ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 29 декабря 2005 года
Дело N 59-о05-15
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Разумова С.А.,
судей Коннова В.С.,
Фроловой Л.Г.
рассмотрела в судебном заседании от 29 декабря 2005 г.
кассационные жалобы осужденных А., С., Г. и адвокатов Тимофеева
Н.И., Случанко В.А., Теркина В.Е., Ерофеева Г.А., Гагарова Н.Н. на
приговор Амурского областного суда от 8 июля 2005 г. которым
А., родившийся 16 января 1966 г. в с. Комсомольское Республики
Чечня, с неоконченным высшим образованием, ранее не судимый;
осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к двум годам лишения свободы
без штрафа; по ч. 1 ст. 105 УК РФ - к тринадцати годам лишения
свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК
РФ - к четырнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
С., родившийся 27 августа 1977 г. в п. Карабулак Сунженского
района Чечено-Ингушской АССР, со средним специальным образованием,
не работавший, ранее не судимый;
осужден по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ к восьми годам
лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Г., родившийся 15 октября 1949 г. в с. Шатырлы Бардинского
района Республики Азербайджан, со средним образованием, ранее не
судимый;
осужден по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ к шести годам
лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Признаны виновными и осуждены:
А. - за незаконное приобретение в феврале - марте 2003 г.,
хранение и ношение по 5 апреля 2003 г. огнестрельного оружия -
пистолета и боеприпасов - не менее 8 патронов калибра 9 мм;
- за убийство М., 1965 г. рождения, совершенное 5 апреля 2003
г. на почве личных неприязненных отношений;
С. и Г. - за пособничество А. в убийстве М.
Преступления совершены ими в г. Благовещенске Амурской области
при обстоятельствах, установленных приговором.
Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения адвоката
Ерофеева Г.А., поддержавшего свою жалобу по изложенным в ней
доводам; мнение прокурора Филимонова А.И., полагавшего необходимым
приговор в отношении А., С. и Г. оставить без изменения, Судебная
коллегия
установила:
в кассационных жалобах:
- осужденный А. просит отменить приговор и направить дело на
новое судебное разбирательство, ссылаясь на незаконность,
необоснованность и несправедливость приговора, на несоответствие
выводов, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам; на
неправильную оценку доказательств; на необъективность
предварительного следствия и судебного разбирательства. Не отрицая
своей вины по ч. 1 ст. 222 УК РФ и не отрицая, что он застрелил
М., А. утверждает, что он защищался, поскольку М. первым выстрелил
в него;
- адвокат Тимофеев Н.И. в защиту интересов осужденного А. также
просит отменить приговор и направить дело на новое судебное
разбирательство, ссылаясь на те же доводы, что и осужденный А. в
своей жалобе, и, кроме того, полагает назначенное А. наказание
чрезмерно строгим;
- осужденный С., не высказывая конкретных просьб, указывает на
то, что он не знал о намерении А. совершить убийство М. Считает,
что доказательства по делу оценены неверно;
- адвокат Случанко В.А. в защиту интересов осужденного С.
просит отменить приговор и прекратить дело, ссылаясь на те же
доводы, что и осужденный С. в своей жалобе и, кроме того, полагает
недоказанной вину С.;
- осужденный Г. просит смягчить назначенное ему наказание до не
связанного с лишением свободы, считая его чрезмерно строгим;
- адвокат Ерофеев Г.А. в дополнениях к жалобе осужденного Г.
просит отменить приговор и прекратить дело за непричастностью Г. к
преступлению, ссылаясь на недоказанность его причастности к
преступлению, на несоответствие выводов суда, изложенных в
приговоре, фактическим обстоятельствам; на наличие в действиях Г.
крайней необходимости и психического принуждения, исключающих
преступность деяния, и на неправильную оценку его показаний в ходе
предварительного следствия;
- адвокат Гагаров Н.Н. в защиту интересов осужденного Г. также
просит смягчить назначенное наказание до не связанного с лишением
свободы, но в то же время считает, что наличие состава
преступления в деянии Г. не доказано;
- адвокат Теркин В.Е. в защиту интересов осужденного Г. просит
смягчить назначенное Г. наказание до не связанного с лишением
свободы, считая его чрезмерно строгим.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб,
Судебная коллегия находит приговор в отношении А., С. и Г.
подлежащим изменению по следующим основаниям:
Виновность А., С. и Г. в содеянном ими подтверждается
совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в
судебном заседании, приведенных в приговоре, а виновность А. в
незаконных действиях с огнестрельным оружием и боеприпасами и не
оспаривается в жалобах.
Квалификация действий А. по ч. 1 ст. 222 УК РФ по указанным в
приговоре признакам является правильной.
Виновность А. в причинении смерти М. в жалобах не оспаривается.
Судом проверялись доводы о применении незаконных методов
расследования к А. и С., эти доводы не подтвердились и правильно
отвергнуты.
Как следует из материалов дела, А. и С. показания в ходе
предварительного следствия давали с их согласия, по их желанию, их
допросы проводились с участием адвокатов и никаких заявлений о
применении незаконных методов расследования при их допросах, как
это видно из протоколов, не поступало.
Сам С. при его допросе 2 июня 2004 г. заявлял, что он
добровольно дает показания об обстоятельствах убийства (т. 3 л.д.
12).
Свидетели Кузьминых М.Н., следователь, и Нумасов А.Н.,
сотрудник милиции, поясняли в судебном заседании о том, что к С. и
А. незаконных методов расследования не применялось.
Отказ обвиняемого А. давать показания при его допросе 5 мая
2005 г., изменение С. своих показаний не соответствуют доводам о
применении к ним незаконных методов расследования.
Ссылка в жалобе осужденного С. на длительность его нахождения в
ИВС и на отказ суда в истребовании данных из ИВС о том, когда, кто
и в какое время его вызывал в период с 31 мая 2004 г. по 6 июня
2005 г., не влияет на правильность выводов суда.
Как следует из материалов дела, С. были даны показания о
совершении других (кроме тех, за которые осуждены по данному делу)
преступлений и о коррупционных связях с А. сотрудников милиции и в
связи с этим, в том числе - по другим делам, с С. проводились
оперативные мероприятия и его допросы. При таких данных
истребование из ИВС предлагаемых данных само по себе не могло ни
подтвердить, ни опровергнуть применение незаконных методов
расследования (то есть, что сотрудники милиции - конкретные -
применяли к С. незаконные методы и что применение таких методов
ими имело целью понуждение С. к даче определенных показаний). В
связи с дачей С. показаний о совершении иных преступлений и о
коррупционных связях сотрудников милиции и с учетом заявлений
самого С., в которых он просил не переводить его в следственный
изолятор, в том числе в целях обеспечения безопасности С., он
содержался в ИВС (т. 6 л.д. 63 - 80). При этом содержание С. в ИВС
не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку
время содержания в ИВС засчитано ему в срок назначенного
наказания.
Отказ суда в вызове и допросе в качестве нового свидетеля А.Л.,
брата осужденного А., не свидетельствует о нарушении закона и не
влияет на законность и обоснованность приговора. Как брат А.Л. мог
не давать показаний против подсудимого А. Кроме того, А.Л., как
видно из протоколов, других материалов дела, не содержался в одной
камере с А. и не присутствовал при его допросах. Из материалов
дела также следовало, что А.Л. содержался под стражей по другому
уголовному делу, содержанием под стражей он числился за органами
предварительного следствия, а не за судом, и без разрешения
органов предварительного следствия (а такого разрешения в
материалах дела не имеется) суд был не вправе этапировать его в
судебное заседание.
При таких данных суд правильно не признал достоверными доводы о
применении к С. и А. незаконных методов расследования.
Как пояснял А. в ходе предварительного следствия, он узнал, что
заказчиком убийства Г.А. являлся М., и сообщил об этом Г., между
собой они говорили об убийстве М., и он (А.) решил убить М. Он
знал, что кафе "Шеки" принадлежит М. и попросил Вику (Гилюк В.В.)
и Олесю (Богатыреву О.В.) пойти в это кафе, посидеть там, дал им
деньги и показал фотографию М., и попросил их позвонить ему, когда
М. появится в кафе. Те ходили в кафе два раза, после чего Олеся
(Богатырева О.В.) сообщила ему, что человек, которого он показывал
на фотографии (М.), заходил один раз в кафе, поговорил и ушел. Он
понял, что М. редко приходит в кафе.
Затем Г. сообщил ему, что М. будет играть в карты в частном
доме по ул. Мухина-Амурская. Он (А.) намеревался застрелить М.,
когда тот после игры пойдет домой. Он (А.) ожидал М., а его (А.)
ожидал в "Тойоте-Чайзер" С. Он долго ожидал М., но тот не
появлялся. Тогда он позвонил Г., а тот, придя к нему, сообщил,
что, видимо, в этот раз убить М. не получится, так как тот до утра
уходить не намерен. Он (А.) порезал колеса на машинах М. и
Рахмана, после чего С. отвез его в квартиру Борисовой на ул.
Пушкина, 15. На следующий день Г. сообщил, что Рахман (Бахшалиев)
вновь будет играть в карты с М. и играть с ним будет недолго.
Вечером 5 апреля 2003 г. он, надев на себя камуфляжный костюм,
вязаную шапочку и имея при себе пистолет с глушителем, недалеко от
дома по ул. Мухина-Амурская ожидал появления М. Туда его привез и
ожидал С. на "Тойоте-Чайзер". Вышедший Г. подтвердил, что М.
играет в карты. После этого его (А.) отвезли во двор дома, где жил
М., он (А.) попросил С. дождаться выхода М. и сообщить, когда тот
будет отъезжать от дома по ул. Мухина-Амурская. В дальнейшем ему
позвонил С. и сообщил, что М. вышел и поехал на машине домой. Он
(А.) ожидал приезда М. Когда М. вышел из машины и пошел к своему
подъезду, стал подходить к двери, он побежал к нему и на бегу стал
в него стрелять. М. стал кричать, побежал в сторону, но наткнулся
на балкон, а он (А.) продолжал в него стрелять. Когда у него
закончились патроны, во двор въехал какой-то автомобиль, осветил
его, и он опустил шапочку на глаза и стал убегать. Пистолет он
засунул в "бугор земли или песка", на ходу снял с себя
камуфлированные куртку и брюки.
Суд дал надлежащую оценку приведенным показаниям А. и правильно
оценил изменение им показаний в судебном заседании.
Свидетель Богатырева О.В. поясняла в судебном заседании, что в
конце февраля - начале марта 2003 г. А. попросил ее и Гилюк
последить за "Яшей" - владельцем кафе "Шеки", дал им фотографию,
на которой был изображен этот человек, и денег. Они должны были
выяснить, как часто "Яша" бывает в кафе, когда туда обычно
приходит, с кем, когда уходит. Они несколько раз вечерами ездили в
кафе, куда их возил С. На второй день посещения ими кафе этот
"Яша" пришел в кафе около 22 - 23 часов, поговорил с барменом и
ушел. Они об этом сообщили А.
Свидетель Гилюк В.В. дала аналогичные показания, кроме того,
поясняла в судебном заседании, что за два дня до убийства М. А.
принес ей два пистолета, один из которых - с глушителем, и
патроны, и просил ее спрятать их. Проживала она в доме 15 по ул.
Пушкина. Она их спрятала. В вечер перед убийством М. А. пришел к
ней и забрал пистолет с глушителем и патроны. После убийства М. А.
приехал к ним в квартиру, был взволнован и сообщил, что он убил
"Яшу", он все-таки его убил. Она поняла, что он убил человека, за
которым она и Богатырева следили в кафе "Шеки". Он рассказал, что
долгое время выслеживал "Яшу", ожидал его около его дома,
находился он в камуфляжном костюме. Он выждал, когда М. подошел к
своему подъезду, и пошел к нему. М. у двери подъезда стал звонить
своей жене, а увидев его, стал дергать дверь и кричать. Он (А.),
надев на лицо маску, подбежал к "Яше" и расстрелял в него всю
обойму. После этого он стал убегать, по дороге выбросил пистолет и
снял с себя камуфляжный костюм.
Аналогичные показания свидетель Гилюк давала и при ее допросе
14 апреля 2005 года. Как поясняла свидетель Гилюк в судебном
заседании, при первоначальном ее допросе 3 июня 2004 года она не
давала показаний об оружии и рассказе А. об убийстве М., опасаясь
расправы со стороны А., а затем, узнав о его аресте, дала полные и
правдивые показания.
С учетом данного заявления свидетеля Гилюк, соответствия ее
показаний в судебном заседании другим доказательствам, суд дал
правильную оценку ее показаниям в судебном заседании. Оснований у
Гилюк к оговору А. из материалов дела не усматривается.
Свидетель Бахшалиев Р.И. пояснял, что с М. он играл в карты
либо в кафе М., либо в частном доме по ул. Амурская, 297. Г. знал,
когда они играют в карты в доме по ул. Амурская, 297, так как этот
дом принадлежал Г. и они перед игрой просили у него ключи. В
апреле 2003 года возле дома по ул. Амурская, 297, А. порезал
покрышки на его машине и машине М. 5 апреля 2003 года перед
убийством М. он играл в карты с М. и другими лицами, в том числе
племянником Г., в доме по ул. Амурская, 297, и М. уехал оттуда
около 23 часов.
Как следует из показаний свидетелей Докучаевых Т.А. и В.А., при
постановке машины на стоянку около дома 68/2 по ул. Калинина
фарами был освещен бегущий вдоль подъездов дома 68/4 мужчина в
камуфляжном костюме с маской на лице в виде вязаной черной шапочки
с вырезами для глаз. В правой руке этого мужчины был пистолет,
похожий на "ПМ", с глушителем. Когда убегавший мужчина скрылся за
гаражами, они подошли к подъезду N 3 дома 68/4, где увидели
лежавшего на асфальте под балконом мужчину.
Свидетель Рафальский К.С. также пояснял, что, проходя около
сгоревшего сарая в районе гаражей, он увидел убегавшего мужчину,
который был в камуфляже, с черной вязаной шапочкой на голове. Было
темно, и он ничего не заметил в его руках, но услышал щелчок,
похожий на постановку пистолета на предохранитель. (У него самого
есть пневматический пистолет и ему знаком такой щелчок.
Как поясняла свидетель Лазарева О.П. в судебном заседании, в
апреле 2003 года А. рассказал ей, что он убил М. Как она поняла с
его слов, убил он его из-за мести за убийство Г.А., которое
организовал М. Как ей сообщил А., он у подъезда дома М. ожидал его
до 24-х часов, а когда тот появился он застрелил его, пистолет
разобрал и разбросал в стороны, а после убийства его забрал
человек. Впоследствии С. говорил ей, что именно он (С.) увозил А.
после убийства М.
Показания свидетеля Лазаревой соответствуют другим
доказательствам и правильно оценены судом, оснований для оговора
ею А. из материалов дела не усматривается.
Свидетель Карауш В.П. пояснял в судебном заседании, что до
убийства М. он дважды ездил с А. на базу Г. А. разговаривал с Г.
на улице, а сев в машину, заявил, что он не понимает этих
азербайджанцев, которые не могут решиться отомстить за брата.
Когда приезжали во второй раз, то А. сообщил, что он спрашивал у
Г., нужен ему лишь заказчик убийства его брата либо и исполнитель.
А. сказал Г., что заказчиком является М. Как он понял, А. сообщил
Г., кто в действительности организовал убийство его брата Г.А., и
сделал так, чтобы Г. захотел отомстить за убийство брата.
Весной 2003 года А. рассказал ему, что он убил М. (Яшу -
владельца кафе "Шеки"), который являлся одним из заказчиков
убийства Г.А. Как говорил А., он замучился ходить за М.,
выслеживать его, и убил он его во дворе дома М., стрелял из
пистолета с глушителем, а М. "дико визжал", привозил его к месту
убийства С.
Свидетель Егоров В.В. пояснял в ходе предварительного
следствия, что С. сообщал ему, что М. убили они вдвоем: А. и он,
он (С.) привозил А., а А. убивал М. Это убийство, по словам С.,
организовал Г. за то, что М. организовал убийство его брата - Г.А.
Он (С.) возил сестер Оксаны - сожительницы А. (Лазаревой О.П.)
Вику и Олесю (Гилюк В.В. и Богатыреву О.В.) в кафе "Шеки". Сначала
они хотели убить М. у дома Г. в районе пересечения улиц Амурская -
Мухина, но Г. просил их не убивать возле дома.
Изменению показаний свидетелем Егоровым суд дал надлежащую
оценку.
С. в ходе предварительного следствия пояснял, что в конце марта
- начале апреля 2003 года он по просьбе А. возил сестер
сожительницы А. - Вику и Олесю - в кафе "Шеки" и забирал их
оттуда. Возил он их туда дважды. Он понял, что они ездили туда по
указанию А. и следили за хозяином кафе "Шеки", азербайджанцем, по
русски которого называли "Яша" (М.). Примерно через неделю после
этого А. дал ему указание ехать на базу по ул. Мухина,
принадлежавшую Салеху (Г.), и проследить, где "Яша" (М.) ставит
машину. На этой базе "Яша" и другие мужчины играли в карты. Когда
после игры "Яша" поехал, он на машине поехал за ним и затем
сообщил А., что "Яша" машину оставил возле своего дома.
На следующий день он спросил у А., зачем тот заставляет его
следить за "Яшей", и тот сообщил, что "Яшу" нужно убить. Он понял,
что А. не шутит, и попросил его не втягивать в это дело, на что А.
заявил, что он сам знает, куда его втягивать.
Примерно через два дня он заезжал за А. к дому 15 по ул.
Пушкина, и они поехали следить за "Яшей" в район улиц Мухина -
Амурская. А. сообщил, что они должны дождаться выхода "Яши" из
дома, обогнать его, поехать к его дому и там он (А.) убьет его
("Яшу"). Как он понял со слов А., "Яша" в этом доме играл в карты.
"Яша" долго не выходил из дома, и А., не выдержав, стал звонить
"Салеху". Минут через 10 к ним подошел Салех (Г.). А. заявил ему,
что он устал ожидать "Яшу" и следить за ним и он прямо здесь убьет
"Яшу", во дворе. Салех уговаривал А. не убивать "Яшу" во дворе
этого дома, говорил, что убить его надо в другом месте. А.
согласился с ним. Минут через 10 Салех позвонил уже ему (С.) и
просил его уговорить А. не убивать "Яшу" во дворе дома 297 по ул.
Амурской. Он передал С. эту просьбу. А. разозлился, пошел к
стоявшим машинам и ножом порезал покрышки.
Дня через два он повез А. на рынок, где тот купил "камуфляж" и
черную вязаную шапочку. Он понял, что эти вещи А. купил для
использования при убийстве "Яши", и вновь попросил А. не вмешивать
его в убийство. А. заявил ему, что он поедет. Вечером того же дня
он отвез А. к дому 297 по ул. Амурская, где стояла машина "Яши".
Примерно через час он с А. поехали к ул. Комсомольская. По дороге,
в переулке, А. надел на костюм "камуфляж". От ул. Комсомольская А.
пошел к дому "Яши", а ему сказал, чтобы он ехал к дому 297 по ул.
Амурская и ожидал там выхода "Яши". Примерно через час "Яша" вышел
из дома и поехал на машине, о чем он тут же позвонил А. Минут
через 5 ему позвонил А. и спросил, долго ли он будет ждать, надо
было ему (С.) проехать за "Яшей", и здесь разговор резко
прервался. Минут через 5 А. перезвонил ему и сказал, чтобы он
подъехал к назначенному месту. Как он понял по разговору, А.
звонил ему на бегу. А. снял и выбросил камуфляж, и он повез его
домой. Ему А. сообщил, что он его застрелил, что тот убегал к
дверям, но он сделал это. Впоследствии в разговоре с Егоровым он
(С.) рассказал, что возил А. в день убийства "Яши".
Аналогичные показания С. давал и при проверке его показаний на
месте в присутствии понятых и других лиц.
В собственноручно написанном С. заявлении, именуемом
"чистосердечным признанием", он указывал, что весной 2003 года А.
предложил ему участвовать в убийстве хозяина "Шеки" Яши по заказу
Салиха. Он (С.) следил за Яшей и сообщал обо всем А. В день
убийства он привез А. с оружием, в камуфляже в район, где живет
Яша. После того, что "сделал А.", он забрал его на своей машине. В
машине А. рассказал, что он застрелил Яшу у его дома.
С учетом показаний свидетеля Нумасова о том, что С. добровольно
и самостоятельно, без чьей-либо диктовки, писал это заявление;
дачи С. последующих показаний при отсутствии незаконных методов
расследования при участии в его допросах адвоката, ссылка на то,
что С. указанное заявление писал по требованию и под диктовку
Нумасова, является несостоятельной, не подтверждается
доказательствами и противоречит им.
Г. в ходе предварительного следствия пояснял, что А. говорил
ему, что через знакомых он мог бы поинтересоваться, кто убил Г.А.,
и помочь найти их, поскольку милиция их все равно не найдет.
Примерно через полмесяца А. сообщил, что он все узнал и что есть
люди, которые за деньги убьют ("уберут") заказчика. В последующем
А. сообщил, что заказал убийство Г.А. М., и стал уговаривать его
отомстить М. Он (Г.) сказал, что подумает. Через неделю А. заявил,
что он уже переговорил с человеком, который готов убить М., и либо
он (Г.) заплатит за убийство М., либо убьют его (Г.), что платить
надо около 25 - 30 тысяч долларов.
В дальнейшем А. приехал к нему с С. и сказал, что он не может
выследить, куда ходит М. Он (Г.) сообщил А., что М. часто играет в
карты у них на базе. Они договорились, что Рахман пригласит М.
поиграть в карты на ул. Амурскую, 297, после чего позвонит и
сообщил об этом. После этого А. звонил ему, и он (Г.) сообщал,
когда М. приходит играть в карты. А. и С. приезжали к дому 297 по
ул. Амурской и следили за М.
Около 1 часа ночи в марте - апреле 2003 года А. звонил ему и
говорил, чтобы он подошел к д. 297 по ул. Амурской, и он ходил
туда. Вышедший из машины А. говорил, долго ли они еще будут играть
в карты, он ответил, что не знает. Тогда А. заявил, что он порезал
покрышки машин игроков, они не смогут уехать и когда выйдут, он их
всех перестреляет. Он (Г.) говорил А., что не надо убивать здесь.
Через некоторое время он перезвонил С. и просил его уговорить А.
не убивать М. около дома 297 по ул. Амурской.
5 апреля 2003 года ему сообщил Рахман, что скоро М. придет
играть в карты в дом 297 по ул. Амурской, а затем М. пришел. Около
22 часов ему позвонил А. и спросил, играет ли М. в карты. Он ему
ответил. Он понимал, что эти сведения А. нужны для того, чтобы
убить М. На следующий день он узнал, что М. убит.
Распечаткой звонков подтверждается, что с 22 час. 46 мин. 5
апреля 2003 года до 00 час. 17 мин. 6 апреля 2003 года на телефон
С. поступали звонки с телефона А., а на телефон А. поступали
звонки с телефона С.
Изменению показаний подсудимыми А., С. и Г. суд дал правильную
оценку.
Приведенные доказательства подтверждают правильность
установления судом мотива убийства А. М., способствование С. и Г.
А. в убийстве М. и опровергают доводы А. о том, что в него стрелял
М. и он (А.) стрелял в М., защищаясь от него, а также доводы С. о
том, что он не знал о намерении А. совершить убийство М.
Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что смерть М.
наступила от кровоизлияния в желудочки головного мозга, возникшего
в результате огнестрельных пулевых ранений головы. Смертельные
пулевые ранения, имевшиеся у М., могли образоваться не менее чем
от шести выстрелов пулевыми зарядами. На теле трупа М. имелись
огнестрельные пулевые ранения:
сквозное - головы с входной раной в левой височной области,
которое образовалось при положении М. левой половиной туловища к
нападавшему при направлении раневого канала несколько сверху вниз,
слева направо;
слепое - головы с входной раной в лобной области слева, которое
образовалось при положении М. лицом к нападавшему при направлении
раневого канала сверху вниз и слева направо;
сквозное - правой щечной области при положении стрелявшего
сзади справа по отношению к М. при направлении раневого канала
сверху вниз и справа налево;
слепое - грудной клетки с входной раной на правой боковой
поверхности грудной клетки при положении нападавшего справа по
отношению к М. с направлением раневого канала снизу вверх и справа
налево;
слепое - живота с входной раной на левой боковой поверхности
живота при положении нападавшего слева по отношению к М. с
направлением раневого канала несколько сверху-вниз и слева
направо;
касательное - мягких тканей верхней трети правого бедра и
правой паховой области (пять ран); слепое - живота с входной раной
на передней брюшной стенке справа, образовавшееся при положении
стрелявшего спереди над потерпевшим с направлением раневого канала
снизу вверх, слева направо - сквозное мягких тканей левого
предплечья, образовавшееся при выстреле с близкой дистанции при
положении стрелявшего слева по отношению к М.
Количество пулевых ранений, производство выстрелов с различной
дистанции (от дальней до близкой), в различные части тела при
различном положении М. по отношении к стрелявшему (лицом к нему,
левой половиной тела, справа, сзади справа), в том числе
производство выстрела с ранением передней брюшной стенки справа в
положении над М., соответствует приведенным показаниям А. о том,
что М. пытался убежать от него, а он бежал к нему и стрелял в
него, и опровергает доводы А. о том, что при производстве каждого
из этих выстрелов на него было нападение М., а он защищался.
Объективно доводы А. о том, что М. стрелял в него из пистолета,
опровергаются:
- протоколом осмотра места происшествия, из которого следует,
что ни в руке трупа М., ни около него, ни вообще на месте
происшествия пистолета не было;
- заключением судебно-баллистической экспертизы, из которого
следует, что все шесть стреляных гильз, обнаруженных на месте
происшествия, имеет одинаковую серию "38" 1965 г. выпуска, и пули,
изъятые при осмотре места происшествия и из трупа М. выстреляны из
одного экземпляра оружия.
Ссылка в жалобе осужденного А. на то, что согласно показаниям
свидетеля Ведьмедь В.В. он (А.) приносил ему для чистки в начале
мая 2003 г. неисправное газовое оружие, не влияет на выводы суда,
поскольку убийство было совершено 5 апреля 2003 г., после чего,
как видно из материалов дела, А. от орудия убийства избавился
(выбросил пистолет), а согласно показаниям свидетеля Ведьмедь В.В.
с декабря 2002 г. ему А. передавал для чистки, обработки,
переделки различные пистолеты, в том числе и с нарезами в стволе
(т. 3 л.д. 253 - 259).
Суд правильно оценил как недостоверные показания нового
свидетеля А.А., жены осужденного А., с учетом ее права не
свидетельствовать против мужа и несоответствия их другим
доказательствам.
Ссылка на то, что в приговоре не приведены показания нового
свидетеля Чагарбиева Р.И., не влияет на законность и
обоснованность приговора, поскольку он очевидцем происшедшего, как
видно из материалов дела, не являлся. Он пояснял, что "если
честно, он не знает, просил или не просил" Г. совершить
преступление А. Достоверная у него информация только та, что М.
был убит А., а нюансы убийства, обстоятельства его, мотив убийства
ему неизвестны. При таких данных показания свидетеля Чагарбиева
какого-либо доказательственного значения, влияющего на
правильность выводов суда, не имеют.
Ссылка на то, что Чагарбиев отрицал, что он говорил Корчинскому
А.А., что убийство М. совершил А., не свидетельствует о
недостоверности показаний свидетеля Корчинского. Как следует из
показаний свидетеля Чагарбиева, у него имеется неприязнь к
Корчинскому, он пояснял, что Корчинский был его соучастником в
убийстве Г.А., а в итоге вышло, что он (Корчинский) - святой, а он
(Чагарбиев) - сидит в СИЗО.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному
выводу о доказанности вины А., С. и Г. в содеянном ими и верно
квалифицировал их действия: А. - по ч. 1 ст. 105 УК РФ; С. и Г. -
по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ - по указанным в приговоре
признакам.
Ссылка на то, что суд отказал в допросе в качестве нового
свидетеля Новика С.П., который мог пояснить, что А. занимался
целевыми чеками, ему должны были деньги за эти чеки и у них были
рабочие отношения (т. 6 л.д. 60 протокола судебного заседания), не
влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку эти
обстоятельства в предмет доказывания по делу об убийстве не
входят, а о том, что А. занимался, наряду с другим, и целевыми
чеками, суду было известно и без допроса Новика из имеющихся
материалов дела. Из заявленного подсудимым А. ходатайства следует,
что Новик не был осведомлен о мотиве убийства А. М.
Мотив убийства А. М. судом установлен верно, в соответствии с
имеющимися доказательствами.
Как пояснял Г. в ходе предварительного следствия, А. заявлял,
что либо он (Г.) заплатит за убийство М., либо убьют его (Г.) (т.
3 л.д. 41). Затем Г. показания в этой части изменил и стал
пояснять, что А. предупреждал его, чтобы он "не проболтался", что
А. знает, кто убил его брата Г.А., а если он "проболтается", то
тот (А.) убьет его и детей его брата. Он (Г.) никаких планов
убийства М. с А. не обсуждал (т. 3 л.д. 259).
В судебном заседании подсудимый Г. пояснял, что у него с А.
никакого разговора по поводу убийства М. не было и тот не говорил,
что готов убить М.
При таких данных, с учетом противоречивости показаний Г., суд
обоснованно пришел к выводу, что, предлагая Г. отомстить за смерть
брата и убить М., А. при этом угрожал расправой Г.
Из материалов дела следует, что угроза расправой была словесной
и никаких мер по реализации высказанной Г. угрозы А. не
предпринимал. Таким образом, непосредственной реальной опасности
жизни Г. не имелось. Возникновению и устранению такой опасности
для своей жизни Г. мог избежать путем подачи соответствующего
заявления в правоохранительные органы, чего им сделано не было.
При таких данных в действиях Г. не имелось необходимых
признаков крайней необходимости. Кроме того, согласно Конституции
РФ жизнь каждого человека охраняется в равной степени, в связи с
чем жизнь Г. не являлась большей ценностью, чем жизнь М.
Согласно ст. 40 УК РФ причинение вреда охраняемым законом
интересам не является преступлением в случае применения
физического принуждения к лицу, которое вследствие этого не могло
руководить своими действиями. По данному делу установлено, что А.
физического насилия к Г. не применял, а с учетом осмысленных,
целенаправленных действий Г., поддержания им адекватного речевого
контакта, отсутствия у него бреда, галлюцинаций Г. руководить
своими действиями мог, являлся вменяемым.
Применение психического принуждения к лицу, сохранившему
возможность руководить своими действиями, при отсутствии
необходимых признаков крайней необходимости в соответствии с ч. 2
ст. 40 УК РФ не освобождает такое лицо от уголовной
ответственности.
Из справки заведующей отделением и лечащего врача городской
клинической больницы (т. 3 л.д. 38) видно, что исход заболевания
Г. - стабилизация и он по состоянию здоровья мог находиться в ИВС.
При таких данных состояние здоровья не препятствовало допросу Г. и
не свидетельствовало, что по состоянию здоровья Г. не мог давать
правдивых показаний.
Как следует из приговора, при назначении А., С. и Г. наказания
суд учитывал общественную опасность преступлений, личность
виновных и смягчающие наказание А. и Г. обстоятельства.
Личность Г., к данным о которой относятся его возраст, семейное
положение, совершение преступления, относящегося к категории особо
тяжкого, впервые (указанные обстоятельства не установлены ч. 1 ст.
61 УК РФ в качестве смягчающих наказание), учтена при назначении
ему наказания.
Положительные характеристики Г., состояние его здоровья, его
инвалидность второй группы и совершение преступления в результате
психического принуждения учтены при назначении Г. наказания.
Приговором установлено, что А. сообщил Г. о том, что М.
является организатором убийства его брата - Г.А., и предложил ему
отомстить за смерть брата, убив М. С целью подготовки и облечения
совершения убийства М. А. привлек С.
Постановлением следователя от 30 декабря 2004 г. установлено,
что в июне - июле 2002 г. М., не сумев полностью и вовремя
рассчитаться со своим кредитором Г.А., которому он должен был
около 55000 долларов США, чтобы не возвращать оставшуюся часть
долга и проценты, потребованные Г. с него за несвоевременное
возвращение долга, решил убить его. В дальнейшем в ходе
состоявшегося с Чагарбиевым разговора М. предложил ему за
материальное вознаграждение совершить убийство Г.А., на что
Чагарбиев согласился. М. передал через Арапиева Г. заряженный
пистолет. 4 августа 2002 г. Чагарбиев путем производства из
пистолета не менее 8 выстрелов в Г.А., убил его. В действиях М.
установлены признаки состава преступления, предусмотренного п. 3
ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - организация убийства по
найму. Уголовное дело в отношении М. прекращено в связи с его
смертью на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (т. 3 л.д. 213).
Из этих данных следует, что противоправное поведение М. по
организации убийства Г.А. явилось поводом для его убийства. Однако
данное обстоятельство без приведения каких-либо мотивов не
признано смягчающим наказание А., Г., С.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия считает необходимым
признать противоправное поведение М. по организации убийства Г.А.,
явившееся поводом для его убийства, обстоятельствам, смягчающим
наказание А., Г. и С., и с учетом этого обстоятельства,
необоснованно не учитывавшегося судом при назначении наказания,
смягчить назначенное А. и С. наказание.
Каких-либо исключительных обстоятельств, дающих основание для
назначения А. и С. наказания с применением ст. 64 УК РФ, не
имеется.
Совокупность смягчающих наказание обстоятельств -
противоправное поведение М. по организации убийства его брата
Г.А., явившееся поводом для убийства М., и совершение Г.
преступления в результате психического принуждения со стороны А.,
отсутствие отягчающих его наказание обстоятельств, с учетом
состояния его здоровья, инвалидности второй группы, положительных
характеристик, совершения им преступления впервые, его возраста -
Судебная коллегия признает исключительными обстоятельствами и
считает необходимым смягчить наказание Г. с применением ст. 64 УК
РФ.
За исключением вносимых изменений, данное дело органами
предварительного следствия - расследовано, а судом - рассмотрено
объективно, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют
имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим
образом обоснованны, мотивированны.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих
отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и
388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Амурского областного суда от 8 июля 2005 г. в
отношении А., С. и Г. изменить.
Признать противоправное поведение М. по организации убийства
Г.А., явившееся поводом для убийства М., обстоятельством,
смягчающим наказание А.С. и Г., и с учетом этого обстоятельства
смягчить назначенное наказание:
А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ - до двенадцати лет лишения свободы;
С. - по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ - до шести лет лишения
свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений,
предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, окончательное
наказание назначить А. путем частичного сложения наказаний в виде
лишения свободы сроком на тринадцать лет.
Совокупность смягчающих наказание обстоятельств - совершение Г.
преступления в результате психического принуждения и
противоправное поведение М. по организации убийства его брата
Г.А., явившееся поводом для убийства М., и отсутствие отягчающих
наказание Г. обстоятельств признать исключительными
обстоятельствами и с применением ст. 64 УК РФ смягчить назначенное
Г. по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ наказание до четырех лет
лишения свободы.
В остальной части тот же приговор в отношении А., С. и Г.
оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных А., С.,
Г. и адвокатов Тимофеева Н.И., Случанко В.А., Теркина В.Е.,
Ерофеева Г.А. и Гагарова Н.Н. - оставить без удовлетворения.
|
