ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 августа 2005 года
Дело N 67-о05-54
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Коннова В.С.,
судей Ермолаевой Т.А.,
Саввича Ю.В.
рассмотрела в судебном заседании от 11 августа 2005 г.
кассационные жалобы осужденных А., К., Л., И., адвокатов Колесник
В.В., Воронцовой Н.М., Шаметкиной О.И., Шалагина В.И. и защитника
Кусакиной Н.А. на приговор Новосибирского областного суда от 5
апреля 2005 г., которым А., родившийся 8 декабря 1981 г. в г.
Новосибирске, со средним образованием, ранее не судимый; - осужден
по ч. 1 ст. 105 УК РФ - к тринадцати годам лишения свободы; по п.
"в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - к двенадцати годам лишения свободы; по п.
п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к двадцати годам лишения
свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК
РФ - к двадцати пяти годам лишения свободы в исправительной
колонии строгого режима.
К., родившийся 19 октября 1982 г. в г. Челябинске, с
неоконченным высшим образованием, ранее не судимый; - осужден по
п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по п.
"в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - к двенадцати годам лишения свободы; по ч.
5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения
свободы; по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к семнадцати годам
лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3
ст. 69 УК РФ - к двадцати двум годам лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима.
Л., родившийся 12 сентября 1984 г. в г. Новосибирске, со средне-
специальным образованием, ранее не судимый; осужден по п. "в" ч. 4
ст. 162 УК РФ - к десяти годам лишения свободы; по ч. 5 ст. 33 и
п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к двенадцати годам лишения свободы; по
п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к четырнадцати годам лишения
свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК
РФ - к восемнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
И., родившийся 8 августа 1983 г. в г. Твери, со средним
образованием, ранее не судимый; осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК
РФ - к десяти годам лишения свободы; по ч. 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ - к двенадцати годам лишения свободы; по п. п. "ж",
"з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к четырнадцати годам лишения свободы; по
совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к
восемнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
Признаны виновными и осуждены:
К. - за незаконное лишение свободы Г., совершенное 28 декабря
2001 г. группой лиц по предварительному сговору;
А. - за убийство Г., 1973 г. рождения, совершенное 28 декабря
2001 г. на почве личных неприязненных отношений;
А., К., Л. и И.:
- за разбойное нападение на Р. и П., совершенное в ночь с 14 на
15 февраля 2003 г. группой лиц по предварительному сговору с
незаконным проникновением в жилище, с применением предметов,
используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда
здоровью;
- за убийство П., 1983 г. рождения, совершенное в ночь на 15
февраля 2003 г. группой лиц по предварительному сговору и
сопряженное с разбоем;
А. - за убийство Р., 1983 г. рождения, совершенное в ночь на 15
февраля 2003 г. и сопряженное с разбоем;
К., Л., И. - за пособничество А. в убийстве Р., сопряженное с
разбоем. Преступления совершены ими в Новосибирской области при
обстоятельствах, установленных приговором.
Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения адвоката
Воронцовой Н.М., поддержавшей свою жалобу по изложенным в ней
основаниям; объяснения потерпевшей Р.Н. и представителя
потерпевшей - адвоката Папилина А.В. об оставлении приговора без
изменения; мнение прокурора Модестовой А.А. об оставлении без
изменения приговора в отношении К., Л. и изменении - в отношении
А. и И., Судебная коллегия
установила:
в кассационных жалобах:
- осужденный А. просит изменить приговор, переквалифицировать
его действия по убийству Г. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107
УК РФ; переквалифицировать его действия по убийству Р. и П. с п.
п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 на ч. 5 ст. 33 и п. п. "а", "ж" ч. 2
ст. 105 УК РФ и назначить ему минимально возможное наказание, а
приговор в части его осуждения по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ
отменить и дело в этой части прекратить, ссылаясь на
необъективность судебного разбирательства, противоречивость
выводов суда, на неправильную оценку доказательств. Утверждает,
что явку с повинной от 27 февраля 2004 г. он написал вследствие
противоправных действий сотрудника следственного изолятора
Денисова и оперуполномоченного уголовного розыска Красикова. Как
утверждает А., он убил Г. не умышленно, а в результате возникшей
ссоры, находясь в состоянии сильного душевного волнения. Полагает,
что суд необоснованно не провел "табулограмму" телефонных звонков.
Как считает А., опознание изъятой у него дубленки Р.Н. проведено с
нарушениями требований ст. 193 УПК РФ; утверждает об отсутствии
корыстной цели при завладении вещами Р. и П. и, следовательно,
разбойного нападения. Как указывает А., он не участвовал в
убийстве П., а смерть Р. наступила не от его ударов, а ударов Л.
ледорубом по голове Р.;
- адвокат Колесник В.В. в защиту интересов осужденного А.
просит смягчить наказание А. по ч. 1 ст. 105 и по п. "ж" ч. 2 ст.
105 УК РФ до минимально возможного; переквалифицировать действия
А. с п. п. "а", "з", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п.
"ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ; по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ приговор
отменить и дело в этой части прекратить, ссылаясь на те же доводы,
что и осужденный А. в своей жалобе в отношении Р. и П. Кроме того,
адвокат Колесник считает приговор незаконным и необоснованным и
полагает, что суд неверно дважды квалифицировал действия А. и как
разбой, и как убийство;
- осужденный К. в возражениях на жалобу адвоката Колесник
указывает, что мотивом преступлений в отношении Р. и П. была обида
Л. на П. в связи с тем, что П. ушла от него к Р., и не могла быть
мотивом поломка грузовика, который Р. пытался ему продать,
поскольку грузовик сломался после того, как он (К.) отказался от
его покупки;
- осужденный К. просит отменить приговор и прекратить дело,
ссылаясь на незаконность, необоснованность, несправедливость
приговора; на несоответствие выводов, изложенных в приговоре,
фактическим обстоятельствам; на неправильную оценку доказательств;
на проведение судебного разбирательства с нарушениями уголовно-
процессуального законодательства. Утверждает, что он не совершал
преступлений, за которые осужден. В отношении Г. он в сговор на
лишение его свободы не вступал, такого умысла не имел и не знал,
что в его машине Г. ехал помимо своей воли. По мнению К., в
отношении нападения на Р. и П. и их убийства у него имеется алиби.
Считает, что суд необоснованно отказал в допросе в качестве нового
свидетеля Козина А.В. и в приобщении к делу его объяснений;
- адвокат Воронцова Н.М. в защиту интересов осужденного К.
также просит отменить приговор и прекратить уголовное дело,
ссылаясь на те же доводы, что и осужденный К. в своей жалобе и,
кроме того, указывает, что мотивом убийства в обвинении указаны
"обиды" К. на Р. по поводу того, что Р. предлагал ему к продаже
неисправную машину;
- защитник Кусакина Н.А. в защиту интересов осужденного К.
также просит отменить приговор и прекратить дело в отношении К.,
ссылаясь на те же доводы, что и осужденный К. в своей жалобе и,
кроме того, указывает, что допрошенный в качестве нового свидетеля
Леонов Д.В. до его допроса находился в зале суда; что
государственный обвинитель при рассмотрении дела "постоянно
находился в кабинете судьи, оказывая на него давление";
- осужденный Л. просит оправдать его по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК
РФ; квалифицировать его действия ч. 5 ст. 33 и п. "а" ч. 2 ст. 105
УК РФ и снизить ему наказание с применением ст. 62 УК РФ до
минимально возможного, ссылаясь на незаконность, необоснованность
приговора, на несоответствие выводов суда фактическим
обстоятельствам; на чрезмерно строгое наказание; на проведение
судебного разбирательства с нарушениями требований уголовно-
процессуального законодательства; на неправильную оценку
доказательств. Утверждает, что мотивом нападения на Р. и П. была
попытка Р. продать неисправный автомобиль К.; об отсутствии у него
(Л.) корыстной цели и умысла на завладение чужим имуществом.
Полагает, что ношение А. дубленки Р. было эксцессом А. Утверждает,
что он участия в процессе лишения жизни П. не принимал;
- адвокат Шаметкина О.И. в защиту интересов осужденного Л.
просит аналогичным образом изменить приговор, ссылаясь на те же
доводы, что и осужденный Л. в своей жалобе.
В возражениях осужденный К. обращает внимание на
противоречивость показаний Л. и на мотив действий в отношении Р. и
П. - месть Л. П. за то, что та "бросила" его;
- осужденный И. просит отменить приговор по п. п. "ж", "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ по убийству П. и прекратить дело в этой части за
недоказанностью, а также отменить приговор в части его осуждения
по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ и прекратить дело в этой части за
недоказанностью, ссылаясь на неправильную оценку доказательств, на
отсутствие предварительного сговора на убийство, на свое неучастие
в убийстве П.; на отсутствие в него корыстного мотива; на
опознание изъятой у А. дубленки с нарушениями ст. 193 УПК РФ;
- адвокат Шалагин В.И. в защиту интересов осужденного И. просит
в полном объеме отменить приговор в отношении И. и квалифицировать
его действия по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 126 УК РФ с назначением
минимально возможного наказания, ссылаясь на неправильную оценку
доказательств, на отсутствие у И. предварительного сговора на
разбой и убийство и корыстного мотива; на неприменение им при
нападении насилия, опасного для жизни и здоровья; на эксцесс А. по
убийству Р.; на непричастность И. к смерти П.; а также на
чрезмерную строгость назначенного наказания.
По мнению адвоката Шалагина, суд неправильно отказал в допросе
в качестве специалиста фармаколога Колпакова. Как считает адвокат
Шалагин, И. при происшедшем не мог полностью осуществлять контроль
за своими действиями либо этот контроль был в значительной степени
снижен.
В возражениях на жалобы осужденного И. и адвоката Шалагина
осужденный К. указывает, что на машине "Тойота-Корона" не заезжал
за И. и не был на льду водохранилища.
В возражениях государственный обвинитель Боброва Г.В.,
потерпевшая П.Т. и представитель потерпевшей Р.Н. - адвокат
Папилин А.В. считают доводы всех жалоб несостоятельными, а
приговор - законным и обоснованным.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и
возражений на них, Судебная коллегия находит приговор в отношении
К. и Л. законным, обоснованным и справедливым, а в отношении А. и
И. - подлежащим изменению по следующим основаниям.
Виновность К. и Л. в содеянном ими, а также виновность А. (за
исключением виновности в убийстве Р. по квалифицирующему признаку
совершения его группой лиц по предварительному сговору и
исполнительства в убийстве П.) и И. (за исключением
исполнительства в убийстве П.) подтверждается совокупностью
доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном
заседании и приведенных в приговоре.
Виновность А. в нанесении ударов Г. топором, от которых
наступила его смерть, и виновность К. в том, что в машине от дома,
где проживал Г., до с. Раздольное, он перевозил Г., в жалобах не
оспаривается.
Ссылка на то, что у К. не было предварительного сговора на
лишение Г. свободы и он не знал, что Г. в его машине едет помимо
своей воли, является несостоятельной и противоречит материалам
дела.
Так, подсудимый А. пояснял, что осенью 2000 года он
познакомился с женой Г. - Т.Г. и через некоторое время они стали
совместно проживать. Затем Т.Г. вновь вернулась к мужу, но
продолжала встречаться с ним (А.). Когда об этом узнал Г., то стал
ему звонить, угрожать и требовать, чтобы он перестал встречаться с
его женой Т.Г. Тогда он первым попросил К. помочь ему, так как у
него была машина, а без машины ничего бы у него не получилось. К.
он объяснил, что Г. несколько раз звонил ему по телефону и
угрожал. Он просил К. вывезти Г. за город и там "попугать" его.
Они договорились, что вывезут Г. за город. С К. они договорились,
что тот поедет по обстоятельствам в ближайшее за городом место. Он
также попросил и К-на помочь ему на машине К. вывезти Г. за город
и "попугать" его. Он попросил К. быть в камуфляжной форме, чтобы
Г. подумал, что они - работники милиции. Около 5 часов 15 минут 28
декабря 2001 года к его дому подъехал К. на "Тойоте". Он (А.) взял
с собой удостоверение "Ударника социалистического труда", чтобы
выдать его за удостоверение сотрудника милиции, пневматический
пистолет, принадлежавший К., наручники и туристический топорик. Он
и К. заехали за К-ным и Курганским, те были одеты в
камуфлированную форму. Они приехали к дому Г. Он поднялся к
квартире Г., послушал, в квартире было тихо. Он вернулся в машину,
и они совместно стали ожидать появления Г. Около 7 часов из
подъезда вышел Г., они на машине догнали его. Он (А.), К-н и
Курганский вышли из машины. Он (А.) с пневматическим пистолетом в
одной руке, показав имевшееся у него удостоверение, представился
работником милиции и объявил Г., что тот задержан и будет
доставлен в отделение милиции, а Курганский надел на руки Г.
наручники, переданные им (А.) ему. Г. поверил, что они -
сотрудники милиции и сел на заднее сиденье машины между К-ным и
Курганским. Он (А.) сел рядом с К., и К. повез их за город, в
сторону с. Раздольное. По дороге он (А.) взял у Г. паспорт и
положил его себе в карман. Приехав в с. Раздольное, около лесочка
К. остановил машину и он, Г. в наручниках и К-н пошли к лесу.
После убийства он снял с Г. наручники, К-н снял и забрал себе
куртку Г. В пути обратного следования он топорик выбросил, а
паспорт Г. сжег.
Кроме того, в ходе предварительного следствия А. пояснял, что
когда они ожидали выхода Г. из дома, то К. предложил увезти его в
с. Раздольное, поскольку, по его словам, по дороге туда почти не
встречаются посты ГИБДД. Когда Г. вышел из подъезда, они проехали
за ним до киоска, где Г. совершил покупку сигарет, и отошел от
киоска метров на 5. Они на машине подъехали к нему таким образом,
чтобы задняя дверь машины оказалась напротив Г. Он (А.) вышел из
передней двери, К-н и Курганский - из задней и встали по бокам Г.
Его (А.) пальто было расстегнуто, на поясе находилась кобура с
пистолетом и он старался, чтобы вид оружия смутил Г. Он показал Г.
удостоверение, сказал, что Г. подозревается в совершении
преступления и нужно проехать в отделение милиции. На Г. надели
наручники и при посадке в машину держали его. Перед нанесением
ударов топором он (А.) повернулся к Г. и сказал что-то вроде: "Час
расплаты настал". О происшедшем он рассказывал И.
Ссылка в жалобах на то, что А. явку с повинной давал вследствие
противоправных действий сотрудника следственного изолятора
Денисова, оперуполномоченного уголовного розыска Красикова и
следователя, не подтверждена никакими доказательствами и
противоречит материалам дела.
Как видно из протокола явки А. с повинной, А. собственноручно
писал свое заявление, указывал в нем, что писал его без
психического и физического давления, а принималось данное
заявление от А. в присутствии адвоката Шульга А.А., при этом
адвокат Шульга не указывал, подписывая протокол явки с повинной,
на применение каких-либо методов расследования. Данный протокол
явки А. с повинной составлялся сотрудником следственного изолятора
Денисовым, не относящимся к сотрудникам милиции и не имеющим
какого-либо отношения к раскрытию преступлений.
Подсудимый К-н также пояснял, что при происшедшем все они,
кроме А., были в камуфляжной форме, он видел у А. пневматический
пистолет, А. говорил, что пистолет принадлежит К. А. заходил в
подъезд, проверял, дома ли Г. Вернувшись минут через 10 в машину,
А. сказал, что в квартире тихо. Они стали ожидать Г. До этого
договоренности о том, куда везти Г., не было, об этом собирались
решить на месте. Когда А. подошел к Г., то представился
сотрудником милиции и надел на руки Г. наручники. Усадив Г. в
машине между ними (К-ным) и Курганским, они поехали за город, как
до этого и договаривались. Г. спросил, в чем дело, куда его зовут.
Кто-то из них натянул Г. на глаза шапочку, чтобы он не видел, куда
его везут. Приехав к с. Раздольное, А. указал Г., куда идти. При
обратной поездке А. попросил остановить машину, они вышли из
машины, К. стоял около машины, а А. выбросил топорик и сжег
паспорт Г. Этот паспорт Г. он (К-н) вытащил из куртки Г. по
просьбе А., когда ехали к с. Раздольное, поскольку руки Г. были в
наручниках, и он сам не мог достать свой паспорт.
Кроме того, в ходе предварительного следствия К-н пояснял, что
когда они на машине К. ехали к дому Г., то А. говорил, что он
зайдет в подъезд, послушает происходящее в квартире Г. и если,
кроме Г., никого в квартире нет, то они возьмут Г. на улице возле
подъезда. Когда они приехали к дому Г., то А. ушел в подъезд, а
они его ожидали. Вернувшись, им А. сказал, что у Г. тихо, горит
свет, и тот скоро выйдет. Минут через 10 из подъезда вышел мужчина
и А. сказал, что это Г. Подойдя к Г., А. скомандовал: "Стоять, все
вопросы потом", представился сотрудником милиции и надел
наручники, сказал Г.: "Пройдем! Садись в машину". На лице Г. было
недоумение. Г. посадили в машину. До того, как забрать паспорт, А.
спрашивал у Г., есть ли у того документы, и тот сообщал, что у
него есть паспорт, и А. сказал ему: "Давай сюда". По дороге
Курганский спрашивал у Г., употребляет ли тот наркотики, а Г.
говорил, что не употребляет их. Приехав к с. Раздольное, А. сказал
Г.: "Вылезай". Когда К-н и А. возвращались к машине без Г., то А.
нес топор, который весь был в крови и мозговом веществе. Этот
топор и куртку видел и К.
Свидетель Курганский в судебном заседании пояснял, что 28
декабря 2001 года приехали к нему на работу А. и К. и они
попросили помочь попугать мужчину, который чем-то обидел девушку
А. Все они, кроме А., были в камуфляжной форме. Когда они ехали к
дому Г., то А. предложил им сделать вид, что они - работники
милиции. По приезду к дому Г. А. пошел в подъезд, откуда должен
был позвонить на сотовый телефон К., когда Г. будет выходить из
дома. Минут через 5 - 10 А. вышел из подъезда, они подождали
немного, и А. увидел Г. Проехав за дом, они остановились все,
кроме К., находившегося за рулем, вышли из машины. А. достал
пневматический пистолет, похожий на боевой, представился Г.
сотрудником милиции, надел ему наручники и сказал Г. проехать с
ними в отделение милиции. Они поехали в с. Раздольное. Маршрут
водителю был известен заранее. По дороге А. спрашивал у Г.
паспорт, тот кивнул на карман, так как руки у него были в
наручниках. К-н достал паспорт Г. и передал его А. Когда они
приехали к с. Раздольное, А. попросил К. открыть багажник и,
наверное, там взял топор. Когда они уходили, руки Г. были в
наручниках. Вернувшись без Г., А. положил топор в пакет и в
багажник. При обратной поездке А. выбросил топор и сжег паспорт Г.
В ходе предварительного следствия Курганский также пояснял, что
за Г. они ехали вслед, когда тот шел к киоску, где купил сигареты.
Г. в машину они посадили. При поездке он и А. спрашивали у Г.,
колется ли он, тот отрицал. У с. Раздольное А. взял что-то из
багажника и положил себе под полу пальто, сказал Г.: "Выходи".
Вернувшись с топором в руках, А. сказал, что не думал, что топор
так легко входит в голову человека. Когда ехали назад, то на
трассе остановились, из машины вышли А. и К., открыли багажник и
А. выбросил из багажника топор и около машины сжег паспорт Г.
Суд дал надлежащую оценку показаниям А., К-на, Курганского.
Из приведенных показаний следует, что с К. имелся
предварительный сговор на то, чтобы вывезти Г. от его дома за
город, чтобы там "припугнуть" его. Приведенные показания также
свидетельствуют, что К. было известно, что помещение в его машину
Г. будет производиться под видом задержания сотрудниками милиции.
Обстоятельства задержания Г. рядом с машиной под управлением К., с
использованием пистолета К., помещение Г., закованного в
наручники, в машину К., вопросы Г., в чем дело, куда его везут,
натягивание шапочки на глаза Г., выемка у него паспорта и передача
его соседу по сиденью К. - А., выяснение у Г., употребляет ли тот
наркотики, в дальнейшем увод Г. из машины в наручниках
подтверждают вывод суда о том, что все это происходило на глазах и
в присутствии К., в том числе - в салоне его машины, и К. являлся
соучастником группового лишения Г. свободы и имел на это умысел.
То обстоятельство, что лично К. насилия к Г. не применял, не
влияет на оценку его действий, поскольку он имел предварительный
сговор на лишение Г. свободы путем вывоза его за город, действовал
в составе группы преступников в соответствии с отведенной ему
ролью.
То обстоятельство, что Г. без сопротивления сел и совершал
поездку в машине, не свидетельствует о добровольности его
действий, поскольку перед этим ему демонстрировался пистолет, было
заявлено, что виновные лица - сотрудники милиции, что он задержан,
ему необходимо проехать в отделение милиции и к нему были
применены специальные средства - наручники, его с двух сторон
блокировали К-н и Курганский.
Ссылка на то, что лишение свободы Г. с момента задержания у
дома и до приезда к с. Раздольное, где он был убит, занявшее по
времени 10 - 15 минут, является незначительным, несостоятельна. Ни
обстоятельства лишения свободы Г., ни его продолжительность, ни
последствия - убийство Г. нельзя признать незначительными,
непреступными, поскольку эти действия виновных содержат
относительно высокую степень общественной опасности, посягали на
конституционные права человека.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному
выводу о доказанности вины К. в незаконном лишении Г. свободы,
совершенном группой лиц по предварительному сговору, и верно
квалифицировал его действия по п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ по
указанным в приговоре признакам.
Свидетель Иванов И.В. пояснял, что летом 2001 года между ним и
А. произошел разговор, в ходе которого А. сказал, что Т.Г. живет в
трехкомнатной квартире с мужем-наркоманом, а он (А.) хочет
жениться на Т.Г. и прописаться в квартире, но этому мешает ее муж.
А. говорил, что если он с Т.Г. в дальнейшем расстанутся, то он
может разменять квартиру. В начале января 2002 года А. сказал, что
убил наркомана, о котором ранее ему рассказывал, а труп бросили в
Раздольном.
Подсудимый А. пояснял, что, намереваясь ехать к Г., он взял с
собой пневматический пистолет, наручники и, кроме того,
туристический топорик. Перед нанесением ударов Г. он (А.)
повернулся к Г. и сказал что-то вроде: "Час расплаты настал" (т.
12 л.д. 221; т. 8 л.д. 33).
Свидетель Курганский пояснял, что когда приехали к с.
Раздольное, то А. попросил К. открыть багажник, что тот и сделал,
а А. взял что-то из багажника и положил себе под полу пальто,
видимо, это был топор. Вернулся А. без Г., с топором в руках и
заявил, что он не думал, что топор так легко входит в голову
человека. К-н ему рассказал, что А. ударил топором по голове Г.
Подсудимый К-н пояснял, что когда они отошли от машины в лесок,
то А. неожиданно достал из-под полы пальто топорик и ударил им
несколько раз по голове Г., тот упал и умер.
Кроме того, в ходе предварительного следствия К-н пояснял, что
когда они прошли к лесу 30 - 50 метров, то Г. просил: "Только не
убивайте".
Ссылка в жалобе осужденного А. на то, что К-н давал показания о
ссоре, предшествовавшей убийству Г., несостоятельна. Таких
показаний К-н не давал ни в ходе предварительного следствия, ни в
судебном заседании. (Замечания осужденного А. в этой части на
протокол судебного заседания рассмотрены в установленном законом
порядке и отклонены).
При таких данных с учетом того, что для испуга Г. было
достаточным демонстрации пистолета, заковывания в наручники,
вывоза за город, но, кроме этого, А. заранее взял с собой топор и
без каких-либо угроз, заявив, что настал час расплаты, при
отсутствии конфликта в это время, убил Г., суд пришел к
правильному выводу о том, что А. заранее имел умысел на лишение Г.
жизни.
С учетом противоправности, преступности действий в отношении Г.
по его задержанию, заковыванию в наручники и вывозу за город к
лесу, отсутствия конфликта перед убийством Г. суд правильно не
усмотрел в действиях А. признаков состояния физиологического
аффекта.
Предшествующие звонки, на которые ссылается А., не влияют на
правильность выводов суда, поскольку перед лишением жизни
противоправные действия совершал не Г., а А. и другие лица,
действовавшие по сговору с А.
Ссылка на то, что "не проведена табулограмма телефонных
звонков", не свидетельствует о неполноте следствия, поскольку
наличие (отсутствие) звонков А. не влияет на квалификацию действий
А. Как следует из материалов дела, о каких-либо угрожающих
телефонных звонках А. в правоохранительные органы не заявлял и
аудиозапись телефонных разговоров с ним не проводилась.
Свидетель Т.Г. поясняла, что она проживала с мужем Г. в кв. 12
д. 20 по ул. Столетова, у них в квартире телефона не было. В
случае необходимости она обращалась к соседям с просьбой позвонить
от них.
Подсудимый А. просит установить время и факт звонков ему с
телефонов-автоматов. Однако эти данные не могли свидетельствовать
ни о том, что по телефону-автомату звонил именно Г., ни о
содержании разговора.
При таких данных суд правильно разрешил заявленное подсудимым
А. ходатайство.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы видно, что смерть
Г. наступила от множественных (четырех) рубленых ран с
множественными переломами костей свода черепа и кровоизлияний под
оболочки головного мозга.
Нанесение А. топором в область жизненно-важных органов человека
- его голову - четырех ударов с достаточной силой, о чем
свидетельствуют переломы костей черепа, подтверждает правильность
выводов суда о наличии у А. умысла на лишение Г. жизни.
Квалификация действий А. по убийству Г. по ч. 1 ст. 105 УК РФ
по указанным в приговоре признакам является правильной.
Виновность А., Л. и И. в нападении на Р. и П., а также
виновность А. и Л. в причастности к убийству Р. подтверждается
материалами дела и не оспаривается в жалобах.
Участие К. в нападении на Р. и П. и их убийстве подтверждается
показаниями А., Л., И. в ходе предварительного следствия и в
судебном заседании. Судом проверялись доводы об алиби К., и эти
доводы правильно отвергнуты как недостоверные.
Показаниям свидетелей К.В., отца осужденного, имевшего право не
свидетельствовать против сына, Ушаковой Т.М., подруги осужденного
К., Ушаковой Т.А., ее матери, Райкова И.Н., друга осужденного К.,
Камелиной О.В., Новикова А.В., Шахбарьян А.Ю., Мендзелевского А.Ф.
и Сусарина Г.В. с учетом имевшихся в них противоречий суд дал
надлежащую оценку в приговоре. Эта оценка является правильной.
Ссылка на то, что суд отказал в допросе в качестве нового
свидетеля Корина А.В. и приобщении к делу его объяснений, не
свидетельствует о нарушении закона. Как следует из материалов
дела, Козин должен был засвидетельствовать события 15 февраля 2003
г., однако эти события не входили в предмет доказывания по делу,
вследствие чего его допрос не вызывался необходимостью. Приобщение
объяснений Козина, не допрошенного в установленном законом порядке
и не предупреждавшегося соответствующими должностными лицами об
уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу
заведомо ложных показаний, к материалам судебного производства не
соответствовало требованиям закона, и суд правильно отказал в их
приобщении (т. 12 л.д. 189 - 19, 279).
Свидетель Калин И.А. пояснял в судебном заседании, что машину
"Тойота" К. он ремонтировал осенью 2002 г. В январе или феврале
2003 г. в выходные дни К. отдал ему свою машину в ремонт. Праздник
- День Святого Валентина - он не может связать с этим ремонтом
машины К., праздников в то время он не помнит. На ремонт машины он
потратил два дня. Машину К. он принял в субботу утром, а вечером
воскресенья ее забрали (в середине февраля 2003 г. субботой и
воскресеньем были 15 и 16 февраля).
Ссылка на то, что свидетеля Калина государственный обвинитель и
представитель потерпевших вынудили дать показания о проведении
ремонта машины в выходные дни, оказывая на него психологическое
давление, не подтверждена доказательствами, противоречит
содержанию протокола судебного заседания и является
несостоятельной. Ссылка на то, что свидетель Калин давал
показания, что машину "Тойота" на ремонт ставили (ему оставили) за
1 - 2 дня до начала им ремонта, проводившегося в течение двух
дней, является несостоятельной, таких показаний свидетель Калин (о
передаче ему машины до 1 - 2 дня до начала ее ремонта) ни в ходе
предварительного следствия (т. 8 л.д. 273 - 274), ни в судебном
заседании не давал.
При таких данных использование машины "Тойота-Корола" К. на
время совершения преступлений не противоречит имеющимся
доказательствам, правильно оцененным судом. Ссылка на то, что не
установлены буквы, имевшиеся на номерном знаке "Тойоты",
поставленном на время совершения преступлений, несущественна, это
обстоятельство не входит в предмет доказывания по делу и не влияет
на выводы суда о виновности К. и квалификации его действий.
Судом исследовался мотив нападения на Р. и П.
Ссылка на то, что мотивом нападения было то, что Р. предлагал
К. для покупки не новый, а ранее использовавшийся грузовик, на
котором совершались поездки, о чем К. было известно. К. отказался
от приобретения грузовика. Последующая - после отказа К. покупать
грузовик - неисправность грузовика не свидетельствует о попытке
продажи неисправного грузовика. Использовавшийся грузовик, как и
любая другая сложная техника, не гарантирован от поломок,
неисправностей при его эксплуатации. Данным обстоятельством
никакого материального ущерба К. причинено не было.
Ссылка в жалобе адвоката Воронцовой на то, что согласно
постановлению о привлечении К. в качестве обвиняемого и
обвинительному заключению мотивом указано наличие у К. "обиды" на
Р. по поводу того, что Р. предлагал ему для продажи неисправную
автомашину, является несостоятельной и противоречит содержанию
указанных постановления и обвинительного заключения.
Как пояснял подсудимый Л., после того как он расстался с П., он
предлагал ей прекратить даже просто дружеские отношения между
ними. Кроме того, Л. в ходе предварительного следствия пояснял,
что после того как он расстался с П., то он встречался с другой
девушкой - Оксаной (т. 2 л.д. 63).
Свидетель Л.Д., брат осужденного, пояснял в судебном заседании,
что Л. общался с П. в 2001 - 2002 годах, их расставание было
плавным, никакой агрессии у Л. к П. после этого не было, он не
говорил, что хочет отомстить ей. Он сказал, что она живет с каким-
то парнем и у нее все хорошо.
При таких данных ссылка на желание Л. отомстить П. за разрыв их
отношений также является несостоятельной.
Довод о том, что свидетель Л.Д. был допрошен после того, как он
находился в зале суда при судебном разбирательстве, не
свидетельствует о нарушении закона. Как следует из материалов
дела, Л.Д. не включался в список лиц, подлежащих вызову в суд,
приложенный к обвинительному заключению, и мог находиться в зале
суда при судебном разбирательстве. Его допрос проводился в
качестве нового свидетеля и, кроме того, до допроса подсудимого Л.
Подсудимый Л. пояснял, что после нападения на Р. и П. в их
квартире остались И. и А., а он и К. уехали. Когда они вернулись в
квартиру, то вещи уже были собраны в пакеты и К. из квартиры
пакеты с вещами потерпевших положил в свою машину. На обратной от
водохранилища дороге А. вывалил из пакетов вещи и поджег. Они не
дождались, когда вещи сгорят, и уехали. Приехав в Новосибирск, А.
засунул под козырек его машины 2000 рублей. К. что-то говорил про
золото. Что было в пакетах, которые А. нес домой, когда они
вернулись с водохранилища, он не знает.
Однако в протоколе явки с повинной Л. указывал, и при допросе в
качестве обвиняемого 5 февраля 2004 г. пояснял, что при встрече 14
февраля 2003 г. у магазина "7 ключей" с К., А. и И. К. предложил
идти в квартиру П. и Р. и убить их из-за денег (т. 3 л.д. 187; т.
3 л.д. 209).
Кроме того, в ходе предварительного следствия Л. пояснял, что
вещи потерпевших были собраны в квартире в 3 - 4 пакета (т. 9 л.д.
159), из квартиры они вынесли похищенные вещи и погрузили в машины
(т. 3 л.д. 209 - 210). На обратном пути сожгли один пакет с вещами
(т. 3 л.д. 187; т. 5 л.д. 92), А. и И. переложили в его машину
несколько пакетов с вещами и он отвез их к А., А. и И. забрали с
собой два пакета с вещами, а ему "под козырек" А. положил 2000
рублей, как он понял, это были деньги из квартиры Р. и П., эти
деньги он израсходовал на следующий день (т. 3 л.д. 187, 190 -
201, 209, 210; т. 9 л.д. 159 - 160). К. занимал 5000 рублей у его
брата Дениса, он их вернул ему, но когда, он не помнит. Ему К.
говорил, что в дубленке и шапке-ушанке Р., которые они взяли в его
квартире, ходит А., а золотые изделия он отправил к своей маме в
г. Искитим (т. 3 л.д. 190 - 201).
И. при проведении очной ставки подтверждал показания Л. (т. 5
л.д. 122).
Подсудимый И. пояснял, что А. в квартире Р. и П. собирал вещи
потерпевших и складывал их в пакеты. Пакеты с вещами потерпевших
из квартиры уносил К. и поместил их в свою машину.
Кроме того, в ходе предварительного следствия И. пояснял, что
по возвращении с водохранилища какие-то вещи, взятые в квартире Р.
и П., они сожгли, а другие оставили (т. 10 л.д. 26). Когда Л. их
подвез, А. взял пакеты с вещами и они зашли к нему в дом (т. 5
л.д. 122). После этого он видел, что А. стал ходить в коричневой
дубленке и норковой шапке-ушанке, как он понял, принадлежавших Р.
До нападения этих вещей у А. не было (т. 4 л.д. 241).
Подсудимый А. не отрицал, что при нападении на Р. была золотая
цепочка. Он (А.) в квартире Р. и П. собирал вещи потерпевших и
складывал их в пакеты. Он положил в пакеты мужскую дубленку,
норковую шапку, норковые варежки, мужские зимние ботинки, сапоги,
женское полупальто, кожаную сумку, другие вещи. Пакеты с вещами
потерпевших из квартиры вынес К. и положил их в свою машину.
Из протокола следует, что из трех коричневых дубленок Р.Н.
опознала дубленку, изъятую при задержании А., как принадлежавшую
ее сыну - Р., и указала признаки, по которым ее опознала (т. 4
л.д. 224 - 225).
Ссылка на нарушение требований ст. 193 УПК РФ при опознании
дубленки несостоятельна. Как следует из материалов дела, до
проведения опознания дубленки потерпевшая Р.Н. была допрошена и
указала при допросе приметы и особенности дубленки ее сына (т. 4
л.д. 214 - 216), и по этим приметам и особенностям она и опознала
дубленку.
В судебном заседании потерпевшая Р.Н. подтвердила опознание ею
дубленки, изъятой у А. (т. 12 л.д. 288).
Суд проверял обстоятельства появления у А. дубленки и шапки и
пришел к правильному выводу, что они были похищены у Р.
Свидетель Сергеева Н.А., мать осужденного А., поясняла в
судебном заседании, что деньги на приобретение дубленки она давала
А., а шапку ему купила мать Скутовой.
Однако в ходе предварительного следствия свидетель Сергеева
поясняла, что незадолго до задержания А. она увидела его в
норковой шапке и дубленке и стала интересоваться, откуда они у
него. А. сказал ей, что он дубленку у кого-то купил.
Суд дал правильную оценку показаниям свидетеля Сергеевой с
учетом ее права не свидетельствовать против сына.
Свидетель Казаков, дядя осужденного А., пояснял, что весной
2003 г. он увидел на А. норковую шапку и дубленку, которых ранее у
него не было. На его вопрос, откуда тот взял деньги на эти вещи,
А. заявил, что деньги ему дала его мать. Однако мать А. - инвалид
и сам А., в силу своих возможностей, материально помогал ей.
Свидетель Скутова, сожительница А., поясняла, что в феврале
2003 г. у А. появились норковая шапка и дубленка, которые, как он
сообщил, он купил у матери подсудимого И.
Свидетель И.Е., мать осужденного И., поясняла, что 3 февраля
2004 г. ее сын разговаривал по телефону, после чего попросил,
чтобы она подтвердила, если ее спросят, что она продала А. шапку.
Она никаких вещей никому не продавала и отказалась подтверждать
продажу шапки А.
При таких данных и с учетом приведенных показаний Л., И., а
также самого А. о том, что из квартиры были изъяты мужская
дубленка, норковая шапка, данных протокола опознания дубленки, суд
пришел к правильному выводу о похищении вещей из квартиры Р. и П.
Ссылка на то, что изъятые вещи сжигались, не влияет на оценку
действий виновных лиц. Как следует из приведенных показаний, были
подожжены лишь часть вещей, а остальные были сохранены, ими
завладели виновные лица. Кроме того, ссылаясь на сожжение вещей, в
жалобах не указывается, каким образом можно было сжечь наручные
часы, золотые изделия, металлические ключи, эти вещи обнаружены не
были. Суд пришел к обоснованному выводу о совершении хищения и
распоряжения похищенным виновными лицами по своему усмотрению.
Ссылка на имитацию ухода Р. и П. из квартиры противоречит,
кроме приведенных доказательств, и тому, что у Р. из квартиры были
похищены флакон туалетной воды, фотоальбом, свидетельство о
регистрации машины; у П. - и шапка, и платок пуховой, и брюки, и
халат, и сапоги, и двое полусапожек, которые она одновременно не
могла надеть и обуть на себя.
Ссылка на то, что потерпевшие в первоначальных показаниях не
указывали похищенное либо давали неполный перечень похищенного, не
свидетельствует о недостоверности показаний потерпевших, поскольку
по установлению нападения и исчезновения Р. и П. главной,
определяющей целью потерпевших не являлось устанавливать в первую
очередь пропавшие вещи, они с учетом их состояния после
происшедшего постепенно восстанавливали перечень похищенного.
Свидетель Л.Д. пояснял в судебном заседании, что по просьбе Л.
он давал взаймы К. 19 января 2003 г. 5000 рублей на неделю. В
оговоренный срок ему деньги не вернул. Долг К. ему принес Л. 15
февраля 2003 г.
Оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к
обоснованному выводу о корыстном мотиве нападения на Р. и П.
С учетом показаний Л. о том, что нападение сразу предлагалось
совершить "из-за денег", действий виновных по розыску вещей в
квартире, складыванию их в пакеты, выносу пакетов с вещами,
помещения их в машину К., перемещению и к водохранилищу, сожжению
части вещей, ненужных им, перемещению вещей в машину Л., перевозке
на машине Л., выносу этих вещей из машины Л. к А., передаче Л.
части похищенных денег, использованию похищенного суд пришел к
правильному выводу о наличии предварительного сговора на разбой.
Справедливость раздела похищенного между соучастниками не
влияет на квалификацию действий виновных лиц.
Ссылка на то, что при нападении на Р. и П. не применялось
насилие, опасное для жизни и здоровья, несостоятельна.
Как правильно установлено по делу, при нападении у П. и Р.
связали руки и ноги, кроме того, их рты были заклеены скотчем,
затем на них были надеты наволочки, они были замотаны в
пододеяльник и наволочки и пододеяльники были обмотаны шпагатом.
Кроме того, Л. руками душил П. При таких обстоятельствах
перекрывание дыхательных путей П. и Р. правильно признано
применением насилия, опасного для их жизни и здоровья.
Ссылка в жалобах на отсутствие предварительного сговора на
убийство П. и Р. несостоятельна.
Подсудимый А. не отрицал, что ему убить Р. и П. предлагал Л., а
он согласился участвовать в убийстве и был разработан план и
распределены роли, кто и что должен был делать. К участию в
убийстве был привлечен К.
Подсудимый Л. пояснял, что ему в присутствии А. предложил
принять участие в убийстве Р. и П. К. Он согласился. При этом был
определен план их действий.
Кроме того, в ходе предварительного следствия Л. пояснял, что
ему участвовать в убийстве Р. и П. К. предлагал в присутствии А. и
И. и они все вместе поехали к дому проживания Р. и П.
И. в ходе предварительного следствия не отрицал, что А., К., Л.
обговаривали, что необходимо сделать каждому. Всеми действиями
руководил К. (т. 10 л.д. 22, 23).
При таких данных и с учетом совместных и согласованных действий
А., К., И. и Л. и суд пришел к обоснованному выводу о наличии
предварительного сговора на убийство Р. и П.
Как следует из жалоб, осужденный А. не отрицает пособничества в
групповом убийстве П., а осужденный Л. - не отрицает пособничества
в убийстве Р.
На основании анализа показаний А., Л. и И. суд пришел к
правильному выводу, что в квартире на П. напали непосредственно Л.
и К. Л. схватил П. за шею, повалил ее на пол, завернул ей руки,
тянул одетый на ней халат на запястья рук и связал шпагатом ей
руки и ноги. К. совместно с Л. скотчем обмотали голову П.,
полностью закрыв ей рот, приискав пододеяльник и наволочку,
завернули ее в пододеяльник, надели ей на голову наволочку и
обмотали их сверху шпагатом. А в это время А. и И. напали на Р.
Государственный обвинитель Боброва в судебном заседании
указывала, что наличие у П. странгуляционной борозды и отсутствие
планктона в ее внутренних органах доказывают, что ее смерть
наступила от удушения, и просила признать установленным, что П.
была мертва, когда ее привезли на водохранилище (т. 12 л.д. 296,
314). Такое изменение обвинения не свидетельствует о нарушении
права подсудимых на защиту, поскольку А., К., И. и Л. вменялся
предварительный сговор на ее убийство. Каждому из них было
предъявлено обвинение в соисполнительстве в групповом убийстве П.,
а действия каждого из них остались без изменения.
Момент наступления смерти П. от действий виновных лиц не
свидетельствует о невиновности осужденных в ее смерти, а
квалификация их действий изменением государственным обвинителем
обвинения не влечет за собой ухудшения их положения.
Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что установить
причину смерти П. не представилось возможным из-за выраженных
аутолитических и гнилостных изменений органов и тканей трупа. На
коже шеи П. в средней трети обнаружена пожизненно образованная
замкнутая, циркулярная, горизонтально расположенная, равномерно
вдавленная, одиночная странгуляционная борозда. Смерть ее
наступила в срок не менее 1 месяца до осмотра трупа на месте
обнаружения. Каких-либо признаков, характерных для утопления в
воде, не обнаружено (Диатомовый планктон в минерализате легкого,
почки и костного мозга отсутствовал).
Из заключения дополнительной, проведенной с учетом материалов
дела, судебно-медицинской экспертизы видно, что эксперт пришел к
тем же выводам и, кроме того, указал, что с учетом
странгуляционной борозды и наличия на голове многовитковой петли
из скотча, полностью закрывающей рот, нельзя исключить, что смерть
П. наступила от механической комбинированной асфиксии от сдавления
органов шеи петлей и закрытия отверстий дыхательных путей. Можно
предположить, что смерть П. наступила в срок, вероятно, около 2 -
4 месяцев до осмотра трупа на месте обнаружения.
Противоречий в указанных актах экспертиз не имеется
(наступление смерти в срок не менее 1 месяца не противоречит сроку
ее наступления около 2 - 4 месяцев, поскольку 2 - 4 месяца более
срока 1 месяц).
Суд признал обоснованными выводы экспертиз.
Приговором установлено, что после того как К. и Л. обмотали
голову П. скотчем, полностью закрыв ей рот, они же петлей из
шпагата сдавили ей шею, после чего завернули ее в пододеяльник,
надели на нее наволочку и замотали их шпагатом. С учетом наличия
на шее П. странгуляционной борозды суд пришел к правильному выводу
о ее удушении до того, как ее заворачивали в пододеяльник,
надевали на нее наволочку. В это время преступные действия в
отношении П. совершали К. и Л.
При таких данных с учетом того, что К. и Л. оба применяли
насилие к П., заклеивали ей рот скотчем и душили ее петлей из
шпагата, суд обоснованно признал их соисполнителями группового (по
предварительному сговору) убийства П.
Подсудимый И. пояснял, что кого и как связывать указывал К., а
в ходе предварительного следствия, кроме того, пояснял (т. 10 л.д.
26), что он способствовал убийству.
Подсудимый Л. пояснял, что скотч для связывания потерпевших он
взял у себя дома по указанию А.
Судом правильно установлено, что до нападения А. перекусил
провод в электрощитке, обесточив лампы электрического освещения в
подъезде.
При таких данных и с учетом того, что до нападения на Р. и П.
между осужденными состоялся сговор на убийство Р. и П. и они имели
умысел на лишение их жизни, что между виновными были распределены
роли и что, напав на Р., А. и И. тем самым способствовали лишению
К. и Л. жизни П., Судебная коллегия считает необходимым действия
А. и И. по отношению к П. переквалифицировать: А. - с п. п. "а",
"ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ; И. - с п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5
ст. 33 и п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как пособничество К. и
Л. в убийстве П., совершенном группой лиц по предварительному
сговору и сопряженном с разбоем.
Наличие на внутренней стороне пододеяльника сухих экземпляров и
остатков жуков-листоедов (на время проведения судебно-
энтологической экспертизы (9 - 25 декабря 2003 г.)), имевших
распространение в конце мая - начале июня 2003 г., не
свидетельствует об ином, чем установлено приговором, времени
помещения трупов Р. и П. в водохранилище. Как следует из
материалов дела, их трупы 25 мая и 8 июня 2003 г., пододеяльник,
наволочка находились на берегу водохранилища, рядом с ними
находились ветки, палки, а у края отвесного берега располагался
лесной массив, что не исключало заползания жуков-листоедов в
пододеяльник. Наличие на жуках тонкого слоя илистой фракции
данного грунта также не свидетельствует о неверности выводов суда,
поскольку жуки обнаружены внутри пододеяльника, продолжительное
время находившегося в воде водохранилища и лежавшего на его
берегу.
Кроме того, материалами дела, в том числе телефонным разговором
Ушаковой и П. 14 февраля 2003 г., обращением родственников убитых
в органы милиции в связи с исчезновением Р. и П., подтверждается
время совершения убийства Р. и П., установленное приговором.
Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что смерть Р.
наступила от множественных рубленых ран головы с разрушением
вещества головного мозга, образованных предметом, обладающим
рубящими свойствами. Смерть Р. наступила в срок не менее 2 недель
до осмотра трупа на месте его обнаружения (25 мая 2003 г.).
Как видно из акта дополнительной судебно-медицинской
экспертизы, проведенной с учетом материалов дела, эксперт пришел к
тем же выводам относительно причин смерти и механизма образования
телесных повреждений и, кроме того, указал, что смерть Р.
наступила в срок около 3 месяцев до исследования трупа в морге (26
мая 2003 г.). По времени наступления смерти Р. указанные акты
экспертиз противоречий не содержат, поскольку срок - около 3
месяцев - более двух недель.
Заключением медико-криминалистической экспертизы уточнено, что
рубленые раны головы Р. образованы предметом, обладающим рубящими
и заклинивающими свойствами.
Подсудимый И. пояснял, что у проруби А. металлическим
предметом, похожим на нож, ударил Р. по голове и тот упал. Кроме
того, в ходе предварительного следствия И. пояснял, что А.
"кромсал" Р. чем-то наподобие разделочного ножа (т. 5 л.д. 122).
Подсудимый Л. пояснял, что у проруби А. предметом, похожим на
нож, стал бить по голове Р., тот упал и захрипел. Кроме того, в
ходе предварительного следствия Л. пояснил, что он видел, как А.
начал "долбить" ножом типа охотничьего по голове Р. Этот нож А.
потом выкинул в прорубь (т. 3 л.д. 187, т. 9 л.д. 160, т. 3 л.д.
209 - 210).
Подсудимый А. также не отрицал, что он тяжелым хромированным
тесаком ударял по голове Р. и тот упал.
При таких данных, с учетом приведенных характеристик предмета,
которым А. наносил удары - тяжелый хромированный тесак типа
охотничьего ножа - нанесение им рубящих ранений головы с их
расклиниванием - не исключается.
С учетом наличия у А. предварительного сговора на лишение Р.
жизни, нанесения им неоднократных ударов тяжелым тесаком типа
охотничьего ножа с достаточной силой (о чем свидетельствует
характер ранений и то, что Р. от его ударов упал и захрипел) в
область жизненно-важных органов - голову, от чего и наступила его
смерть, А. обосновано признан исполнителем убийства Р.
С учетом наличия предварительного сговора на убийство Р. и
установленных действий К., Л. и И. в отношении Р. с момента
нападения на него, транспортировки его к водохранилищу,
вытаскивания из багажника, доставления к проруби, выдалбливания
проруби, погони за убегавшим Р. и до сбрасывания его в прорубь К.,
Л. и И. правильно признаны пособниками убийства Р.
С учетом поступления в водохранилище воды от таяния снегов (с
направлением течения каждого потока самостоятельно с учетом
рельефа), прошедшего половодья, зависимости течения в верхних
слоях водохранилища от силы и направления ветров различные места
обнаружения трупов Р. и П. не свидетельствует о неверности выводов
суда о помещении их в одну прорубь в установленном судом месте
водохранилища.
Материалами дела подтверждается перекусывание плоскогубцами А.
провода в электрощитке. Время этих действий А. несущественно и не
влияет на выводы суда о виновности осужденных.
То, что в темное время суток Стародубец видела у подъезда двух
человек, не свидетельствует об отсутствии там других лиц. Так, Л.
пояснял, что он стоял дольше остальных, у торца дома, а с женщиной
разговаривал А. (т. 3 л.д. 196).
Ссылка на применение к И. незаконных методов расследования
несостоятельна.
Как следует из материалов дела, явку с повинной и показания И.
давал в присутствии адвоката и заявлений о применении каких-либо
незаконных методов не поступало. Показания И. давал с его
согласия, по своему желанию. Он прямо заявлял, что незаконных
методов, давления на него со стороны сотрудников прокуратуры и
милиции не оказывалось (т. 4 л.д. 255). Отказы его давать
показания (т. 10 л.д. 19, т. 4 л.д. 255), изменение им показаний
не соответствуют доводам о применении незаконных методов
расследования. В материалах дела не имеется доказательств
применения таких методов расследования.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
доказательства в их совокупности, суд правильно квалифицировал
действия виновных по лишению Р. жизни А. - по п. п. "а", "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ; К., Л. - по ч. 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК
РФ.
Вместе с тем, поскольку А. один признан исполнителем убийства
Р., то из его осуждения подлежит исключению п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК
РФ.
И. правильно признан пособником убийства П. и Р. Поскольку, как
правильно установлено судом, у И. имелся предварительный сговор на
убийство П. и Р. и единый умысел на их убийство, то его действия
по пособничеству убийству П. и Р., несмотря на отсутствие
осуждения по ч. 5 ст. 33 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, во избежание
искусственного создания совокупности преступлений при единстве
умысла и необходимости сложения наказаний за эти отдельные
преступления, подлежат единой квалификации по ч. 5 ст. 33 и п. п.
"ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как пособничество в убийстве Р. и П.,
совершенном группой лиц по предварительному сговору (П.) и
сопряженном с разбоем.
Ссылка на неправильность квалификации действий виновных по
совокупности разбоя и убийства несостоятельна, противоречит п. 22
Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 29 от 27 декабря 2002
г. и п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 27
января 1999 г. По смыслу закона, ст. 162 УК РФ имеет своим
объектом отношения собственности, а ст. 105 УК РФ - жизнь людей,
то есть различные объекты правового регулирования. При таких
данных убийство пострадавших в процессе разбойного нападения либо
в целях сокрытия его образует совокупность статей 105 и 162 УК РФ.
Требований устранения противоречий в показаниях допрошенных лиц
и способы такого устранения противоречий действующим уголовно-
процессуальным законодательством не предусмотрено. Показания
допрошенных лиц судом оценены, данная судом оценка показаний
является правильной. В материалах дела отсутствуют доказательства
оговора Лесковым К. и И. Ссылка на данные судебных психолого-
психиатрических экспертиз об индивидуальных психологических
характеристиках А., И., Л. сама по себе не свидетельствует о даче
этими лицами ложных показаний. Их показания правильно оценивались
с точки зрения соответствия друг другу и другим доказательствам.
Предусмотренных УПК РФ оснований для признания так называемой
"межкамерной переписки" недопустимым доказательством не
усматривается. Кроме того, эта "переписка" в основу выводов суда,
изложенных в приговоре, не ложилась, она второстепенна.
Указание фамилии А. вместо К. в изложении судом показаний
свидетеля Л.Д. (страница 29 приговора) является опиской, не
влияющей на выводы суда.
Ссылка на то, что И. при происшедшем не мог полностью
осуществлять контроль за своими действиями либо этот контроль был
в значительной степени снижен, является несостоятельной.
Из заключения судебной комплексной психолого-психиатрической
экспертизы следует, что эксперты располагали данными о
перенесенной И. черепно-мозговой травме, принимавшихся
лекарственных средствах (т. 4 л.д. 269 - 273; т. 12 л.д. 245),
обследовали непосредственно самого И. и пришли к выводу, что И.
каких-либо психических расстройств, в том числе и временных,
которые лишали бы его возможности осознавать фактический характер
и общественную опасность своих действий и руководить ими во время
правонарушения, не обнаруживал. Совершение им в исследуемой
ситуации достаточно сложных, последовательных, целенаправленных
действий в координации их с действиями других лиц в течение
достаточно длительного времени исключает возможность того, что он
во время совершения этих действий находился под сколько-нибудь
значимым влиянием каких-либо медикаментов.
С учетом осмысленных, целенаправленных действий И., поддержания
им адекватного речевого контакта, отсутствия у него бреда,
галлюцинаций И. обоснованно признан вменяемым.
Суд правильно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе в
качестве специалиста фармаколога Колпакова А.Р. Фармаколог
Колпаков не является психиатром, не имеет лицензии на право
проведения психиатрических экспертиз и допрос фармаколога по
вопросам, отнесенным к компетенции комиссии экспертов-психиатров,
неправомерен.
Наказание К. и Л., а также наказание А. по ч. 1 ст. 105 и п.
"в" ч. 4 ст. 162 УК РФ; И. - по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ
назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом целей
наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ, данных о личности
виновных, влияния назначенного наказания на их исправление и всех
конкретных обстоятельств дела.
Условия жизни семей осужденных, данных об их личности (к
которым в том числе относятся и данные о перенесенных
заболеваниях, операциях, род занятий); характер и степень участия
А. в совершении преступлений, значение этого участия для
достижения цели преступлений и влияние на характер и размер
причиненного вреда учтены при назначении наказания.
С учетом того, что совершенные по данному делу преступления не
относятся к преступлениям небольшой тяжести, совершенных не
вследствие случайного стечения обстоятельств, совершение
осужденными преступлений впервые согласно п. "а" ч. 1 ст. 61 УК РФ
не является обстоятельством, смягчающим их наказание.
С учетом изменения И. своих показаний, отказа давать показания
(т. 4 л.д. 255, т. 10 л.д. 19) суд правильно не признал в его
действиях активного способствования раскрытию преступлений и
изобличению соучастников.
Наказание К. и Л., а также наказание А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ;
п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ; И. - по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ
назначено справедливое, соразмерное содеянному самими ими, и
оснований к его смягчению не имеется.
С учетом переквалификации действий А. по убийству П. с
соисполнительства на пособничество, исключения из его осуждения за
убийство Р. п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ (то есть с учетом уменьшения
объема виновности), наказание, назначенное А. по п. п. "а", "з" ч.
2 ст. 105 УК РФ подлежит смягчению.
За исключением вносимых изменений выводы суда, изложенные в
приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно
оцененным судом, надлежащим образом обоснованны, мотивированны и
непротиворечивы, а дело с учетом конституционного принципа
осуществления судопроизводства на основе состязательности сторон
рассмотрено судом объективно.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство не
предусматривает обязанности суда дословно приводить в приговоре
показания допрошенных лиц. Содержание и смысл показаний свидетеля
Казакова О.Г., зафиксированных в протоколе судебного заседания,
соответствуют содержанию и смыслу его показаний, приведенных в
приговоре.
Данные писем, размещенных в Интернете, и газетных статей не
являются доказательствами и не могут учитываться в качестве
доказательств при проверке законности и обоснованности судебного
решения.
Принесенные на протокол судебного заседания замечания разрешены
в установленном законом порядке.
Действующее законодательство не предусматривает запрета общения
судьи с прокурором. Никаких доказательств оказания прокурором
давления на судью по рассмотренному делу в материалах дела не
имеется и не приложено к жалобе защитника Кусакиной Н.А. в
подтверждение своего утверждения.
В материалах дела не имеется доказательств ни фальсификации
материалов дела, ни фальсификации приговора.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих
отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и
388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда от 5 апреля 2005 г. в
отношении К. и Л. оставить без изменения.
Тот же приговор в отношении А. и И. изменить.
Действия А. в отношении П. переквалифицировать с п. п. "а",
"ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде лишения
свободы сроком на десять лет.
Из осуждения А. по убийству Р. исключить п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК
РФ и смягчить ему наказание по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ
до семнадцати лет лишения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений,
предусмотренных ч. 1 ст. 105; п. "в" ч. 4 ст. 162; ч. 5 ст. 33 и
п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105; п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ,
окончательное наказание назначить А. путем частичного сложения
наказаний в виде лишения свободы сроком на двадцать четыре года с
отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Переквалифицировать действия И. с п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и
ч. 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. п.
"ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой назначить ему наказание в
виде лишения свободы сроком на тринадцать лет.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений,
предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162 и ч. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "з"
ч. 2 ст. 105 УК РФ, окончательное наказание назначить И. путем
частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на
шестнадцать лет с отбыванием наказания в исправительной колонии
строгого режима.
В остальной части тот же приговор в отношении А. и И. оставить
без изменения, а кассационные жалобы осужденных А., К., Л., И.,
адвокатов Колесник В.В., Воронцовой Н.М., Шаметкиной О.И.,
Шалагина В.И. и защитника Кусакиной Н.А. оставить без
удовлетворения.
|
