ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 марта 2005 года
Дело N 19-о05-12сп
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Шурыгина А.П.,
судей Шишлянникова В.Ф.,
Колышницына А.С.
рассмотрела в судебном заседании 10 марта 2005 года дело по
кассационным жалобам потерпевших М.С., М.М., представлению
государственного обвинителя Трофимовой Е.Г. на приговор суда
присяжных Ставропольского краевого суда от 18 января 2005 года,
которым
Ф., 16 сентября 1957 года рождения, уроженец совхоза "Красный
партизан" Жерновского района Саратовской области, ранее не
судимый, имеющий на иждивении троих детей,
М., 16 мая 1960 года рождения, уроженец г. Ростова-на-Дону, не
судимый, имеющий на иждивении двоих детей,
оправданы по обвинению в совершении преступления,
предусмотренного ст. ст. 30 ч. 1, 33 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а",
"ж", "з" УК РФ за неустановлением события преступления.
Заслушав доклад судьи Шишлянникова В.Ф., мнение прокурора
Шиховой Н.В., поддержавшей кассационное представление, Судебная
коллегия
установила:
органами предварительного следствия Ф. и М. было предъявлено
обвинение в том, что в январе - марте 2004 года, точное время
следствием не установлено, на территории г. Ставрополя Ф., на
почве личных неприязненных отношений, решил организовать убийство,
по найму, из корыстных побуждений двух лиц: М.С. и М.М.
Реализуя свой преступный умысел, Ф. вступил в сговор с ранее
знакомым М. и дал ему указание подыскать исполнителей
преступления, которые за денежное вознаграждение совершат убийство
братьев М.С. и М.М.
После распределения ролей, Ф. передал М. 20 тысяч рублей для
выполнения действий, направленных на приготовление убийства М.С. и
М.М., в форме приискания исполнителей, организации и руководства
их действиями. М., реализуя преступный умысел, направленный на
убийство братьев М.С. и М.М., согласно ранее достигнутой
договоренности с Ф., в начале июня 2004 года, точное время
следствием не установлено, предложил своему знакомому Цыкину В.А.
совершить за денежное вознаграждение убийство М.С. и М.М. Получив
устное согласие Цыкина В.А. и полагая, что тот совершит убийство,
М. сообщил об этом Ф.
В начале июня 2004 года, точное время следствием не
установлено, Цыкин В.А. сообщил о готовящемся убийстве братьев
М.С. и М.М. своему знакомому Омаргаджиеву Ш.М., вместе с которым
они сообщили о готовящемся убийстве М.С. и М.М. и их знакомому
Османову Р.Д.-О.
25 июля 2004 года, около 20 часов М., Цыкин В.А. и выступающие
в роли исполнителей преступления Омаргаджиев Ш.М. и Османов Р.Д.-
О. прибыли в домовладение Ф., расположенное по адресу:
Ставропольский край, Грачевский район, с. Тугулук, ул. Гулевского,
37 "а", где встретились с Ф., который лично предложил им совершить
за денежное вознаграждение в сумме 70 тысяч рублей убийство
братьев М.С. и М.М., уточнив, что передача денег произойдет после
того, как М. убедится в совершении убийства.
29 июля 2004 года, около 21 часа Цыкин В.А., Омаргаджиев Ш.М. и
М. прибыли домой к Ф. и сообщили ему заведомо ложные сведения о
совершении убийства М.С. и М.М., предоставив в качестве
подтверждения фотографию с изображением их трупов, а М. устно
подтвердил факт совершения убийства. После этого Ф., М. и Османов
Р.Д.-О. на автомашине ВАЗ 21099 р/з С 407 ХМ 26, принадлежащей Ф.,
проследовали в г. Ставрополь для передачи денежной суммы за якобы
совершенное заказное убийство. В районе поста ГАИ ГИБДД ГУВД СК,
расположенного на ул. Чапаева г. Ставрополя, Ф. через М. передал
Османову Р.Д.-О. денежные средства в сумме 64 тысячи рублей за
убийство М.С. и М.М., полагая, что их убийство совершено.
Однако, несмотря на действия, совершенные Ф., довести до конца
свой преступный умысел, направленный на причинение смерти
потерпевшим М.С. и М.М., он не смог, по не зависящим от него
обстоятельствам, так как М.С. и М.М., Цыкин В.А., Омаргаджиев Ш.М.
обратились в правоохранительные органы с заявлениями о готовящемся
убийстве и совершение преступления было предотвращено.
Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 17 января 2005 года
признано недоказанным, что Ф. и М. организовали приготовление к
лишению жизни братьев М.С. и М.М., в связи с чем судом постановлен
оправдательный приговор.
В кассационной жалобе потерпевшие М.С., М.М. считают приговор и
вердикт присяжных заседателей незаконными по следующим основаниям:
В жалобе указывается, что коллегия присяжных заседателей
отобрана из лиц славянской национальности православного
вероисповедания, каковыми являются и подсудимые, в то время как
они - потерпевшие по национальности азербайджанцы и по
вероисповеданию мусульмане. Адвокат подсудимого Ф. в своем
вступительном слове, высказывая согласованную с подсудимым
позицию, обратил внимание присяжных заседателей на национальность
потерпевших. Считают, что это явилось одной из причин вынесения
оправдательного вердикта.
23 декабря 2004 года после судебного заседания, когда присяжные
заседатели выходили из зала, а они - потерпевшие уже находились в
холе суда, родственники подсудимых стали выкрикивать фразы:
"Понаехали нерусские и нет от них житья", также выкрикивали о том,
что Ф. и М. ни в чем не виноваты, а в случившемся виноваты
потерпевшие. Родственники подсудимых сопровождали присяжных
заседателей до выхода из здания суда. Жена и сын подсудимого Ф.
подошли к старшине присяжных заседателей Касторновой и общались с
ней более 10 минут. Со стороны родственников подсудимых прозвучали
угрозы в адрес потерпевших, и они, опасаясь за свою жизнь и
здоровье, отказались продолжать участвовать в судебном
разбирательстве, просят отменить приговор.
В представлении государственного обвинителя ставится вопрос об
отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение в связи
с допущенными в ходе судебного разбирательства нарушениями
требований уголовно-процессуального закона.
В представлении указывается, что во вступительном заявлении
адвокат Траспов А.М., несмотря на замечания председательствующего,
дважды обратил внимание присяжных заседателей на применение
недозволенных методов к Ф. и М. в ходе предварительного
расследования (т. 3 л.д. 69).
В дальнейшем, в ходе судебного следствия подсудимые Ф. и М. в
присутствии присяжных заседателей, в нарушение требований ч. 7 ст.
335 УПК РФ, неоднократно заявляли, что в ходе предварительного
расследования при написании ими явок с повинной и дачи показаний в
качестве подозреваемых и обвиняемых, в которых они признавали свою
вину в совершении преступления, на них оказывалось психологическое
и физическое воздействие, применялись недозволенные методы
следствия. Хотя председательствующий неоднократно делал замечания
подсудимым, а присяжным заседателям разъяснял, чтобы они данные
заявления не принимали во внимание, на этих обстоятельствах
подсудимые акцентировали внимание присяжных заседателей, что могло
вызвать у них предубеждение в доказанности вины Ф. и М. и повлиять
на вынесение объективного вердикта (т. 3 л.д. 73, 91).
Несмотря на то, что председательствующий в соответствии с ч. 2
ст. 333 УПК РФ разъяснил присяжным заседателям, что они по поводу
обстоятельств рассматриваемого дела не вправе общаться с лицами,
не входящими в состав суда, собирать сведения по уголовному делу
вне судебного заседания, присяжными заседателями допускались
нарушения этого требования закона.
После вынесения вердикта 17 января 2005 года государственному
обвинителю от потерпевших М.С. и М.М. стало известно о том, что
присяжные заседатели при рассмотрении уголовного дела в суде
общались с родственниками подсудимых. Они видели и слышали, как
старшина присяжных заседателей Касторнова В.И. вне здания суда
общалась с женой и сыном подсудимого Ф.
Кроме этого, потерпевшие М.С. и М.М. видели и слышали, как
родственники подсудимых оказывали психологическое давление на
присяжных заседателей, в присутствии которых при выходе из зала
судебного заседания и здания суда выкрикивали замечания в адрес
потерпевших, обращая внимание на их национальную принадлежность, и
говорили о невиновности Ф. и М.
По мнению автора представления, об оказанном давлении
родственников на правосудие свидетельствует и тот факт, что
свидетель Цыкин В.А. длительное время не являлся в суд, а
явившись, отказался от дачи показаний, заявив, что опасается за
свою жизнь (т. 3 л.д. 120).
В представлении указывается, что при провозглашении вердикта
допущено нарушение требований ст. 345 УПК РФ, которое заключается
в том, что председательствующий, изучив вердикт и установив, что
помимо ответа на первый вопрос о недоказанности события
преступления присяжные заседатели ответили и на последующие
вопросы, которые должны были оставаться без ответа, не возвратил
присяжных заседателей в совещательную комнату для уточнения
вердикта и устранения в нем допущенных неясностей и противоречий,
а до оглашения вердикта прокомментировал его, указав присяжным
заседателям, что если они оправдывают подсудимых, то вопрос о
снисхождении Ф. и М., на который они ответили, что подсудимые
заслуживают снисхождения, не требует ответа. С этими словами
вердикт им был передан старшине присяжных заседателей Касторновой
для уточнения, которая без возвращения с присяжными в
совещательную комнату, внесла в вердикт изменения, зачеркнув, что
подсудимые заслуживают снисхождения, и надписав в вопросах N 4 и 7
слова "без ответа". После внесенных изменений в вердикт без
удаления в совещательную комнату старшина присяжных провозгласила
вердикт в измененном виде.
По мнению автора представления, присяжные не поняли суть
поставленных перед ними вопросов, в связи с чем ответили на
вопросы о снисхождении подсудимым, которое возможно только при
признании их виновными в совершении преступления.
Таким образом, по мнению государственного обвинителя, коллегия
присяжных заседателей не смогла квалифицированно и объективно
принять решение по данному уголовному делу и не обеспечила защиту
прав и законных интересов потерпевших М.С. и М.М., а
председательствующим по делу не обеспечено выполнение присяжными
заседателями требований закона при постановлении вердикта.
В возражениях на кассационные жалобу потерпевших и
представление государственного обвинителя адвокат Траспов А.М.
опровергает изложенные в них доводы, просит оставить их без
удовлетворения, а приговор - без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы,
представления и возражений, Судебная коллегия не находит оснований
для отмены приговора.
В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор,
постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных
заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо
жалобе потерпевшего лишь при наличии таких нарушений уголовно-
процессуального закона, которые ограничили право прокурора,
потерпевшего или его представителя на представление доказательств
либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными
заседателями вопросов и ответов на них.
Таких нарушений уголовно-процессуального закона, как об этом
свидетельствует протокол судебного заседания, по делу допущено не
было.
Вопреки доводам кассационной жалобы, формирование коллегии
присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями ст.
ст. 326, 328 УПК РФ.
Никаких замечаний по формированию коллегии присяжных
заседателей, в том числе относительно ее национального состава и
религиозной ориентации, стороны не заявили (т. 3 л.д. 66).
Несостоятельными являются доводы жалобы потерпевших и о том,
что адвокат подсудимого Ф. в своем вступительном слове обратил
внимание присяжных заседателей на национальность потерпевших.
Таких данных нет в протоколе судебного заседания, и замечаний на
протокол потерпевшие не подали (т. 3 л.д. 69 - 70).
Нет также в материалах дела данных о том, что родственники
подсудимых оказывали воздействие на присяжных заседателей,
общались с ними в перерывах судебного заседания.
Несостоятельными являются доводы жалобы потерпевших и о том,
что они отказались от продолжения участия в судебном заседании из-
за угроз в их адрес со стороны родственников потерпевших.
Как видно из протокола судебного заседания, потерпевшие М.С. и
М.М. участвовали в формировании коллегии присяжных заседателей и
были допрошены судом по существу дела. Что касается их неявки в
судебное заседание 28 декабря 2004 года и в последующие дни, то
каких-либо данных о причинах их отсутствия в материалах дела нет.
Никаких заявлений суду по поводу угроз в их адрес со стороны
родственников подсудимых потерпевшие не делали.
Суд обсудил вопрос о возможности продолжения рассмотрения дела
в отсутствие потерпевших и с учетом мнения государственного
обвинителя принял решение продолжить судебное разбирательство в их
отсутствие (т. 3 л.д. 98, 121).
При таких обстоятельствах нет оснований считать, что судом были
нарушены права потерпевших.
Безосновательными являются доводы государственного обвинителя в
представлении о том, что отказ свидетеля Цыкина В.А. дать
показания в судебном заседании свидетельствует об оказанном
давлении родственников подсудимых на правосудие.
Судебная коллегия не усматривает никаких оснований
обусловливать отказ свидетеля Цыкина В.А. дать показания суду
якобы имевшим место давлением родственников подсудимых на
правосудие. Таких заявлений от свидетеля Цыкина В.А. не поступало.
Не может согласиться Судебная коллегия и с доводами
государственного обвинителя в кассационном представлении о том,
что упоминание адвокатом Трасповым во вступительном слове и
подсудимыми в ходе судебного следствия о применении следственными
органами незаконных методов расследования могло повлиять на
вынесение присяжными заседателями объективного вердикта.
Как видно из протокола судебного заседания, адвокат Траспов во
вступительном слове дважды упомянул о том, что подсудимые в
течение нескольких часов после их задержания находились в
помещении РОВД со связанными руками (т. 3 л.д. 69). Об этих же
обстоятельствах упоминали и подсудимые в своих показаниях (т. 3
л.д. 73, 86, 91).
Однако председательствующий во всех случаях останавливал и
адвоката и подсудимых, делал им замечания и обращался к присяжным
заседателям с разъяснениями, чтобы они не брали во внимание эти
высказывания адвоката и подсудимых.
В напутственном слове председательствующий вновь напомнил
присяжным заседателям о том, чтобы они не брали во внимание
высказывания адвоката и подсудимых о якобы имевших место
незаконных методах расследования (т. 3 л.д. 128).
При таких обстоятельствах нет оснований считать, что
вышеупомянутые высказывания адвоката Траспова и подсудимых о
незаконных методах расследования могли повлиять на вынесение
присяжными заседателями единогласного оправдательного вердикта.
Не соответствуют материалам дела доводы прокурора в
представлении о том, что председательствующий, изучив вердикт,
переданный ему старшиной присяжных заседателей, и установив, что
помимо ответа на первый вопрос о недоказанности события
преступления присяжные заседатели ответили и на последующие
вопросы, которые должны были оставаться без ответа, не возвратил
присяжных заседателей в совещательную комнату для уточнения
вердикта и устранения в нем допущенных неясностей и противоречий,
а до оглашения вердикта прокомментировал его, указав присяжным
заседателям, что если они оправдывают подсудимых, то вопрос о
снисхождении Ф. и М., на который они ответили, что подсудимые
заслуживают снисхождения, не требует ответа, после чего вернул
вердикт старшине присяжных заседателей, в который она внесла
исправления, не удаляясь с присяжными заседателями в совещательную
комнату.
Как видно из протокола судебного заседания, после произнесения
председательствующим напутственного слова присяжные заседатели
удалились в совещательную комнату для постановления вердикта и
возвратившись из нее в 14 часов 10 минут старшина присяжных
заседателей передала вопросный лист председательствующему для
проверки. Проверив вопросный лист и не найдя в нем противоречий,
председательствующий вернул его старшине присяжных заседателей для
провозглашения. Получив вопросный лист от председательствующего,
старшина присяжных заседателей огласила вердикт. Данных о том, что
председательствующий прокомментировал вердикт, а старшина
присяжных заседателей внесла в него исправления, в протоколе
судебного заседания не имеется. Замечаний на протокол судебного
заседания государственным обвинителем подано не было.
Таким образом, вопреки доводам потерпевших в жалобе и
государственного обвинителя в представлении, нарушений уголовно-
процессуального закона, которые бы в соответствии с ч. 2 ст. 385
УПК РФ могли повлечь отмену оправдательного приговора, по делу не
установлено.
Судебное разбирательство проведено в соответствии с
требованиями закона, с учетом особенностей судебного следствия,
предусмотренных статьей 335 УПК РФ. При постановке вопросов,
подлежащих разрешению присяжными заседателями, судом были
выполнены требования ст. ст. 338 - 339 УПК РФ. Замечаний и
поправок к сформулированным вопросам у сторон не имелось (т. 3
л.д. 175).
Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к
присяжным заседателям соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. В
нем не выражено в какой-либо форме мнение председательствующего по
вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, и
сторона обвинения не заявила возражений в связи с содержанием
напутственного слова, в том числе по мотивам нарушения
председательствующим принципа объективности и беспристрастности
(т. 3 л.д. 132).
Постановленный коллегией присяжных заседателей оправдательный
вердикт соответствует положениям ст. 343 УПК РФ, он основан на
всестороннем и полном исследовании материалов дела и, согласно ст.
348 УПК РФ, обязателен для председательствующего судьи и влечет за
собой постановление оправдательного приговора.
Постановленный по делу оправдательный приговор отвечает
требованиям ст. 351 УПК РФ, он основан на вердикте коллегии
присяжных заседателей о невиновности Ф. и М. в инкриминируемом им
деянии.
Оснований для удовлетворения кассационной жалобы потерпевших и
представления государственного обвинителя Судебная коллегия не
находит.
Исходя из изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388
УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор суда присяжных Ставропольского краевого суда от 18
января 2005 года в отношении Ф. и М. оставить без изменения, а
кассационную жалобу потерпевших и представление государственного
обвинителя - без удовлетворения.
|
