Фон Ганновер (Принцесса Ганноверская)
(Von Hannover) против Германии
(Жалоба N 59320/00)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 24 июня 2004 года
(Третья секция)
Страсбург, 24 июня 2004 г.
По делу "Фон Ганновер (Принцесса Ганноверская) против Германии"
Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая
Палатой в составе:
И. Кабрала Баррето, Председателя Палаты,
Г. Ресса,
Л. Кафлиша,
Р. Тюрмена,
Б. Цупанчича,
Дж. Хедигана,
К. Трайа, судей,
а также при участии В. Берже, Секретаря Секции Суда,
заседая 6 ноября 2003 г. и 3 июня 2004 г. за закрытыми дверями,
вынес 3 июня 2004 г. следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 59320/00), поданной 6 июня
2000 г. в Европейский Суд против Федеративной Республики Германия
подданной Монако Каролиной фон Ганновер (Caroline von Hannover)
(далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской
Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Заявитель утверждала, что решения германских судов по ее
делу нарушили ее право на уважение частной и семейной жизни,
гарантированное статьей 8 Конвенции.
3. Жалоба была передана на рассмотрение в Четвертую секцию Суда
(пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1
правила 26 Регламента Суда в рамках данной Секции была образована
Палата для рассмотрения дела (пункт 1 статьи 27 Конвенции).
4. 1 ноября 2001 г. Европейский Суд изменил состав Секций
Европейского Суда (пункт 1 правила 25 Регламента Суда). Дело было
передано на рассмотрение во вновь сформированную Третью секцию
Европейского Суда (пункт 1 правила 25 Регламента Суда).
5. Решением от 8 июля 2003 г. Палата объявила жалобу приемлемой
для рассмотрения по существу.
6. Как заявитель, так и власти Германии представили свои доводы
по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). Кроме того,
были получены замечания Союза немецких издателей журналов (Verband
deutscher Zeitschriftenverleger) и компании "Хуберт Бурда Медиа
ГмбХ унд Ко. КГ" (Hubert Burda Media GmbH & Co. KG), которые
получили разрешение Председателя Палаты на представление
письменных замечаний (пункт 2 статьи 36 Европейской Конвенции и
пункт 2 правила 44 Регламента Суда). Заявитель ответила на эти
замечания (пункт 5 правила 44 Регламента Суда).
7. 6 ноября 2003 г. во Дворце прав человека в г. Страсбурге
состоялись открытые слушания по делу (пункт 3 правила 59
Регламента Суда).
В Европейский Суд явились:
(а) от властей Германии:
К. Штольтенберг (K. Stoltenberg), Уполномоченный Германии при
Европейском Суде по правам человека (Ministerialdirigent),
А. Оли (A. Ohly), профессор гражданского права Университета
Байройта (Bayreuth University), советник,
А. Ляйтенбергер (A. Laitenberger), помощник Уполномоченного
Германии при Европейском Суде по правам человека, консультант;
(b) от заявителя:
М. Принц (M. Prinz), юрист, советник,
К. Моффат (C. Moffat), юрист,
А. Тюка (A. Toucas), юрист, консультанты.
Европейский Суд заслушал обращения М. Принца, К. Штольтенберга
и А. Оли.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
8. Заявитель, старшая дочь князя Монако Ренье III, родилась в
1957 году. Ее официальное местожительство в Монако, но большую
часть времени она проживает в окрестностях Парижа.
В качестве члена семьи князя Ренье III заявитель является
президентом ряда гуманитарных и культурных фондов, например, Фонда
принцессы Грейс, Фонда князя Монако Пьера, а также представляет
правящую семью на таких мероприятиях, как, например, Бал Красного
Креста и открытие Международного циркового фестиваля. Тем не менее
она не выполняет каких-либо функций в рамках или от имени
государства Монако или каких-либо его органов.
A. Обстоятельства дела
9. С начала 1990-х годов заявитель пыталась, зачастую через
суд, предотвратить публикацию в бульварной прессе ряда европейских
стран фотографий, касающихся ее частной жизни.
10. Фотографии, явившиеся предметом разбирательств, описанных
ниже, были опубликованы издательской компанией "Бурда" (Burda) в
немецких журналах "Бунте" (Bunte) и "Фрайцайт Ревю" (Freizeit
Revue) и издательской компанией "Хайнрих Бауэр" (Heinrich Bauer) в
немецком журнале "Нойе Пост" (Neue Post).
1. Первая серия фотографий
(a) Пять фотографий заявителя, опубликованных в журнале
"Фрайцайт Ревю" (Freizeit Revue) (от 22 июля 1993 г. N 30)
11. Эти фотографии запечатлели заявителя с актером Венсаном
Линдоном в дальнем углу внутреннего дворика ресторана в Сен-Реми-
де-Прованс (Saint-Remy-de-Provence). Первая страница журнала
ссылается на "Самые нежные фотографии ее романа с Венсаном" (Die
zartlichsten Fotos Ihrer Romanze mit Vincent), а сами фотографии
опубликованы под заголовком "Эти фотографии - свидетельство самого
нежного романа нашего времени" (Diese Fotos sind der Beweis fur
die zartlichste Romanze unserer Zeit).
(b) Две фотографии заявителя, опубликованные в журнале "Бунте"
(Bunte) (от 5 августа 1993 г. N 32)
12. Первая фотография под заголовком "Каролина и грусть. Ее
жизнь - роман с бесконечной вереницей неудач, по словам автора
статьи Ройга" (Caroline und die Melancholie. Ihr Leben ist ein
Roman mit unzahligen Unglucken, sagt Autor Roig) запечатлела
заявителя на лошади.
На второй фотографии - заявитель со своими детьми, Пьером
(Pierre) и Андреа (Andrea).
Фотографии являются частью статьи, озаглавленной "Я не думаю,
что могу быть идеальной женой для мужчины" (Ich glaube nicht, dass
ich die ideale Frau fur einen Mann sein kann).
(c) Семь фотографий заявителя, опубликованных в журнале "Бунте"
(Bunte) (от 19 августа 1993 г. N 34)
13. На первой фотографии заявитель плывет на каноэ со своей
дочерью Шарлоттой (Charlotte), вторая фотография запечатлела
заявителя с сыном Андреа, который держит в руках букет цветов.
На третьей фотографии заявитель совершает покупки с сумкой
через плечо, на четвертой заявитель в ресторане с Венсаном
Линдоном, а на пятой одна на велосипеде.
Шестая фотография запечатлела заявителя с Венсаном Линдоном и с
ее сыном Пьером.
На седьмой фотографии заявитель совершает покупки на рынке в
сопровождении своего телохранителя.
Статья называется "Простое счастье" (Vom einfachen Gluck).
2. Вторая серия фотографий
(a) Десять фотографий заявителя, опубликованных в журнале
"Бунте" (Bunte) (от 27 февраля 1997 г. N 10)
14. Эти фотографии запечатлели заявителя на лыжном отдыхе в г.
Цюрс (Zurs), Арльберг (Arlberg). Статья, опубликованная вместе с
фотографиями, озаглавлена "Каролина... женщина возвращается к
жизни" (Caroline... eine Frau kehrt ins Leben zuruck).
(b) Одиннадцать фотографий заявителя, опубликованных в журнале
"Бунте" (Bunte) (от 13 марта 1997 г. N 12)
15. Семь фотографий запечатлели заявителя с князем Эрнстом
Августом Ганноверским (Ernst August von Hannover) на выставке
лошадей в Сен-Реми-де-Прованс (Saint-Remy-de-Provence). Статья,
опубликованная вместе с фотографиями, озаглавлена "Поцелуй, или
Они больше не прячутся" (Der Kuss. Oder: jetzt verstecken sie sich
nicht mehr).
На остальных четырех фотографиях под заголовком "По пути в
Париж с принцессой Каролиной" (Mit Prinzessin Caroline unterwegs
in Paris) она выходит из своего дома в Париже.
(c) Семь фотографий заявителя, опубликованных в журнале "Бунте"
(Bunte) (от 10 февраля 1997 г. N 16)
16. Эти фотографии на первой полосе запечатлели заявителя с
князем Эрнстом Августом Ганноверским, а на внутренней полосе -
играющей с ним в теннис и их обоих, слезающих с велосипедов.
3. Третья серия фотографий
17. Серия фотографий, опубликованных в журнале "Нойе Пост"
(Neue Post) (N 35/97), запечатлела заявителя в пляжном клубе Монте-
Карло, в купальнике, завернутую в полотенце, споткнувшуюся о
препятствие и падающую на землю. Эти фотографии были весьма
размытыми и сопровождалась статьей под названием "Князь Эрнст
Август хвастался, а принцесса Каролина упала в грязь лицом" (Prinz
Ernst August haute auf den Putz und Prinzessin Caroline fiel auf
die Nase).
B. Производство в судах Германии
1. Первое судебное разбирательство
(a) Решение Земельного суда Гамбурга от 4 февраля 1993 г.
18. 13 августа 1993 г. заявитель обратилась в Земельный суд
Гамбурга (Landgericht) с целью добиться судебного запрета на
дальнейшую публикацию издательской компанией "Бурда" (Burda)
первой серии фотографий на том основании, что они нарушают ее
право на защиту личных прав (Personlichkeitsrecht),
гарантированных пунктом 1 статьи 2 и пунктом 1 статьи 1 Основного
Закона Германии (Grundgesetz), и ее право на защиту частной жизни
и контроль использования своего изображения, гарантированное
статьей 22 и всеми последующими статьями Закона об авторском праве
(Kunsturhebergesetz) (см. ниже з 40 - 41).
19. В решении от 4 февраля 1993 г. Земельный суд Гамбурга
удовлетворил заявление только в отношении распространения журналов
во Франции, в соответствии с правилами частного международного
права (статья 38 Вводного закона к Германскому Гражданскому
Уложению - Einfuhrungsgesetz in das burgerliche Gesetzbuch) в
совокупности со статьей 9 Гражданского кодекса Франции.
Тем не менее в отношении распространения журналов в Германии
Земельный суд Гамбурга повторил, что применимо право Германии. В
соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 23 Закона об авторском
праве заявитель как значимая фигура современной истории (eine
"absolute" Person der Zeitgeschichte) должна терпимо относиться к
публикациям такого рода.
Земельный суд Гамбурга постановил, что заявителю не удалось
доказать наличие правомерного интереса (berechtigtes Interesse),
обосновывающего необходимость судебного запрета на дальнейшую
публикацию, так как, если речь идет о значимых фигурах современной
истории, право на защиту частной жизни перестает действовать вне
их дома. Все фотографии заявителя были сделаны исключительно в
общественных местах.
(b) Решение Верховного Земельного суда в г. Гамбурге от 8
декабря 1994 г.
20. Заявитель обжаловала это решение.
21. В решении от 8 декабря 1994 г. Верховный Земельный суд
Гамбурга (Oberlandesgericht) отклонил жалобу заявителя и отменил
судебный запрет на дальнейшую публикацию фотографий во Франции.
Более того, как и Земельный суд Гамбурга, Верховный Земельный
суд Гамбурга пришел к выводу, что заявитель является значимой
фигурой современной истории и, следовательно, должна терпимо
относиться к публикации без ее согласия рассматриваемых
фотографий, которые все без исключения были сделаны в общественных
местах. Даже если постоянное преследование со стороны фотографов
затрудняло ее повседневную жизнь, оно возникло вследствие
законного желания информировать общественность.
(c) Решение Федерального Верховного суда от 19 декабря 1995 г.
22. Заявитель обжаловала это решение по вопросам права.
23. В решении от 19 декабря 1995 г., Федеральный Верховный суд
(Bundesgerichtshof) частично удовлетворил жалобу заявителя,
наложив судебный запрет на дальнейшую публикацию напечатанных в
журнале "Фрайцайт Ревю" (Freizeit Revue) (от 22 июля 1993 г. N 30)
фотографий, на которых заявитель запечатлена с Венсаном Линдоном в
дальнем углу внутреннего дворика ресторана, на том основании, что
фотографии нарушали ее право на уважение частной жизни.
Федеральный Верховный суд постановил, что даже значимые фигуры
современной истории имеют право на уважение их частной жизни и что
это не ограничивается их домом, а относится и к публикации
фотографий. Тем не менее вне дома они не могут полагаться на
защиту частной жизни, если не находятся в уединенном месте - вдали
от внимания общественности (in eine ortliche Abgeschiedenheit) -
там, где всем объективно очевидно, что они хотят остаться в
одиночестве, и где, будучи уверенными, что находятся вдали от
любопытных глаз, они ведут себя в данной ситуации так, как они не
стали бы себя вести в общественном месте. Следовательно, возможно
усмотреть незаконное нарушение защиты частной жизни, если
опубликованы фотографии, которые были сделаны тайком и/или застали
врасплох лицо, уединившееся в подобном месте. Таково было
положение дел в данном случае, когда заявитель и ее спутник
удалились в дальний угол внутреннего дворика ресторана с явным
намерением остаться вдали от внимания общественности.
Тем не менее Федеральный Верховный суд отклонил жалобу в
остальной части на том основании, что как значимая фигура
современной истории заявитель должна терпимо относиться к
публикации фотографий, на которых она запечатлена в общественном
месте, даже если на них запечатлены сцены ее повседневной жизни, а
не то, как заявитель выполняет свои официальные функции. Знать,
где заявитель остановилась и как она вела себя на публике, -
правомерный интерес общественности.
(d) Решение Федерального Конституционного Суда Германии от 15
декабря 1999 г.
24. Затем заявитель подала конституционную жалобу в Федеральный
Конституционный Суд Германии (Bundesverfassungsgericht), указав в
ней, что имело место нарушение ее права на защиту прав личности
(пункт 1 статьи 2 в совокупности с пунктом 1 статьи 1 Основного
Закона Германии).
По утверждению заявителя, критерии, установленные Федеральным
Верховным cудом касательно защиты частной жизни в отношении
фотографий, сделанных в общественных местах, не обеспечивают
эффективную защиту свободного развития личности, касается ли это
частной или семейной жизни. Эти критерии настолько узки, что на
практике заявителя можно было сфотографировать в любое время вне
ее дома, а затем опубликовать эти фотографии в средствах массовой
информации.
С учетом того, что фотографии были использованы не для того,
чтобы действительно информировать людей, а только чтобы развлечь
их, право на контроль использования своего изображения в отношении
сцен частной жизни, признанное прецедентным правом Федерального
Конституционного Суда Германии, имеет преимущественную силу по
сравнению с правом на свободу печати, которое также гарантировано
Основным Законом Германии.
25. В принципиально новом прецедентном решении от 15 декабря
1999 г., вынесенном после слушаний, Федеральный Конституционный
Суд Германии частично удовлетворил конституционную жалобу
заявителя на том основании, что публикация трех фотографий, на
которых заявитель запечатлена со своими детьми, в 32-м и 34-м
номерах журнала "Бунте" (Bunte) от 5 августа 1993 г. и 19 августа
1993 г. соответственно, нарушили ее право на защиту прав личности,
гарантированное пунктом 1 статьи 2 и пунктом 1 статьи 1 Основного
Закона Германии, подкрепленное ее правом на защиту семьи, согласно
Статье 6 Основного Закона Германии. Федеральный Конституционный
Суд Германии передал дело на рассмотрение по этому вопросу в
Федеральный Верховный суд. Тем не менее, Федеральный
Конституционный Суд Германии отклонил конституционную жалобу
заявителя в отношении других фотографий.
Соответствующая часть решения гласит:
"Конституционная жалоба частично обоснована.
(...)
II.
Обжалуемые решения не полностью удовлетворяют требованиям
пункта 1 статьи 2 в совокупности с пунктом 1 статьи 1 Основного
Закона.
1. Тем не менее положения статей 22 и 23 Закона об авторском
праве (Kunsturhebergesetz - Закон об авторском праве), на которых
гражданские суды основывали свои решения по настоящему делу, не
противоречат Основному Закону.
Согласно пункту 1 статьи 2 Основного Закона, общие права
личности гарантируются только в рамках конституционного
правопорядка. Положения, касающиеся публикации фотографических
изображений лиц, перечисленные в статьях 22 и 23 Закона об
авторском праве, являются частью этого конституционного
правопорядка. Они появились вследствие инцидента, вызвавшего в
свое время скандал (фотографии Бисмарка на смертном одре...), и
последующей политико-правовой дискуссии, разгоревшейся из-за этого
инцидента... и направлены на установление справедливого баланса
между уважением прав личности и интересом общественности в
получении информации...
Согласно первому предложению статьи 22 Закона об авторском
праве изображения могут распространяться или выставляться на
публичное обозрение только с прямо выраженного согласия
изображенного лица. Согласно части 1 статьи 23 Закона об авторском
праве данное правило не распространяется на изображения,
касающиеся современной истории... Тем не менее, согласно части 2
статьи 23 Закона об авторском праве, данное исключение не
распространяется на случаи нарушения таким распространением
правомерных интересов изображаемого лица. Разные степени защиты,
согласно эти правилам, учитывают как необходимость защитить
изображаемое лицо, так и желание общественности получать
информацию, а также интерес средств массовой информации,
удовлетворяющих это желание. Все это уже было установлено
Федеральным Конституционным судом...
(...)
(b) При толковании и применении статей 22 и 23 Закона об
авторском праве в настоящем деле необходимо учитывать не только
общие права личности, но и свободу печати, гарантированную вторым
предложением пункта 1 статьи 5 Основного Закона, поскольку
рассматриваемые положения затрагивают и данные свободы.
(...)
Тот факт, что пресса выполняет функцию формирования
общественного мнения, не исключает развлекательные средства
массовой информации из системы функциональных гарантий согласно
Основному Закону. Формирование мнений и развлечение не являются
противоположностями. Развлекательные материалы также играют важную
роль в формировании мнений. Иногда они могут даже в большей
степени стимулировать или влиять на формирование мнений, чем чисто
фактическая информация. Более того, в средствах массовой
информации наблюдается возрастающая тенденция не делать различий
между информацией и развлечением, как в отношении освещения
событий в печати в целом, так и в отношении отдельных статей, и
распространять информацию в развлекательной форме или объединять
ее с развлекательными материалами (infotainment). В результате
многие читатели получают информацию, которую они считают важной
или интересной, из развлекательных средств массовой информации...
Нельзя отрицать роль исключительно развлекательных материалов в
формировании мнений. Такое отрицание означало бы одностороннюю
презумпцию того, что развлекательные материалы служат только для
удовлетворения желания веселиться, расслабляться, уходить от
реальности или приятно проводить время. Развлекательные материалы
могут также отражать реальность, предлагать темы для обсуждения,
которые порождают процесс обсуждения и сопоставления различных
жизненных философий, ценностей и моделей поведения. В этой связи
они выполняют важные социальные функции.... При их оценке в
сравнении с целью защиты свободы печати развлекательные материалы
в прессе нельзя назвать ни незначительными, ни совершенно
бесполезными, а следовательно, они не относятся к сфере применения
фундаментальных прав...
Это верно и в отношении информации о людях. Персонификация -
важный журналистский прием привлечения внимания. Очень часто
сначала именно персонификация вызывает интерес к проблеме и
стимулирует желание получить фактическую информацию. Подобным
образом интерес к конкретному событию или ситуации обычно бывает
вызван сообщениями о конкретных людях. Кроме того, знаменитости
олицетворяют те или иные моральные ценности и стиль жизни. Следуя
их примеру, многие люди избирают себе образ жизни. Знаменитости
служат ориентирами для принятия или неприятия тех или иных явлений
и выступают в качестве положительных и отрицательных примеров.
Именно этим объясняется интерес общественности ко всем аспектам их
жизни.
Что касается политических деятелей, то интерес общественности к
ним всегда считался правомерным с точки зрения прозрачности и
общественного контроля. Без сомнения, подобный интерес в принципе
проявляется и в отношении прочих публичных лиц. В этой степени
пресса, показывая людей в ситуациях, связанных не только с
выполнением ими определенных обязанностей или участием в
конкретных событиях, выполняет свою функцию, которая также должна
быть защищена в рамках защиты свободы печати. Только тогда, когда
необходимо соблюсти равновесие между конкурирующими правами
личности, требуется решить, идет ли речь о серьезном и объективном
рассмотрении значимых для общественности вопросов или о
распространении информации о частной жизни с целью удовлетворения
любопытства общественности...
(c) Решение Федерального Верховного суда в основном
соответствует конституционным нормам.
(aa) Федеральный Верховный суд не следует подвергать критике в
рамках конституционного права за оценку условий применения
(Tatbestandsvoraussetzungen) пункта 1 части 1 статьи 23 Закона об
авторском праве в соответствии с критерием интереса общественности
в получении информации и за принятое им на данном основании
решение, согласно которому фотографии, запечатлевшие заявителя за
рамками исполнения своих представительских функций в княжестве
Монако, законны.
Согласно пункту 1 части 1 статьи 23 Закона об авторском праве
на публикацию снимков, изображающих какой-либо аспект современной
истории, не нужно получать согласие соответствующего лица в смысле
статьи 22 Закона об авторском праве. Исходя из истории принятия
данного Закона... и значения и цели употребленных в нем слов
рассматриваемое положение учитывает интерес общественности в
получении информации и свободу печати. Следовательно, при
толковании данного элемента (Tatbestandsmerkmal) должны
учитываться интересы общественности. Фотографии людей, не
занимающих важного положения в современном обществе, не должны
становиться общедоступными: для их публикации следует получить
предварительное согласие изображенного на них лица. Другой
элемент, относящийся к области фундаментальных прав, а именно
"правомерный интерес", согласно части 2 статьи 23 Закона об
авторском праве, затрагивает - что следует подчеркнуть в самом
начале - только видных деятелей современной истории и поэтому не
может в должной мере учитывать интересы свободы печати, если ранее
таковые не были приняты во внимание при определении круга
заинтересованных лиц.
Учитывая важность свободы печати и ее пределы, при этом не
ограничивая чрезмерно защиту прав личности, концепция современной
истории, на которую ссылается пункт 1 части 1 статьи 23 Закона об
авторском праве, должна не только охватывать, в соответствии с
данным судами определением, события исторического или
политического значения, но и формулироваться на основе интереса
общественности в получении информации... Невозможно обеспечить
свободу печати и свободное формирование мнений, не предоставив
прессе в рамках закона значительных пределов для маневра, которые
позволяли бы ей решать в соответствии со своими критериями
публикации, чего требуют интересы общественности, и не позволив в
процессе формирования мнения устанавливать, в чем именно
заключаются данные интересы. Как указывалось выше, развлекательные
материалы не представляют собой исключения из данных принципов.
Федеральный Верховный суд не следует также критиковать и за
включение в "сферу современной истории" в соответствии с пунктом 1
части 1 статьи 23 Закона об авторском праве изображений не только
тех людей, которые вызвали интерес общественности в некий момент
времени в связи с конкретным историческим событием, но и тех,
которые по причине своего положения и влияния в принципе, а не в
конкретном случае привлекают внимание общественности. В этой связи
следует также учитывать, что, в отличие от того времени, когда был
принят Закон об авторском праве, сегодня все более важную роль
играет иллюстрированная информация. Концепция "значимой фигуры
современной истории" (absolute Person der Zeitgeschichte), которая
часто используется в этой связи в прецедентном праве и теории
права, не вытекает непосредственно из закона или Конституции.
Если, как это было сделано Верховным Земельным судом в г. Гамбурге
и Федеральным Верховным судом, толковать это понятие как
сокращенное выражение, обозначающее людей, чье изображение
считается общественностью заслуживающим уважения из почтения к
ним, то оно безупречно с точки зрения конституционного права, по
крайней мере до тех пор, пока происходит установление баланса, в
свете обстоятельств дела, между общественным интересом в получении
информации и правомерными интересами соответствующего лица.
Общие права личности не предусматривают, что публикация, на
которую не требуется предварительное согласие, должна
ограничиваться изображениями деятелей современной истории при
исполнении ими своих общественных функций. Очень часто
общественный интерес к таким деятелям не относится исключительно к
исполнению ими своих функций в буквальном смысле. В силу
определенной функции и ее влияния он может, напротив, включать в
себя информацию о том, как эти деятели обычно ведут себя, то есть
также за рамками своих функций, на публике. Общественность имеет
правомерный интерес в возможности судить, в какой мере поведение
персон, зачастую считающихся кумирами или примерами для
подражания, в частной жизни, с одной стороны, и их поведение на
официальных мероприятиях, с другой стороны, соответствуют друг
другу.
Если, с другой стороны, право на публикацию изображений людей,
которые считаются видными деятелями современной истории, должно
было бы ограничиваться их официальными функциями, общественный
интерес к таким лицам не принимался бы во внимание в должной
степени и, более того, это способствовало бы их выборочному
представлению, что лишило бы общественность необходимой
возможности судить о деятелях общественно-политической жизни,
учитывая их функцию как образцов для подражания и влияние, которое
они оказывают. Тем не менее прессе не позволено использовать любое
изображения видных деятелей современной истории. Напротив, часть 2
статьи 23 Закона об авторском праве дает судам достаточные
возможности для применения охранительных положений пункта 1 статьи
2 в совокупности с пунктом 1 статьи 1 Основного Закона...
(bb) Теоретически критерии, установленные Федеральным Верховным
судом для толкования концепции "правомерного интереса",
используемого в части 2 статьи 23 Закона об авторском праве,
безупречны с точки зрения конституционного права.
В соответствии с обжалуемым решением защита неприкосновенности
частной жизни, которая должна быть также предоставлена "значимым
фигурам современной истории", предполагает, что они удалились в
уединенное место с объективно очевидным намерением остаться в
одиночестве, где, будучи уверенными, что они находятся вдали от
любопытных глаз, ведут себя так, как не стали бы вести себя на
публике. Федеральный Верховный суд согласился, что нарушение
статей 22 и 23 Закона об авторском праве имело место в случае,
когда фотографии такого рода были сделаны тайком или застали
врасплох лицо, уединившееся в подобном месте.
Критерий уединенного места учитывает цель, преследуемую общим
правом на защиту прав личности, которая состоит в том, чтобы
предоставить лицу сферу, в том числе вне его дома, где оно не
ощущало бы себя предметом постоянного внимания общественности и
могло расслабиться и насладиться тишиной и покоем; а также
освобождает такое лицо от обязанности вести себя соответствующим
образом. Данный критерий не ограничивает чрезмерно свободу печати,
так как не налагает полный запрет на изображения повседневной или
частной жизни видных деятелей современной истории, а позволяет
показывать их во время их появления на публике. Если присутствует
первостепенный интерес общественности в получении информации,
свободе печати может даже, в соответствии с этим судебным
прецедентом, быть предоставлен приоритет перед защитой частной
сферы...
Федеральный Верховный суд надлежащим образом установил, что
делать выводы из поведения в данной ситуации человека, явно
находящегося в уединенном месте, законно. Тем не менее защита от
распространения фотографий, сделанных таким образом, применима не
только там, где лицо ведет себя так, как не стало бы вести себя на
публике. Напротив, невозможно должным образом защитить развитие
личности, если только, независимо от поведения, у лица не будет
пространства, где оно могло бы расслабиться, не будучи вынужденным
терпеть присутствие фотографов или репортеров. Тем не менее к
данному делу это не относится, так как, согласно выводам, на
которых Федеральный Верховный суд основал свое решение, первое из
необходимых условий защиты частной жизни не было удовлетворено.
Наконец, нет ничего неконституционного в том, чтобы при
установлении баланса между интересом общественности в получении
информации и защитой частной жизни придавать значение способу
получения рассматриваемой информации... Тем не менее вызывает
сомнения тот факт, что один лишь факт фотографирования лица тайком
или застав его врасплох мог бы считаться нарушением
неприкосновенности его частной жизни вне его дома. Учитывая
назначение неприкосновенности частной жизни согласно
конституционному праву и тот факт, что обычно невозможно
определить по фотографии, было ли запечатленное на ней лицо
сфотографировано тайком или застигнуто врасплох, наличие
незаконного вмешательства в частную жизнь нельзя при любых
обстоятельствах доказать на основании лишь того, что фотография
была сделана в таких условиях. Тем не менее, так как Федеральный
Верховный суд уже установил в отношении рассматриваемых
фотографий, что заявитель не находилась в уединенном месте,
вышеизложенные сомнения не имеют значения для пересмотра его
решения.
(cc) Тем не менее конституционные требования не были
удовлетворены постольку, поскольку обжалуемые заявителем решения
не учитывали тот факт, что право на защиту прав личности в
ситуации, в которой оказалась заявитель, усиливается статьей 6
Основного Закона, касающейся близких отношений таких лиц со своими
детьми.
(dd) Из вышеизложенных соображений относительно рассматриваемых
фотографий можно сделать следующие выводы.
Решение Федерального Верховного суда не следует критиковать в
контексте конституционного права в отношении фотографий заявителя
на рынке, делающей покупки в сопровождении своего телохранителя, и
обедающей со своим спутником в многолюдном ресторане. Первые два
случая произошли в открытом месте, где бывает неограниченный круг
лиц. Следует признать, что третий случай произошел в достаточно
ограниченном в пространственном смысле месте, где заявитель, тем
не менее, была на виду у других посетителей.
Более того, именно по этой причине Федеральный Верховный суд и
посчитал правомерным запретить распространение фотографий,
запечатлевших заявителя во внутреннем дворике ресторана, которые
являлись предметом оспариваемого решения, но не являлись предметом
конституционной жалобы. Присутствие там заявителя и ее спутника
имеет все признаки уединения. Тот факт, что рассматриваемые
фотографии, во всей видимости, были сделаны издалека, доказывает,
что заявитель правомерно могла предполагать, что находится вдали
от внимания общественности.
Не следует также критиковать обжалуемое решение в отношении
фотографий заявителя, на которых она запечатлена одна верхом на
лошади или на велосипеде. По мнению Федерального Верховного суда,
заявитель находилась не в уединенном, а в общественном месте. Это
заключение не подлежит критике в контексте конституционного права.
Заявитель сама относит рассматриваемые фотографии к сфере ее
частной жизни только потому, что они демонстрируют ее желание
побыть в одиночестве. В соответствии с вышеизложенными критериями
одно лишь желание заинтересованного лица не имеет никакого
значения.
Тем не менее, три фотографии заявителя со своими детьми требуют
нового рассмотрения в свете вышеизложенных конституционных норм.
Мы не можем исключить вероятности того, что пересмотр, который
необходимо провести в свете соответствующих критериев, приведет к
иному результату в отношении той или иной или же всех фотографий.
Таким образом, решение должно быть отменено в этом отношении и
передано на повторное рассмотрение в Федеральный Верховный суд.
(d) Решения Земельного суда Гамбурга и Верховного Земельного
суда Гамбурга привели к нарушению фундаментальных прав вследствие
ограничения рамками жилища неприкосновенности частной жизни,
защищаемой пунктом 1 статьи 2 Основного Закона в совокупности с
пунктом 1 статьи 1, в соответствии, более того, с обоснованием,
которое соответствовало прецедентному праву того времени. Тем не
менее, нет необходимости отменять рассматриваемые решения,
поскольку обжалованное нарушение частично компенсировано
Федеральным Верховным судом, а в остальной части дело передано на
рассмотрение в этот суд...".
(e) Продолжение судебного разбирательства
26. После передачи дела в отношении трех фотографий,
появившихся в журнале "Бунте" (от 5 августа 1993 г. N 32 и от 19
августа 1993 г. N 34), на которых заявитель запечатлена со своими
детьми, в Федеральный Верховный суд издательская компания "Бурда"
обязалась повторно не публиковать эти фотографии
(Unterlassungserklarung).
2. Второе судебное разбирательство
(a) Решение Земельного суда Гамбурга от 26 сентября 1997 г.
27. 14 мая 1997 г. заявитель вновь обратилась в Земельный суд
Гамбурга, пытаясь добиться судебного запрета в отношении повторной
публикации издательской компанией "Бурда" второй серии фотографий
на том основании, что они нарушали ее право на защиту прав
личности, гарантированное пунктом 1 статьи 2 и пунктом 1 статьи 1
Основного Закона Германии, и ее право на защиту своей частной
жизни и контроль использования своего изображения, гарантированное
статьей 22 et. seq. Закона об авторском праве.
28. В решении от 26 сентября 1997 г. Земельный суд Гамбурга
отклонил это заявление, сославшись, в частности, на основания
решения Федерального Верховного суда от 19 декабря 1995 г.
(b) Решение Верховного Земельного суда Гамбурга от 10 марта
1998 г.
29. Заявитель обжаловала это решение.
30. В решении от 10 марта 1998 г. Верховный Земельный суд
Гамбурга отклонил жалобу заявителя по тем же основаниям.
(c) Решение Федерального Конституционного Суда Германии от 4
апреля 2000 г.
31. Так как Верховный Земельный суд Гамбурга отказал в
обжаловании решения по вопросам права в Федеральный Верховный суд,
заявитель подала конституционную жалобу напрямую в Федеральный
Конституционный Суд Германии, обосновав ее своими прежними
доводами.
32. В решении от 4 апреля 2000 г. Федеральный Конституционный
Суд Германии, заседая в составе коллегии из трех судей, отказался
принять конституционную жалобу к рассмотрению. Он сослался, в
частности, на решение Федерального Верховного суда от 19 декабря
1995 г. и на свое принципиально новое прецедентное решение от 15
декабря 1999 г.
3. Третье судебное разбирательство
(a) Решение Земельного суда Гамбурга от 24 апреля 1998 г.
33. 5 ноября 1997 г. заявитель вновь обратилась в Земельный суд
Гамбурга, пытаясь добиться судебного запрета в отношении повторной
публикации издательской компанией "Хайнрих Бауэр" (Heinrich Bauer)
третьей серии фотографий на том основании, что они нарушали ее
право на защиту прав личности, гарантированное пунктом 1 статьи 2
и пунктом 1 статьи 1 Основного Закона Германии, и ее право на
защиту своей частной жизни и контроль использования своего
изображения, гарантированное статьей 22 et. seq. Закона об
авторском праве.
Заявитель представила, помимо прочего, скрепленные присягой
свидетельские показания директора пляжного клуба Монте-Карло о
том, что рассматриваемые купальни являются частным учреждением,
доступ к которым возможен при оплате высокой стоимости входного
билета и строго контролируется, а журналисты и фотографы не
допускаются, если у них нет прямого разрешения владельца
учреждения. Тот факт, что фотографии были очень размытыми,
доказывает, что они были сделаны тайком с расстояния в несколько
сотен метров из окна или с крыши соседнего дома.
34. В решении от 24 апреля 1998 г. Земельный суд Гамбурга
отклонил жалобу заявителя, сославшись, в частности, на основания
решения Федерального Верховного суда от 19 декабря 1995 г. Суд
отметил, что пляжный клуб Монте-Карло следует считать
расположенным под открытым небом плавательным бассейном, открытым
для публики, несмотря на то, что за вход взимается плата и доступ
в него ограничен.
(b) Решение Верховного Земельного суда Гамбурга от 13 октября
1998 г.
35. Заявитель обжаловала это решение.
36. В решении от 13 октября 1998 г. Верховный Земельный суд
Гамбурга отклонил жалобу заявителя по тем же самым основаниям.
Верховный Земельный суд Гамбурга установил, что плавательный
бассейн или пляж не являются уединенным местом, а фотографии,
запечатлевшие заявителя спотыкающейся и падающей на землю, не
имели целью опорочить или унизить ее в глазах общественности.
(c) Решение Федерального Конституционного Суда от 13 апреля
2000 г.
37. Так как Верховный Земельный суд в г. Гамбурге отказал в
обжаловании решения по вопросам права в Федеральный Верховный суд,
заявитель подала конституционную жалобу напрямую в Федеральный
Конституционный Суд Германии, обосновав ее своими прежними
доводами.
38. В решении от 13 апреля 2000 г. Федеральный Конституционный
Суд Германии, заседая в составе коллегии из трех судей, отказался
принять конституционную жалобу к рассмотрению. Он сослался, в
частности, на решение Федерального Верховного суда от 19 декабря
1995 г. и на свое принципиально новое прецедентное решение от 15
декабря 1999 г.
Федеральный Конституционный Суд Германии постановил, что суды
общей юрисдикции надлежащим образом установили, что пляжный клуб
Монте-Карло не является уединенным местом и что фотографии
заявителя, запечатлевшие ее одетой в купальник и падающей на
землю, не могут составить нарушение ее права на уважение ее
частной жизни.
II. Применимое национальное и европейское законодательство
A. Основной Закон Германии
39. Применимые положения Основного Закона Германии гласят:
Пункт 1 статьи 1
"Достоинство человека неприкосновенно. Уважать и защищать его -
обязанность всякой государственной власти".
Пункт 1 статьи 2
"Каждый имеет право на свободное развитие своей личности,
поскольку он не нарушает прав других лиц и не посягает на
конституционный порядок или нравственный закон (Sittengesetz)".
Пункты 1 и 2 статьи 5
"1. Каждый имеет право свободно выражать и распространять свое
мнение устно, письменно и посредством изображений, а также
беспрепятственно получать информацию из общедоступных источников.
Свобода печати и свобода информации посредством радио и кино
гарантируются. Цензуры не существует.
2. Границы этих прав устанавливаются предписаниями общих
законов, законодательными постановлениями об охране молодежи и
правом, обеспечивающим уважение к личности (Recht der personlichen
Ehre)."
Пункты 1 и 2 статьи 6
"1. Брак и семья находятся под особой защитой государства.
2. Уход за детьми и воспитание их являются естественным правом
родителей и первейшей их обязанностью. Деятельность родителей
осуществляется под наблюдением государства".
B. Закон об авторском праве
40. Часть 1 статьи 22 Закона об авторском праве
предусматривает, что изображения лиц могут распространяться только
с их прямо выраженного согласия.
41. Часть 1 статьи 23 Закона об авторском праве предусматривает
исключения из этого правила, в частности, если это изображения из
сферы современной истории (Bildnisse aus dem Bereich der
Zeitgeschichte), при условии, что публикация не нарушает
правомерных интересов (berechtigtes Interesse) изображаемого лица.
C. Резолюция N 1165 (1998) Парламентской Ассамблеи Совета
Европы о праве на неприкосновенность частной жизни
42. Полный текст данной резолюции, принятой Парламентской
Ассамблеей 26 июня 1998 г., сформулирован следующим образом:
"1. Ассамблея напоминает о дискуссии, посвященной текущей
ситуации в области права на неприкосновенность частной жизни,
состоявшейся на ее сентябрьской сессии 1997 года через несколько
недель после несчастного случая, повлекшего за собой смерть
принцессы Уэльской.
2. В связи с данным инцидентом раздались требования обеспечить
защиту неприкосновенности частной жизни, в особенности жизни
публичных лиц, на европейском уровне с помощью конвенции; с другой
стороны, прозвучали заявления о том, что неприкосновенность
частной жизни в достаточной степени защищена национальным
законодательством и Европейской конвенцией о защите прав человека
и основных свобод и что не следует подвергать опасности свободу
выражения мнения.
3. Для более детального изучения данной проблемы Комитет по
правовым вопросам и правам человека 16 декабря 1997 г. провел в
Париже заседание с участием публичных лиц, их представителей и
средств массовой информации.
4. Право на неприкосновенность частной жизни, гарантированное
статьей 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных
свобод, уже определено Ассамблеей в Декларации о средствах
массовой информации и правах человека, содержащейся в Резолюции
428(1970) как "право вести свою жизнь с минимальным вмешательством
в нее других лиц".
5. С учетом новых коммуникационных технологий, позволяющих
хранить и воспроизводить личные данные, к данному определению
необходимо добавить право на контроль личных данных лица.
6. Ассамблея осознает, что частная жизнь часто подвергается
посягательствам даже в странах, где есть специальное
законодательство для ее защиты, так как частная жизнь людей стала
чрезвычайно выгодным товаром для определенных кругов средств
массовой информации. Жертвами в основном становятся публичные
лица, поскольку подробности их частной жизни служат стимулом для
продаж. В то же время публичные лица должны признать, что особое
положение, которое они, зачастую по собственному выбору, занимают
в обществе, автоматически влечет за собой усиление давления в
отношении их частной жизни.
7. Публичными лицами являются лица, занимающие государственную
должность и/или пользующиеся государственными ресурсами, и, в
более широком смысле, все лица, играющие определенную роль в
общественной жизни, будь то политика, экономика, искусство,
социальная сфера, спорт или любая другая область.
8. Зачастую средства массовой информации вторгаются в частную
жизнь людей, используя однобокое толкование права на свободу
выражения мнения, гарантированного статьей 10 Европейской
конвенции о защите прав человека и основных свобод, заявляя при
этом, что их читатели вправе знать все о публичных лицах.
9. Определенные факты, относящиеся к частной жизни публичных
лиц, в частности политических деятелей, действительно, могут
представлять интерес для граждан и, следовательно, получение
информации о подобных фактах читателями, которые также являются и
избирателями, может быть вполне законным.
10. Таким образом, необходимо найти способ установить баланс
между использованием двух фундаментальных прав, которые оба
гарантируются Европейской конвенцией о защите прав человека и
основных свобод: право на защиту частной жизни и право на свободу
выражения.
11. Ассамблея подтверждает значимость права каждого человека на
неприкосновенность его частной жизни и права на свободу выражения
мнения как основополагающих для демократического общества. Эти
права не являются абсолютными, но и не превалируют одно над
другим, так как являются равноценными.
12. Тем не менее Ассамблея указывает, что право на
неприкосновенность частной жизни, предоставленное статьей 8
Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод,
должно защищать лицо не только от вмешательства органов
государственной власти, но и от вмешательства со стороны частных
лиц и организаций, включая средства массовой информации.
13. Ассамблея полагает, что, поскольку все государства-
участники к настоящему времени ратифицировали Европейскую
конвенцию о защите прав человека и основных свобод и поскольку
многие системы национального законодательства содержат положения,
гарантирующие подобную защиту, нет необходимости вносить
предложение о принятии новой конвенции, гарантирующей право на
неприкосновенность частной жизни.
14. Ассамблея призывает правительства государств-участников
принять законодательство, гарантирующее право на
неприкосновенность частной жизни, если таковое еще не существует,
которое содержало бы следующие рекомендации, или, если такое
законодательство уже существует, дополнить его данными
рекомендациями:
(i) необходимо гарантировать возможность потерпевшему лицу
обратиться в суд в рамках гражданского права, чтобы потребовать
возмещения возможного вреда, причиненного вмешательством в его
частную жизнь;
(ii) редакторы и журналисты должны нести ответственность за
вмешательство своими публикациями в частную жизнь так же, как в
случае клеветы;
(iii) если редакторы опубликовали информацию, которая оказалась
ошибочной, по требованию заинтересованных лиц они должны быть
обязаны опубликовать настолько же заметные исправления;
(iv) необходимо предусмотреть экономические санкции для
издательских групп, которые систематически вмешиваются в частную
жизнь людей;
(v) необходимо запретить преследование лиц с целью их
сфотографировать, заснять на видеоноситель или записать их голос
на аудионоситель, если это мешает данным лицам наслаждаться миром
и спокойствием, которые они ожидают от своей частной жизни, или
даже наносит им реальный физический вред;
(vi) если папарацци нарушили право владения лица или
использовали "увеличительную видео- либо усиливающую
аудиоаппаратуру" для записи, которую они не могли бы сделать без
нарушения права владения лица, необходимо разрешить пострадавшему
лицу подать гражданский иск (частный иск) против фотографа или
непосредственного участника таких действий;
(vii) необходимо предусмотреть положение, по которому лицо,
располагающее информацией о том, что кто-то намеревается
распространить информацию или изображения, относящиеся к его
частной жизни, могло бы инициировать чрезвычайное судебное
разбирательство, например, упрощенная процедура подачи заявления о
временном распоряжении или судебном запрете, по которому
распространение указанной информации откладывается, при условии
оценки судом обстоятельств иска о вмешательстве в частную жизнь;
(viii) необходимо поощрять создание средствами массовой
информации собственных рекомендаций, касающихся публикаций, а
также института, в который лицо может направить жалобу на
вмешательство в свою частную жизнь и потребовать опубликовать
исправления.
15. Она призывает правительства, которые еще этого не сделали,
незамедлительно ратифицировать Конвенцию Совета Европы о защите
физических лиц при автоматизированной обработке персональных
данных.
16. Ассамблея также призывает правительства государств-
участников:
(i) поощрять разработку профессиональными органами,
представляющими журналистов, определенных критериев занятия
журналистской деятельностью, а также стандартов саморегулирования
и кодекса журналистского поведения;
(ii) содействовать включению в программы профессиональной
подготовки журналистов курса права, в котором подчеркивалась бы
важность права на неприкосновенность частной жизни по отношению к
обществу в целом;
(iii) создать благоприятные условия для развития
широкомасштабного обучения в области средств массовой информации в
рамках обучения в области прав и обязанностей человека, дабы
повысить уровень информированности лиц, использующих средства
массовой информации, о том, что неминуемо влечет за собой право на
неприкосновенность частной жизни;
(iv) облегчить обращение в суд и упростить судопроизводство в
области правонарушений в прессе, дабы обеспечить лучшую защиту
прав потерпевших лиц".
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции
43. Заявитель утверждала, что решения судов Германии нарушили
ее право на уважение частной и семейной жизни, гарантированное
статьей 8 Конвенции, которая гласит:
"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни,
его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в
осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое
вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом
обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях
предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья
или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
A. Доводы сторон и третьих сторон
1. Заявитель
44. Заявитель указала, что она потратила более десяти лет на
безуспешные судебные разбирательства в германских судах, пытаясь
защитить свое право на защиту частной жизни. Она утверждала, что
как только она выходила из дома, ее сразу же начинали преследовать
папарацци, каждый день отслеживавшие каждое ее движение,
переходила ли она дорогу, забирала ли детей из школы, совершала ли
покупки, гуляла ли, занималась ли спортом или отдыхала. По ее
мнению, защита, предоставляемая в отношении частной жизни
публичного лица, подобной ей, согласно праву Германии минимальна,
так как концепция "уединенного места", определенная Федеральным
Верховным судом и Федеральным Конституционным судом Германии, в
этом отношении гораздо уже. Более того, чтобы воспользоваться
такой защитой, ей всякий раз приходилось нести бремя доказывания
того, что она находилась в уединенном месте. Таким образом, она
была лишена какой бы то ни было неприкосновенности частной жизни и
не могла свободно передвигаться, не становясь при этом целью для
папарацци. Она утверждала, что во Франции для публикации любых
фотографий, на которых она запечатлена не на официальном
мероприятии, требуется ее предварительное согласие. Такие
фотографии регулярно делались во Франции и затем продавались и
публиковались в Германии. Таким образом, защита частной жизни,
которой она пользовалась во Франции, систематически обходилась в
силу решений германских судов. По вопросу свободы печати заявитель
отметила, что ей известна значительная роль прессы в
демократическом обществе с точки зрения информирования и
формирования общественного мнения, но в ее случае речь шла только
о развлекательной прессе, стремящейся удовлетворить
вуайеристические наклонности своих читателей и получить огромный
доход от в целом безобидных фотографий ее повседневной жизни.
Наконец, заявитель подчеркнула, что, по сути, невозможно в
отношении каждой фотографии установить, находилась ли заявитель в
уединенном месте. Поскольку судебные разбирательства проводились,
как правило, через несколько месяцев после публикации фотографий,
она была вынуждена постоянно записывать каждый свой шаг, чтобы
защитить себя от папарацци, которые могли ее сфотографировать. В
отношении многих фотографий, являющихся предметом настоящей
жалобы, не представляется возможным установить точное время и
место, когда и где они были сделаны.
2. Власти Германии
45. Власти Германии заявили, что право Германии, принимая во
внимание основополагающую роль свободы печати в демократическом
обществе, содержит достаточные гарантии, предотвращающие любые
злоупотребления и обеспечивающие эффективную защиту частной жизни
даже публичных лиц. По их утверждению, в данном деле германские
суды соблюли справедливый баланс между правом заявителя на
уважение ее частной жизни, гарантированным статьей 8 Конвенции, и
свободой печати, гарантированной статьей 10 Конвенции, с учетом
пределов усмотрения, предоставленных государству в этой области.
Прежде всего, суды установили, что фотографии были сделаны не в
уединенном месте, а затем рассмотрели пределы защиты частной
жизни, в частности в свете свободы печати, даже если речь идет о
публикации фотографий в развлекательной прессе. Защита частной
жизни значимых фигур современной истории не требует, чтобы
публикация фотографий без их разрешения ограничивалась
изображением такого лица при исполнении им своих официальных
обязанностей. Общественность имеет правомерный интерес знать, как
это лицо обычно ведет себя на людях. Власти Германии заявили, что
это определение свободы печати, данное Федеральным Конституционным
Судом Германии, не противоречит статье 10 Конвенции и применимому
прецедентному праву Европейского Суда. Более того, концепция
уединенного места была хотя и важным, но лишь одним из факторов,
которые учитывали национальные суды при установлении баланса между
защитой частной жизни и свободой печати. Соответственно, несмотря
на то, что частная жизнь в меньшей степени защищена, если речь
идет о фотографиях публичного лица, сделанных в общественном
месте, могут также учитываться другие факторы, например, характер
фотографий, который не должен шокировать общественность. Наконец,
власти Германии отметили, что решение Федерального Верховного
суда, который признал незаконной публикацию фотографий заявителя с
актером Венсаном Линдоном во внутреннем дворике ресторана в Сен-
Реми-де-Прованс, подтвердило, что частная жизнь заявителя
защищалась даже вне ее дома.
3. Третьи стороны
46. Союз немецких издателей журналов заявил, что право
Германии, представляющее собой нечто среднее между правом Франции
и правом Соединенного Королевства, установило справедливый баланс
между правом на защиту частной жизни и свободой печати. По их
утверждению, оно также соответствует принципам, установленным
Резолюцией N 1165 Парламентской Ассамблеи Совета Европы о праве на
неприкосновенность частной жизни, и прецедентному праву
Европейского Суда, который всегда подчеркивал основополагающую
роль прессы в демократическом обществе. Правомерный интерес
общественности в получении информации не ограничивается
политиками, а распространяется также на публичных лиц, которые
стали известными по другим причинам. Роль прессы как "сторожевого
пса" в данном вопросе нельзя толковать в узком смысле. В этой
связи следует учитывать тот факт, что граница между политическим
комментарием и развлекательным материалом становится все более
размытой. Принимая во внимание отсутствие единого европейского
стандарта относительно защиты частной жизни, государство обладает
широкими пределами усмотрения в этой сфере.
47. Издательство "Бурда" присоединилось к замечаниям Союза
немецких издателей журналов и заявило, что право Германии требует
от судов очень точно и с учетом обстоятельств дела устанавливать
баланс между конкурирующими интересами информирования
общественности и защиты права на контроль использования
собственного изображения. Даже значимые фигуры современной истории
пользуются не незначительной степенью защиты, а недавние судебные
прецеденты демонстрируют тенденцию усиления такой защиты. После
смерти матери в 1982 году заявитель официально является первой
леди правящей фамилии Монако и в этом качестве является примером
для общественности (Vorbildfunktion). Более того, семья Гримальди
всегда стремились привлечь внимание средств массовой информации, и
поэтому сами несут ответственность за интерес общественности к
ним. Таким образом, заявитель не может считаться жертвой прессы,
особенно если учитывать ее официальные функции. Публикация
рассматриваемых фотографий не нарушила ее права на контроль
использования своего изображения, так как они были сделаны, когда
она находилась на публике, и не нанесли ущерба ее репутации.
B. Мнение Европейского Суда
1. В отношении предмета жалобы
48. Европейский Суд отметил прежде всего, что фотографии
заявителя с ее детьми больше не являются предметом жалобы, как
Европейский Суд указал в решении о приемлемости жалобы от 8 июля
2003 г.
То же применимо к фотографиям, опубликованным в журнале
"Фрайцайт Ревю" (от 22 июля 1993 г. N 30), на которых заявитель
запечатлена с Венсаном Линдоном в дальнем углу внутреннего дворика
ресторана в Сен-Реми-де-Прованс (см. выше з 11). В своем решении
от 19 декабря 1995 г. Федеральный Верховный суд запретил
дальнейшую публикацию этих фотографий на том основании, что они
нарушают право заявителя на уважение ее частной жизни (см. выше з
23).
49. Соответственно, Европейский Суд счел важным установить, что
настоящая жалоба касается следующих фотографий, опубликованных в
рамках серии статей о заявителе:
(i) фотографии, опубликованной в журнале "Бунте" (от 5 августа
1993 г. N 32), на которой заявитель запечатлена верхом на лошади
(см. выше з 12);
(ii) фотографий, опубликованных в журнале "Бунте" (от 19
августа 1993 г. N 34), на которых заявитель одна делает покупки,
запечатлена с Венсаном Линдоном в ресторане, запечатлена одна на
велосипеде и запечатлена на рынке с телохранителем (см. выше з
13);
(iii) фотографий, опубликованных в журнале "Бунте" (от 27
февраля 1997 г. N 10), на которых заявитель запечатлена во время
отдыха на горнолыжном курорте в Австрии (см. выше з 14);
(iv) фотографий, опубликованных в журнале "Бунте" (от 13 марта
1997 г. N 12), на которых заявитель запечатлена с князем Эрнстом
Августом Ганноверским и в одиночестве, выходящей из своего дома в
Париже (см. выше з 15);
(v) фотографий, опубликованных в журнале "Бунте" (от 10 апреля
1997 г. N 16), которые запечатлели заявителя, играющей с князем
Эрнстом Августом Ганноверским в теннис, и их обоих, слезающих с
велосипедов (см. выше з 16);
(vi) фотографий, опубликованных в журнале "Нойе Пост" (N
35/97), которые запечатлели заявителя спотыкающейся о препятствие
в пляжном клубе Монте-Карло (см. выше з 17).
2. Применимость статьи 8 Конвенции
50. Европейский Суд напомнил, что концепция частной жизни
распространяется на аспекты, относящиеся к установлению личности,
например, имя лица (см. Постановление Европейского Суда по делу
"Бургхартц против Швейцарии" (Burghartz v. Switzerland) от 22
февраля 1994 г., Series A, N 280-B, p. 28, з 24) и изображение
лица (см. Решение Европейского Суда по делу "Шюссель против
Австрии" (Schussel v. Austria) от 21 февраля 2002 г., жалоба N
42409/98).
Кроме того, частная жизнь, с точки зрения Европейского Суда,
включает в себя физическую и психологическую неприкосновенность;
гарантия, предоставляемая статьей 8 Конвенции, в первую очередь
направлена на обеспечение развития, без внешнего вмешательства,
личности каждого человека в его отношениях с другими людьми (см.,
mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Нимитц
против Германии" (Niemietz v. Germany) от 16 декабря 1992 г.,
Series A, N 251-B, pp. 33 - 34, з 29, и Постановление Европейского
Суда по делу "Ботта против Италии" (Botta v. Italy), Reports of
Judgments and Decisions 1998-I, p. 422, з 32). Таким образом, даже
в публичной сфере существует зона взаимодействия человека с
другими людьми, которая может относиться к сфере "частной жизни"
(см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу
"P.G. и J.H. против Соединенного Королевства" (P.G. and J.H. v.
United Kingdom), жалоба N 44787/98, з 56, ECHR 2001-IX, и
Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного
Королевства" (Peck v. United Kingdom), жалоба N 44647/98, з 57,
ECHR 2003-I).
51. Европейский Суд также отметил, что при определенных
обстоятельствах у лица существует "правомерное ожидание" защиты и
уважения его частной жизни. Соответственно, в деле о прослушивании
телефонных разговоров в служебных помещениях Европейский Суд
постановил, что у заявителя "существовало бы правомерное ожидание
неприкосновенности его частной жизни в отношении таких разговоров"
(см. Постановление Европейского Суда по делу "Хэлфорд против
Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom) от 25 июня
1997 г., Reports 1997-III, p. 1016, з 45).
52. Что касается фотографий, чтобы определить предоставляемый
Статьей 8 Конвенции объем защиты от произвольного вмешательства
органов государственной власти, Европейская Комиссия по правам
человека рассматривала, относятся ли фотографии к частной или к
публичной сфере и предназначены ли полученные таким образом
материалы для ограниченного использования или они, вероятно, будут
доступны неограниченному кругу лиц (см., mutatis mutandis, Доклад
Европейской Комиссии по делу "Фридль против Австрии" (Friedl v.
Austria) от 31 января 1995 г., Series A no. 305-B, p. 21, з 49 -
52; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу
"P.G. и J.H. против Соединенного Королевства", з 58; и
упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пек
против Соединенного Королевства", з 61).
53. В настоящем деле не вызывает сомнений, что публикация
различными немецкими журналами фотографий повседневной жизни
заявителя, одной или с другими людьми, относится к сфере ее
частной жизни.
3. Соответствие статье 8 Конвенции
(a) Позиция национальных судов
54. Европейский Суд отметил, что в своем принципиально новом
прецедентном решении от 15 декабря 1999 г. Федеральный
Конституционный Суд Германии толковал статьи 22 и 23 Закона об
авторском праве (см. выше з 40 - 41), устанавливая баланс между
требованиями свободы печати и требованиями защиты частной жизни,
то есть между общественным интересом в получении информации и
правомерными интересами заявителя. При этом Федеральный
Конституционный Суд Германии учитывал два критерия права Германии
- функциональный и пространственный. Он счел, что заявитель, как
значимая фигура современной истории, пользуется защитой своей
частной жизни даже вне своего дома, но только находясь в
уединенном месте вдали от внимания общественности, куда лица
удаляются "с объективно очевидным намерением побыть в одиночестве,
и где, будучи уверенными в том, что они находятся одни, они ведут
себя иначе, чем стали бы вести себя на публике". В свете этих
критериев Федеральный Конституционный Суд Германии постановил, что
решение Федерального Верховного суда от 19 декабря 1995 г.
относительно публикации рассматриваемых фотографий соответствует
Основному Закону Германии. Федеральный Конституционный Суд
Германии придал решающее значение свободе печати, даже в отношении
развлекательной прессы, и общественному интересу в получении
информации о том, как заявитель ведет себя, не выполняя свои
представительские функции (см. выше з 25).
55. Ссылаясь на свое принципиально новое прецедентное решение,
Федеральный Конституционный Суд Германии не принял к рассмотрению
поданные заявителем жалобы в последующих судебных разбирательствах
(см. выше з 32 и 38).
(b) Общие принципы, регулирующие защиту частной жизни и свободы
выражения мнения
56. В настоящем деле заявитель жаловалась не на действия
государства, а, скорее, на отсутствие достаточной защиты со
стороны государства ее частной жизни и ее изображений.
57. Европейский Суд напомнил, что хотя предмет статьи 8
Конвенции, по существу, состоит в защите личности от произвольного
вмешательства органов государственной власти, она не просто
вынуждает государство воздерживаться от такового вмешательства:
кроме этого обязательства, которое заключается, прежде всего, в
том, чтобы не предпринимать действий, у государства могут быть
обязательства, которые заключаются в том, чтобы предпринимать
действия, необходимые для эффективной защиты частной или семейной
жизни. Такие обязательства могут включать принятие мер,
направленных на обеспечение уважения частной жизни даже в сфере
отношений лиц между собой (см., mutatis mutandis, Постановление
Европейского Суда по делу "X и Y против Нидерландов" (X and Y v.
Netherlands) от 26 марта 1985 г., Series A, N 91, p. 11, з 23;
Постановление Европейского Суда по делу "Стьерна против Финляндии"
(Stjerna v. Finland) от 25 ноября 1994 г., Series A, N 299-B, pp.
60 - 61, з 38; и Решение Европейского Суда по делу "Ферлире против
Швейцарии" (Verliere v. Switzerland), жалоба N 41953/98, ECHR 2001-
VII). Это также применимо в отношении защиты изображения лица от
злоупотреблений со стороны других лиц (см. упоминавшееся выше
Решение Европейского Суда по делу "Шюссель против Австрии").
Невозможно точно определить границу между обязательством
государства предпринимать или воздерживаться от определенных
действий в соответствии с данным положением. Применимые принципы,
тем не менее, схожи. В обоих случаях следует учитывать
справедливое соотношение, которое необходимо установить между
конкурирующими интересами лица и общества в целом; и в обоих
случаях государство пользуется определенными пределами усмотрения
(см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по
делу "Киган против Ирландии" (Keegan v. Ireland) от 26 мая 1994
г., Series A, N 290, p. 19, з 49, и упоминавшееся выше
Постановление Европейского Суда по делу "Ботта против Италии", p.
427, з 33).
58. Необходим баланс между защитой частной жизни и свободой
выражения мнения, гарантированной статьей 10 Конвенции.
В этой связи Европейский Суд напомнил, что свобода выражения
мнения представляет собой одну из существенных основ
демократического общества. При условии соблюдения пункта 2 статьи
10 Конвенции она применяется не только по отношению к "информации"
или "идеям", которые благоприятно воспринимаются или считаются
безобидными или незначительными, но и по отношению тем, которые
являются оскорбительными, шокирующими или возмутительными. Таковы
требования плюрализма, терпимости и либерализма, без которых
невозможно "демократическое общество" (см. Постановление
Европейского Суда по делу "Хэндисайд против Соединенного
Королевства" (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г.,
Series A, N 24, p. 23, з 49).
В этой связи пресса играет существенную роль в демократическом
обществе. Хотя она не должна преступать определенных границ, в
частности, в отношении репутации и прав других лиц, тем не менее
долг прессы - доносить информацию и идеи по всем вопросам,
представляющим интерес для общества, так, чтобы это не
противоречило ее обязанностям и ответственности (см., среди прочих
прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Обзервер" и
"Гардиан" против Соединенного Королевства" (Observer and Guardian
v. United Kingdom) от 26 ноября 1991 г., Series A, N 216, pp. 29 -
30, з 59, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу
"Бладет Тромсе" и Стенсос против Норвегии" (Bladet Tromso and
Stensaas v. Norway), жалоба N 21980/93, з 59, ECHR 1999-III).
Журналистская свобода предполагает возможность прибегнуть к
некоторой степени преувеличения или даже провокации (см.
Постановление Европейского Суда по делу "Прагер" и "Обершлик"
против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля
1995 г., Series A, N 313, p. 19, з 38; Постановление Европейского
Суда по делу "Таммер против Эстонии" (Tammer v. Estonia), жалоба N
41205/98, з 59 - 63, ECHR 2001-I; и Решение Европейского Суда по
делу "Присма Пресс" против Франции" (Prisma Presse v. France) от 1
июля 2003 г., жалобы N 66910/01 и 71612/01).
59. Хотя свобода выражения мнения также распространяется на
публикацию фотографий, в этой области защита прав и репутации
других лиц приобретает особую важность. Настоящее дело затрагивает
распространение не "идей", а изображений, содержащих очень личную
и даже интимную "информацию" о лице. Более того, фотографии,
появляющиеся в бульварной прессе, часто делают в обстановке
постоянного приставания, вызывающего у преследуемых лиц очень
сильное чувство беспардонного вмешательства в их частную жизнь и
даже преследования.
60. В делах, при рассмотрении которых Европейскому Суду
пришлось установить баланс между защитой частной жизни и свободой
выражения мнения, он всегда подчеркивал вклад, который фотографии
или статьи в прессе внесли в обсуждение, представляющее интерес
для общественности (см., среди недавних прецедентов упоминавшееся
выше Постановление Европейского Суда по делу "Таммер против
Эстонии", з 59 et seq.; Постановление Европейского Суда по делу
"Ньюс Ферлагс ГмбХ унд Ко. КГ" против Австрии" (News Verlags GmbH
& Co. KG v. Austria), жалоба N 31457/96, з 52 et seq., ECHR 2000-
I; и Постановление Европейского Суда по делу "Кроне Ферлаг ГмбХ
унд Ко. КГ" против Австрии" (Krone Verlag GmbH & Co. KG v.
Austria) от 26 февраля 2002 г., жалоба N 34315/96, з 33 et seq.).
Таким образом, в одном из дел Европейский Суд установил, что
использование определенных выражений в отношении частной жизни
лица не было "оправдано соображениями общественных интересов" и
что эти выражения не "(имели отношения) к вопросам общественной
значимости" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского
Суда по делу "Таммер против Эстонии", з 68) и постановил, что
нарушение статьи 10 Конвенции не имело места. Тем не менее в
другом деле Европейский Суд придал особое значение тому
обстоятельству, что предметом рассмотрения являлось информационное
сообщение, представляющее "большой общественный интерес" и что
опубликованные фотографии "не раскрывали подробностей частной
жизни" рассматриваемого лица (см. упоминавшееся выше Постановление
Европейского Суда по делу "Кроне Ферлаг ГмбХ унд Ко. КГ" против
Австрии", з 37), и постановил, что имело место нарушение статьи 10
Конвенции. Сходным образом в недавно рассматривавшемся деле о
публикации бывшим личным доктором президента Миттерана книги,
раскрывающей состояние здоровья президента, Европейский Суд
постановил, что "чем больше проходит времени, тем больше интерес
общественности к обсуждению истории двух сроков пребывания на
посту президента Миттерана превалирует над требованиями защиты
прав президента в отношении медицинской конфиденциальности" (см.
Постановление Европейского Суда по делу "Эдисьон Плон" против
Франции" (Editions Plon v. France), жалоба N 58148/00, з 53, ECHR
2004-IV), и постановил, что имело место нарушение статьи 10
Конвенции.
(c) Применение данных общих принципов Европейским Судом
61. Европейский Суд прежде всего отметил, что в настоящем деле
фотографии заявителя в различных немецких журналах запечатлели
сцены ее повседневной жизни, таким образом затрагивая действия
сугубо личного характера, такие как занятия спортом, прогулки,
выход из ресторана или отдых. Фотографии, на которых заявитель
запечатлена то одна, то в чьем-либо сопровождении, иллюстрируют
серию статей под такими безобидными заголовками, как "Простое
счастье", "Каролина... женщина возвращается к жизни", "По пути в
Париж с принцессой Каролиной" и "Поцелуй, или Они больше не
прячутся" (см. выше з 11 - 17).
62. Европейский Суд также отметил, что заявитель как член семьи
князя Монако представляет правящую фамилию на некоторых культурных
и благотворительных мероприятиях. Тем не менее она не выполняет
никаких функций в рамках или от имени государства Монако или его
органов (см. выше з 8).
63. Европейский Суд счел необходимым установить основное
различие между сообщением фактов, даже спорных, способным внести
вклад в обсуждение в демократическом обществе в отношении,
например, политических деятелей, выполняющих свои официальные
функций, и сообщением подробностей частной жизни лица, которое,
более того, как в настоящем деле, не выполняет официальных
функций. Тогда как в первом случае пресса исполняет необходимую
роль "сторожевого пса" в демократическом обществе, внося свой
вклад в "предоставление информации и идей, представляющих
общественный интерес" (см. упоминавшееся выше Постановление
Европейского Суда по делу "Обзервер" и "Гардиан" против
Соединенного Королевства"), во втором случае пресса не исполняет
такой роли.
64. Сходным образом, несмотря на то, что общественность имеет
право на получение информации, что является неотъемлемым правом в
демократическом обществе и при определенных обстоятельствах может
распространяться даже на отдельные аспекты частной жизни публичных
лиц, в частности политических деятелей (см. упоминавшееся выше
Постановление Европейского Суда по делу "Эдисьон Плон" против
Франции"), это не относится к настоящему делу. Ситуация,
рассматриваемая в настоящем деле, не относится к сфере
политической или общественной дискуссии, так как опубликованные
фотографии и сопровождающие их комментарии касаются исключительно
подробностей частной жизни заявителя.
65. Как и в других схожих делах, которые рассмотрел Европейский
Суд, он счел, что публикация рассматриваемых фотографий и статей,
единственной целью которых было удовлетворение любопытства
определенных читателей в отношении подробностей частной жизни
заявителя, не может считаться вкладом в обсуждение вопросов
общественной значимости, несмотря на то, что заявитель широко
известна общественности (см., mutatis mutandis, Решение
Европейского Суда по делу "Кампмани и Диес де Ревенга и Лопес
Галиачо Перона против Испании" (Campmany y Diez de Revenga and
Lopez Galiacho Perona v. Spain), жалоба N 54224/00, ECHR 2000-XII;
Решение Европейского Суда по делу "Хулио Боу Хиберт и "Эль Огар и
Ла Мода Х.А." против Испании" (Julio Bou Gibert and El Hogar Y La
Moda J.A. v. Spain), жалоба N 14929/02, 13 мая 2003 г.; и
упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Призма
Пресс" против Франции").
66. При таких условиях свободу выражения мнения следует
толковать в более узком смысле (см. упоминавшееся выше Решение
Европейского Суда по делу "Призма Пресс" против Франции", и,
наоборот, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по
делу "Кроне Ферлаг ГмбХ унд Ко. КГ" против Австрии", з 37).
67. В связи с этим Европейский Суд также принял во внимание
Резолюцию Парламентской Ассамблеи Совета Европы о праве на
неприкосновенность частной жизни, в которой подчеркивается
"однобокое толкование права на свободу выражения мнения"
определенными средствами массовой информации, пытающимися
оправдать нарушение прав, защищаемых статьей 8 Конвенции, заявляя,
что "их читатели имеют право знать все о публичных лицах" (см.
выше з 42 и упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу
"Призма Пресс" против Франции").
68. Европейский Суд счел также важным, что, хотя, строго
говоря, настоящая жалоба касается только публикации фотографий и
статей различными немецкими журналами, нельзя не принимать во
внимание обстоятельства, при которых были сделаны эти фотографии,
а именно без ведома и согласия заявителя, и преследование,
которому подвергаются многие публичные лица в своей повседневной
жизни (см. выше з 59).
В настоящем деле это замечание особенно ярко проиллюстрировано
фотографиями, запечатлевшими, как заявитель спотыкается и падает в
пляжном клубе Монте-Карло (см. выше з 17). По всей видимости, эти
фотографии были сделаны тайком с расстояния в несколько сотен
метров, возможно, из соседнего дома, поскольку доступ журналистов
и фотографов в клуб был строго регламентирован (см. выше з 33).
69. Европейский Суд напомнил основополагающую важность защиты
частной жизни с точки зрения развития личности каждого человека.
Такая защита, как указывалось выше, распространяется за пределы
частного семейного круга и включает также социальный аспект.
Европейский Суд счел, что любое лицо, даже хорошо известное
общественности, должно иметь возможность иметь "правомерное
ожидание" защиты и уважения своей частной жизни (см. выше з 51 и,
mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского
Суда по делу "Хэлфорд против Соединенного Королевства", p. 1016, з
45)
70. Более того, при защите частной жизни необходима повышенная
бдительность, чтобы противостоять новым коммуникационным
технологиям, позволяющим хранить и воспроизводить личные данные
(см. пункт 5 Резолюции Парламентской Ассамблеи Совета Европы о
праве на неприкосновенность частной жизни, выше з 42, и, mutatis
mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу
"Аманн против Швейцарии" (Amann v. Switzerland), жалоба N
27798/95, з 65 - 67, ECHR 2000-II; Постановление Большой Палаты
Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v.
Romania), жалоба N 28341/95, з 43 - 44, ECHR 2000-V; упоминавшееся
выше Постановление Европейского Суда по делу "P.G. и J.H. против
Соединенного Королевства", з 57 - 60; и упоминавшееся выше
Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного
Королевства", з 59 - 63 и 78). Это также применимо в отношении
систематической съемки специфических фотографий и их
распространения среди широких кругов общественности.
71. Наконец, Европейский Суд напомнил, что Европейская
конвенция призвана гарантировать не теоретические или иллюзорные,
а практические и эффективные права (см. Постановление Европейского
Суда по делу "Артико против Италии" (Artico v. Italy) от 13 мая
1980 г., Series A, N 37, pp. 15 - 16, з 33).
72. Европейский Суд счел, что трудно согласиться с толкованием
национальными судами части 1 статьи 23 Закона об авторском праве,
которое состоит в том, чтобы рассматривать такое лицо как значимую
фигуру современной истории. Так как данное определение
предоставляет таким лицам очень ограниченную защиту их частной
жизни и права на контроль использования своего изображения,
вероятно, оно предназначено для политических деятелей, выполняющих
официальные функции. Тем не менее неоправданно использовать такое
толкование применительно к "частным" лицам, таким как заявитель,
интерес к которой общественности и прессы основан исключительно на
ее принадлежности к правящей фамилии, тогда как сама она не
выполняет каких-либо общественных функций.
В любом случае, Европейский Суд счел, что в данном случае Закон
об авторском праве необходимо толковать в узком смысле, чтобы
обеспечить выполнение государством обязанности, предусматривающей
совершение определенных действий, в соответствии с Европейской
конвенцией, которая состоит в том, чтобы защищать частную жизнь и
право на контроль использования лицом своего изображения.
73. Наконец, различие, установленное между значимыми фигурами
современной истории и "относительно" публичными лицами, должно
быть четким и очевидным, с тем чтобы в государстве, которое
руководствуется принципом верховенства закона, существовали четкие
указания для лиц в отношении того, какую модель поведения они
должны для себя избрать. Прежде всего, они должны точно знать, где
и когда они защищены, а где и когда, напротив, они должны ждать
вмешательства со стороны других лиц, особенно бульварной прессы.
74. Поэтому Европейский Суд счел критерии, на которых
основывали свои решения национальные суды, недостаточными для
эффективной защиты частной жизни заявителя. Как значимая фигура
современной истории она не может, во имя свободы печати и интереса
общественности, полагаться на защиту своей частной жизни, если
только она не находится в уединенном месте вдали от внимания
общественности и, более того, сможет это доказать (что может быть
достаточно трудно). В противном случае ей придется смириться с
тем, что ее постоянно могут сфотографировать практически в любой
момент и что эти фотографии могут затем получить широкое
распространение, даже если, как в настоящем деле, фотографии и
сопровождающие их статьи касаются исключительно подробностей ее
частной жизни.
75. С точки зрения Европейского Суда, несмотря на то, что
критерий пространственной изоляции теоретически удачен, в
действительности он слишком расплывчат, и лицу трудно заранее
определить, насколько он применим. В настоящем деле только отнести
заявителя к категории значимых фигур современной истории
недостаточно для того, чтобы оправдать подобное вмешательство в ее
частную жизнь.
(d) Вывод
76. Как Европейский Суд указал выше, он считает, что решающим
фактором при установлении баланса между защитой частной жизни и
свободой выражения мнения должен являться вклад, который
опубликованные фотографии и статьи вносят в обсуждение,
представляющее интерес для общественности. В настоящем деле
очевидно, что они не внесли такой вклад, так как заявитель не
исполняет официальных функций, а фотографии и статьи относятся
исключительно к подробностям ее частной жизни.
77. Более того, Европейский Суд счел, что у общественности нет
правомерного интереса в получении информации о том, где находится
заявитель и как она обычно ведет себя в частной жизни, даже если
она появляется в местах, которые не всегда можно назвать
уединенными, несмотря на тот факт, что она хорошо известна
общественности.
Даже если у общественности есть такой интерес, как есть,
например, коммерческий интерес журналов в публикации этих
фотографий и статей, в настоящем деле эти интересы должны, с точки
зрения Европейского Суда, уступить праву заявителя на эффективную
защиту ее частной жизни.
78. Наконец, по мнению Европейского Суда, критерии,
установленные национальными судами, недостаточны, чтобы обеспечить
эффективную защиту частной жизни заявителя, и она должна была,
учитывая обстоятельства настоящего дела, иметь "правомерное
ожидание" защиты своей частной жизни.
79. Принимая во внимание все вышеизложенные факторы и несмотря
на пределы усмотрения, предоставленные государству в этой области,
Европейский Суд счел, что суды Германии не смогли установить
справедливый баланс между конкурирующими интересами.
80. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
81. Принимая во внимание данный вывод, Европейский Суд не счел
необходимым вынести решение по жалобе заявителя в отношении ее
права на уважение ее семейной жизни.
II. Применение статьи 41 Конвенции
82. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
83. Заявитель потребовала 50000 евро в качестве возмещения
морального вреда на том основании, что решения германских судов не
дают ей вести нормальную жизнь со своими детьми без преследований
со стороны прессы. Она также потребовала 142851,31 евро в качестве
возмещения судебных издержек и расходов, которые она понесла в
связи с многочисленными судебными разбирательствами, которые ей
пришлось пройти в германских судах.
84. Власти Германии оспорили размер требуемых сумм. В отношении
морального вреда они напомнили, что согласно праву Германии
заявитель пользуется защитой своей частной жизни даже за пределами
своего дома, в частности, если речь идет о ее детях. В отношении
судебных издержек и расходов они заявили, что не все судебные
разбирательства следует учитывать, что цена спора меньше, чем
требуемая сумма, и что, принимая во внимание размер требуемой
суммы, сумма, выплаченная в качестве вознаграждения адвокатам, не
может быть компенсирована.
85. Европейский Суд счел, что вопрос о применении статьи 41 не
готов для разрешения. Соответственно, он должен быть отложен, и
должно быть назначено проведение дальнейшего рассмотрения дела,
принимая во внимание возможность достижения соглашения между
властями Германии и заявителем.
На этих основаниях суд единогласно:
1) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;
2) постановил, что вопрос о применении статьи 41 Конвенции не
готов для разрешения; и соответственно:
(a) отложил разрешение этого вопроса полностью;
(b) призвал власти Германии и заявителя в течение шести месяцев
после вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с
пунктом 2 статьи 44 Конвенции представить свои письменные
замечания по этому вопросу и, в частности, уведомить Европейский
Суд о соглашении, которое они могут достичь;
(c) отложил проведение дальнейшего рассмотрения дела и передал
Председателю Палаты право при необходимости назначить его.
Совершено на французском языке и оглашено на открытом заседании
во Дворце Прав Человека в г. Страсбурге 24 июня 2004 г.
Секретарь Секции Суда
В.БЕРЖЕ
Председатель Палаты
И.КАБРАЛ БАРРЕТО
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2
правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению
прилагаются следующие особые мнения:
(a) совпадающее мнение судьи И. Кабрала Баррето;
(b) совпадающее мнение судьи Б. Цупанчича.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ И. КАБРАЛА БАРРЕТО
Я придерживаюсь мнения, что нарушение статьи 8 Конвенции имело
место, но я не могу в полной мере разделить умозаключения, на
которых основывало свое решение большинство.
1. Мои коллеги утверждают, что "решающим фактором при
установлении баланса между защитой частной жизни и свободой
выражения мнения должен являться вклад, который опубликованные
фотографии и статьи вносят в обсуждение вопроса, представляющего
интерес для общественности" и что "у общественности нет
правомерного интереса в получении информации о том, где находится
заявитель и как она обычно ведет себя в частной жизни, даже если
она появляется в местах, которые не всегда можно назвать
уединенными, несмотря на тот факт, что она хорошо известна
общественности".
С точки зрения большинства, публикация рассматриваемых
фотографий и статей не внесла такой вклад в обсуждение вопроса
общественной значимости, так как заявитель в данном случае не
исполняла официальных функций, а опубликованные фотографии и
сопровождавшие их комментарии освещали исключительно подробности
ее частной жизни.
Однако, по моему мнению, заявитель является публичным лицом,
поэтому общественность имеет право на то, чтобы получать
информацию о ее жизни.
Таким образом, решение следует искать в установлении
справедливого баланса между правом заявителя на частную жизнь и
правом общественности на получение информации.
2. Заявитель является публичным лицом, даже если она не
исполняет никаких функций в рамках или от имени государства Монако
или каких-либо его институтов.
"Публичными лицами являются лица, занимающие государственную
должность и/или пользующиеся государственными ресурсами, и, в
более широком смысле, все лица, играющие определенную роль в
общественной жизни, будь то политика, экономика, искусство,
социальная сфера, спорт или любая другая область", - гласит пункт
7 Резолюции 1165(1998) Парламентской Ассамблеи Совета Европы о
праве на неприкосновенность частной жизни (см. выше з 42).
Хорошо известно, что в течение многих лет заявитель играет
определенную роль в европейской общественной жизни, несмотря на
то, что не исполняет каких-либо официальных функций в собственной
стране.
Чтобы оценить степень интереса общественности к ее персоне,
достаточно посмотреть, насколько значительное место средства
массовой информации отводят сообщениям о ее общественной и частной
жизни.
Совсем недавно пресса привлекла внимание к тому факту, что,
прибыв на церемонию бракосочетания наследного принца Испании
Фелипе, заявитель оказалась в числе тех представителей
европейского и мирового высшего света, которых общественность
приветствовала наиболее радушно.
По моему мнению, заявитель является публичным лицом, и
информация о ее жизни вносит вклад в обсуждение вопросов,
представляющих интерес для общественности.
Данный интерес не должен ограничиваться сферой политических
проблем. Как подчеркнула Парламентская Ассамблея, "определенные
факты, относящиеся к частной жизни публичных лиц, в частности,
политических деятелей, действительно могут представлять интерес
для граждан".
Если это верно в отношении политических деятелей, то верно и в
отношении всех прочих публичных лиц, к которым общественность
проявляет определенный интерес.
Таким образом, следует установить равновесие между двумя
фундаментальными правами: правом публичных лиц на уважение их
частной жизни и всеобщим правом на свободу выражения мнения,
которое включает в себя право общественности на получение
информации.
Я согласен с большинством, что частная жизнь публичных лиц
продолжается и вне их дома.
Тем не менее следует признать, что жизнь публичных лиц вне
своего дома, особенно в общественных местах, неминуемо
подвергается тем или иным ограничениям вследствие их популярности.
Известность и интерес общественности неизбежно вызывают
различное отношение к частной жизни обычных людей, с одной
стороны, и публичных лиц, с другой стороны.
Как указал Федеральный Конституционный Суд Германии,
"общественность имеет правомерный интерес в возможности судить, в
какой мере поведение персон, зачастую считающихся кумирами или
примерами для подражания, в частной жизни, с одной стороны, и их
поведение на официальных мероприятиях, с другой стороны,
соответствуют друг другу".
По общему мнению, определить границы частной жизни публичного
лица - отнюдь не простая задача.
Более того, введение строгого критерия в данном вопросе может
привести к решениям, не согласующимся с "природой вещей".
Бесспорно, если некое лицо находится в уединенном месте, то
все, что там происходит, должно подпадать под защиту частной
жизни.
Однако я полагаю, что критерий пространственной изоляции,
который применили германские суды, носит чрезмерно ограничительный
характер.
По моему мнению, в том случае, когда у публичного лица есть
"правомерное ожидание" защиты от средств массовой информации, его
право на частную жизнь преобладает над правом на свободу выражения
мнения и правом на получение информации.
Определить в конкретных терминах ситуации, относящиеся к
данному "правомерному ожиданию", разумеется, нелегко, поэтому
необходимо тщательно анализировать обстоятельства каждого
конкретного дела.
Этот казуистический подход также может стать причиной различия
во мнениях.
Например, большинство придает значение тому факту, что
фотографии в пляжном клубе Монте-Карло были сделаны тайком.
Я не оспариваю необходимость принять во внимание тот факт, что
фотографии были сделаны с большого расстояния, особенно учитывая,
что данное лицо находилось там, где вправе было рассчитывать на
защиту от внимания общественности.
Однако плавательный бассейн пляжного клуба является
общественным местом, он доступен широкому кругу посетителей и,
более того, хорошо просматривается из соседних зданий.
Возможно ли всерьез рассчитывать на уединение и отсутствие
внимания со стороны средств массовой информации в таком месте?
Полагаю, нет.
Я считаю, что тот же самый критерий применим и к фотографиям,
где представлены иные эпизоды повседневной жизни заявителя в
обстоятельствах, при которых она никак не могла рассчитывать на
то, что ее частная жизнь будет защищена.
Я имею в виду фотографии, запечатлевшие, как она совершает
покупки.
При этом другие фотографии (например, запечатлевшие заявителя
верхом на лошади или играющей в теннис) сделаны в таких местах и
при таких обстоятельствах, которые требуют противоположного
подхода.
Поэтому, учитывая наличие определенных ограничений (в этой
связи я сошлюсь на мнение судьи Б. Цупанчича), я заявляю, что
нарушение статьи 8 Конвенции имело место.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Б. ЦУПАНЧИЧА
Я присоединяюсь к сомнениям, которые испытывает мой коллега,
судья И. Кабрал Баррето. Несмотря на то, что я полагаю определение
германской правовой системой различий между разными уровнями
допустимой открытости чрезмерно близким к юриспруденции понятия
(Begriffsjurisprudenz), я считаю необходимым тщательно соблюдать
равновесие между правом общественности знать, с одной стороны, и
правом заинтересованного лица на неприкосновенность его частной
жизни, с другой стороны. Тот, кто по собственной воле выходит на
публичную сцену, не может требовать отношения к себе как к
частному лицу, имеющему право на анонимность. Члены королевской
семьи, актеры, ученые, политики и другие подобные лица
осуществляют свою деятельность публично. Они могут не стремиться к
популярности, но и в этом случае их изображения по определению
являются до некоторой степени общественной собственностью.
Здесь я полагаю сосредоточиться не столько на праве
общественности знать (оно применимо главным образом к вопросу
свободы печати и связанной с ним конституционной доктрине),
сколько на том простом факте, что разделить частную жизнь человека
и его поведение на публике железным занавесом не представляется
возможным. Абсолютное инкогнито (incognito) доступно одному лишь
Робинзону; все прочие без исключения привлекают внимание других
людей в большей или меньшей степени.
С другой стороны, неприкосновенность частной жизни - это право
на то, чтобы человека оставили в покое. Лицо обладает данным
правом исключительно в той степени, в какой его частная жизнь не
соприкасается с частной жизнью других лиц. Это право в своем роде
подтверждают такие правовые понятия, как клевета, диффамация,
пасквиль и т.д., ограничивающие вмешательство в частную жизнь.
Доктрина германского частного права (Personlichkeitsrecht)
очерчивает более широкий круг аспектов частной жизни, находящихся
под защитой. Более того, я нахожу, что под влиянием американского
права суды сделали из свободы печати фетиш. Доктрина германского
частного права предоставляет возможность обеспечить более высокий
уровень цивилизованности межличностного общения.
Сегодня пора найти новый баланс между личным и скрытым, с одной
стороны, и общественным и открытым, с другой стороны.
Проблема заключается в том, как определить и установить точку
этого равновесия. Я согласен с исходом данного дела. Однако мне
хотелось бы предложить иной определяющий критерий, а именно тот,
который был использован в деле "Хэлфорд против Соединенного
Королевства" (Halford v. United Kingdom) (см. Постановление
Европейского Суда от 25 июня 1997 г., Reports of Judgments and
Decisions 1997-III), где говорится о "правомерном ожидании
неприкосновенности частной жизни".
Рамки уголовного судопроизводства и использование
доказательств, полученных в нарушение правомерного ожидания
неприкосновенности частной жизни в деле "Хэлфорд против
Соединенного Королевства", не препятствуют нам использовать тот же
критерий в делах, подобных тому, которое является сегодня
предметом разбирательства. Таким образом, перед нами более не
встает дилемма, следует ли считать заявителя публичным лицом;
предлагаемый критерий правомерности ожидания неприкосновенности
частной жизни предоставляет возможность учитывать все детали
каждого нового дела. Возможно, именно об этом говорит судья И.
Кабрал Баррето, ссылаясь на развивающееся прецедентное право в
отношении поиска равновесия между правом общественности на
получение информации и правом частного лица на защиту.
Разумеется, здесь следует избегать аргументов, создающих
замкнутый круг. "Обоснованность" ожидания неприкосновенности
частной жизни можно свести к вышеупомянутому поиску равновесия. Но
слова об обоснованности также напоминают нам о просвещенном
здравом смысле, который говорит нам: живущие в стеклянном доме
могут и не иметь права бросаться камнями.
(Неофициальный перевод с английского
Ю.БЕРЕСТНЕВА)
|
