[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ПОЛЕЩУК (POLESHCHUK) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(Жалоба N 60776/00)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 7 октября 2004 года)
--------------------------------
<*> Перевод предоставлен Уполномоченным Российской Федерации
при Европейском суде по правам человека П. Лаптевым.
По делу "Полещук против Российской Федерации" Европейский суд
по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:
Х. Розакиса, Председателя Палаты,
П. Лоренсена,
Дж. Бонелло,
А. Ковлера,
В. Загребельского,
Э. Штейнер,
Х. Гаджиева, судей,
а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,
заседая 16 сентября 2004 г. за закрытыми дверями,
вынес следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 60776/00), поданной в
Европейский суд против Российской Федерации гражданином России
Евгением Владимировичем Полещуком (далее - заявитель) в
соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав
человека и основных свобод. В Европейском суде его интересы
представлял С. Мельников, юрист из г. Ярославля.
2. Власти Российской Федерации в Европейском суде были
представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском
суде по правам человека П. Лаптевым.
3. Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 6 Конвенции, на
несправедливость судебного разбирательства по уголовному делу в
отношении него. Он также жаловался, ссылаясь на статью 34
Конвенции, на то, что администрация исправительного учреждения
препятствовала ему в осуществлении его права на обращение с
индивидуальной жалобой в Европейский суд.
4. 10 сентября 2001 г. судья-докладчик предложил властям
Российской Федерации в соответствии с подпунктом "a" пункта 2
правила 49 Регламента Суда представить фактическую информацию
относительно отправки администрацией исправительного учреждения
писем заявителя в Европейский суд.
5. 30 апреля 2002 г. Европейский суд решил коммуницировать
властям Российской Федерации часть жалобы на предполагаемое
нарушение статьи 34 Конвенции.
6. 11 сентября 2003 г. Европейский суд решил дополнительно
коммуницировать новую часть жалобы заявителя относительно
предполагаемого давления, оказываемого на заявителя в связи с
находящейся на рассмотрении Европейского суда его жалобой. В
соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский суд решил
рассмотреть жалобу одновременно по приемлемости и по существу.
ФАКТЫ
7. Заявитель родился в 1963 году и проживает в г. Ярославле.
8. Факты по делу, изложенные сторонами, могут быть изложены
следующим образом.
9. 26 октября 1998 г. заявитель был осужден на основании
приговора судебной коллегии по уголовным делам Ярославского
областного суда и приговорен к лишению свободы сроком на 13 лет за
участие в организованной вооруженной группе (банде). 22 февраля
1999 г. приговор был оставлен без изменения в кассационной
инстанции определением судебной коллегии по уголовным делам
Верховного суда Российской Федерации. Заявитель отбывает наказание
в исправительной колонии.
10. 25 мая и 14 декабря 1999 г. заявитель направил
администрации исправительной колонии, которая осуществляла цензуру
и общий контроль за перепиской всех заключенных, письма,
адресованные Европейскому суду по правам человека, в которых он
жаловался, ссылаясь на статью 6 Конвенции, на то, что судебное
разбирательство по его делу не было справедливым. 8 июня и 30
декабря 1999 г. администрация исправительной колонии отказалась
направить по адресу эти письма. Сотрудники администрации -
начальник спецчасти майор К. и заместитель начальника
исправительного учреждения майор О. - указали, что жалоба не будет
принята для отправки в Европейский суд до тех пор, пока заявитель
не обратится к Председателю Верховного суда Российской Федерации и
к Генеральному прокурору Российской Федерации с ходатайством о
принесении представления и протеста, соответственно, о пересмотре
приговора заявителя в порядке надзора или направит жалобу в
Конституционный Суд Российской Федерации. Заявитель выполнил эти
условия, поскольку у него не было иных способов направлять почту
за пределы исправительного учреждения. Однако его ходатайства были
безуспешными.
11. 1 февраля 2000 г. заявитель направил жалобу в Европейский
суд, в которой он жаловался на несправедливость судебного
разбирательства по его делу. Он также пояснил, что он пропустил
шестимесячный срок, установленный в пункте 1 статьи 35 Конвенции,
поскольку до этого администрация исправительного учреждения
препятствовала ему в отправке корреспонденции в Европейский суд.
12. После того как в соответствии с подпунктом "a" пункта 2
правила 49 Регламента Суда судьей-докладчиком властям Российской
Федерации было предложено ответить на поставленные вопросы, 23
октября 2001 г. Главное управление исполнения наказаний
Министерства юстиции Российской Федерации издало циркулярное
письмо для нижестоящих управлений и органов, запрещающее
воспрепятствование отправке жалоб, адресованных в Европейский суд.
13. 22 февраля 2002 г. Главное управление исполнения наказаний
Министерства юстиции Российской Федерации назначило должностных
лиц, уполномоченных вести контроль за беспрепятственным
направлением жалоб в Европейский суд из учреждений системы
исполнения наказаний.
14. 29 марта 2002 г. заместитель Генерального прокурора
Российской Федерации издал циркулярное письмо, которым он призвал
прокуроров субъектов Российской Федерации принять меры по
обеспечению беспрепятственного осуществления права на подачу
заключенными индивидуальных жалоб в Европейский суд. В нем, в
частности, указывалось, что любое давление, в том числе
запугивание, негативное влияние или разубеждение, недопустимо.
15. 14 июня 2002 г. для проведения расследования по факту
отказа администрации исправительного учреждения в отправлении
писем заявителя в Европейский суд исправительную колонию, в
которой содержится заявитель, посетила комиссия прокуратуры
Ярославской области. Результаты расследования, если таковые
имеются, Европейскому суду не известны.
16. 13 февраля 2003 г. начальник исправительного учреждения
своим решением классифицировал заявителя как злостного нарушителя
правил внутреннего распорядка исправительного учреждения, и 26
февраля 2003 г. заявитель был переведен на строгие условия отбытия
наказания.
17. 4 марта 2003 г. заявитель был переведен в другое
исправительное учреждение по результатам рассмотрения его
ходатайства, основанного на утверждении о наличии конфликта между
ним и администрацией исправительного учреждения.
18. В настоящее время заявитель продолжает отбывать наказание.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 34 Конвенции
19. Заявитель жаловался на нарушение его права на обращение с
жалобой в Европейский суд. Он утверждал, что администрация
исправительного учреждения воспрепятствовала ему в подаче жалобы в
Европейский суд и что после подачи жалобы его перевели на строгие
условия отбытия наказания. Он ссылался на статью 34 Конвенции,
которая гласит:
"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой
неправительственной организации или любой группы частных лиц,
которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из
Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей
Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны
обязуются никоим образом не препятствовать эффективному
осуществлению этого права".
20. Европейский суд отметил, что данная часть жалобы состоит из
двух отдельных частей в отношении статьи 34 Конвенции. Первая
часть касается того факта, что дважды в 1999 году письма заявителя
с формуляром его жалобы в Европейский суд не были направлены
администрацией исправительного учреждения. Вторая часть касается
событий, имевших место после подачи жалобы в Европейский суд,
когда на заявителя, предположительно, оказывалось давление.
Европейский суд рассмотрит каждую из этих частей жалобы отдельно.
A. Отказ направить письма заявителя в Европейский суд
1. Доводы сторон
21. Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что
администрация исправительного учреждения 8 июня и 30 декабря 1999
г. отказалась отправить корреспонденцию заявителя. Они пояснили,
что на момент событий сотрудники исправительного учреждения не
имели достаточно опыта работы с таким видом корреспонденции. Это
повлекло "нарушения", выразившиеся в том, как были рассмотрены
письма заявителя. Однако они утверждали, что заявитель более не
может утверждать, что он является жертвой предполагаемого
нарушения, поскольку были предприняты административные меры для
исправления механизма направления жалоб заключенных в Европейский
суд. Власти Российской Федерации ссылались на циркулярные письма,
в которых содержалась инструкция для исправительных учреждений не
препятствовать направлению писем в Европейский суд, и утверждали,
что после этого заявитель смог беспрепятственно общаться с
Европейским судом. В частности, они утверждали, что согласно
журналу исправительного учреждения четыре письма заявителя в
Европейский суд были направлены администрацией исправительного
учреждения в 2002 г. и три - в 2003 году. К тому же они
информировали Европейский суд, что заявителю предоставили три
свидания в 2003 году: долгосрочное свидание с семьей на три дня с
4 апреля 2003 г., краткосрочное свидание 29 мая 2003 г. и еще одно
долгосрочное свидание с 18 июля 2003 г.
22. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что хотя
власти Российской Федерации признали нарушение его права на
обращение с индивидуальной жалобой в Европейский суд, ему не была
предоставлена компенсация за это.
2. Мнение Европейского суда
a) Приемлемость
23. Европейский суд рассмотрел вопрос о том, сохранил ли
заявитель статус жертвы в свете последовавших общих мер,
предпринятых для способствования переписке заключенных с
Европейским судом.
24. Европейский суд принял во внимание меры, предпринятые
властями Российской Федерации для изменения практики рассмотрения
официальной переписки заключенных. Он также отметил, что с 2000 по
2004 год переписка заявителя с Европейским судом не давала повода
для возникновения вопросов по статье 34 Конвенции.
25. Однако Европейский суд напомнил, что "решение или мера в
пользу заявителя в принципе не является достаточной, чтобы лишить
его статуса "жертвы", если только национальные власти не признали,
прямо или косвенно, факт нарушения Конвенции и затем не
компенсировали его" (см. Постановление Европейского суда по делу
"Амюур против Франции" (Amuur v. France) от 25 июня 1996 г.,
Reports 1996-III, p. 846, з 36; Постановление Большой палаты
Европейского суда по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v.
Romania), жалоба N 28114/95, ECHR 1999-VI, з 44; и Постановление
Большой палаты Европейского суда по делу "Ротару против Румынии"
(Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, ECHR 2000-V, з 35).
Европейский суд принял во внимание тот факт, что власти Российской
Федерации в своем меморандуме по вопросу приемлемости и по
существу жалобы прямо признали нарушение. Однако он не убежден,
что в связи с этим заявителю предоставлена адекватная и
достаточная компенсация. Циркулярные письма для учреждений
исполнения наказаний, указанные властями Российской Федерации,
являются директивами общего применения, направленными на
предотвращение подобных нарушений в будущем. Они не касаются лично
заявителя и не содержат ссылок на конкретное нарушение, которое
они призваны исправить. Ввиду такого отсутствия прямой связи с
жалобой заявителя Европейский суд не может признать, что эти меры
как компенсация могут лишить заявителя его статуса жертвы.
26. Таким образом, Европейский суд отклонил предварительные
возражения властей Российской Федерации. Иных оснований для
объявления жалобы неприемлемой не установлено. Следовательно, она
должна быть объявлена приемлемой.
b) По существу
27. Европейский суд напомнил, что статья 34 Конвенции налагает
на Высокие Договаривающиеся государства не препятствовать
осуществлению права на обращение с индивидуальной жалобой в
Европейский суд. Хотя данное обязательство имеет процессуальный
характер и оно отделимо от материальных прав, закрепленных
Конвенцией и Протоколами к ней, из самой сущности этого
процессуального права вытекает, что лица могут жаловаться на
предполагаемые нарушения в ходе разбирательства по делу в
Конвенционных органах (см. Решение Европейского суда по делу
"Мануссос против Чехии и Германии" (Manoussos v. Czech Republic
and Germany) от 9 июля 2002 г., жалоба N 46468/99). Европейский
суд также напомнил, что обязательство не препятствовать
эффективному осуществлению права на обращение с индивидуальной
жалобой препятствует любому вмешательству в право лица эффективно
подать жалобу в Европейский суд и поддерживать ее (см., среди
многих прецедентов и mutatis mutandis Постановление Европейского
суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and others
v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports 1996-IV, p. 1219, з
105; Постановление Европейского суда по делу "Курт против Турции"
(Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III, р. 1192, з
159; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу
"Танрикулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N
23763/94, ECHR 1999-IV; Постановление Европейского суда по делу
"Сарли против Турции" (Sarli v. Turkey) от 22 мая 2001 г., жалоба
N 24490/94, з 85 - 86; Постановление Европейского суда по делу
"Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба
N 25656/94). В настоящем деле процессуальное право сопровождает
материальное право согласно статье 6 Конвенции (см. выше з 34 -
38).
28. Власти Российской Федерации не оспаривали, что
администрация исправительного учреждения дважды воспрепятствовала
отправке писем заявителя в Европейский суд. Впоследствии подача
настоящей жалобы была отложена более чем на восемь месяцев.
Европейский суд пришел к выводу, что данный факт представляет
собой вмешательство в право заявителя на обращение с
индивидуальной жалобой в Европейский суд, что является
невыполнением государством-ответчиком его обязательства по статье
34 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение данного
положения Конвенции.
B. Предполагаемое давление на заявителя
после подачи им жалобы
1. Доводы сторон
29. Власти Российской Федерации не согласились с тем, что
заявитель подвергался какому-либо давлению в ответ на подачу им
жалобы в Европейский суд. Они отрицали какую-либо связь между
переводом заявителя на строгие условия и рассмотрением дела в
Европейском суде. Власти Российской Федерации утверждали, что
перевод на другие условия отбывания наказания был не более чем
результатом дисциплинарных нарушений, совершенных заявителем. Они
представили список дисциплинарных нарушений и санкций, примененных
к заявителю во время отбывания им наказания: 31 мая 1999 г. ему
был сделан выговор за курение в некурящей зоне; 19 декабря 1999 г.
заявитель был помещен в штрафной изолятор <*> на 9 суток за
оскорбление сотрудников исправительного учреждения; 29 декабря
1999 г. ему был объявлен выговор за отказ от приема пищи в
установленное время; 6 апреля 2000 г. заявитель был помещен в
штрафной изолятор на 15 суток после того, как у него были
обнаружены три литра алкогольных напитков; и 13 февраля 2003 г. он
был помещен в штрафной изолятор на 15 суток после того, как у него
были обнаружены спрятанные незаявленные денежные средства,
игральные карты и пачка неразрешенных лекарств. 26 февраля 2003 г.
администрация исправительного учреждения перевела заявителя на
строгие условия отбытия наказания за злостное нарушение заявителем
установленного распорядка. Власти Российской Федерации подтвердили
данный список копиями соответствующих журналов исправительного
учреждения.
--------------------------------
<*> Заключенные, помещенные в штрафной изолятор, содержатся
отдельно от других заключенных; им запрещаются свидания,
телефонные звонки, получение посылок и приобретение продуктов
питания; их ежедневные прогулки ограничены одним часом.
30. Заявитель не согласился с утверждениями властей Российской
Федерации и заявил, что его перевод на строгие условия имел целью
разубедить его в продолжении рассмотрения жалобы в Европейском
суде.
2. Мнение Европейского суда
31. Европейский суд напомнил, что для эффективного
функционирования системы индивидуальных жалоб, поданных в
соответствии со статьей 34 Конвенции, крайне необходимо, чтобы
заявители имели возможность беспрепятственно общаться с
Европейским судом, не подвергаясь какой-либо форме давления со
стороны властей с целью отзыва или изменения жалобы. В данном
контексте "давление" включает в себя не только прямое принуждение
или явные факты устрашения, но также и ненадлежащие косвенные
действия или контакты, направленные на разубеждение или
препятствование использованию конвенционных средств правовой
защиты. Вопрос о том, является ли оспариваемая мера, предпринятая
властями, неприемлемой практикой с точки зрения статьи 34
Конвенции, должен быть разрешен в свете конкретных обстоятельств
дела (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление
Европейского суда по делам "Акдивар и другие против Турции";
упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда
по делу "Танрикулу против Турции"; упоминавшееся выше
Постановление Европейского суда по делу "Сарли против Турции"; и
упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Орхан
против Турции").
32. Европейский суд на основании доводов сторон отметил, что на
всем протяжении отбытия заявителем наказания он подвергался
дисциплинарным взысканиям за совершение различных нарушений
внутреннего распорядка исправительных учреждений, которые
послужили основанием применения дополнительных дисциплинарных
ограничений в отношении него. Власти Российской Федерации
представили копии записей в журнале исправительного учреждения,
отражающие каждый раз, когда заявитель подвергался санкциям. По
мнению Европейского суда, ни одно из дисциплинарных взысканий или
последовавшее ужесточение условий отбытия наказания не указывает
на какую-либо необоснованность, которая сама по себе могла бы
являться формой давления в нарушение статьи 34 Конвенции.
Утверждения заявителя о том, что имеется связь между подачей им
жалобы в Европейский суд и наложением указанных взысканий,
являются необоснованными. Таким образом, Европейский суд признал,
что в его распоряжении не имеется достаточных фактических
оснований, которые привели бы к выводу о том, что власти
Российской Федерации вмешались в осуществление им права на
обращение с индивидуальной жалобой в Европейский суд после того,
как его жалоба поступила на рассмотрение.
33. В свете изложенных фактов и соображений Европейский суд
пришел к выводу о том, что предполагаемое нарушение статьи 34
Конвенции не установлено. Следовательно, данная часть жалобы
должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с
пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
34. Заявитель жаловался на то, что разбирательство по
уголовному делу в отношении него было несправедливым. В частности,
он жаловался на исход судебного разбирательства, неверную оценку
доказательств и чрезмерно суровый приговор. Он ссылался на пункт 1
статьи 6 Конвенции, который в части, применимой к настоящему делу,
гласит:
"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения
имеет право на... разбирательство дела в разумный срок...
судом...".
35. Европейский суд отметил, что жалоба была подана 1 февраля
2000 г., то есть более чем через шесть месяцев после 22 февраля
1999 г., когда Верховный суд Российской Федерации вынес
Окончательное решение по уголовному делу в отношении заявителя.
Однако установив, что до этого заявителю препятствовали в подаче
жалобы, Европейский суд не отклоняет данную часть жалобы по
причине несоблюдения требования шестимесячного срока,
установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции.
36. Тем не менее Европейский суд напомнил, что согласно статье
19 Конвенции его обязанностью является обеспечение соблюдения
обязательств, взятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами
- членами Конвенции. В частности, его задачей не является
рассмотрение ошибок по вопросам фактов и права, предположительно,
допущенных национальными судами, если только эти ошибки не
нарушили права и свободы, защищаемые Конвенцией. Более того, хотя
статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое судебное
разбирательство, она не содержит правил о допустимости
доказательств или о способах их оценки, поскольку эти вопросы,
прежде всего, подлежат регулированию национального
законодательства и национальных судов (см. Постановление
Европейского суда по делу "Гарсиа Руис против Испании" (Garcia
Ruiz v. Spain) от 21 января 1999 г., Reports 1999-I, з 28 и
Решение Европейского суда по делу "Пести и Фродль против Австрии"
(Pesti and Frodl v. Austria), жалобы N 27618/95 и 27619/95, ECHR
2000-I).
37. Европейский суд установил, что ничто в настоящем деле не
указывает на то, что оценка национальными судами фактов и
доказательств, представленных по делу заявителя, противоречила
положениям статьи 6 Конвенции. Заявитель имел возможность в полном
объеме осуществлять свою защиту с привлечением защитника и
оспаривать доказательства; по делу были проведены судебные
заседания, а судебные решения были достаточно обоснованными.
Принимая во внимание представленные ему факты, Европейский суд не
установил оснований полагать, что судебное разбирательство по делу
заявителя не соответствовало требованию справедливости,
установленному в пункте 1 статьи 6 Конвенции.
38. Следовательно, данная часть жалобы является явно
необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3
и 4 статьи 35 Конвенции.
III. Применение статьи 41 Конвенции
39. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.".
40. Заявитель не представил своих требований о справедливой
компенсации. Соответственно, Европейский суд счел, что не должен
присуждать ему какую-либо денежную сумму.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) объявил жалобу, касающуюся ненаправления писем заявителя в
Европейский суд администрацией исправительного учреждения,
приемлемой, а остальную часть жалобы - неприемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 34 Конвенции.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 7 октября 2004 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты
Христос РОЗАКИС
Секретарь Секции Суда
Серен НИЛЬСЕН
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
FIRST SECTION
CASE OF POLESHCHUK v. RUSSIA
(Application No. 60776/00)
JUDGMENT <*>
(Strasbourg, 7.X.2004)
--------------------------------
<*> This judgment will become final in the circumstances set
out in Article 44 з 2 of the Convention. It may be subject to
editorial revision.
In the case of Poleshchuk v. Russia,
The European Court of Human Rights (First Section), sitting as
a Chamber composed of:
Mr C.L. Rozakis, President,
Mr P. Lorenzen,
Mr G. Bonello,
Mr A. Kovler,
Mr V. Zagrebelsky,
Mrs E. Steiner,
Mr K. Hajiyev, judges,
and Mr S. Nielsen, Section Registrar,
Having deliberated in private on 16 September 2004,
Delivers the following judgment, which was adopted on that
date:
PROCEDURE
1. The case originated in an application (No. 60776/00) against
the Russian Federation lodged with the Court under Article 34 of
the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental
Freedoms ("the Convention") by Mr Yevgeniy Vladimirovich
Poleshchuk, a Russian national. He was represented before the
Court by Mr S. Melnikov, a lawyer practising in Yaroslavl.
2. The Russian Government ("the Government") were represented
by Mr P. Laptev, Representative of the Russian Federation at the
European Court of Human Rights.
3. The applicant complained under Article 6 of the Convention
about unfair criminal proceedings against him. He also complained,
referring to Article 34 of the Convention, that the prison
authorities hindered his right to submit an application to the
Court.
4. On 10 September 2001 the Judge appointed as Rappoteur
requested the Government pursuant to Rule 49 з 2 (a) of the Rules
of Court to submit factual information concerning the dispatch by
prison authorities of the applicant's letters to the Court.
5. On 30 April 2002 the Court decided to communicate the
application to the Government, in so far as the complaint under
Article 34 was concerned.
6. On 11 September 2003 the Court decided to communicate in
addition a new complaint concerning the pressure being put on the
applicant in connection with his application pending before the
Court. Under the provisions of Article 29 з 3 of the Convention,
it decided to examine the merits of the application at the same
time as its admissibility.
THE FACTS
7. The applicant was born in 1963 and lives in Yaroslavl.
8. The facts of the case, as submitted by the parties, may be
summarised as follows.
9. On 26 October 1998 the applicant was convicted by the
Yaroslavl Regional Court and sentenced to 13 years' imprisonment
for participation in an organised armed gang. On 22 February 1999
the conviction was upheld on appeal by the Supreme Court of the
Russian Federation. The applicant serves his sentence in a
correctional colony (the prison).
10. On 25 May 1999 and 14 December 1999 the applicant submitted
letters addressed to the European Court of Human Rights, in which
he complained under Article 6 of the Convention that he had not
had a fair trial in the above domestic proceedings, to the
prison's Special Department, the office exercising censorship and
general supervision over all inmates' correspondence. On 8 June
1999 and 30 December 1999 the prison administration refused to
dispatch the letters. The competent officials, the head of the
Special Department major K. and the deputy warden of the prison
major O., pointed out that the application to the Court would not
be accepted for dispatch unless and until the applicant applied to
the Chairman of the Supreme Court and to the Prosecutor General
with requests for a supervisory review of his conviction, or filed
an application with the Constitutional Court of the Russian
Federation. The applicant complied, as he had no other means to
have his mail sent outside prison. However, his applications were
unsuccessful.
11. On 1 February 2000 the applicant sent an application to the
Court, in which he complained of an unfair trial. He also
explained that he had exceeded the six months time-limit set out
in Article 35 з 1 of the Convention, as he had been prevented by
the prison administration from dispatching his application
earlier.
12. After the questions were put by the Rapporteur to the
respondent Government under Rule 49 з 2 (a) of the Rules of Court,
on 23 October 2001 the Chief Penitentiary Directorate of the
Ministry of Justice of the Russian Federation (Главное управление
исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации)
issued a circular letter to its subordinate departments and bodies
prohibiting hindering the dispatch of applications addressed to
the Court.
13. On 22 February 2002 the Chief Penitentiary Directorate of
the Ministry of Justice of the Russian Federation designated
officials authorised to monitor the unhindered dispatch of
applications to the Court from penitentiary institutions.
14. On 29 March 2002 the Deputy Prosecutor General issued a
circular letter calling upon the regional prosecutors to take
measures to secure unhindered exercise of the right of individual
petition by detainees. It mentioned in particular that any
pressure, including intimidation, discouragement or dissuasion,
was unacceptable.
15. On 14 June 2002 a commission of the Yaroslavl Regional
Prosecutor's office visited the prison to conduct an inquiry into
the refusal of the prison administration to post the applicant's
letters to the Court. The result of this inquiry, if any, remains
unknown to the Court.
16. On 13 February 2003 the prison director classified the
applicant as a persistent contravener of prison discipline, and on
26 February 2003 transferred him to a stricter security level.
17. On 4 March 2003 the applicant was transferred to another
penitentiary institution, following his request based on
allegations of a conflict with the prison administration.
18. At present the applicant continues to serve his sentence.
THE LAW
I. Alleged violation of Article 34 of the Convention
19. The applicant alleges violation of his right to submit an
application to the Court. He complains that the prison
administration prevented him from lodging his application with the
Court and that, after his application had been lodged, he was
transferred to a strict level of security. He invokes Article 34
of the Convention, which reads as follows:
"The Court may receive applications from any person, non-
governmental organisation or group of individuals claiming to be
the victim of a violation by one of the High Contracting Parties
of the rights set forth in the Convention or the Protocols
thereto. The High Contracting Parties undertake not to hinder in
any way the effective exercise of this right."
20. The Court notes that this application raises two separate
complaints under Article 34 of the Convention. The first complaint
concerns the fact that the applicant's letters with his original
application to the Court were stopped by the prison administration
on two occasions in 1999. The second complaint relates to events
after his application had been lodged with the Court, when
pressure was allegedly put on him. The Court will consider each of
these complaints individually.
A. The refusal to post the applicant's letters to the Court
1. The parties' submissions
21. The Government do not dispute the fact that the prison
administration refused to dispatch the applicant's correspondence
on 8 June 1999 and 30 December 1999. They explain that, at the
time of events, the prison staff did not have enough experience in
dealing with that type of correspondence. This caused "disorder"
in the manner in which the applicant's letters were dealt with.
However, they state that the applicant could no longer claim to be
a victim of the alleged violation since administrative measures
had been taken to improve the mechanism of sending inmates'
petitions to the Court. They refer to the circular letters which
instructed penitentiary institutions not to hinder the dispatch of
letters to the Court, and contend that the applicant could
correspond with the Court freely thereafter. They submit, in
particular, that according to the prison record four letters by
the applicant to the Court were dispatched by the prison
administration in 2002, and three in 2003. In addition, they
report that the applicant was allowed three visits in 2003: a long-
term family visit of three days as from 4 April 2003, a short term
visit on 29 May 2003 and another long-term visit as from 18 July
2003.
22. The applicant maintains his complaint. He alleges that,
although the Government have acknowledged the violation of his
right of individual petition, he has been afforded no redress for
it.
2. The Court's assessment
(a) Admissibility
23. The Court considers whether the applicant retains his
status as a victim although subsequent general measures have been
taken to facilitate the prisoners' correspondence with the Court.
24. The Court takes note the steps taken by the Government to
change the practices in the handling of inmates' official
correspondence. It also notes that, from 2000 to 2004, the
applicant's correspondence with the Court has not given cause for
concern.
25. However, the Court recalls that "a decision or measure
favourable to the applicant is not in principle sufficient to
deprive him of his status as a "victim" unless the national
authorities have acknowledged, either expressly or in substance,
and then afforded redress for, the breach of the Convention" (see
Amuur v. France, judgment of 25 June 1996, Reports of Judgments
and Decisions 1996-III, p. 846, з 36; Dalban v. Romania [GC], No.
28114/95, з 44, ECHR 1999-VI; and Rotaru v. Romania [GC], No.
28341/95, з 35, ECHR 2000-V). The Court accepts that the
Government, in their observations on the admissibility and merits
of the application, have expressly acknowledged the violation.
However, it is not convinced that adequate and sufficient redress
has been afforded to the applicant in this respect. The circular
letters to penitentiary institutions which the Government invoke
were directives of general application, intended to prevent
violations of this kind in the future. They neither concerned the
applicant personally, nor did they refer to a specific violation
which they sought to put right. In view of this lack of direct
connection with the applicant's case, the Court cannot accept
those measures as redress capable of depriving the applicant of
his victim status.
26. The Court therefore dismisses the Government's preliminary
objection. No other grounds for declaring this complaint
inadmissible have been established. It must therefore be declared
admissible.
(b) Merits
27. The Court recalls that Article 34 of the Convention imposes
an obligation on a Contracting State not to hinder the right of
individual petition. While the obligation imposed is of a
procedural nature, distinguishable from the substantive rights set
out in the Convention and Protocols, it flows from the very
essence of this procedural right that it is open to individuals to
complain of its alleged infringements in Convention proceedings
(see Manoussos v. the Czech Republic and Germany (dec.), No.
46468/99, 9 July 2002). The Court also recalls that the
undertaking not to hinder the effective exercise of the right of
individual application precludes any interference with the
individual's right to present and pursue his complaint before the
Court effectively (see, among other authorities and mutatis
mutandis, Akdivar and Others v. Turkey, 16 September 1996, Reports
1996-IV, p. 1219, з 105; Kurt v. Turkey, 25 May 1998, Reports 1998-
III, p. 1192, з 159; Tanrikulu v. Turkey [GC], No. 23763/94, ECHR
1999-IV; Sarli v. Turkey, No. 24490/94, зз 85 - 86, 22 May 2001;
and Orhan v. Turkey, No. 25656/94, 18 June 2002). In the present
case, the procedural right attaches to the substantive right under
Article 6 of the Convention (see paragraphs 34 - 38 below).
28. The Government do not dispute that the prison
administration refused on two occasions to post the applicant's
letter to the Court. Consequently, the lodging of this application
has been delayed by more than eight months. The Court concludes
that this constituted an interference with the applicant's right
of individual petition, which amounted to a failure on the part of
the respondent State to comply with its obligation under Article
34 of the Convention. Accordingly there has been a breach of this
provision.
B. The alleged pressure after the application
has been lodged
1. The parties' submissions
29. The Government contest that the applicant has been
subjected to any pressure in response to lodging an application
with the Court. They deny any connection between the transfer of
the applicant to the strict security level and the case pending
before the Court. The Government claim that the transfer was no
more than a result of disciplinary offences committed by the
applicant. They submit a list of disciplinary offences and
sanctions applied to the applicant during his sentence: on 31 May
1999 he was reprimanded for smoking in a non-smoking area; on 19
December 1999 he was subjected to a 9-day confinement in a
disciplinary cell <*> for addressing prison officers in obscene
language; on 29 December 1999 he was reprimanded for refusing food
at meal time; on 6 April 2000 the applicant was subjected to a 15-
day confinement in a disciplinary cell after he had been found to
be in possession of 3 litres of alcohol; and on 13 February 2003
he was subjected to a 15-day confinement in a disciplinary cell
after he had been found to have hidden undeclared money, playing
cards and a packet of unauthorised pills. On 26 February 2003 the
prison administration decided to assign the applicant to a high
security level for his persistent misconduct. The Government
supported this list by relevant copies of the prison records.
--------------------------------
<*> Prisoners confined to a disciplinary cell are kept
separately from other detainees; they cannot receive visitors,
receive or make phone calls, receive parcels or purchase food;
their daily walk is limited to one hour.
30. The applicant contests the Government's observations, and
maintains that a transfer to a stricter level of security had been
intended to discourage him from pursuing proceedings before the
Court.
2. The Court's assessment
31. The Court recalls that it is of the utmost importance for
the effective operation of the system of individual application
instituted by Article 34 that applicants should be able to
communicate freely with the Court without being subjected to any
form of pressure from the authorities to withdraw or modify their
complaints. In this context, "pressure" includes not only direct
coercion and flagrant acts of intimidation, but also other
improper indirect acts or contacts designed to dissuade or
discourage applicants from using a Convention remedy. The issue of
whether or not a disputed measure taken by authorities amounts to
unacceptable practices from the standpoint of Article 34 must be
determined in the light of the particular circumstances of the
case (see, mutatis mutandis, the above cited judgments Akdivar and
Others v. Turkey, Kurt v. Turkey, Tanrikulu v. Turkey, Sarli v.
Turkey and Orhan v. Turkey).
32. The Court notes from the parties' submissions that
throughout the applicant's sentence he has been subjected to
disciplinary penalties for various breaches of the prison
regulations, which gave grounds to apply additional disciplinary
restrictions against him. The Government presented a
contemporaneous official record reflecting each occasion when the
applicant was subjected to sanctions. In the Court's view, none of
the disciplinary penalties or the resulting increase in his
security classification reveal any arbitrariness which could in
itself amount to a form of pressure contrary to Article 34 of the
Convention. The applicant's allegation that there was a connection
between his application to the Court and the imposition of the
penalties at issue is unsubstantiated. The Court thus finds that
there is an insufficient factual basis to enable it to conclude
that the authorities of the respondent State have interfered with
the exercise of the applicant's right of individual petition after
he had lodged his case.
33. In the light of the above facts and considerations, the
Court finds that the alleged violation of Article 34 of the
Convention has not been established. It follows that this part of
application must be rejected as being manifestly ill-founded
pursuant to Article 35 зз 3 and 4 of the Convention.
II. Alleged violation of Article 6 з 1 of the Convention
34. The applicant complains that the criminal proceedings
against him were unfair. In particular, he complains about the
outcome of the trial, the wrongful assessment of evidence and the
excessively severe sentence. He invokes Article 6 з 1 of the
Convention, which reads, so far as relevant, as follows:
"In the determination of... any criminal charge against him,
everyone is entitled to a... hearing within a reasonable time by
[a]... tribunal..."
35. The Court notes that this application was lodged on 1
February 2000, i.e. more than six months from 22 February 1999,
the date on which the Supreme Court of the Russian Federation took
the final decision in the criminal proceedings against applicant.
However, having established above that the applicant was prevented
from lodging his application before that date, the Court does not
dismiss this application for the failure to comply with the six-
months requirement set out in Article 35 з 1 of the Convention.
36. The Court, however, reiterates that, according to Article
19 of the Convention, its duty is to ensure the observance of the
engagements undertaken by the Contracting Parties in the
Convention. In particular, it is not its function to deal with
errors of fact or law allegedly committed by a national court
unless and in so far as they may have infringed rights and
freedoms protected by the Convention. Moreover, while Article 6 of
the Convention guarantees the right to a fair hearing, it does not
lay down any rules on the admissibility of evidence or the way it
should be assessed, which are therefore primarily matters for
regulation by domestic law and the national courts (Garcia Ruiz v.
Spain judgment of 21 January 1999, Reports 1999-I, з 28; Pesti and
Frodl v. Austria (dec.), Nos. 27618/95 and 27619/95, ECHR 2000-I).
37. The Court finds that there is nothing to indicate that the
national courts' evaluation of the facts and evidence presented in
the applicant's case was contrary to Article 6 of the Convention.
The applicant was fully able to defend himself with the assistance
of a legal representative and challenge the evidence; there had
been a public hearing and the courts' decisions were adequately
reasoned. Having regard to the facts, as submitted, the Court has
not found any reason to believe that the proceedings did not
comply with the fairness requirement of Article 6 з 1 of the
Convention.
38. It follows this part of the application is manifestly ill-
founded and must be rejected in accordance with Article 35 зз 3
and 4 of the Convention.
III. Application of Article 41 of the Convention
39. Article 41 of the Convention provides:
"If the Court finds that there has been a violation of the
Convention or the Protocols thereto, and if the internal law of
the High Contracting Party concerned allows only partial
reparation to be made, the Court shall, if necessary, afford just
satisfaction to the injured party."
40. The applicant did not submit a claim for just satisfaction.
Accordingly, the Court considers that there is no call to award
him any sum on that account.
FOR THESE REASONS, THE COURT UNANIMOUSLY
1. Declares the complaint concerning the stopping of the
applicant's letters to the Court by the prison administration
admissible and the remainder of the application inadmissible;
2. Holds that there has been a violation of Article 34 of the
Convention;
Done in English, and notified in writing on 7 October 2004,
pursuant to Rule 77 зз 2 and 3 of the Rules of Court.
Christos ROZAKIS
President
{Soren} NIELSEN <*>
Registrar
--------------------------------
<*> Слово на национальном языке набрано латинским шрифтом и
выделено фигурными скобками.
|
