ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 7 декабря 2005 г. N 784П05
Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Радченко В.И.,
членов Президиума Верина В.П.,
Кузнецова В.В.,
Карпова А.И.,
Петроченкова А.Я.,
Серкова П.П.,
Свиридова Ю.А.
рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе осужденного С. на
приговор Белгородского областного суда от 25 июля 1997 года,
которым
С., родившийся 1 апреля 1959 года в с. Волотово Чернянского
района Белгородской области, судимый 22 июня 1992 года по ч. 1 ст.
117 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы, освобожден 23 февраля 1996
года по отбытии наказания,
осужден по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 15 годам лишения
свободы, по ч. 3 ст. 30, п. п. "б", "к", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к
9 годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании
ст. 69 УК РФ к 17 годам лишения свободы в исправительной колонии
особого режима.
Взысканы в доход государства судебные издержки в размере 104363
рублей.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Суда Российской Федерации от 20 ноября 1997 года приговор оставлен
без изменения.
Постановлением судьи Лабытнангского городского суда Ямало-
Ненецкого автономного округа от 1 декабря 2004 года приговор
приведен в соответствие с Федеральным законом от 8 декабря 2003
года: исключен квалифицирующий признак убийства, предусмотренный
п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ, вместо особо опасного рецидива признан
опасный рецидив преступлений, с учетом положений ч. 2 ст. 68 УК РФ
(в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 года) постановлено считать С.
осужденным по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 15 годам лишения
свободы, по ч. 3 ст. 30, п. п. "б", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9
годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании
ч. 3 ст. 69 УК РФ к 17 годам лишения свободы в исправительной
колонии строгого режима.
В надзорной жалобе С. просит исключить его осуждение по ч. 3
ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также ставит вопрос о
переквалификации его действий с ч. 3 ст. 30, п. "к" ч. 2 ст. 105
УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации
Хлебникова Н.Л., изложившего обстоятельства уголовного дела,
содержание приговора и кассационного определения, мотивы надзорной
жалобы и вынесения постановления о возбуждении надзорного
производства, мнение заместителя Генерального прокурора Российской
Федерации Кехлерова С.Г., полагавшего оставить надзорную жалобу
без удовлетворения, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
установил:
С. осужден за убийство Б. с особой жестокостью и покушение на
убийство ее дочери П. в связи с выполнением ею общественного долга
и с целью скрыть другое преступление.
Как указано в приговоре, преступления совершены 2 апреля 1997
года в с. Волотово Чернянского района Белгородской области при
следующих обстоятельствах. В тот день С. пришел к Б., чтобы
выяснить, кто похитил кур у его знакомой. Находясь в кухне ее
дома, он в ходе ссоры на почве личных неприязненных отношений, с
целью убийства с особой жестокостью, в присутствии ее дочери П.,
которая осознавала, что ее мать лишают жизни, нанес Б.
металлической трубой и металлическим утюгом не менее 6 ударов по
голове и другим частям тела.
В результате Б. были причинены несовместимые с жизнью телесные
повреждения в виде открытого перелома костей свода и основания
черепа, костей носа, ушибленных ран головы, субдуральной гематомы
лобно-височно-теменной области слева, субдурального кровоизлияния
затылочно-теменной области справа, перелома нижней трети локтевой
кости справа и 3-й пястной кости слева, от которых потерпевшая
скончалась на месте.
Чтобы скрыть преступление, а также из неприязни к П., поскольку
она мешала избивать свою мать, оттягивая С. за одежду, выполняя
при этом общественный долг и пресекая преступление, он с целью
убийства нанес ей не менее трех ударов металлической трубой и
металлическим утюгом по голове и другим частям тела.
Этими действиями причинил П. опасные для жизни телесные
повреждения в виде открытого перелома костей свода и основания
черепа, ушиба вещества головного мозга тяжелой степени,
субарахноидального кровоизлияния, ушибленных ран и гематомы
головы, квалифицируемые как тяжкий вред здоровью.
Однако С. не довел это преступление до конца по независящим от
него причинам, полагая, что обе потерпевшие мертвы, скрылся с
места преступления.
В надзорной жалобе С. указывает, что потерпевшая П., являвшаяся
инвалидом 1 группы с диагнозом психического заболевания
"олигофрения в стадии глубокой дебильности", не могла осознавать
совершение действий, которые расценены судом как выполнение
общественного долга, а потому считает, что ему необоснованно
вменен квалифицирующий признак, предусмотренный п. "б" ч. 2 ст.
105 УК РФ, и его действия в отношении П. должны квалифицироваться
по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев
надзорную жалобу осужденного с проверкой материалов дела, считает
ее не подлежащей удовлетворению.
Вывод суда о виновности С. в совершении убийства Б. и покушении
на жизнь П. соответствует материалам дела и основан в приговоре на
правильной оценке доказательств, в частности, показаний самого
осужденного на предварительном следствии, показаний свидетеля
Иванченковой С.В., протоколов осмотров места происшествия,
заключений судебных экспертов.
В своей совокупности имеющиеся доказательства давали суду
основания утверждать, что С. сделал все от него зависящее для
наступления смерти, в том числе П., нанеся ей несколько ударов
металлической трубой и металлическим утюгом по голове и другим
частям тела, которыми причинил потерпевшей тяжкий вред здоровью в
виде открытого перелома костей свода и основания черепа, ушиба
вещества головного мозга тяжелой степени, субарахноидального
кровоизлияния, ушибленных ран и гематом головы.
Как правильно указано в приговоре, С. действовал с прямым
умыслом на убийство П., однако не довел преступление до конца по
независящим от него обстоятельствам, т.к. потерпевшая в результате
указанных повреждений, опасных для жизни, потеряла сознание и он,
посчитав ее мертвой, скрылся.
При таких обстоятельствах довод осужденного о переквалификации
его действий в отношении П. на ч. 4 ст. 111 УК РФ нельзя признать
обоснованным.
Несостоятельным является также его утверждение о неправильной
квалификации покушения на убийство П. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2
ст. 105 УК РФ как совершенного в связи с выполнением потерпевшей
общественного долга.
По делу установлено и в приговоре отражено, что потерпевшая П.
пыталась помешать убийству ее матери Б., которое совершалось у нее
на глазах, защищала мать, оттаскивая С. за одежду.
Именно это, как следует из показаний самого С. на
предварительном следствии, явилось действительной причиной его
действий в отношении П., пытавшейся, по его словам, заступиться за
мать.
Суждение С. о том, что потерпевшая П. не осознавала общественно
полезную значимость этих своих действий, противоречит не только
его упомянутым показаниям, но и другим доказательствам, на которые
сослался суд в приговоре, и является несостоятельным.
Кроме того, по смыслу закона для квалификации преступления как
совершенного в связи с выполнением потерпевшим общественного долга
имеет значение осознание этого обстоятельства не жертвой, а самим
виновным, что и установлено по настоящему делу.
Таким образом, оснований для пересмотра приговора и
кассационного определения по доводам надзорной жалобы осужденного
С. не имеется.
В то же время, проверяя уголовное дело в порядке надзора в
соответствии с ч. 1 ст. 410 УПК РФ в полном объеме, Президиум
Верховного Суда Российской Федерации полагает необходимым изменить
судебные решения.
В силу закона квалификация посягательства на жизнь человека по
п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ возможна, когда квалифицирующий признак
"с целью скрыть другое преступление" является основным мотивом
действий виновного.
Поскольку С. покушался на убийство П. в связи выполнением
потерпевшей общественного долга, то его действия в этой части
одновременно не могут квалифицироваться еще и по указанному выше
признаку, а потому его осуждение по ч. 3 ст. 30, п. "к" ч. 2 ст.
105 УК РФ надлежит исключить.
В обоснование вины С. суд сослался на его явку с повинной от 3
апреля 1997 года, которую, как это следует из приговора, признал в
качестве допустимого и достоверного доказательства, указав, что он
собственноручно и добровольно изложил обстоятельства совершенного
преступления.
Согласно материалам дела, на тот момент следственные органы
располагали лишь данными об обнаружении трупа Б. и ее дочери с
телесными повреждениями. Данных же о мотивах и других
обстоятельствах преступлений, об их совершении осужденным С. не
имелось.
Однако при решении вопроса о наказании суд, вопреки ст. 60 УК
РФ, обязывающей учитывать все обстоятельства, влияющие на его вид
и размер, не учел явку с повинной в качестве смягчающего
обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Поэтому с учетом данного обстоятельства, а также исключения из
судебных решений осуждения С. по ч. 3 ст. 30, п. "к" ч. 2 ст. 105
УК РФ назначенное ему наказание надлежит смягчить.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 407, 408 ч. 1
п. 6 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
1. Надзорную жалобу осужденного С. оставить без удовлетворения.
2. Приговор Белгородского областного суда от 25 июля 1997 года,
определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
Российской Федерации от 20 ноября 1997 года и постановление судьи
Лабытнангского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа
от 1 декабря 2004 года в отношении С. изменить: исключить его
осуждение по ч. 3 ст. 30, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ; смягчить
назначенное наказание в виде лишения свободы по п. "д" ч. 2 ст.
105 УК РФ до 14 лет 6 месяцев, по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 105
УК РФ до 8 лет 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений,
предусмотренных п. "д" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст.
105 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначить С. 16
(шестнадцать) лет лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
В остальной части судебные решения о нем оставить без
изменения.
|
