ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 23 мая 2006 года
Дело N 4-о06-51сп
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Шурыгина А.П.,
судей Иванова Г.П.,
Анохина В.Д.
рассмотрела в судебном заседании от 23 мая 2006 года уголовное
дело по кассационным жалобам осужденных П., Ш., П.К., Т., В.,
Т.М., В.С. и И. и адвокатов Вержуцкой Л.Г., Афанасьева А.А.,
Бородиной О.А., Борисенко Г.С., Иусеф М.Ю., Судаковой Н.П.,
Бугаренко В.В. и Коновалова В.И. на приговор Московского
областного суда с участием присяжных заседателей от 3 марта 2006
года, которым
П., родившийся 28 июля 1961 года в г. Ульяновске, несудимый,
осужден по ст. 210 ч. 1 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 13 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
ст. 33 ч. 3 и 111 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8 декабря
2003 года) к 10 годам лишения свободы, по ст. 228 ч. 4 УК РФ (в
редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за все преступления,
совершенные до 8 декабря 2003 года (а именно, 24 сентября 2003
года, 25 сентября 2003 года и 8 октября 2003 года), и за каждое из
преступлений, совершенных после 8 декабря 2003 года (а именно, 20
января 2004 года и 11 февраля 2004 года), к 12 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 30 сентября
2003 года, и за каждое из преступлений, совершенных после 8
декабря 2003 года (а именно, 21 января 2004 года, 11 февраля 2004
года, 12 февраля 2004 года, 18 марта 2004 года, 1 апреля 2004
года, 2 апреля 2004 года, 5 июля 2004 года и 27 октября 2004
года), к 10 годам лишения свободы и по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 20 годам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
Ш., родившийся 29 июня 1977 года в г. Ленинске Кзыл-Ординской
области Республики Казахстан, несудимый,
осужден по ст. 210 ч. 1 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 12 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
111 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8 декабря 2003 года) к 10
годам лишения свободы, по ст. 150 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) к 5 годам лишения свободы, по ст. 228 ч. 4
УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за все
преступления, совершенные до 8 декабря 2003 года (а именно, 24
сентября 2003 года, 25 сентября 2003 года и 8 октября 2003 года),
и за каждое из преступлений, совершенных после 8 декабря 2003 года
(а именно, 20 января 2004 года и 11 февраля 2004 года), к 12 годам
лишения свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции
Закона РФ от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 30
сентября 2003 года, и за каждое из преступлений, совершенных после
8 декабря 2003 года (а именно, 21 января 2004 года, 11 февраля
2004 года, 12 февраля 2004 года, 18 марта 2004 года, 1 апреля 2004
года, 2 апреля 2004 года, 5 июля 2004 года и 27 октября 2004
года), к 10 годам лишения свободы и по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 19 годам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
В., родившаяся 23 октября 1980 года в г. Звенигороде Московской
области, несудимая,
осуждена по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 7 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за все
преступления, совершенные до 8 декабря 2003 года (а именно, 24
сентября 2003 года, 25 сентября 2003 года и 8 октября 2003 года),
к 9 годам лишения свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в
редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за каждое из
преступлений, совершенных после 8 декабря 2003 года (а именно, 12
февраля 2004 года и 27 октября 2004 года), к 8 годам лишения
свободы и по совокупности совершенных преступлений на основании
ст. 69 ч. 3 УК РФ к 11 годам лишения свободы в исправительной
колонии общего режима.
П.К., родившийся 12 июля 1976 года в г. Звенигороде Московской
области, несудимый,
осужден по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 7 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за
преступление, совершенное 20 января 2004 года, к 9 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 21 января 2004
года, к 8 годам лишения свободы и по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 11 годам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
Т.М., родившийся 17 августа 1983 года в г. Дедовске Истринского
района Московской области, несудимый,
осужден по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 6 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за
преступление, совершенное 20 января 2004 года, к 9 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 21 января 2004
года, к 8 годам лишения свободы и по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 10 годам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
Т., родившийся 28 июля 1960 года в совхозе Рыбки Сафоновского
района Смоленской области, судимый:
1) 21 апреля 2003 года по ст. 228 ч. 1 УК РФ к 1 году лишения
свободы условно с испытательным сроком на 1 год,
осужден по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 7 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за
преступление, совершенное 11 февраля 2004 года, к 9 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 11 февраля 2004
года, к 8 годам лишения свободы, по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 11 годам лишения
свободы и на основании ст. 70 УК РФ к 11 годам 6 месяцам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
В., родившийся 31 марта 1980 года в г. Звенигороде Московской
области, судимый:
1) 17 ноября 2000 года по ст. 228 ч. 1 УК РФ к 1 году лишения
свободы условно,
2) 19 декабря 2001 года по ст. ст. 158 ч. 2 п. п. "б", "в",
"г", 159 ч. 2 п. п. "б", "в", "г", 228 ч. 1 УК РФ с применением
ст. 70 УК РФ к 4 годам лишения свободы, освобождавшийся 15 октября
2003 года условно-досрочно на неотбытый срок 1 год 10 месяцев 4
дня,
осужден по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 6 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996 года) за
преступление, совершенное 11 февраля 2004 года, к 8 годам лишения
свободы, по ст. ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ
от 13 июня 1996 года) за преступление, совершенное 11 февраля 2004
года, к 7 годам лишения свободы, по совокупности совершенных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 9 годам лишения
свободы и на основании ст. 70 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима.
И., родившийся 6 апреля 1982 года в г. Наро-Фоминске Московской
области, несудимый,
осужден по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции Закона РФ от 8
декабря 2003 года) к 6 годам лишения свободы без штрафа, по ст.
ст. 30 ч. 3 и 228 ч. 4 УК РФ (в редакции Закона РФ от 13 июня 1996
года) за преступление, совершенное 18 марта 2004 года, к 7 годам
лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений на
основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 8 годам лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима.
По этому же делу осужден Х., который отозвал свою кассационную
жалобу.
Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения осужденных В.,
П., Т.М. и В.И. и адвокатов Кобылина Р.Э., Коновалова В.И.,
Афанасьева А.А., Пыханова В.И., Вержуцкой Л.Г. и Судаковой Н.П. по
доводам кассационных жалоб и мнение прокурора Козусевой Н.А. об
оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия
установила:
приговором суда на основании вердикта коллегии присяжных
заседателей признаны виновными:
П. - в создании преступного сообщества для совершения особо
тяжких преступлений и руководстве этим сообществом;
Ш. - в руководстве преступным сообществом, созданным для
совершения особо тяжких преступлений;
П.К., В., Т., Т.М., В.И. и И. в участии в преступном
сообществе, созданном для совершения особо тяжких преступлений;
Кроме того, П., Ш., В., П.К., Т.М., Т. и В. осуждены за сбыт
наркотических средств организованной группой, П. и Ш. - за
покушение на сбыт наркотических средств размере, не являющемся
крупным, а также в крупном и особо крупном размере, В. и И. - в
крупном размере, а П.К., Т.М. и Т. - в особо крупном размере,
организованной группой, Ш. - за умышленное причинение тяжкого
вреда здоровью Б., повлекшему за собой по неосторожности смерть
потерпевшего, а П. - за организацию этого преступления, Ш. также
за вовлечение несовершеннолетнего Х. в совершение преступления
путем обещаний и иным способом, связанное с вовлечением
несовершеннолетнего в преступную группу и в совершение особо
тяжкого преступления.
В кассационных жалобах:
осужденный Ш. утверждает, что его вина во вступлении в
преступное сообщество и в руководстве им, а также в организации
причинения тяжкого вреда здоровью Б., повлекшего за собой смерть
потерпевшего, не доказана, время, место и способ совершения этих
преступлений не установлены и не указаны в приговоре. По делу
открылись новые обстоятельства, так как осужденный Х. в своей
кассационной жалобе указывает, что это он (Х.) причинил тяжкий
вред здоровью Б. Он также утверждает, что с 12 мая 2004 года
уголовная ответственность за смесь, содержащую героин, устранена
Постановлением Правительства РФ от 6 мая 2004 года, по этому
Постановлению необходимо, чтобы героин был в чистом виде, в силу
чего все заключения судебно-химической экспертизы, проведенные по
делу, по мнению Ш., утратили силу доказательств. Недопустимыми
являются также протокол опознания П. по фотокопии осужденным Т. и
свидетелем Козловой, диктофонная запись оперативного работника
Корнеева и записи телефонных переговоров В., П. и его (Ш.),
которые на предварительном следствии были получены с нарушением
закона. Он также считает, что вопросы, которые разрешали присяжные
заседатели, были поставлены председательствующим с нарушением
требований ст. ст. 334 ч. 1 и 339 ч. 1 УПК РФ, и, в частности,
вопросы N 128 - 132 сформулированы не в соответствии с
предъявленным обвинением, они включают в себя юридические термины,
содержат предположения и ухудшают его положение, в вопросах N 1,
2, 8, 9, 15, 16, 22, 23, 32, 33, 45, 46, 58, 59, 71, 72, 81, 82,
94, 95, 104, 105, 111, 112, 118, 119, 128, 129, 130 - 132 также
содержатся юридические термины. Он также обращает внимание на то,
что уголовное дело было возбуждено только по факту хранения
героина. В суде не были исследованы протокол обыска, его
чистосердечное признание, показания Х. и П.К., не были допрошены
сотрудники милиции и работники УФСКН, то есть неполно исследованы
обстоятельства. В деле принимал участие адвокат Агафонов, сын
которого участвовал в расследовании дела. Просит приговор отменить
и дело направить на новое рассмотрение;
осужденная В. утверждает, что ее вина в участии в преступном
сообществе и в сбыте наркотиков не доказана, она хранила героин
без цели сбыта, к ней не применен новый уголовный закон ФЗ-162 от
8 декабря 2003 года, улучшающий ее положение, не учтены смягчающие
наказание обстоятельства: наличие малолетнего ребенка, первая
судимость, положительная характеристика и добровольное прохождение
лечения от наркомании и просит приговор отменить и дело направить
на новое рассмотрение;
осужденный П. утверждает, что расследование дела и защиту его
интересов в суде осуществляли лица, состоящие в близком родстве
между собой, - требования ст. 217 УПК РФ выполнял Агафонов П.Г.,
включенный в соответствии с постановлением следователя Авралова в
следственную группу, а адвокатом был отец Агафонова П.Г. -
Агафонов Г.П., чем нарушено его право на защиту, к тому же,
соглашение с адвокатом Агафоновым Г.П. было заключено не
уполномоченным на это лицом - бывшей супругой, вступившему в дело
с 26 февраля 2006 года новому адвокату было предоставлено всего 3
дня на ознакомление с материалами дела, что, по мнению П., было
явно недостаточно. Осуждая его (П.) по ст. ст. 33 ч. 3 и 111 ч. 4
УК РФ, суд вышел за пределы предъявленного обвинения, поскольку
организация этого преступления ему не вменялась органами
предварительного следствия. Суд неполно исследовал его психическое
состояние, не назначил повторную экспертизу при наличии
противоречивых заключений и не допросил экспертов. Заключения
судебно-химических экспертиз в связи с принятием 6 мая 2004 года
Постановления Правительства РФ считает утратившими
доказательственную силу, утверждая, что в настоящее время
существует уголовная ответственность только за незаконные операции
с чистым героином. Просит приговор отменить и дело направить на
новое рассмотрение со стадии предварительного слушания;
осужденный П.К. утверждает, что при рассмотрении дела была
нарушена ст. 62 УПК РФ, допущено участие в деле адвоката,
являющегося близким родственником лицу, которое производило
расследование дела, один адвокат защищал также осужденного Т.М. и
представлял интересы свидетеля обвинения Т., уголовная
ответственность в настоящее время существует только за хранение
героина в чистом виде, а не в смеси, и просит приговор отменить и
дело направить на новое рассмотрение;
осужденный Т. излагает доводы, аналогичные доводам жалобы
осужденного П.К. и также просит приговор отменить и дело направить
на новое рассмотрение;
осужденный И. утверждает, что вопрос N 135 требовал от
присяжных заседателей собственно юридической оценки, в нем
содержатся утверждения, выходящие за рамки обвинения,
председательствующий в напутственном слове не напомнил
оправдывающие его доказательства, не сказал, что свидетели,
изобличавшие его на предварительном следствии, в судебном
заседании отказались от своих показаний, а возражения адвоката
отклонил, вина его в совершении преступлений не доказана,
наказание назначено несправедливое, без фактического учета
состояния здоровья и вердикта присяжных заседателей о снисхождении
и просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;
осужденный Т.М. утверждает, что выводы суда не соответствуют
фактическим обстоятельствам дела, старшина присяжных заседателей
во время совещания покидал совещательную комнату, чтобы
переставить свою машину, загораживающую проезд возле здания
Московского областного суда, и просит приговор отменить и дело
направить на новое рассмотрение;
осужденный В. считает назначенное ему наказание чрезмерно
суровым и просит приговор изменить и смягчить наказание с учетом
того, что присяжные заседатели признали его лицом, заслуживающим
снисхождения по всем пунктам обвинения, и решение о его виновности
вынесли с перевесом всего в один голос;
адвокат Вержуцкая Л.Г. в защиту интересов осужденного В. просит
приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение,
мотивируя тем, что судья расширил рамки предъявленного обвинения,
включив в вопрос N 135 не вмененные следствием признаки
преступного сообщества (план и схему функционирования данной
организации, имеющей систему подчиненности), в напутственном слове
председательствующий напомнил только доказательства обвинения, и
при наличии вердикта о снисхождении наказание назначил с
нарушением ст. 349 ч. 2 УПК РФ, то есть не применил ст. 64 УК РФ;
адвокат Афанасьев А.А. в защиту интересов осужденного Т.М.
просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение,
мотивируя тем, что приговор не соответствует фактическим
обстоятельствам дела в части указания времени изъятия наркотиков
из автомобиля 21 января 2004 года, и, кроме того, старшина
присяжных заседателей покидал совещательную комнату во время
совещания присяжных заседателей;
адвокат Бородина О.А. в защиту интересов осужденного И. просит
приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение,
мотивируя тем, что исследованные судом показания свидетелей
Офицеркина и Шипилова, протокол, аудиокассета с записью и
заключение фоноскопической экспертизы подлежали исключению из
судебного разбирательства, как недопустимые доказательства,
председательствующий в напутственном слове не сказал присяжным
заседателям, что при оценке показаний свидетелей необходимо
учитывать данные их личности, и не дал оценку тому, что свидетели
в суде изменили свои показания, неправильно квалифицировал группу
как преступное сообщество, не учел, что квалификация содеянного по
ст. 228 ч. 4 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст.
210 УК РФ, что вина И. не доказана, что за покушение размер
наказания не может превышать 3/4 от максимального срока, что
квалифицирующий признак - совершение преступления организованной
группой (в данном случае преступным сообществом), не может
учитываться как отягчающее обстоятельство, что И. активно
способствовал раскрытию преступления, несудим, болен и признан
лицом, заслуживающим снисхождения;
адвокат Борисенко Г.С. в защиту интересов осужденного П.К.
просит приговор отменить и дело прекратить за отсутствием состава
преступления, мотивируя тем, что исследованный судом протокол
осмотра автомашины от 21 января 2004 года подлежал исключению из
судебного разбирательства как недопустимое доказательство, 45
вопрос был сформулирован в расширительной форме, не указано место,
где производилось обнаружение и изъятие наркотика, редакция этого
вопроса, предложенная стороной защиты, необоснованно отклонена, в
напутственном слове председательствующий ничего не сказал о том,
что наркотики были изъяты позднее задержания П., а обоснованные
возражения защиты отклонил, в ходе допросов снимал вопросы об
обстоятельствах задержания П. и Т.М. и изъятия у них наркотиков,
поэтому данные обстоятельства остались не выясненными до конца,
обвинительный вердикт обусловлен особой формой вопросов, с которой
защита была не согласна, вина П. не доказана;
адвокат Иусеф М.Ю. в защиту интересов осужденного Ш. просит
приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение,
мотивируя тем, что в его материалах нет постановления Московского
областного суда о разрешении производства контроля и записи
телефонных переговоров и поэтому вердикт вынесен присяжными
заседателями на недопустимых доказательствах;
адвокат Судакова Н.П. в защиту интересов осужденного Т. просит
приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение,
мотивируя тем, что в нарушение ст. 339 ч. 5 УПК РФ вопросы,
подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей,
сформулированные председательствующим, требовали от них собственно
юридической оценки, в 135 вопрос были включены не указанные в
обвинительном заключении такие обстоятельства, как наличие у
организации плана и схемы функционирования, системы подчиненности,
один из свидетелей в присутствии присяжных заседателей сообщил о
предыдущей судимости Т., чем мог вызвать предубеждение против Т.,
при назначении наказания суд не усмотрел смягчающие
обстоятельства, хотя у Т. 2 детей, жена и мать - инвалиды 2
группы;
адвокат Бугаренко В.В. в защиту интересов осужденного П. просит
приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение,
мотивируя тем, что при наличии в деле двух противоречивых
заключений о психическом здоровье П. суд отказал защите в
проведении повторной стационарной психиатрической экспертизы, при
назначении наказания не учел личность осужденного, наличие у него
матери-инвалида 2 группы, и наличие у него самого психического
заболевания;
адвокат Коновалов В.И. в защиту интересов осужденного В. просит
приговор изменить, переквалифицировать действия В. на менее тяжкий
уголовный закон, мотивируя тем, что его вина в сбыте наркотиков не
доказана, дело рассмотрено с обвинительным уклоном, при допросе
свидетеля Раскостовой неправильно определен ее статус,
обвинительное заключение составлено с нарушением требований,
предусмотренных п. 5 и п. 6 ч. 1 ст. 220 УПК РФ (отсутствует
перечень обвинительных и оправдательных доказательств). Кроме
того, в жалобе адвокат приводит основания отмены приговора, не
относящиеся к приговорам, постановленным с участием присяжных
заседателей.
В возражениях прокурор Бобырев Н.Н. просит оставить приговор
без изменения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и
возражения, Судебная коллегия считает, что приговор постановлен в
соответствии с вердиктом присяжных заседателей о виновности П.,
Ш., В., П.К., Т., Т.М., В. и И. в совершении преступлений,
основанным на всестороннем и полном исследовании обстоятельств
дела.
Доводы кассационной жалобы осужденного Ш. о неполноте судебного
следствия нельзя признать обоснованными, так как ходатайств о
допросе сотрудников милиции и работников УФСКН он и его адвокат в
суде не заявляли.
Доводы кассационной жалобы осужденного Ш. о том, что по делу
открылись новые обстоятельства причинения тяжкого вреда здоровью
Б., являются несостоятельными, так как кассационная жалоба, в
которой осужденный Х. утверждал, что Б. избивал он, а не Ш., им
отозвана.
Доводы кассационной жалобы осужденного Ш. о том, что суд
нарушил его право на защиту, не огласив протокол обыска от 29
января 2004 года, его чистосердечное признание и показания
осужденных Х. и П.К. являются неубедительными.
Как следует из протокола судебного заседания, Ш. просил только
о просмотре с участием присяжных заседателей видеозаписи его
задержания и досмотра и это ходатайство было судом удовлетворено
(т. 30 л.д. 238). Ходатайств об исследовании других указанных в
жалобе Ш. доказательств им и его адвокатом заявлено не было.
Вместе с тем в судебном заседании по ходатайству
государственного обвинителя исследовались показания Х. и П.К.,
которые они давали на предварительном следствии (т. 30 л.д. 238 -
239).
Доводы кассационной жалобы адвоката Бугаренко о неполноте
исследования психического здоровья осужденного П. и аналогичные
доводы жалобы самого П. являются необоснованными.
Из материалов дела видно, что в отношении П. дважды проводилась
судебно-психиатрическая экспертиза. При этом ни амбулаторная, ни
стационарная экспертиза не выявили у П. наличие хронического
психического заболевания.
Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза пришла только к
выводу о том, что у П. после привлечения к уголовной
ответственности развилось временное психическое расстройство,
однако в ходе проведения стационарной экспертизы этот диагноз не
нашел своего подтверждения.
Оценивая заключение экспертов в совокупности со всеми
материалами дела, председательствующий пришел к правильному выводу
о необоснованности ходатайства П. о назначении по делу повторной
стационарной судебно-психиатрической экспертизы и оставил его без
удовлетворения (т. 29 л.д. 276).
Нельзя согласиться также с доводами кассационных жалоб об
исследовании в судебном заседании доказательств, полученных с
нарушением закона.
Утверждения адвоката Бородиной в жалобе о том, что показания
свидетеля Офицеркина основаны только на слухах, являются
неубедительными, так как в суде свидетель назвал конкретный
источник своей осведомленности о причастности И. к совершению
преступлений (т. 30 л.д. 188). Свидетель Шипилов в судебном
заседании не допрашивался и его показания, данные на
предварительном следствии, судом не исследовались.
Протоколы осмотра и прослушивания фонограмм на аудиокассетах,
где записаны переговоры нескольких лиц с Ш., составлены в
соответствии с требованиями УПК РФ.
При назначении и проведении фоноскопической экспертизы
нарушений закона также не допущено. Несогласие адвоката Бородиной
с выводами экспертов не может служить основанием для признания
заключения недопустимым доказательством.
Основанием для прослушивания телефонных переговоров осужденных,
как это видно из протокола судебного заседания и материалов дела,
являлось судебное решение (т. 30 л.д. 93 и 201, т. 9. л.д. 1 - 5,
42 - 46, т. 10 л.д. 1 - 3, 4 - 254, 255).
Отсутствие судебного решения в материалах настоящего дела по
причине его секретности не является основанием для исключения из
судебного разбирательства протоколов осмотра и прослушивания
фонограмм телефонных переговоров.
Нельзя также согласиться с доводами кассационной жалобы
осужденного Ш. о том, что протокол опознания П. осужденным Т. и
свидетелем Козловой является недопустимым доказательством,
поскольку использование при опознании ксерокопий фотографий
законом не запрещено, к тому же, никто из участников процесса не
возражал против оглашения этих протоколов, а осужденный П. не
отрицал, что на опознанной ксерокопии фотографии изображен он (т.
30 л. д. 142, 238).
Иные обстоятельства, указанные в дополнительной жалобе
осужденного Ш., также не являются безусловным основанием для
признания протоколов опознания П. недопустимыми доказательствами.
Непроведение фоноскопической экспертизы не предполагает, что
диктофонная запись оперативного работника Корнеева, представленная
присяжным заседателям, является недопустимым доказательством.
Доводы кассационных жалоб Ш., П., П.К. и Т. о том, что
Постановлением Правительства РФ от 6 мая 2004 года была устранена
уголовная ответственность за смеси, содержащие героин, являются
несостоятельными, поскольку в названном ими постановлении сам
героин не исключен из числа наркотиков, оборот которых в
Российской Федерации запрещен.
В связи с этим нет также оснований для признания недопустимыми
доказательствами заключений химических экспертиз, тем более, что
при их назначении и проведении, как это видно из материалов дела,
были соблюдены нормы уголовно-процессуального закона.
Необоснованными являются доводы кассационных жалоб о том, что
адвокат Агафонов Г.П. не имел права осуществлять в суде защиту П.
Как следует из графика ознакомления П. с материалами дела в
порядке ст. 217 УПК РФ, действительно 4 августа 2005 года помощник
следователя Агафонов П.Г. приходил в следственный изолятор, где
под стражей содержался П., но в этот день П. отказался подписывать
график ознакомления с делом и только 10 августа 2005 года П.
ознакомился с 4 и 8 томами, которые ему предъявлялись
первоначально 4 августа 2005 года (т. 25 л.д. 172).
Таким образом, фактически проведение следственного действия с
участием помощника следователя Агафонова П.Г. 4 августа 2005 года
не состоялось.
Кроме того, вопреки утверждениям в жалобе осужденного П.
Агафонов П.Г. не был включен в состав следственной группы (т. 1 л.
д. 206 - 207).
На причастность Агафонова П.Г. к проведению других следственных
действий по настоящему уголовному делу в кассационных жалобах
осужденных не указывается и в материалах дела об этом сведений не
содержится.
Отказ осужденного П. от адвоката Агафонова Г.П. имел место в
судебном заседании уже после вынесения присяжными заседателями
своего вердикта и не был связан с фактом родственных отношений
между Агафоновыми.
Ссылка П. в жалобе на то, что соглашение с адвокатом Агафоновым
Г.П. заключила не уполномоченная на это действие его бывшая
супруга, не свидетельствует о том, что было нарушено право П. на
защиту.
П. в ходе всего судебного разбирательства с участием присяжных
заседателей не заявлял отводов адвокату Агафонову Г.П.
Замена адвоката после вынесения присяжными заседателями
вердикта была произведена в полном соответствии с законом. При
этом вновь вступившему в дело адвокату Бугаренко было
предоставлено для ознакомления с материалами дела не три дня, как
утверждает П., а 10 дней, ходатайств о предоставлении ему
дополнительного времени адвокат не заявлял, не заявлял об этом и
сам П. (т. 31 л.д. 98).
Доводы кассационных жалоб осужденных П.К. и Т. о нарушении
права Т. на защиту являются необоснованными, так как сам Т. в
своей жалобе не указывает на то, что участие в деле адвоката
Афанасьева на его стороне и на стороне его сестры, допрошенный по
делу в качестве свидетеля, нарушило его право на защиту. К тому
же, показания Т.И. на предварительном следствии и в суде не
противоречат показаниям самого Т. Кроме того, в соответствие со
ст. 49 ч. 6 УПК РФ одно и то же лицо не может быть защитником двух
подозреваемых или обвиняемых, а Т.И. по делу была допрошена только
в качестве свидетеля.
Неубедительными являются доводы кассационной жалобы адвоката
Судаковой о том, что у присяжных заседателей могло вызвать
предубеждение высказывание одного из свидетелей о судимости Т. за
кражу.
Из протокола судебного заседания видно, что предыдущая
судимость Т. в присутствии присяжных заседателей не исследовалась,
высказывание свидетеля Душечкина носило неосторожный характер и
председательствующий своевременно остановил его и разъяснил
присяжным заседателям, что они не должны принимать данное
обстоятельство во внимание при вынесении своего вердикта.
Доводы кассационных жалоб о неправильной формулировке вопросов,
подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей, являются
необоснованными.
Как следует из протокола судебного заседания, при обсуждении
вопросного листа никто со стороны защиты не заявлял о том, что в
вопросах, сформулированных председательствующим, содержатся
юридические термины или что какие-то из вопросов требуют
собственно юридической оценки при вынесении присяжными
заседателями своего вердикта.
Анализ редакции вопросов, указанных в кассационной жалобе
осужденного Ш., также позволяет сделать вывод о том, что они не
содержат в себе юридических терминов и не ухудшают его положение
по сравнению с предъявленным обвинением.
Формулировка 132 вопроса, касающаяся доказанности участия Ш. в
избиении Б. по указанию другого лица, соответствует предъявленному
ему обвинению в том, что такое указание в связи с допущенными Б.
нарушениями дисциплины преступного сообщества дал его создатель -
П.
Не выходит за рамки предъявленного обвинения и формулировка 135
вопроса о доказанности создания преступного сообщества.
Употребленные в нем слова о том, что организация, в которую
входили осужденные, имела план и схему функционирования и систему
подчиненности, соответствуют указаниям в обвинительном заключении
на то, что П. и Ш. разработали принципы действия, структуру
сообщества, составили план действия и распределили роли между
членами сообщества; в целях эффективного поддержания
исполнительской дисциплины и беспрекословного подчинения в
преступное сообщество привлекались лица, зависимые от наркотиков,
П. осуществлял общее руководство и контроль над деятельностью
сообщества, обеспечивал безопасность деятельности сообщества как
со стороны работников правоохранительных органов, так и со стороны
различных криминальных структур, устанавливал единую стоимость
реализуемого наркотического средства, при этом все члены
сообщества были обязаны строго руководствоваться данной ценой, что
было положено в основу отчетности за продажу героина, к
нарушителям дисциплины предусматривалась возможность применения
наказания вплоть до физического насилия.
Формулировка 45 вопроса о доказанности попытки сбыть героин в
количестве 19,92 грамма также соответствует обвинительному
заключению, в котором указано, что эти действия были пресечены
сотрудниками правоохранительных органов 21 января 2004 года в 16
часов 20 минут.
Ссылка адвоката Афанасьева в жалобе на то, что непосредственное
изъятие героина из автомобиля Т.М. и из куртки П.К. было
произведено в 19 часов 30 минут, не влияет на правильность
сформулированного вопроса, так как это обстоятельство объясняется
доставлением к этому времени Т.М. и П.К. в г. Одинцово после их
задержания на месте сбыта наркотиков.
При этом протокол осмотра автомобиля, проведенного с участием
понятых в г. Одинцово, был обоснованно признан допустимым
доказательством, тем более, что в судебном заседании Т.М. пояснял,
что обнаруженный в его автомобиле героин принадлежал осужденному
П.К., а последний не отрицал, что наркотик был обнаружен также в
его куртке, то есть версия адвокатов о том, что наркотики могли
быть подброшены работниками правоохранительных органов,
опровергается показаниями самих осужденных (т. 30 л.д. 62, 225,
233).
Обстоятельства задержания Т.М. и П.К. были исследованы в
присутствии присяжных заседателей путем допроса самих осужденных,
свидетеля Т.И. и лиц, которые их задержали с поличным, а что
касается вопросов защиты, направленных на выяснение обстоятельств
доставления машины Т.И. в г. Одинцово и ее осмотра, то
председательствующий обоснованно снимал их, так как они касались
допустимости доказательств - протокола осмотра машины и досмотра
П.К., которые в присутствии присяжных заседателей исследованию не
подлежали.
Доводы кассационных жалоб о необъективности напутственного
слова председательствующего являются необоснованными.
Как следует из протокола судебного заседания,
председательствующий принял возражения адвокатов Борисенко и
Афанасьева, которые считали необходимым напомнить присяжным
заседателям о том, что осмотр автомобиля Т.М. был произведен 21
января 2004 года в 19 часов 30 минут, а также возражения адвоката
Кукушкиной, полагавшей необходимым напомнить присяжным заседателям
содержание фонограммы телефонных переговоров, из которой
следовало, что в машине Х. передал Пеку пакет, и просил присяжных
заседателей при вынесении вердикта учесть данные обстоятельства
(т. 31 л.д. 253).
Что касается возражений адвоката Кукушкиной о необходимости
дословного напоминания присяжным заседателям фонограммы телефонных
переговоров, возражений этого же адвоката и адвоката Коновалова о
необходимости в напутственном слове сказать, что не было сделано
государственным обвинителем при проверке показаний подсудимой В. в
судебном заседании, и дать оценку изменению свидетелями Пек,
Абдулаизовым и Соколовым своих показаний в суде, то
председательствующий со ссылкой на ст. 340 УПК РФ правильно
отклонил эти возражения.
У других участников процесса возражений на напутственное слово
председательствующего не было.
Содержание напутственного слова, текст которого приобщен к
протоколу судебного заседания, также не дает оснований для вывода
о нарушении председательствующим принципа объективности и
беспристрастности (т. 31 л.д. 4 - 36).
Доводы кассационных жалоб осужденного Т.М. и адвоката
Афанасьева о нарушении тайны совещания присяжных заседателей
являются неубедительными, так как в протоколе судебного заседания
не содержится заявлений этих лиц о том, что старшина присяжных
заседателей во время совещания коллегии выходил из совещательной
комнаты. К тому же и сама причина выхода старшины из совещательной
комнаты, указанная осужденным и адвокатом в жалобах, не говорит о
нарушении тайны совещания присяжных заседателей.
Доводы кассационной жалобы адвоката Коновалова о рассмотрении
дела с обвинительным уклоном являются несостоятельными.
Из протокола судебного заседания видно, что
председательствующий на всем протяжении процесса соблюдал принцип
объективности и беспристрастности, создавал необходимые условия
для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и
осуществления предоставленных им прав.
Вопреки утверждениям адвоката Коновалова в жалобе обвинительное
заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ.
Также вопреки утверждениям адвоката Коновалова в судебном
заседании не обсуждался вопрос о том, свидетелем какой стороны
является Раскостова и каков должен быть порядок ее допроса, и
сторона защиты не возражала, что Раскостову сначала допрашивал
государственный обвинитель.
Таким образом, нарушений норм уголовно-процессуального закона
при рассмотрении дела судом не допущено.
В связи с этим не могут служить основанием для отмены или
изменения приговора утверждения осужденных Ш., В. и И. о том, что
их вина в совершении преступлений не доказана.
Утверждение осужденной В. о том, что она хранила героин без
цели сбыта, противоречит вердикту присяжных заседателей, в котором
наличие этой цели у В. признано доказанным обстоятельством (т. 31
л.д. 62 и 76 - ответы на вопросы N 78 и 125).
Не являются в силу ч. 2 ст. 379 УПК РФ кассационными поводами
также и утверждения адвокатов Афанасьева и Коновалова и
осужденного Т.М. в жалобах о том, что выводы суда, изложенные в
приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Правовая оценка действиям П., Ш., В., П.К., Т.М., Т., В. и И.
дана правильная, в соответствии с вердиктом присяжных заседателей.
Доводы кассационной жалобы адвоката Бородиной о том, что суд
неправильно квалифицировал группу как преступное сообщество и что
квалификация содеянного по ч. 4 ст. 228 УК РФ не требует
дополнительной квалификации по ст. 210 УК РФ, являются
необоснованными.
Как правильно подчеркнул суд в приговоре, деятельность
организации, в которую согласно вердикту входили осужденные, была
направлена на достижение единой цели - систематический незаконный
сбыт наркотических средств - героина, в том числе в крупном и
особо крупном размере, при этом в организации были разработаны
план и схема ее функционирования, меры конспирации, существовала
иерархическая структура подчинения (состоявшая из руководителей и
исполнителей), внутренняя жесткая дисциплина, при нарушении
которой применялись меры наказания, имелась разветвленная сеть
реализаторов и потребителей героина, были определены места продажи
и хранения героина, в целях перевозки и реализации героина
использовался автомобиль, были распределены функции между всеми
соучастниками организации, осуществлялось четкое планирование
преступной деятельности, постоянно налаживались новые каналы сбыта
героина, а также поиск его новых потребителей и сбытчиков.
При таких обстоятельствах обоснованность квалификации действий
осужденных В., П.К., Т.М., Т., В. и И. по ч. 2 ст. 210 УК РФ, а П.
и Ш. по ч. 1 этой же статьи сомнений не вызывает.
Поскольку наряду с участием в преступном сообществе осужденные
совершали и конкретные преступления, их действия правильно
квалифицированы по совокупности преступлений.
Нельзя также согласиться с доводами кассационной жалобы
осужденного Ш. о том, что время, место и способ совершения им
преступлений не установлены и не указаны в приговоре.
Приговор постановлен на основании вердикта присяжных
заседателей, в котором все эти обстоятельства указаны и признаны
присяжными заседателями доказанными.
Ст. 228.1 ч. 3 УК РФ в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 года
предусматривает более строгое наказание за сбыт наркотических
средств, совершенный организованной группой, поэтому утверждения
осужденной В. о том, что к ней не применен новый уголовный закон,
улучшающий ее положение, являются необоснованными.
Ссылка осужденного Ш. в жалобе на то, что дело в отношении его
возбуждалось только по факту хранения наркотиков, не является
основанием для отмены приговора в части осуждения его по ст. 210
УК РФ, так как уголовно-процессуальный закон не требует выносить
постановление о возбуждении уголовного дела каждый раз, когда при
расследовании дела выясняются обстоятельства совершения лицом еще
и других преступлений.
Доводы кассационной жалобы осужденного П. о том, что суд вышел
за пределы обвинения, признав его виновным в организации
преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ, нельзя признать
обоснованными.
Как следует из обвинительного заключения, П. предъявлялось
обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Б. и его
действия квалифицировались органами предварительного следствия по
ст. 111 ч. 4 УК РФ, хотя непосредственное применение насилия ему в
вину не вменялось.
Суд, принимая во внимание, что П.у не предъявлялось обвинение в
совершении этого преступления организованной группой, правильно
квалифицировал его действия по ст. ст. 33 ч. 3 и 111 ч. 4 УК РФ,
поскольку, как указано в обвинительном заключении, П. являлся
создателем и руководителем преступного сообщества и в рамках
деятельности этого сообщества дал указание Ш. о применении
наказания к Б., нарушившему внутреннюю дисциплину этого
сообщества. То есть суд правильно исходил из того, что фактически
П. было предъявлено обвинение в организации причинения здоровью Б.
тяжкого вреда.
Наказание назначено П., Ш., В., П.К., Т.М., Т., В. и И. с
учетом всех обстоятельств, влияющих на наказание.
При назначении наказания В. суд учел все обстоятельства,
указанные в ее жалобе, за исключением добровольного лечения,
которое не является достаточным основанием для смягчения
наказания.
При назначении наказания И. суд учел состояние здоровья
осужденного и вердикт присяжных заседателей, которые признали его
лицом, заслуживающим снисхождения.
Вопреки утверждениям адвоката Бородиной в жалобе, наказание,
назначенное И. за покушение на сбыт наркотического средства, не
превышает 3/4 от максимального срока, предусмотренного санкцией
ст. 228 ч. 4 УК РФ. Совершение И. преступления в составе
организованной группы не учитывалось при назначении наказания как
отягчающее обстоятельство, так как оно является квалифицирующим
признаком преступления. Утверждения адвоката о том, что И. активно
способствовал раскрытию преступления, противоречат материалам
дела, о чем правильно указано в приговоре.
При назначении наказания В.И. суд учел состояние здоровья
осужденного и вердикт присяжных заседателей, которые признали его
лицом, заслуживающим снисхождения. При этом имеющиеся по делу
отягчающие обстоятельства судом в силу ч. 4 ст. 65 УК РФ при
назначении наказания не учитывались.
Доводы кассационной жалобы адвоката Вержуцкой о том, что суд не
выполнил требования ст. 349 ч. 2 УПК РФ при назначении наказания
осужденному В.И., признанному вердиктом присяжных заседателей
лицом, заслуживающим снисхождения, являются необоснованными.
По смыслу указанного адвокатом закона, который находится во
взаимосвязи со ст. ст. 64 и 65 УК РФ, назначение наказания ниже
низшего предела допускается только при наличии исключительных
обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью
виновного, его поведением во время или после совершения
преступления и других обстоятельств, существенно уменьшающих
степень общественной опасности преступления, а равно при активном
содействии участника группового преступления раскрытию этого
преступления.
Таких исключительных обстоятельств не приведено и в
кассационной жалобе адвоката.
При назначении наказания Т. суд учел, что ранее он судим, по
месту жительства характеризуется положительно, нигде не работал,
ранее судим. Обстоятельств, смягчающих наказание, предусмотренных
ст. 61 УК РФ, суд не усмотрел правильно, так как дети Т. являются
совершеннолетними. Утверждения адвоката Судаковой в жалобе о том,
что суд не учел, что у Т. жена и родители - инвалиды, являются
неубедительными, поскольку таких данных в материалах дела нет и об
этом адвокат и сам Т. в прениях сторон и в последнем слове ничего
не говорили.
При назначении наказания П. суд учел наличие у него матери-
инвалида 2 группы, о чем он указывает в своей кассационной жалобе.
Что касается ссылки П. на психическое заболевание, то наличие
такого заболевания у него материалами дела не подтверждается.
При назначении наказания Т.М. суд учел данные о его личности,
вердикт присяжных заседателей, которые по обвинению в участии в
преступном сообществе признали его лицом, заслуживающим
снисхождения.
При назначении наказания Ш. судом учтено наличие у него
малолетнего ребенка.
Оснований для применения к осужденным ст. 64 УК РФ и ст. 73 УК
РФ суд не усмотрел, не усматривает их и Судебная коллегия.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Московского областного суда с участием присяжных
заседателей от 3 марта 2006 года в отношении П., Ш., В., П.К.,
Т.М., Т., В.И. и И. оставить без изменения, а кассационные жалобы
- без удовлетворения.
|
