[неофициальный перевод
с английского] <*> <**>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
ПЛАКСИН (PLAKSIN) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(Жалоба N 14949/02)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 29 апреля 2004 года)
--------------------------------
<*> Перевод с английского М. Виноградова.
<**> Перевод предоставлен Уполномоченным Российской Федерации
при Европейском суде по правам человека П. Лаптевым.
По делу "Плаксин против Российской Федерации" Европейский суд
по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:
Х. Розакиса, Председателя Палаты,
Э. Левитса,
С. Ботучаровой,
А. Ковлера,
В. Загребельского,
Э. Штейнер,
Х. Гаджиева, судей,
а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда, заседая
6 апреля 2004 г. за закрытыми дверями, вынес следующее
Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 14949/02), поданной в
Европейский суд против Российской Федерации гражданином России
Александром Сергеевичем Плаксиным (далее - заявитель) в
соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав
человека и основных свобод. В Европейском суде его интересы
представлял А. Романов, юрист из г. Санкт-Петербурга.
2. Власти Российской Федерации в Европейском суде были
представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском
суде по правам человека П. Лаптевым.
3. 7 мая 2003 г. Европейский суд решил коммуницировать жалобу
властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29
Конвенции Европейский суд решил рассмотреть данную жалобу
одновременно по приемлемости и по существу.
ФАКТЫ
4. Заявитель родился в 1965 году и проживает в г. Пятигорске.
5. 28 октября 1996 г. в его квартире произошел пожар, в
результате которого было уничтожено все имущество семьи Плаксиных
и сильно пострадала дочь заявителя.
6. 15 апреля 1997 г. (по утверждению властей Российской
Федерации - 6 июля 1998 г.) заявитель и его жена обратились в
Пятигорский городской суд Ставропольского края с исковым
заявлением о возмещении ущерба и компенсации морального вреда к
муниципальному унитарному предприятию "Жилхоз" г. Пятигорска и
открытому акционерному обществу "Ставропольской Табачной
Компании", которая арендовала квартиру в доме, когда начался
пожар, а также работника этой компании С., небрежность которого
при проведении газосварочных работ, предположительно, стала
причиной пожара.
7. 6 августа 1998 г. заявитель и его жена ходатайствовали о
вызове в Пятигорский городской суд Ставропольского края
дополнительных свидетелей с их стороны. Слушание дела было
перенесено на 24 августа 1998 г.
8. 24 августа 1998 г. Пятигорский городской суд Ставропольского
края вынес определение, которым приостановил производство по делу
заявителя до разрешения уголовного дела по факту пожара,
возбужденного против С.
9. 18 сентября 2001 г. уголовное дело в отношении С. было
прекращено в связи с актом амнистии. С. не согласился с этим
решением и обжаловал его в прокуратуру Ставропольского края.
10. В неустановленные дни в 1999 и 2000 годах судья
Пятигорского городского суда Ставропольского края Ивлева
подтвердила заявителю, что рассмотрение его дела продолжается.
11. По утверждению властей Российской Федерации, 26 февраля
2001 г. судебное разбирательство по делу заявителя было
возобновлено. 28 февраля 2001 г. заявитель и его жена увеличили
размер своих исковых требований в связи с ущербом, понесенным в
результате уменьшения заработка, а также в связи с расходами,
понесенными на лечение пострадавшей во время пожара дочери.
12. 15 марта 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского
края заслушал показания сторон и назначил новое заседание на 29
марта 2001 г. после того, как заявитель и его жена покинули зал
суда.
13. 29 марта 2001 г. заседание суда было перенесено на 5 апреля
2001 г. в связи с неявкой обеих сторон в суд.
14. В неустановленный день адвокат заявителя направил в
Ставропольский краевой суд жалобу на чрезмерную длительность
судебного разбирательства по делу заявителя. 4 апреля 2001 г.
Ставропольский краевой суд ответил заявителю, что "краевой суд не
может вмешиваться в судебное разбирательство, проходящее в
[нижестоящих] судах края".
15. 5 апреля 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского
края приостановил рассмотрение дела и назначил экспертное
исследование коммерческой ценности утраченного имущества. После
того как обе стороны отказались оплатить расходы по экспертизе, 19
октября 2001 г. судебное разбирательство было продолжено.
16. 24 октября 2001 г. Пятигорский городской суд
Ставропольского края вынес Решение. Суд обязал взыскать в пользу
заявителя и его жены в возмещение ущерба за утраченное имущество,
а также компенсацию морального вреда за вред здоровью, причиненный
в результате пожара их дочери. Пятигорский городской суд
Ставропольского края оставил без удовлетворения требования
заявителя о компенсации морального вреда, причиненного ему и его
жене, а также потери в зарплате.
17. 16 ноября 2001 г. адвокат заявителя подал кассационную
жалобу на Решение Пятигорского городского суда Ставропольского
края от 24 октября 2001 г. Компания-ответчик также подала
кассационную жалобу.
18. 19 декабря 2001 г. Ставропольский краевой суд отменил
Решение от 24 октября 2001 г. по процессуальным основаниям и
направил дело на новое рассмотрение. 3 января 2002 г. дело было
передано новому судье.
19. 2 февраля 2002 г. адвокат заявителя обратился с жалобой на
имя председателя Ставропольского краевого суда на то, что ни
заявителю, ни адвокату не была вручена копия Решения
Ставропольского краевого суда от 19 декабря 2001 г., что
предположительно уменьшило их возможность подготовиться к
слушаниям дела в суде первой инстанции.
20. 6 февраля 2002 г. Пятигорский городской суд Ставропольского
края приостановил судебное разбирательство и вынес определение о
проведении третьей судебной медицинской экспертизы пострадавшей в
результате пожара дочери заявителя. Адвокат заявителя утверждает,
что копия указанного определения не была вручена ни заявителю, ни
ему самому по самым различным бюрократическим причинам ("судья
очень занят"; "у нас нет фотокопировального аппарата"; "материалы
дела не готовы" и т.д.).
21. 27 мая 2002 г. (по утверждению властей Российской Федерации
- 27 июня 2002 г.) было вынесено заключение экспертной комиссии
врачей.
22. 5 июля 2002 г. (по утверждению властей Российской Федерации
- 8 июля 2002 г.) Пятигорский городской суд Ставропольского края
возобновил рассмотрение дела и в том же заседании вынес
определение о приостановлении судебного разбирательства и назначил
судебную медико-социальную экспертизу. Заявитель заявил, что он
возражает против проведения такой экспертизы; однако в протоколе
судебного заседания записано, что "истец оставляет этот вопрос на
усмотрение суда".
23. 14 октября 2002 г. проведение экспертизы было завершено. 21
октября 2002 г. судебное разбирательство было возобновлено.
24. 23 октября 2002 г. Пятигорский городской суд
Ставропольского края приостановил рассмотрение дела и назначил
повторную пожарно-техническую экспертизу.
25. 30 октября 2003 г. Пятигорский городской суд
Ставропольского края вынес Решение в пользу заявителя. Компания-
ответчик подала кассационную жалобу на это Решение.
26. 14 января 2004 г. Ставропольский краевой суд по ходатайству
представителя заявителя продлил срок для подачи им кассационной
жалобы.
27. Рассмотрение кассационной жалобы заявителя продолжается по
настоящее время.
Отдельное судебное разбирательство относительно компенсации
ущерба
28. 31 августа 2001 г. заявитель и его жена обратились в
Пятигорский городской суд Ставропольского края с исковым
заявлением к отделению Федерального Казначейства по г. Пятигорску
о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями суда.
Истцы утверждали, что им был нанесен ущерб ввиду чрезмерно
длительных отсрочек рассмотрения их дела, ненадлежащей подготовки
их дела судами, необоснованных переносов судебных заседаний и
прочих процессуальных нарушений.
29. 13 сентября 2001 г. Пятигорский городской суд
Ставропольского края вынес определение, которым отказал в приеме
искового заявления ввиду несоблюдения подсудности.
30. 17 октября 2001 г. Ставропольский краевой суд оставил
определение Пятигорского городского суда Ставропольского края от
13 сентября 2001 г. Ставропольский краевой суд обосновал свое
Решение несоблюдением истцами правил о территориальной
подсудности, поскольку исковое заявление должно быть подано в г.
Москве по месту нахождения Федерального Казначейства.
31. Заявитель не стал продолжать добиваться рассмотрения этого
иска в то время, поскольку 24 октября 2001 г. Пятигорский
городской суд Ставропольского края вынес указанное выше Решение.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
32. Заявитель жаловался, ссылаясь на статьи 6 и 8 Конвенции, на
то, что судебное разбирательство по его гражданскому делу было
чрезмерно длительным. Европейский суд полагает, что данная часть
жалобы должна быть рассмотрена с точки зрения пункта 1 статьи 6
Конвенции, который гласит:
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и
обязанностях... имеет право на... разбирательство дела в разумный
срок... судом...".
33. Период времени, который следует учитывать, начался только 5
мая 1998 г., когда Россия признала право лица на обращение в
Европейский суд с индивидуальной жалобой. Однако при оценке
разумности срока, прошедшего после этого момента, необходимо
принимать во внимание состояние судебного разбирательства на этот
момент.
Рассматриваемый период времени до сих пор не закончился. Таким
образом, он длится более пяти лет и шести месяцев.
A. Приемлемость
34. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное
разбирательство по делу заявителя до сих пор продолжается в
национальных судах и что жалоба заявителя является неприемлемой,
поскольку является преждевременной.
35. Европейский суд отмечает, что согласно устоявшейся
прецедентной практике конвенционных органов жалобы на длительность
судебного разбирательства могут быть поданы в Европейский суд до
окончания судебного разбирательства на национальном уровне (см.,
например, Решение Европейского суда по делу "Тодоров против
Болгарии" (Todorov v. Bulgaria) от 6 ноября 2003 г., жалоба N
39832/98, со ссылками в нем). Соответственно, возражения властей
Российской Федерации должны быть отклонены.
36. Европейский суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не
является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35
Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не
установлено. Таким образом, данная часть жалобы объявляется
приемлемой.
B. По существу
37. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность
судебного разбирательства по делу заявителя была обоснованной
ввиду необходимости проведения тщательного, полного и объективного
изучения фактов, в целях чего судам приходилось приостанавливать
судебное разбирательство и назначить ряд судебных экспертиз.
Власти Российской Федерации заявили, что заявитель не возражал
против этих экспертиз и не подавал жалобы на определения об их
назначении в вышестоящие суды. Власти Российской Федерации
утверждали, что заявитель, в целом, сам был виноват в задержках
разбирательства, поскольку он сам ходатайствовал о вызове
дополнительных свидетелей, не являлся в суд или покидал зал суда
без разрешения и не обжаловал процессуальные судебные определения
в вышестоящие суды.
38. Заявитель не согласился с утверждениями властей Российской
Федерации. Он заявил, что дело не было особо сложным: это было
всего лишь судебное разбирательство по иску из деликта о строгой
ответственности ответчиков ввиду использования ими опасных
устройств (в настоящем деле - газосварочного оборудования). По его
мнению, утверждения властей Российской Федерации очень общие и не
содержат указаний на факты или ссылки на конкретные меры,
направленные на ускорение судебного разбирательства, которое
длилось уже шесть лет. Заявитель утверждал, что он возражал против
всех судебных экспертиз, за исключением той, которая была
назначена 5 апреля 2001 г. В любом случае, его нельзя винить в
необжаловании процессуальных определений судов и назначении
экспертиз, поскольку ответственность за соблюдение процессуальных
сроков лежит на судах, а сам заявитель добросовестно пытался
ускорить судебное разбирательство, подав гражданский иск о
присуждении ему компенсации за задержки в ходе судебного
разбирательства. Лишь однажды, 6 августа 1998 г., он
ходатайствовал о вызове в суд дополнительных свидетелей, что
привело к отложению судебного разбирательства только на 18 дней, а
утверждения властей Российской Федерации о его неявке в суд не
подтверждаются указанием конкретных дат или доказательствами,
такими, как, например, судебные повестки. Наконец, заявитель
утверждал, что судьи Пятигорского городского суда Ставропольского
края злоупотребляли своим служебным положением для затягивания
рассмотрения его дела.
39. Европейский суд напоминает, что разумность срока судебного
разбирательства должна рассматриваться в свете обстоятельств дела
и с учетом критериев, установленных прецедентной практикой
Европейского суда, в частности сложности дела, поведения заявителя
и соответствующих органов власти и важности рассматриваемого в
рамках дела вопроса для заявителя (см., среди прочих прецедентов,
Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Фридлендер
против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, ECHR
2000-VII, з 43).
40. Европейский суд полагает, что данное дело не было особенно
сложным. Соответственно, он пришел к выводу, что общий период
времени, составляющий более пяти с половиной лет, не может сам по
себе считаться удовлетворяющим требованию о "разумном сроке" в
соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.
41. Европейский суд также отмечает, что власти Российской
Федерации не представили каких-либо объяснений периоду бездействия
судов с 24 августа 1998 г. по 26 февраля 2001 г., когда судебное
разбирательство было приостановлено до окончания уголовного
расследования в отношении С. Принимая во внимание, что компания-
ответчик несет строгую ответственность за ущерб, причиненный ее
сотрудниками, что было подтверждено Пятигорским городским судом
Ставропольского края в его Решении от 24 октября 2001 г., не было
явной необходимости откладывать судебное разбирательство более чем
на два года и шесть месяцев, то есть до того, когда уголовное
расследование будет завершено.
42. Европейский суд не усмотрел убедительных доводов, которые
бы власти Российской Федерации представили, что заявитель не
использовал все возможные процессуальные средства, доступные ему в
соответствии с национальным законодательством, чтобы оспорить
определения суда первой инстанции в вышестоящий суд. Заявитель
явно возражал против назначенных судом повторных экспертных
исследований по вопросам, уже исследованным, и обжалование этих
процессуальных определений суда явно повлекло бы дальнейшие
задержки в судебном разбирательстве. И, напротив, Европейский суд
учел обращения заявителя об ускорении судебного разбирательства,
поданные в вышестоящий суд, и его попытки получить компенсацию за
необоснованные задержки в судебном разбирательстве по его делу.
43. Наконец, в свете общей и необоснованной сути доводов
властей Российской Федерации Европейский суд не счел
установленным, что заявитель сам создавал причины для задержки
судебного разбирательства посредством предположительных неявок в
суд или ухода из зала суда до окончания судебного заседания.
44. Вышеназванные доводы достаточны для того, чтобы позволить
Европейскому суду прийти к выводу о том, что дело заявителя не
было рассмотрено в разумный срок. Соответственно, имело место
нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
45. Далее заявитель жаловался на то, что в России нет судов, в
которые можно было бы подать жалобу на чрезмерную длительность
судебного разбирательства. Данная часть жалобы должна быть
рассмотрена в свете статьи 13 Конвенции, которая гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции,
нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в
государственном органе, даже если это нарушение было совершено
лицами, действовавшими в официальном качестве".
A. Приемлемость жалобы
46. Возражения властей Российской Федерации о приемлемости
данной части жалобы аналогичны приведенным в отношении части
жалобы по пункту 1 статьи 6 Конвенции (см. выше з 34).
47. Европейский суд напоминает, что эффективное средство
правовой защиты в соответствии со статьей 13 Конвенции
действительно должно предоставлять заявителю, в частности,
адекватное средство компенсации ущерба за произошедшие задержки. В
свете сделанных выше выводов о том, что судебное разбирательство
по делу заявителя было насыщено необоснованными задержками уже к
моменту подачи заявителем жалобы в Европейский суд (см. выше з 41
- 44), Европейский суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не
является преждевременной. Соответственно, возражения властей
Российской Федерации должны быть отклонены.
48. Европейский суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не
является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35
Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не
установлено. Таким образом, данная часть жалобы должна быть
объявлена приемлемой.
B. По существу
49. Европейский суд напоминает, что статья 13 Конвенции
гарантирует наличие эффективных средств правовой защиты в
национальных органах власти в отношении предполагаемых нарушений
требования пункта 1 статьи 6 Конвенции о рассмотрении дела в
разумный срок (см. Постановление Большой палаты Европейского суда
по делу "Кудла против Польши" ({Kudla} <*> v. Poland), жалоба N
30210/96, ECHR 2000-XI, з 156). Европейский суд отмечает, что
власти Российской Федерации не указали, каким способом можно было
ускорить рассмотрение дела заявителя или адекватно устранить
последствия уже имевших место задержек (см. Постановление
Европейского суда по делу "Кормачева против Российской Федерации"
(Kormacheva v. Russia) от 8 января 2004 г. <**>, жалоба N
53084/99, з 64). В частности, власти Российской Федерации не
утверждали, что судебное разбирательство по иску к казне
Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного
предположительно незаконными действиями Пятигорского городского
суда Ставропольского края, могло послужить адекватным средством
устранения нарушения, как того требует статья 13 Конвенции, если
бы заявитель настоял на рассмотрении его иска (см. выше з 28 -
31).
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
<**> Это ошибка - указанное Постановление Европейского суда
было вынесено 29 января 2004 г., а 8 января 2004 г. было лишь
заседание Палаты Европейского суда по данному делу. Более того,
Европейский суд здесь делает ссылку на свое Постановление, не
вступившее в законную силу, поскольку Постановление по делу
"Кормачева против Российской Федерации" стало окончательным только
14 июня 2004 г. (Прим. перев.)
50. Соответственно, Европейский суд пришел к выводу, что в
настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции ввиду
отсутствия средств правовой защиты в национальном праве России, на
основании которого заявитель мог бы добиться вынесения решения,
подтверждающего его право на рассмотрение его дела в разумный
срок, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции.
III. Применение статьи 41 Конвенции
51. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или
Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся
Стороны допускает возможность лишь частичного устранения
последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости,
присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
52. Заявитель потребовал присудить ему 100000 долларов США и
10000 евро в отношении причиненного ему материального ущерба и
морального вреда.
53. Власти Российской Федерации сочли такие требования
чрезмерными и необоснованными.
54. Европейский суд не усмотрел какой-либо причинно-
следственной связи между установленным нарушением и предполагаемым
материальным ущербом; таким образом, он отклонил данное
требование. Вместе с тем Европейский суд признал, что заявитель
перенес душевные страдания, чувство беспокойства и отчаяние,
обостренные необоснованной длительностью судебного
разбирательства. Исходя из принципа справедливости, Европейский
суд присудил заявителю 2400 евро в отношении морального вреда.
B. Судебные расходы и издержки
55. Заявитель не предъявил требований в отношении судебных
расходов и издержек, понесенных в национальных судах и в
Европейском суде.
56. Соответственно, Европейский суд не присудил заявителю
компенсацию в связи с этим.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
57. Европейский суд посчитал, что процентная ставка при
просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной
годовой процентной ставки по займам Европейского центрального
банка плюс три процента.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) объявил жалобу приемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6
Конвенции;
3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;
4) постановил:
a) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в
течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную
силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 2400 (две
тысячи четыреста) евро в качестве компенсации морального вреда в
пересчете на российские рубли по курсу, действующему на день
выплаты, плюс любые возможные налоги;
b) что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам
Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате
по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;
5) отклонил остальную часть жалобы заявителя о справедливой
компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении
направлено в письменном виде 29 апреля 2004 г. в соответствии с
пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты
Христос РОЗАКИС
Секретарь Секции Суда
Серен НИЛЬСЕН
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
FIRST SECTION
CASE OF PLAKSIN v. RUSSIA
(Application No. 14949/02)
JUDGMENT <*>
(Strasbourg, 29.IV.2004)
--------------------------------
<*> This judgment will become final in the circumstances set
out in Article 44 з 2 of the Convention. It may be subject to
editorial revision.
In the case of Plaksin v. Russia,
The European Court of Human Rights (First Section), sitting as
a Chamber composed of:
Mr C.L. Rozakis, President,
Mr E. Levits,
Mrs S. Botoucharova,
Mr A. Kovler,
Mr V. Zagrebelsky,
Mrs E. Steiner,
Mr K. Hajiyev, judges,
and Mr S. Nielsen, Section Registrar,
Having deliberated in private on 6 April 2004,
Delivers the following judgment, which was adopted on that
date:
PROCEDURE
1. The case originated in an application (No. 14949/02) against
the Russian Federation lodged with the Court under Article 34 of
the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental
Freedoms ("the Convention") by Mr Aleksandr Sergeyevich Plaksin, a
Russian national. He was represented before the Court by Mr A.
Romanov, a lawyer practising in St. Petersburg.
2. The Russian Government ("the Government") were represented
by their Agent, Mr P. Laptev, Representative of the Russian
Federation at the European Court of Human Rights.
3. On 7 May 2003 the Court decided to communicate the
application to the Government. Under the provisions of Article 29
з 3 of the Convention, it decided to examine the merits of the
application at the same time as its admissibility.
THE FACTS
4. The applicant was born in 1965 and lives in the town of
Pyatigorsk.
5. On 28 October 1996 a fire broke out in the applicant's flat.
The possessions of the applicant's family were destroyed and the
applicant's daughter was severely injured.
6. On 15 April 1997 (on 6 July 1998, according to the
Government) the applicant and his wife brought a civil action for
damages before the Pyatigorsk Town Court of the Stavropol Region
against the local housing maintenance authority, the "Stavropol
Tobacco Company" that rented the flat where the fire had begun,
and Mr S., an employee of that company whose negligence during gas
welding had apparently caused the fire.
7. On 6 August 1998 the applicant and his wife requested the
court to summon additional witnesses on their behalf. The hearing
was adjourned until 24 August.
8. On 24 August 1998 the Pyatigorsk Town Court stayed the
proceedings in the applicant's action pending the completion of
the criminal investigation against Mr S.
9. On 18 September 2001 the criminal case against Mr S. was
terminated because of an amnesty act. Mr S. disagreed with this
decision and complained to the regional prosecutor's office.
10. On unspecified dates in 1999 and 2000 Judge Ivleva of the
Pyatigorsk Town Court confirmed to the applicant that the
proceedings were still pending.
11. According to the Government, on 26 February 2001 the
proceedings in the applicant's case were resumed. On 28 February
2001 the applicant and his wife increased their claims to take
account of their loss of earnings and medical expenses incurred in
connection with the treatment of their injured child.
12. On 15 March 2001 the court took statements by the parties
and fixed a new hearing for 29 March after the applicant and his
wife had left the courtroom.
13. On 29 March 2001 the hearing was adjourned until 5 April as
both parties failed to appear.
14. On an unspecified date the applicant's lawyer complained to
the Stavropol Regional Court about the excessive length of
proceedings in the applicant's case. On 4 April 2001 the Stavropol
Regional Court replied that "a regional court cannot interfere
with the proceedings pending before [lower] courts of the region".
15. On 5 April 2001 the court stayed the proceedings and
ordered an expert examination of the commercial value of lost
possessions. After both parties refused to pay for the
examination, on 19 October 2001 the proceedings were resumed.
16. On 24 October 2001 the Pyatigorsk Town Court gave its
judgment. It ordered the defendants to pay the applicant and his
wife compensation for damage to their property and non-pecuniary
damage to their daughter. The court dismissed the applicant's
request concerning compensation for non-pecuniary damage sustained
by the applicant and his wife and for their loss of earnings.
17. On 16 November 2001 the applicant's lawyer appealed against
the judgment. The defendant company also appealed.
18. On 19 December 2001 the Stavropol Regional Court quashed
the judgment of 24 October 2001 on procedural grounds and remitted
the case for a new examination. On 3 January 2002 the case was
assigned to a new judge.
19. On 2 February 2002 the applicant's lawyer complained to the
President of the Stavropol Regional Court that neither the
applicant, nor himself had been given a copy of the judgment of 19
December 2001, which had allegedly impaired their ability to
prepare their case before the first instance court.
20. On 6 February 2002 the Pyatigorsk Town Court stayed the
proceedings and ordered a third medical examination of the
applicant's injured daughter. The applicant's lawyer submits that
a copy of this decision has never been made available to him or to
the applicant under various logistical pretexts ("the judge is too
busy"; "there is no photocopying machine"; "the case-file is not
bound", etc.)
21. On 27 May 2002 (on 27 June, according to the Government)
the medical examination was completed.
22. On 5 July 2002 (on 8 July, according to the Government) the
Pyatigorsk Town Court resumed the proceedings and in the same
hearing made a decision to stay the proceedings again and ordered
a new forensic medico-social expert examination. The applicant
submits that he objected to the examination; however, in the
transcript of the hearing it was recorded that "the plaintiff
leaves this matter for the court to decide".
23. On 14 October 2002 the examination was completed. On 21
October 2002 the proceedings were resumed.
24. On 23 October 2002 the Pyatigorsk Town Court stayed the
proceedings and on the defendants' motion ordered a new
pyrotechnic expert examination.
25. On 30 October 2003 the Pyatigorsk Town Court delivered a
judgment in the applicant's favour. The defendant company lodged
an appeal.
26. On 14 January 2004 the Stavropol Regional Court, at the
request of the applicant's representative, extended the time-limit
for lodging an appeal.
27. The appeal proceedings in the applicant's case are now
pending.
Separate proceedings concerning compensation for damage
28. On 31 August 2001 the applicant and his wife brought an
action before the Pyatigorsk Town Court against the Federal
Treasury of the Russian Federation for compensation for non-
pecuniary damage resulting from unlawful court actions. The
plaintiffs claimed that damage was caused by excessive delays in
the examination of their case, the court's failure to properly
prepare the case for examination, unjustified adjournments of the
hearing and other procedural irregularities.
29. On 13 September 2001 the Pyatigorsk Town Court disallowed
the action citing the court's lack of territorial jurisdiction.
30. On 17 October 2001 the Stavropol Regional Court upheld the
decision of 13 September 2001. The court pointed out that the
plaintiffs had failed to comply with the rules on territorial
jurisdiction of courts, and they should have brought their action
before a court in Moscow where the Federal Treasury was located.
31. The applicant did not pursue these proceedings at that time
because, on 24 October 2001, the Pyatigorsk Town Court gave its
aforementioned judgment.
THE LAW
I. Alleged violation of Article 6 з 1 of the Convention
32. The applicant complained under Articles 6 and 8 of the
Convention that the proceedings in his civil action had been
excessively long. The Court considers that this complaint falls to
be examined under Article 6 з 1 of the Convention, which reads as
follows:
"In the determination of his civil rights and obligations ...,
everyone is entitled to a ... hearing within a reasonable time by
[a] ... tribunal..."
33. The period to be taken into consideration began only on 5
May 1998 when the recognition by Russia of the right of individual
petition took effect. However, in assessing the reasonableness of
the time that elapsed after that date, account must be taken of
the state of proceedings at the time.
The period in question has not yet ended. It has thus lasted
more than five years and six months.
A. Admissibility
34. The Government submit that the proceedings are still
pending before the domestic courts, and the applicant's complaints
are inadmissible because they are premature.
35. The Court notes that according to the Convention organs'
constant case-law complaints concerning length of procedure can be
brought before it before the final termination of the proceedings
in question (see, e.g., Todorov v. Bulgaria (dec.), No. 39832/98,
6 November 2003, with further references). Accordingly, the
Government's objection must be dismissed.
36. The Court finds that this complaint is not manifestly ill-
founded within the meaning of Article 35 з 3 of the Convention. No
other grounds for declaring it inadmissible have been established.
It must therefore be declared admissible.
B. Merits
37. The Government submit that the length of proceedings in the
applicant's case was justified because of the need to carry out a
thorough, comprehensive and objective examination of the facts,
for which purpose the courts had to stay the proceedings and order
a number of expert examinations. The Government contend that the
applicant did not object to these orders and did not appeal
against them to a higher court. They claim that the applicant was
mainly responsible for the delays because he had requested
additional witnesses to be summoned, failed to appear before the
court or walked out of the room without permission and failed to
appeal against procedural orders to a higher court.
38. The applicant challenges the Government's statements. He
submits that the case was not particularly complex: it was an
ordinary tort action involving strict liability of the defendants
for the use of hazardous devices (a gas-operated welder in the
instant case). In his view, the Government's statements are very
generic and contain no facts or references to specific measures
aimed at expediting the proceedings that have lasted so far for
six years. The applicant contends that he objected to all expert
examinations, save for one ordered on 5 April 2001. In any event
he could not be blamed for a failure to appeal against the
procedural orders because the responsibility for the compliance
with procedural deadlines lies with the court and he has attempted
in good faith to expedite the proceedings by lodging a civil
action for compensation for delays. He only requested additional
witnesses once, on 6 August 1998, which request resulted in an
adjournment of the hearing for mere 18 days, and the Government's
allegations about his failures to appear for a hearing are not
supported by references to specific dates or by evidence, such as
court summons. Finally, he alleges that the judges of the town
court abused their position to delay the examination of his case.
39. The Court reiterates that the reasonableness of the length
of proceedings must be assessed in the light of the circumstances
of the case and with reference to the criteria established by its
case-law, particularly the complexity of the case, the conduct of
the applicant and of the relevant authorities and what was at
stake for the applicant in the dispute (see, among many other
authorities, Frydlender v. France [GC], No. 30979/96, з 43, ECHR
2000-VII).
40. The Court considers that the case was not particularly
difficult to determine. Consequently, it takes the view that an
overall period of more than five and a half years could not, in
itself, be deemed to satisfy the "reasonable time" requirement in
Article 6 з 1 of the Convention.
41. The Court also notes that the Government did not advance
any explanation for the period of the courts' inactivity between
24 August 1998 and 26 February 2001 when the proceedings were
stayed pending the outcome of the criminal investigation against
Mr S. Given that the defendant company had strict liability for
the damage caused by its employees, which the Pyatigorsk Town
Court confirmed in its judgment of 24 October 2001, there was no
apparent need to adjourn the proceedings for more than two years
and six months until the criminal investigation was complete.
42. The Court does not find convincing the Government's
argument that the applicant failed to make full use of the
procedures available to him under domestic law to challenge the
orders of the first instance court to a higher court. The
applicant clearly objected to court-appointed repetitive expert
examinations of the same matters and to appeal against procedural
orders would undeniably have created further delays in the
proceedings. On the contrary, the Court takes note of the
applicant's requests for expedition lodged with the higher court
and his attempt to seek compensation for unreasonable delays.
43. Finally, in the light of the generic and unsubstantiated
nature of the Government's observations the Court does not
consider it established that the applicant has contributed to the
delays through his alleged failures to appear at a hearing or stay
until its end.
44. The foregoing considerations are sufficient to enable the
Court to conclude that the applicant's case was not heard within a
reasonable time. There has accordingly been a violation of Article
6 з 1 of the Convention.
II. Alleged violation of Article 13 of the Convention
45. The applicant further complained that in Russia there was
no court to which application could be made to complain about the
excessive length of proceedings. This complaint falls to be
examined under Article 13 of the Convention which reads as
follows:
"Everyone whose rights and freedoms as set forth in [the]
Convention are violated shall have an effective remedy before a
national authority notwithstanding that the violation has been
committed by persons acting in an official capacity."
A. Admissibility
46. The Government's objection to the admissibility of this
complaint is identical to the one raised under Article 6 з 1 (see
з 34 above).
47. The Court recalls that an effective remedy required by
Article 13 of the Convention is intended to be capable of
providing the applicant, in particular, with adequate redress for
delays that had already occurred. In the light of the above
finding that the proceedings in the applicant's case had been
plagued with unjustified delays already by the time the
application was lodged (see з 41 - 44 above), the Court considers
that this complaint is not premature. Accordingly, the
Government's objection must be dismissed.
48. The Court finds that this complaint is not manifestly ill-
founded within the meaning of Article 35 з 3 of the Convention. No
other grounds for declaring it inadmissible have been established.
It must therefore be declared admissible.
B. Merits
49. The Court reiterates that Article 13 guarantees an
effective remedy before a national authority for an alleged breach
of the requirement under Article 6 з 1 to hear a case within a
reasonable time (see Kudla v. Poland [GC], No. 30210/96, з 156,
ECHR 2000-XI). It notes that the Government did not indicate any
remedy that could have expedited the determination of the
applicant's case or provided him with adequate redress for delays
that had already occurred (see Kormacheva v. Russia, No. 53084/99,
8 January 2004, з 64). In particular, the Government did not claim
that the proceedings against the Federal Treasury for compensation
for non-pecuniary damage caused by allegedly unlawful court
actions could, had the applicant pursued them (see з 28 - 31
above), provide the applicant with adequate redress as required by
Article 13.
50. Accordingly, the Court considers that in the present case
there has been a violation of Article 13 of the Convention on
account of the lack of a remedy under domestic law whereby the
applicant could have obtained a ruling upholding his right to have
his case heard within a reasonable time, as set forth in Article 6
з 1 of the Convention.
III. Application of Article 41 of the Convention
51. Article 41 of the Convention provides:
"If the Court finds that there has been a violation of the
Convention or the Protocols thereto, and if the internal law of
the High Contracting Party concerned allows only partial
reparation to be made, the Court shall, if necessary, afford just
satisfaction to the injured party."
A. Damage
52. The applicant claimed USD 100,000 and EUR 10,000 in respect
of pecuniary and non-pecuniary damage.
53. The Government considered this claim to be excessive and
unreasonable.
54. The Court does not discern any causal link between the
violation found and the pecuniary damage alleged; it therefore
rejects this claim. On the other hand, the Court accepts that the
applicant suffered distress, anxiety and frustration exacerbated
by the unreasonable length of the proceedings. Making its
assessment on an equitable basis, it awards the applicant EUR
2,400 in respect of non-pecuniary damage.
B. Costs and expenses
55. The applicant did not make any claims for the costs and
expenses incurred before the domestic courts and before the Court.
56. Accordingly, the Court does not award anything under this
head.
C. Default interest
57. The Court considers it appropriate that the default
interest should be based on the marginal lending rate of the
European Central Bank, to which should be added three percentage
points.
FOR THESE REASONS, THE COURT UNANIMOUSLY
1. Declares the application admissible;
2. Holds that there has been a violation of Article 6 з 1 of
the Convention;
3. Holds that there has been a violation of Article 13 of the
Convention;
4. Holds
(a) that the respondent State is to pay the applicant, within
three months from the date on which the judgment becomes final
according to Article 44 з 2 of the Convention, EUR 2,400 (two
thousand four hundred euros) in respect of non-pecuniary damage,
to be converted into Russian roubles at the rate applicable at the
date of settlement, plus any tax that may be chargeable;
(b) that from the expiry of the above-mentioned three months
until settlement simple interest shall be payable on the above
amount at a rate equal to the marginal lending rate of the
European Central Bank during the default period plus three
percentage points;
5. Dismisses the remainder of the applicant's claims for just
satisfaction.
Done in English, and notified in writing on 29 April 2004,
pursuant to Rule 77 з 2 and 3 of the Rules of Court.
Christos ROZAKIS
President
{Soren} NIELSEN
Registrar
|
