ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 1 февраля 2006 года
Дело N 53-о05-100сп
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Кудрявцевой Е.П.,
судей Линской Т.Г.,
Зеленина С.Р.
рассмотрела в судебном заседании 01.02.2006 кассационные
представления государственного обвинителя Анциферова А.Б. и
кассационную жалобу представителя потерпевших Сенченко К.А. на
приговор Красноярского краевого суда от 15.07.2005, по которому
С., родившийся 20.06.1967 в г. Красноярске, несудимый, -
оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении
преступлений, предусмотренных ст. ст. 105 ч. 1, 112 ч. 1 УК РФ в
связи с вынесением в отношении его коллегией присяжных заседателей
оправдательного вердикта.
Заслушав доклад судьи Зеленина С.Р., выступление прокурора
Генеральной прокуратуры РФ Шаруевой М.В., поддержавшей доводы
кассационного представления об отмене оправдательного приговора
суда, возражения защитника Сметанникова А.В., полагавшего доводы
кассационных преставления и жалобы необоснованными, Судебная
коллегия
установила:
С. было предъявлено обвинение в убийстве Р. и в умышленном
причинении Р.С. вреда здоровью средней тяжести, квалифицированных,
с учетом изменения государственным обвинителем обвинения в
судебном заседании, ст. ст. 105 ч. 1, 112 ч. 1 УК РФ.
02.03.2002 в помещении ООО "Дельта С" в здании центра
образования на ул. Вавилова, 21 г. Красноярска, в ходе ссоры С.
нанес удары руками по лицу и телу Р.С., причинив кровоподтеки и
ссадины, не повлекшие расстройство здоровья. Р., оказывая помощь
брату, ножкой от сломанного столика нанес удары по телу и голове
С.
Действуя с целью убийства, С. приготовил находившийся в его
машине карабин и вызвал по телефону братьев Р-х на улицу.
Когда братья Р-ы вышли во двор, С. произвел один прицельный
выстрел в Р., причинив огнестрельные дробовые ранения грудной
клетки, отчего потерпевший скончался.
Затем С. стал преследовать убегавшего Р.С. и произвел в него не
менее 4 выстрелов, причинив сквозное ранение в области
голеностопного сустава, повлекшее вред здоровью средней тяжести.
Коллегия присяжных заседателей признала С. невиновным в
совершении действий, вмененных в вину органами предварительного
следствия.
В кассационных представлениях государственного обвинителя
указано, что вынесение вердикта о невиновности связано с
существенными нарушениями уголовно-процессуального закона,
повлиявшими на ответы присяжных.
Сторона защиты, по мнению государственного обвинителя,
неоднократно делала заявления о фальсификации и сокрытии
обвинением оправдывающих С. доказательств, в том числе выясняла
вопросы, связанные с производством экспертом на месте происшествия
выстрела из изъятого карабина С., возражала против представляемых
прокурором доказательств, нарушала порядок их представления,
заявляла в присутствии присяжных заседателей ходатайства об
оглашении показаний, данных на следствии, выражала сомнения по
поводу следственных действий, проведенных с участием С.
Кроме того, защита давала юридическую оценку действиям
подсудимого и обсуждала в присутствии присяжных заседателей
процессуальные вопросы и характеризующие подсудимого и потерпевших
данные, что, по мнению обвинителя, недопустимо.
Кроме того, защитник довел до сведения присяжных заседателей
сведения о неоднократности судебных процессов по данному делу.
Усматривая систематичность данных нарушений, обвинитель
считает, что присяжные заседатели не были ограждены от возможного
влияния на принимаемые ими решения.
В качестве поводов к отмене приговора в кассационном
представлении указываются также следующие: защитник прервал
напутственное слово, заявив об искажении доказательств, и возложил
на себя дачу присяжным разъяснений, председательствующий
необоснованно постановил об оглашении недопустимого
доказательства, передал присяжным новый вопросный лист, а старшина
присяжных заседателей разгласил тайну совещательной комнаты.
Государственный обвинитель просит приговор отменить с
направлением дела на новое судебное разбирательство и вынести
частное определение в связи с допущенными защитником нарушениями.
Представитель потерпевших адвокат Сенченко К.А. в кассационной
жалобе просит приговор отменить в связи с нарушением стороной
защиты требований ст. 335 ч. ч. 7 и 8 УПК РФ, поскольку стороной
защиты неоднократно в присутствии присяжных заседателей
затрагивались вопросы процессуального характера, подвергалась
сомнениям допустимость доказательств, излагались данные,
характеризующие обвиняемого.
В обоснование такой позиции адвокат не только приводит доводы,
аналогичные указанным в кассационном представлении прокурора, но
указывает и на другие нарушения, допущенные, по его мнению,
защитой.
Так, С. ложно утверждал, что Р-ы сломали ему руку и пробили
голову, что в обвинительном заключении неправильно указано время
звонков в милицию, что его "поливали грязью", что следы выстрелов
обнаружены в дереве спустя 2 месяца, и задал вопрос свидетелю
Нырковой о том, допрашивали ли ее работники милиции.
Кроме того, указывает на то, что защитник подсудимого задал в
присутствии присяжных заседателей вопрос процессуального характера
о том, известно ли подсудимому, что в карабине оставался патрон, а
также вмешивался в представление доказательств стороной обвинения.
Указывает на то, что присяжные заседатели в нарушение
требований части 2 ст. 333 УПК РФ общались между собой.
Защитник Сметанников А.В. в возражениях просит оставить
кассационные представления и жалобу без удовлетворения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы,
Судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора суда.
В соответствии со ст. 385 ч. 2 УПК РФ оправдательный приговор,
постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных
заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо
жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких
нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили
право прокурора, потерпевшего или его представителя на
представление доказательств либо повлияли на содержание
поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на
них.
Таких нарушений уголовно-процессуального закона судебной
коллегией не усматривается.
Высказывания защитника Сметанникова А.В. о тяжести
преступлений, вменяемых подсудимому, и необходимой обороне С.,
сделанные в начале судебного следствия, не противоречат
требованиям ст. 335 ч. 3 УПК РФ о содержании позиции стороны
защиты.
Утверждение о том, что обвинение не представит всех
доказательств, не может быть расценено как ограничивающее право
прокурора на представление доказательств.
Участие в исследовании доказательств, представляемых стороной
обвинения, является неотъемлемым правом стороны защиты,
предусмотрено законом и не может быть истолковано как
вмешательство в деятельность государственного обвинителя, поэтому
соответствующий довод кассационной жалобы адвоката Сенченко К.А.
является необоснованным.
Информирование присяжных заседателей о том, что по состоянию
здоровья потерпевший не сможет периодически являться в судебное
заседание, неспособно вызвать предубеждение у присяжных
заседателей в отношении подсудимого или потерпевшего. Делая такой
вывод, Судебная коллегия учитывает также, что председательствующим
было сделано для присяжных заседателей соответствующее разъяснение
с просьбой не принимать эти сведения во внимание.
Равным образом, доведение до сведения присяжных заседателей
того обстоятельства, что у подсудимого есть дети, также не может
быть признано способным вызвать предубеждение в отношении
подсудимого, а потому не является нарушением требований ст. 335 ч.
8 УПК РФ, влекущим отмену приговора.
Возражения стороны обвинения против оглашения в присутствии
присяжных заседателей сведений о произведенном экспертом выстреле
из принадлежащего С. карабина при осмотре места происшествия
необоснованны, поскольку эти сведения относятся к фактическим
обстоятельствам дела и не ставят под сомнение установленную судьей
допустимость протокола осмотра места происшествия.
Утверждения подсудимого о том, что схемы к протоколу осмотра
места происшествия нарисованы неправильно, что в протоколе допроса
написана неправда, что в обвинительном заключении неправильно
указано время звонков в милицию, что его люди "поливали грязью", а
также о времени обнаружения следов выстрела на дереве и о
последствиях избиения его Р-ми не относятся к процессуальным
вопросам, подлежащим исследованию в отсутствие присяжных
заседателей, а являются выражением позиции подсудимого
относительно имевших место фактических обстоятельств дела и
содержания доказательств.
Адресованная свидетелю Белой Н.И. реплика подсудимого, как
видно из замечаний на протокол судебного заседания, была призвана
опорочить содержание показаний свидетеля, а не их процессуальную
форму, а потому не может быть признана недопустимый формой защиты.
Просьба защитника (т. 8 л.д. 195) об оглашении показаний этого
свидетеля, данных на предварительном следствии, не содержала
данных о наличии противоречий в ее показаниях, как об этом
утверждается в кассационном представлении.
Вопросы защитника свидетелю Брезгину В.Я. о том, был ли он
участником осмотра территории (т. 8 л.д. 184) и свидетелю Нырковой
Г.С. о том, допрашивалась ли она сотрудниками милиции (т. 8 л.д.
213) отведены председательствующим и, таким образом, не могут быть
истолкованы как сообщение присяжным информации процессуального
характера.
Довод кассационного представления о том, что защита сообщила
присяжным заседателям о неоднократности судебных процессов по
данному делу, опровергаются протоколом судебного заседания (т. 8
л.д. 253), из которого видно, что защитник ходатайствовал об
оглашении показаний потерпевшей Р.А. в связи с противоречиями в
показаниях, данных ей на следствии и в суде. Такая формулировка
ходатайства не содержит указания на неоднократность судебных
процессов. Сообщение присяжным заседателям о наличии противоречий
в показаниях лица не является информацией процессуального
характера, поскольку оценка достоверности тех или иных показаний
входит в компетенцию коллегии присяжных заседателей.
Показания С. о том, что после происшествия его отвезли в
больницу, где его допрашивал следователь, после чего его
арестовали, не являются утверждениями о фальсификации
доказательств, как об этом утверждается в кассационном
представлении. Кроме того, эти показания были прерваны
председательствующим, который сделал для присяжных заседателей
соответствующее разъяснение о непринятии ими во внимание указанных
реплик. Аналогичное разъяснение в соответствии с законом было
сделано председательствующим на утверждение С. о том, что он не
читал свои показания (т. 8 л.д. 271).
Довод кассационной жалобы о заявлении С., что протокол допроса
ему не читали, опровергается протоколом судебного заседания (т. 8
л.д. 269), в котором указаны слова С.: "протокол мне читали".
Реплика С. о том, что над ним издевалась милиция, как видно из
протокола судебного заседания (т. 8 л.д. 305), носит неконкретный
характер, не связана с оспариванием им допустимости конкретного
доказательства и, в силу этого, не может оказать влияние на
беспристрастность присяжных заседателей в совокупности с тем
обстоятельством, что присяжным было сделано разъяснение с просьбой
не принимать эту реплику во внимание.
По этим же мотивам Судебная коллегия не может считать
основанием для отмены приговора реплику осужденного "вы же знаете,
как у нас допрашивают" при том, что С. не отрицал, что оглашенные
показания были даны им.
Показания С. о том, что при допросе ему задавали наводящие
вопросы, в совокупности с тем, что С. не отрицал содержание
подписанного им протокола, также не может свидетельствовать о том,
что он ставил под сомнение допустимость указанного доказательства.
Судебная коллегия не может признать такой ответ С. данным с
целью опорочить доказательство обвинения также по тем основаниям,
что сама формулировка вопроса, заданного государственным
обвинителем, предполагала сомнения обвинителя в достоверности
данного протокола.
Утверждение подсудимого С. о том, что во время следственного
эксперимента выключали камеры и спрашивали его про расстояние,
само по себе не может свидетельствовать об оказании на присяжных
незаконного воздействия. Делая такой вывод, Судебная коллегия
учитывает как то, что указанное утверждение было сделано им в
связи с исследованием другого доказательства, так и то, что С.
подтвердил в суде данные им во время следственного эксперимента
показания и не оспаривал содержание протокола этого следственного
действия.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия не может признать
установленным, что при рассмотрении данного дела имело место
систематическое обсуждение стороной защиты в присутствии присяжных
заседателей вопросов, не входящих в их компетенцию.
Вопрос о допустимости имеющегося в деле заключения специалиста
был разрешен определением Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации от 27.04.2005, вынесенным по
данному делу и обязательным, в силу требований ст. 388 УПК РФ, при
новом рассмотрении уголовного дела.
Сам по себе факт общения присяжных заседателей между собой, при
отсутствии данных о нарушении ими ограничений, предусмотренных ст.
333 ч. 2 УПК РФ, не может быть основанием для утверждения о
существенном нарушении уголовно-процессуального закона, влекущим
отмену приговора.
Поведение защитника Сметанникова А.В., который, прервав
произнесение председательствующим напутственного слова, стал
разъяснять присяжным заседателям, как нужно отвечать на вопросы,
не допуская противоречий, хотя и являются нарушением порядка в
судебном заседании, однако, в отсутствие в протоколе судебного
заседания данных о том, какие именно разъяснения были даны
защитником, не могут свидетельствовать о том, что на присяжных
заседателей было оказано воздействие, повлиявшее на содержание
ответов, составивших вердикт.
Доводы кассационного представления и кассационной жалобы
адвоката Сенченко К.А. об оглашении старшиной присяжных
заседателей тайны совещательной комнаты со ссылкой на замечания на
протокол судебного заседания являются необоснованными, поскольку
замечания на протокол в этой части отклонены.
Указывая на замену вопросного листа, представитель потерпевших
ссылается на небрежность присяжных заседателей, приведшей к
неправильному заполнению первоначально выданного экземпляра. В
кассационном представлении не указано, каким образом передача
нового экземпляра вопросного листа повлияла или могла повлиять на
ответы присяжных заседателей.
Судебная коллегия не усматривает в этих обстоятельствах
нарушения уголовно-процессуального закона, влекущего отмену
приговора, по следующим основаниям.
О замене вопросного листа просили сами присяжные заседатели,
сославшись на то, что он испорчен внесенными ими исправлениями.
Как видно из протокола судебного заседания, стороны не возражали
против просьбы старшины присяжных заседателей. Передача коллегии
присяжных заседателей нового экземпляра вопросного листа взамен
испорченного ими произведена на основании мотивированного
постановления председательствующего.
Доводы представления государственного обвинителя о доказанности
вины С. исследованными в судебном заседании доказательствами не
являются кассационным поводом к отмене приговора, поскольку
доказанность вины определяется вердиктом присяжных заседателей,
проверка обоснованности которого не входит в компетенцию суда
кассационной инстанции.
Таким образом, представления государственного обвинителя и
жалоба представителя потерпевших Сенченко К.А. не содержат доводов
о таких допущенных при рассмотрении данного дела нарушениях,
которые в силу требований уголовно-процессуального закона влекут
отмену оправдательного приговора суда, постановленного на
основании оправдательного вердикта присяжных заседателей.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и
388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Красноярского краевого суда от 15.07.2005 в отношении
С. оставить без изменения, кассационные представления и жалобу -
без удовлетворения.
|
