотря на возложение на него обязанности компенсации
незначительной части судебных издержек.
54. Несомненно, подпункт "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции
предоставляет обвиняемому право защищать себя через посредство
"выбранного им самим" адвоката. Тем не менее и несмотря на всю
важность наличия доверительных взаимоотношений между адвокатом и
его клиентом, указанное право нельзя считать абсолютным. Данное
право становится предметом определенных ограничений, когда
возникает вопрос о предоставлении бесплатной юридической помощи.
Назначая адвоката, судами обязательно должны учитываться пожелания
обвиняемого, однако они могут и не быть приняты во внимание, когда
имеют место существенные и достаточные основания для утверждения
того, что данное является необходимым для соблюдения интересов
правосудия (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда
по делу "Круассан против Германии", p. 33, з 29).
55. Аналогично подпункт "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции может
толковаться как гарантия права на замену адвоката, назначенного
государством (см. среди других Решение Европейской Комиссии по
делу "Остергрен против Швеции" (Ostergren v. Sweden) от 1 марта
1991 г., жалоба N 13572/88, Decisions and Reports 69, p. 198, at
p. 204 и Решение Европейского Суда по делу "Эрдем против Германии"
(Erdem v. Germany) от 9 декабря 1999 г., жалоба N 38321/97).
56. Однако назначение адвоката не всегда решает вопрос о
соответствии подпункту "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Несмотря
на то, что осуществление защиты в большей степени касается
обвиняемого и его адвоката, соответствующие государственные власти
обязаны вмешаться, если отказ государственного адвоката от
исполнения своих обязанностей по оказанию юридической помощи носит
явный характер или если это было доведено до сведения властей иным
образом. Тем не менее Государство не может нести ответственность
за каждую ошибку, допущенную адвокатом, назначенным государством
для оказания юридической помощи (см. среди других Постановление
Европейского Суда по делу "Камазински против Австрии" (Kamasinski
v. Austria) от 19 декабря 1998 г., Series A, N 168, p. 33, з 65, и
Постановление Европейского Суда по делу "Дауд против Португалии"
(Daud v. Portugal) от 21 апреля 1998 г., Reports 1998-II, pp. 749-
50, з 38).
57. Европейский Суд отмечает, что в апреле 1992 года заявитель
выдвинул требование сотрудникам полиции о предоставлении ему
адвоката С. Однако, как следует из материалов полицейского
расследования более поздних эпизодов транспортных преступлений,
заявитель не выразил намерения пользоваться услугами
государственного адвоката. Учитывая изложенное, а также
утверждение заявителя, сделанное Европейскому Суду, что он не
считает, что транспортные преступления могут оправдывать оказание
юридической помощи помимо его воли, Европейский Суд не находит,
что это является достаточной причиной на той стадии судебного
разбирательства для государственных властей, чтобы удовлетворить
требование о замещении адвоката Х.
58. В январе 1993 года, когда заявителю было предъявлено
обвинение в нападении с отягчающими обстоятельствами, он вновь
выразил намерение воспользоваться услугами С. как адвоката,
предоставленного государством. Однако его требование осталось
тогда без удовлетворения, поскольку после проведения Окружным
судом слушания по вопросу заключения его под стражу заявитель не
выполнил указания судьи письменно изложить основания своего
требования. На самом деле формальное требование о замещении
адвоката Х. адвокатом С. было заявлено им только в августе 1994
года, когда дело находилось на рассмотрении Апелляционного суда.
Заявитель на самом деле сообщил Окружному суду о своем намерении
после назначения тем основного слушания по делу. Тем не менее
заявитель не стал добиваться выполнения своего требования после
того, как ему было сказано связаться с Х., а также не заявлял
никаких возражений против присутствия Х. и оказания им юридической
помощи в районном суде в мае 1994 года.
59. Европейский Суд отмечает, что ко дню проведения Окружным
судом основного слушания по делу Х. исполнял обязанности адвоката
заявителя на протяжении двух с половиной лет. Таким образом, к
тому времени, когда заявитель требовал его замены во время
назначения указанного слушания, адвокатом Х. был выполнен
определенный объем работы, в особенности, что касается шести
обвинительных заключений, предъявленных заявителю в разное время,
и подготовка к основному судебному слушанию. Очевидно, что объем
выполненной работы вырос к моменту обращения заявителя с указанным
требованием в Апелляционный суд в августе 1994 года. В связи с
этим необходимо отметить, что суды одобрили счета, представленные
Х. за свои услуги, учитывая десятичасовую работу в Окружном суде.
Таким образом, говоря о том, когда перед судами встал вопрос о
замене адвоката: уже когда заявитель сообщил Окружному суду о
своем намерении во время судебной подготовки к основному слушанию
или только тогда, когда формальное требование об этом поступило
Апелляционному суду в августе 1994 года, очевидно то, что судебное
разбирательство уже достигло той стадии, когда требуемое замещение
причинило бы определенные неудобства и привело бы к увеличению
затрат. Европейский Суд не считает неразумным, принимая во
внимание общее стремление к ограничению расходов на оказание
правовой помощи, то, что национальные власти использовали
ограничительный подход, рассматривая требование о замене
государственного адвоката, назначенного для ведения данного дела и
уже осуществившего определенные действия.
60. Более того, из материалов дела не следует, что заявитель
делал заявления перед шведскими судами о том, что Х. по какой-либо
причине не может эффективно оказывать ему юридическую помощь или
что он утратил доверие к Х., также отсутствует указание на явный
отказ от исполнения обязанностей со стороны Х., который привел к
вмешательству суда в данный вопрос.
61. Основанием требования заявителя о замещении адвоката Х.
адвокатом С. было, вероятнее всего, то, что он мог бы общаться с
С. напрямую на финском языке. Европейский Суд вновь напоминает,
что право обвиняемого, не понимающего и не говорящего на языке, на
котором ведется судопроизводство, на бесплатную помощь переводчика
распространяется на перевод всех тех документов и тех устных
заявлений, имеющих место при разбирательстве по уголовному делу,
которые необходимы обвиняемому для понимания или перевода на язык
судопроизводства с тем, чтобы он извлек пользу из судебного
процесса. Предоставляемая помощь переводчика должна быть такой,
чтобы обвиняемый был осведомлен о сути дела, возбужденного против
него, а также имел возможность защищать себя, в особенности
касаясь изложения суду своей версии событий (см. среди прочих
упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу
"Камазински против Австрии", p. 35, з 74).
62. Европейский Суд допускает, что знание заявителем шведского
языка в определенной степени ограничено, несмотря на его
длительное проживание в Швеции. Однако отмечая, что сам заявитель
описал уровень своего знания языка как "уличный шведский" и что,
следовательно, он владеет языком на определенном уровне,
Европейский Суд не может признать его настолько беспомощным, чтобы
он не мог совсем общаться с Х. и понимать его. Далее Европейский
Суд отмечает, что перевод с финского на шведский и наоборот был
организован как на слушаниях в Окружном суде, так и в
Апелляционном, в ходе слушаний заявитель делал устные заявления на
финском языке. Более того, в соответствии с Конвенцией о северных
языках он мог делать письменные заявления в оба суда на финском
языке, после чего эти заявления переводились и приобщались к
материалам дела. В данных обстоятельствах Европейский Суд пришел к
выводу, что оказанная заявителю помощь переводчика являлась
адекватной.
63. Наконец, Европейский Суд обратил внимание на утверждение
заявителя, что тот в случае необходимости оплатил бы услуги С.
Однако, по-видимому, он не сообщил судам о своей готовности
оплатить услуги адвоката. Более того, в материалах дела
отсутствует какое-либо указание на то, что суды отказали бы в
участии С. в качестве частного адвоката заявителя. Скорее всего, в
случае участия в деле С. в качестве частного адвоката заявителя
можно было бы ожидать аннулирования назначения Х. в соответствии
со статьей 6 главы 21 Кодекса судопроизводства.
64. Учитывая изложенное, Европейский Суд пришел к выводу, что
заявитель имел возможность эффективно участвовать в судебном
разбирательстве его дела и, следовательно, производство по его
уголовному делу в целом не может считаться несправедливым.
Соответственно, нарушение пунктов 1 и 3 Статьи 6 Конвенции
отсутствует.
На этих основаниях суд единогласно:
постановил, что не имело места нарушение пунктов 1 и 3 Статьи 6
Конвенции.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 14 января 2003 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Секретарь
Секции Суда
Майкл О'Бойл
Председатель Палаты
Николас Братца
|
