ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 23 июня 2005 года
Дело N 50-о05-15
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Разумова С.А.,
судей Коннова В.С.,
Фроловой Л.Г.
рассмотрела в судебном заседании от 23 июня 2005 г.
кассационные представление прокурора Покидовой И.Н. и жалобы
осужденных К., Р., адвоката Карпухина С.В. на приговор Омского
областного суда от 20 октября 2004 г., которым К., родившийся 17
апреля 1980 г. в г. Омске, с образованием 9 классов, не
работавший, ранее судимый 14 мая 1997 г. по п. п. "а", "б", "в",
"г" ч. 2 ст. 158 УК РФ и п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР к
шести годам трем месяцам лишения свободы, освобожден 13 февраля
2003 г. по отбытии, осужден по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ -
к пяти годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 167 УК РФ - к двум годам
лишения свободы; по п. п. "а", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к
пожизненному лишению свободы; по совокупности преступлений на
основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к пожизненному лишению свободы в
исправительной колонии особого режима;
Р., родившийся 30 июня 1980 г. в г. Омске, со средне-
специальным образованием, не работавший, ранее судимый 8 апреля
2002 г. по п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к двум годам лишения свободы
условно с испытательным сроком в два года, осужден по п. п. "а",
"г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к пяти годам лишения свободы; по
совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ - к шести годам
лишения свободы в исправительной колонии общего режима;
Г., родившийся 6 июня 1984 г. в г. Омске, со средним
образованием, ранее судимый 17 июня 2003 г. по п. "а" ч. 2 ст. 213
УК РФ к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком
в два года, осужден по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ - к пяти
годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 167 УК РФ - к двум годам
лишения свободы; по п. п. "а", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к
двадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на
основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к двадцати двум годам лишения
свободы; по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ - к
двадцати трем годам лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
Постановлено взыскать в пользу Г.А. с К. и Г.:
- солидарно в счет возмещения материального ущерба от поджога
дома - 40000 рублей;
- в счет компенсации морального вреда по 75000 рублей с
каждого. Признаны виновными и осуждены:
- К., Г. и Р. - за ограбление Г.Л. и Г.В. и П., совершенное 2
октября 2003 г. группой лиц по предварительному сговору и с
применением насилия, не опасного для жизни или здоровья;
- К. и Г. - за убийство трех лиц - Г.Л., 1965 г. рождения,
Г.В., 1953 г. рождения, и П., 1931 г. рождения, совершенное 3
октября 2003 г. группой лиц по предварительному сговору, с целью
скрыть другое преступление (их ограбление);
- за умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества -
Г.Л. и Г.В., причинившее значительный ущерб - на сумму 40000
рублей, совершенное 3 октября 2003 г.
Преступления совершены ими в г. Омске при обстоятельствах,
установленных приговором.
Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденных К.,
Р., адвоката Карпухина С.В., поддержавших жалобы по изложенным в
них основаниям, выступление прокурора Козусевой Н.А., не
поддержавшей представление и просившей приговор в отношении Р.
изменить, а в отношении К. и Г. оставить без изменения, Судебная
коллегия
установила:
в кассационном представлении государственный обвинитель
Покидова И.Н. просит отменить приговор в отношении К., Г. и Р. и
направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на
несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим
обстоятельствам, на неправильное применение закона и на
несправедливость назначенного наказания.
В дополнениях к представлению государственный обвинитель
Покидова И.Н., не оспаривая правильности установления фактических
обстоятельств совершения преступлений, доказанности вины
осужденных, правильности квалификации содеянного, справедливости
назначенного наказания, просит отменить приговор в отношении Г. и
Р. и дело направить на новое судебное рассмотрение в целях
исключения из приговора признания явок Г. и Р. с повинной
обстоятельством, смягчающим их наказание, что может повлиять на
оценку справедливости назначенной меры наказания.
В кассационных жалобах:
- осужденный Р. просит отменить приговор (в дополнениях к
жалобе он просит изменить приговор, переквалифицировать его
действия с п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 161 УК РФ
и назначить справедливое наказание), ссылаясь на незаконность и
необоснованность приговора, на несоответствие выводов суда,
изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам, на чрезмерную
строгость назначенного ему наказания и на проведение судебного
разбирательства с нарушениями уголовно-процессуального
законодательства. Как утверждает Р., предварительного сговора на
совершение грабежа не было, он насилия не применял и сговора на
применение насилия не имел, полагает, что со стороны Г. и К. имел
место эксцесс исполнителей;
- осужденный К. просит приговор отменить и наказание ему
смягчить, ссылаясь на незаконность, необоснованность и
несправедливость приговора, на несоответствие выводов, изложенных
в приговоре, фактическим обстоятельствам; на неправильную оценку
доказательств и на чрезмерную строгость назначенного ему
наказания. Считает, что он никаких действий по совершению убийства
не совершал, дом не поджигал, умысел на убийство возник после
ограбления, без предварительного обсуждения и сговора, поэтому его
действия следует переквалифицировать на ч. 5 ст. 33 и п. п. "а",
"к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а по ч. 1 ст. 167 УК РФ приговор в
отношении его отменить. По мнению К., умысел на ограбление возник
в доме потерпевших во время совместного употребления спиртного и
обсуждения умысла на ограбление не было, следовательно, не имелось
и предварительного сговора на грабеж. Полагает, что явки с
повинной не могли быть признаны источниками доказательств.
В дополнениях к жалобе осужденного К. адвокат Карпухин С.В.
просит отменить приговор в отношении К. и дело направить на новое
судебное разбирательство, ссылаясь на те же доводы, что и
осужденный К. в своей жалобе и, кроме того, считая неустановленной
причину смерти Г.Л. и Г.В. и П., количество очагов возгорания и
деяния К. по убийству.
В возражениях государственный обвинитель Покидова И.Н. считает
доводы жалоб несостоятельными и просит оставить приговор без
изменения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы представления, жалоб и
возражений на жалобы, Судебная коллегия находит приговор в
отношении Р. подлежащим изменению, а в отношении К. и Г. -
законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.
Виновность К., Г. и Р. в содеянном ими (за исключением
виновности Р. по квалифицирующему признаку грабежа - совершения
его с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья)
подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу,
исследованных в судебном заседании, приведенных в приговоре, а
виновность Г. и не оспаривается в жалобах и представлении.
Виновность К. и Р. в совершении грабежа в жалобах не
оспаривается. Их ссылки на отсутствие предварительного сговора на
ограбление судом проверялись и обоснованно отвергнуты как
противоречащие материалам дела.
Так, Р. в ходе предварительного следствия пояснял, что при
употреблении спиртного в доме Г.Л. и Г.В. К. увидел висевший в
кухне женский кожаный плащ и сказал им: "Давайте заберем плащ и
продадим". Затем К. отозвал его в другую комнату и сказал, что
Лариса (Г.) ему говорила, что продала квартиру и, значит, у нее
есть деньги. После этого они зашли в кухню, и К. повторил это
всем. К. подошел к Ларисе (Г.) и сказал: "Давай деньги", она
ответила, что денег у нее нет. Тогда К. ударил ее ногой по голове
и нанес ей еще несколько ударов. Г. в это время пошел в зал искать
деньги, но не нашел и забрал и вынес за ограду дома телевизор. К.
продолжал искать деньги. Он (Р.) вынес из кухни женский кожаный
плащ (т. 1 л.д. 54 - 55, т. 2 л.д. 125).
В судебном заседании подсудимый Р. также пояснял, что при
распитии спиртного Г.Л. им рассказала, что они продали квартиру и
купили этот частный дом. Из ее разговора они поняли, что в доме
могут быть деньги. К. сказал: "Давайте заберем плащ" и сказал, что
в доме могут быть деньги. Деньги предложил искать К. Между ними
был сговор на похищение денег и "это был совместный умысел", К.
бил Г.Л., чтобы она сказала, где лежат деньги. Г. искал деньги в
зале. Денег они не нашли, поэтому стали собирать вещи. Г.Л.
видела, как они выносили вещи (т. 5 л.д. 63, 64, 85, 87, 90).
Г. в ходе предварительного следствия пояснял, что когда они,
принеся бабушку, выпивали спиртное, то они заприметили кожаный
плащ и решили, что, когда будут уходить, то украдут его. Если он
не ошибается, то при распитии спиртного Лариса (Г.) рассказала о
продаже квартиры. Александр (К.) сказал посмотреть в доме денежные
средства. Деньги они искали все трое, но не нашли их и взяли вещи.
Игорь (Р.) в то время, когда били женщину, в другой комнате
собирал вещи в сумку (т. 1 л.д. 64, 88; т. 2 л.д. 181).
В судебном заседании подсудимый Г. пояснял, что в ходе распития
спиртного они от Г.Л. узнали, что они недавно продали квартиру и
купили этот дом. Все поняли, что в доме могут находиться деньги.
Сначала между ними состоялся разговор, что в доме есть деньги, а
затем - у них возник сговор на их похищение. Кто-то сказал искать
деньги, но кто именно сказал их искать, он не помнит. Деньги они
искали все трое. Он (Г.) искал деньги в зале, К. - на кухне. Когда
он (Г.), ударив мужчину, нес телевизор, то К. ударил 2 - 3 раза
ногой Г.Л., как он предположил, из-за денег. Р. выносил из дома
сумку с вещами (т. 5 л.д. 59, 60, 61, 83, 88).
В ходе предварительного следствия К. пояснял, что после того,
как в дом отнесли пьяную бабушку, то по предложению Г. и Р. он
находился в доме с тем, чтобы совершить хищение. После совместного
распития самогона он слышал, как били мужчину и женщину. Когда в
доме стала просыпаться бабушка, он (К.) ударил ее ногой в голову
несколько раз. Сам он из дома забрал стиральную машину и две
олимпийки (т. 1 л.д. 71 - 72, 99 - 100).
В судебном заседании подсудимый К. пояснял, что Р. и Г.
предложили ему ограбить Г.Л. и Г.В. и они находились в доме Г.Л. и
Г.В. с целью ограбить их. Когда они сидели в доме Г.Л. и Г.В., то
Г. сказал, что они продали квартиру и у них (Г.Л. и Г.В.) дома
могут быть деньги. Г. встал из-за стола и ушел в зал, там наносил
удары мужчине, 2 - 3 удара были нанесены Г.Л. Он (К.) один раз
ударил Г.Л. в лицо, ногой ударил бабушку. Сам он из дома забрал
стиральную машину и две олимпийки, Г. и Р. выносили вещи из дома
Г.Л. и Г.В. и относили их к нему (К.) домой (т. 5 л.д. 65 - 6, 95,
96).
Приведенные показания К., Г., Р. подтверждают правильность
выводов суда о наличии у них предварительного сговора на
ограбление. Об этом же свидетельствуют согласованные,
одновременные и совместные действия К., Г. и Р. при совершении
открытого хищения. При этом, по смыслу закона, предварительным
является такой сговор, который состоялся заранее до совершения
преступления, в данном случае - до начала изъятия имущества Г.Л. и
Г.В. и П., независимо от места такого сговора, в том числе и при
совместном употреблении спиртного в доме Г.Л. и Г.В.
Изменению показаний К., Г. и Р. суд дал надлежащую оценку,
правильно оценив показания каждого из них, исходя из совокупности
всех доказательств.
Действующее законодательство не предусматривает ни обязанности
суда устранять противоречия в доказательствах, ни способы
устранения противоречий. Оценка доказательствам судом дана, данная
судом оценка доказательствам является правильной (за исключением
наличия в действиях Р. п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ).
В приговоре не содержится противоречий в выводах о наличии в
действиях осужденных предварительного сговора на грабеж. Ссылка в
жалобе осужденного К. в этой части на стр. 11 копии приговора не
свидетельствует о противоречиях в выводах суда, поскольку в
указанной им части приведены показания осужденных.
Вместе с тем, как установлено приговором, лично Р. физического
насилия к Г.Л. и Г.В. и П. не применял и угроз им применением
насилия не высказывал. В материалах дела также отсутствуют
доказательства того, что с Р. состоялся предварительный сговор на
совершение ограбления с применением насилия, не опасного для жизни
и здоровья (как правильно установлено приговором, при ограблении
как К., так и Г. применяли к потерпевшим насилие, не опасное для
их жизни и здоровья). При таких данных из осуждения Р. подлежит
исключению п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ и в связи с уменьшением
объема его виновности назначенное ему наказание подлежит
смягчению.
С учетом показаний Р. об отсутствии у него предварительного
сговора на грабеж, доводов его жалобы - его ссылка на искренность
раскаяния в содеянном - несостоятельна. Другие обстоятельства, на
которые он ссылается в жалобе, учитывались судом при назначении
наказания.
Виновность К. в убийстве трех лиц и в умышленном уничтожении и
повреждении имущества Г.Л. и Г.В. подтверждается:
- показаниями Р. в ходе предварительного следствия о том, что
К. предложил ему и Г. убить Г.Л. и Г.В., так как те могли сообщить
о случившемся в милицию. Он (Р.) отказался в этом участвовать и
вышел на улицу. Когда же вернулся в дом, то увидел, что К.
поджигал пиджак и блузку, висевшие на стенке, и просил Г. поджечь
бумагу на кухне. Увидев происходящее, он (Р.) убежал. Дом подожгли
Г. и К. с целью скрыть совершенный ими грабеж. Впоследствии Г.
сообщил ему, что, уходя, они подперли входную дверь чуркой.
В судебном заседании подсудимый Р. не отрицал, что, пройдя в
зал, он увидел К., стоявшего рядом с горящей на стене одеждой и
прикуривавшего сигарету. Он понял, что вещи поджег К. Он предлагал
К. затушить одежду, но К. потребовал, чтобы он уходил. Г. в это
время раскидывал бумагу на кухне и говорил, что собирается поджечь
дом;
- показаниями Г. в ходе предварительного следствия о том, что
К. сказал им, что с женщиной, мужчиной и бабушкой нужно что-то
сделать, чтобы они не заявили о происшедшем. Он и Р. поняли, что
их необходимо убить. К. предложил поджечь дом, он его поддержал.
Кто-то "поджег огонь" в комнате. Он (Г.) поджигал в дальнем углу
веранды, а также пытался поджечь дом с наружной стороны под
окнами. Он (Г.) предложил закрыть дверь, чтобы, если потерпевшие
не сгорят, то задохнутся от угарного газа. К. согласился с ним. Он
(Г.) взял чурку, К. прижимал дверь, а он (Г.) вставил чурку острым
концом в просвет между дверью и полом. Весь дом был в дыму. Они
ушли (т. 1 л.д. 64, 87);
- протоколом явки Г. с повинной, из которого следует, что К. и
он (Г.) совершили поджог дома (т. 1 л.д. 58).
Ссылка на то, что протоколы явок с повинной не являются
источниками доказательств, несостоятельна. Протоколы явок с
повинной относятся согласно п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ к иным
документам, допускаемым в качестве доказательств.
В судебном заседании подсудимый Г. пояснял, что лично он
поджигать дом не предлагал, не предлагал этого и Р. (т. 5 л.д.
84). Инициатива поджечь дом исходила от К. Он (К.) сказал, что
надо поджечь дом, чтобы потерпевшие не обратились в милицию. Он
понимал, что фактически речь шла об убийстве потерпевших. Вещи в
комнате и шторы он (Г.) не поджигал, эти вещи поджег К. Он (Г.)
поджигал на веранде листы с печатным текстом, поджигал на
завалинке. Он (Г.) предлагал подпереть дверь чуркой, чтобы
потерпевшие, если не сгорят, то задохнутся от дыма. Впоследствии
он (Г.) подпер дверь чуркой (т. 5 л.д. 84, 88, 97).
Также подсудимый Г. пояснял, что в судебном заседании он плохо
помнит, что поджигал, в период проведения предварительного
следствия он лучше помнил обстоятельства преступления и давал по
этому поводу правдивые показания (т. 5 л.д. 83, 89). В начале
судебного заседания он "выгораживал" К. (т. 5 л.д. 89).
При таких данных суд обоснованно признал достоверными
приведенные показания подсудимого Г., соответствующие его
показаниям в ходе предварительного следствия, а также приведенным
показаниям Р. в ходе предварительного следствия;
- показаниями К. в ходе предварительного следствия, из которых
следует, что имелся инициатор поджога, говоривший, что нужно
поджечь дом; что поджог совершали два человека. Дом стал
наполняться дымом. Он (К.) пнул несколько раз лежавшую бабушку в
голову, она от боли стонала, а они вышли из дома (т. 1 л.д. 72,
100; т. 2 л.д. 135).
В судебном заседании подсудимый К. не отрицал, что до поджога
был разговор, что нужно скрывать улики, иначе "завтра придет
милиция", что речь шла о поджоге; он (К.) видел, что загорелась
штора. На улице Г. искал что-либо, чтобы подпереть дверь дома и
подпер ее каким-то бруском (т. 5 л.д. 65 - 66).
Изменению показаний допрошенных лиц суд дал в приговоре
надлежащую оценку, правильно исходя из совокупности всех
доказательств. Устранение судом противоречий в доказательствах
законом не предусмотрено.
Из заключения пожарно-технической экспертизы следует, что
причиной возникновения пожара явился источник открытого огня.
Местами горения являлись три места: в зале на полу у левой стены;
в зале на диване у правой стены и на веранде. Вешалка имела
плечики с остатками сгоревшей одежды, обшивка стены и потолка в
этом месте выгорела.
Ссылка в дополнениях к жалобе адвоката Карпухина С.В. на то,
что в техническом заключении по причине пожара места
первоначального горения указаны 2 - на веранде и 2 - в комнате,
несостоятельна. В техническом заключении количество очагов пожара
не указывалось, приведены лишь места первоначального горения, их
указано два - на веранде и в комнате N 2 (без указания количества
очагов пожара). Места горения - в комнате (зале) и на веранде,
указанные в заключении пожарно-технической экспертизы и в
техническом заключении, не противоречат документам. Таким образом,
очагов пожара было несколько. При таких данных вывод суда о том,
что К. являлся соисполнителем поджога, соответствует приведенным
доказательствам.
Из заключений судебно-медицинских экспертиз следует, что
смерть:
- Г.В. наступила от острого отравления окисью углерода. При
происшедшем Г.В. находился в тяжелой степени алкогольного
опьянения, что способствовало наступлению его смерти;
- Г.Л. наступила от острой дыхательной недостаточности
вследствие острого отравления окисью углерода на фоне алкогольного
опьянения тяжелой степени;
- П. наступила от острой дыхательной недостаточности вследствие
отравления окисью углерода на фоне тяжелой степени алкогольного
опьянения.
Из приведенных актов экспертиз следует, что смерть Г.Л. и Г.В.
и П. наступила от отравления окисью углерода и различие в
формулировках одной и той же причины смерти в заключениях
различных экспертов не свидетельствует о разных причинах смерти.
Ссылка в жалобе на то, что на стр. 4 акта судебно-медицинской
экспертизы указана начальная буква имени Г.Л. - "А", не
свидетельствует о производстве экспертизы в отношении другой Г-ой.
Как видно из акта экспертизы, во вводной части акта первоначальное
напечатанное имя Г.Л. - "Алиса" зачеркнуто, вместо нее написано
"Лариса", это исправление удостоверено надписью, подписью эксперта
и печатью Омского областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
При таких данных (с учетом внесенного в акт экспертизы изменения)
и с учетом того, что экспертиза следователем назначалась в
отношении Г.Л., указанная ссылка свидетельствует лишь о
неисправленной опечатке, а не производстве экспертизы в отношении
другого лица.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному
выводу о доказанности вины К. и Г. и правильно квалифицировал
действия каждого из них по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161; ч. 1 ст.
167 и п. п. "а", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в
приговоре признакам.
Ссылка на то, что умысел на убийство Г.Л. и Г.В. и П. возник
после ограбления, не влияет на выводы суда о наличии
предварительного сговора на убийство, поскольку сговор состоялся
до совершения действий по лишению их жизни избранным способом. О
наличии предварительного сговора на убийство свидетельствуют как
приведенные показания Р., Г., К., так и совместные согласованные
действия К. и Г. по поджогу дома с находившимися в нем Г.Л. и Г.В.
и П., о состоянии которых К. и Г. было известно.
Избранный К. и Г. способ убийства - путем поджога дома - был
очевидно для виновных связан с уничтожением и повреждением чужого
имущества. Суд пришел к правильному выводу, что кроме умысла на
убийство у них имелся умысел и на уничтожение, повреждение чужого
имущества. Преступление - убийство - посягает на жизнь людей, а
уничтожение, повреждение имущества - на чужую собственность, то
есть эти преступления имеют различные предметы посягательства и
суд правильно квалифицировал действия виновных по совокупности
преступлений.
Деяние К. - убийство - описано в приговоре надлежащим образом и
в соответствии с имеющимися доказательствами.
Из акта о пожаре, технического заключения, заключения пожарно-
технической экспертизы видно, что в правом крайнем окне дома
остекление от воздействия огня разрушилось, оконная рама была
обуглена, простенок между окном и верандой обуглен, конструкции
стены на входе обуглены с обеих сторон, стена веранды обуглена
снизу доверху. Прилегающий к веранде угол сарая с внешней стороны
обуглен снизу доверху, со стороны веранды дверное полотно обуглено
и переуглено. Стены пристройки закопчены, деревянная мебель в
пристройке имеет следы воздействия в виде обугливания древесины,
вспучивания краски. Шиферная кровля над верандой, сенями, частью
кухни, перекрытия сеней разрушены. Дверь в дом переуглена,
обуглена, выгорела обшивка потолка из ДВП над дверью. Все предметы
и вещи в кухне, ее стены, потолок носят следы закопчения. В
комнате огнем повреждены диван, обшивка стены из фанеры обгорела,
обшивка потолка над диваном обуглена, краска вспучена, линолеум у
дивана выгорел. Обшивка на креслах расплавилась от воздействия
высокой температуры, имелось выгорание поролонового основания,
одежда на вешалке сгорела, вещи и предметы из полимерных
материалов (в том числе выключатели, элементы электроарматуры,
потолочный светильник) оплавлены и т.д. Стены, потолок, вещи в
комнате имеют следы общего закопчения.
Как пояснял потерпевший Г.А., он вызывал строителя, которым
ущерб только по восстановлению дома (без учета уничтожения,
повреждения вещей) определен в 40000 рублей. Каких-либо других
доказательств по стоимости ущерба от пожара стороной защиты не
предоставлено. С учетом изложенных повреждений, уничтожений частей
домовладения, вещей установленный судом размер ущерба - 40000
рублей - нельзя признать завышенным. (В связи с отсутствием
государственных розничных цен и различными рыночными ценами,
определяемыми спросом и предложением в каждом конкретном случае,
проведение оценочной экспертизы невозможно).
Наказание К. и Г. назначено в соответствии с требованиями
закона, с учетом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ,
влияния наказания на исправление виновных, данных об их личности и
всех конкретных обстоятельств дела.
Ссылка в представлении на необоснованное признание явок Г. и Р.
с повинной обстоятельством, смягчающим их наказание,
несостоятельна, поскольку такое обстоятельство смягчающим
наказание судом не признано. Как следует из приговора, суд
установил, что Г. и Р. способствовали раскрытию преступлений,
написав явки с повинной (то есть суд признал способствование
раскрытию преступлений, что соответствует материалам дела, и
данное обстоятельство в представлении не оспаривается).
Ссылка в жалобе на то, что при допросе свидетеля К.Г., 1955
года рождения (матери осужденного), у нее не выяснялось судом, как
на ней отразится наказание К., не свидетельствует о нарушении
закона, поскольку, как видно из протокола судебного заседания,
свидетель К.Г. отказалась давать показания (т. 5 л.д. 68).
Как следует из материалов дела, ни П., ни Г.В. никаких
противоправных или аморальных действий в отношении К. не
совершали. По доставлению П. в дом Г.Л. угощала осужденных
спиртным.
Подсудимый Р. пояснял, что при употреблении спиртного Г.Л.
сказала, что она знает К. и тот должен ей деньги: 200 или 300
рублей. К. заявил, что не знает ее, и Г.Л. ударила его по шее.
Тогда К. ударил Г.Л. в голову так, что она от удара упала с
табурета.
Подсудимый К. пояснял, что он брал в долг у Г.Л. 200 рублей.
Таким образом, основанием данного инцидента явилось отрицание К.
долга перед Г.Л. Кроме того, данный инцидент не являлся причиной
ограбления и убийства. Как правильно установлено судом, ограбление
совершалось вследствие получения информации о наличии денег после
продажи дома, а убийство - в целях сокрытия ограбления. Таким
образом, поведение Г.Л. не являлось противоправным или аморальным
для совершения ограбления и убийства.
Данные о личности К. установлены судом правильно и полно.
Из характеристики с места жительства видно, что К.
"характеризуется с отрицательной стороны, нигде не работал, среди
соседей уважением и авторитетом не пользовался" (т. 4 л.д. 29). По
месту отбытия предыдущего наказания он характеризуется как "не
вставший на путь исправления" (за нарушение установленного порядка
отбывания наказания он имел 9 взысканий; на меры воспитательного
воздействия не реагировал; в общественной жизни отряда участия не
принимал; по характеру - озлоблен, вспыльчив; в местах лишения
свободы общался с осужденными отрицательной направленности, был
замечен в создании конфликтных ситуаций; с сотрудниками
администрации был невыдержанным; вину в преступлениях не осознал и
не раскаялся" - т. 4 л.д. 21).
Указанные характеристики суд правильно признал крайне
отрицательными. (Действующее законодательство предусматривает
оценку судом характеризующих виновного данных, но не
предусматривает обязанности суда переписывать в приговор
содержание имеющихся в деле характеристик).
Из материалов дела следует, что ранее К. отбывал наказание в
виде лишения свободы на определенный срок, такое наказание не
привело его к исправлению, в течение первого же года по
освобождении из мест лишения свободы он совершил новые умышленные
преступления. Назначение при таких данных К. пожизненного лишения
свободы за умышленное лишение жизни трех человек в целях сокрытия
другого, совершенного им преступления, нельзя признать чрезмерно
строгим наказанием, несоразмерным содеянному самим им.
Ссылка на то, что суд не указал в приговоре, что он не признал
какие-либо обстоятельства отягчающими наказание К., не является
нарушением закона (При непризнании судом отягчающих наказание
обстоятельств закон не предусматривает указание этого в
приговоре).
Гражданские иски разрешены в соответствии с действующим
законодательством.
За исключением вносимых изменений выводы суда, изложенные в
приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно
оцененным судом и надлежащим образом обоснованны мотивированны.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих
отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
Судом правильно разъяснено осужденному К., что ознакомление его
со всеми материалами дела после постановления приговора законом не
предусмотрено.
Из протокола следует, что по окончании предварительного
следствия с делом в четырех томах обвиняемый К. был ознакомлен в
период с 11 по 17 июня 2004 года, при этом собственноручно указал,
что он с материалами уголовного дела ознакомлен в полном объеме.
Копия обвинительного заключения ему была вручена 2 июля 2004
года; копии постановлений судьи от 8 июля 2004 года - о назначении
предварительного слушания и от 20 июля 2004 года - о назначении
судебного заседания по итогам предварительного слушания ему были
вручены соответственно 13 и 22 июля 2004 года. Судебное
разбирательство проводилось в присутствии и с участием подсудимого
К.
Копия приговора осужденному К. была вручена 28 октября 2004
года.
С протоколом судебного заседания осужденный К. был ознакомлен
11 ноября 2004 года, о чем дал суду расписку. Копии кассационных
представления и жалоб ему направлялись.
Таким образом, требования закона об ознакомлении К. с
материалами дела выполнены, его права на ознакомление с
материалами дела не нарушены. Нового, после постановления
приговора, ознакомления осужденного с материалами уголовного дела
законом не предусмотрено. В компетенцию суда кассационной
инстанции ознакомление осужденного с материалами уголовного дела
не входит.
Кроме того, ознакомление (либо неознакомление) осужденного с
материалами дела после постановления приговора не влияет на
законность и обоснованность уже постановленного приговора.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия не находит
оснований к удовлетворению кассационного представления
государственного обвинителя Покидовой и кассационных жалоб в
отношении осужденного К.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и
388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Омского областного суда от 20 октября 2004 года в
отношении К. и Г. оставить без изменения.
Тот же приговор в отношении Р. изменить. Исключить из осуждения
Р. п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
Смягчить назначенное Р. по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ наказание
до трех лет шести месяцев лишения свободы.
На основании ст. 70 УК РФ к данному наказанию частично
присоединить неотбытую часть наказания по приговору от 8 апреля
2002 года и по совокупности приговоров окончательное наказание
назначить Р. в виде лишения свободы сроком на четыре года шесть
месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего
режима.
В остальной части тот же приговор в отношении Р. оставить без
изменения, а кассационные представление прокурора Покидовой И.Н. и
жалобы осужденных К., Р. и адвоката Карпухина С.В. оставить без
удовлетворения.
|
