ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 19 января 2006 года
Дело N 67-о05-79
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего Разумова С.А.,
судей Коннова B.C.,
Фроловой Л.Г.
рассмотрела в судебном заседании от 19 января 2006 г.
кассационную жалобу осужденного Р. на приговор Новосибирского
областного суда от 4 августа 2005 г., которым Р., родившийся 23
ноября 1972 г. в г. Искитиме Новосибирской области, со средним
образованием, неработавший, ранее судимый 20 октября 1999 г. по п.
"в" ч. 3 ст. 158 УК РФ к пяти годам лишения свободы, освобожден 24
марта 2004 г. по отбытии наказания;
- осужден по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к восемнадцати годам
лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Р. признан виновным и осужден за убийство двух лиц: Б., 1967 г.
рождения, и М., 1961 г. рождения, совершенное 2 января 2005 г. на
почве личных неприязненных отношений.
Преступление совершено им в г. Искитиме Новосибирской области
при обстоятельствах, установленных приговором.
Заслушав доклад судьи Коннова B.C., мнение прокурора Костюченко
В.В., полагавшего приговор в отношении Р. оставить без изменения,
Судебная коллегия
установила:
в кассационной жалобе осужденный Р., не высказывая конкретных
просьб, считает приговор несправедливым, квалификацию его действий
неправильной, доказательства - неверно оцененными, а выводы суда,
изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим
обстоятельствам. Осужденный Р. утверждает, что к нему и к
свидетелю Аржанову в ходе предварительного следствия применялись
незаконные методы расследования.
В возражениях государственный обвинитель Маслова О.Ф. считает
доводы жалобы несостоятельными и просит оставить приговор без
изменения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы и
возражений на нее, Судебная коллегия находит приговор в отношении
Р. законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.
Виновность осужденного Р. в содеянном им подтверждается
совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в
судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам
судом дана надлежащая оценка.
Судом проверялись доводы о применении к Р. и его брату Аржанову
незаконных методов расследования, эти доводы не подтвердились и
обоснованно отвергнуты. Осужденным Р. в этой части никаких
доказательств не представлено. Как следует из материалов дела, Р.
не присутствовал при допросах Аржанова в ходе предварительного
следствия, вследствие чего не может знать, применялись либо не
применялись фактически к Аржанову незаконные методы расследования.
Из материалов дела также следует, что Аржанов не подавал каких-
либо жалоб и не заявлял в ходе предварительного следствия о
применении к нему каких-либо незаконных методов расследования.
В судебном заседании свидетель Аржанов отказался
свидетельствовать против своего брата - подсудимого Р., вследствие
чего в присутствии брата Р. он вынужден был чем-либо обосновать
дачу им показаний в отношении Р. в ходе предварительного
следствия. Объясняя дачу им показаний в ходе предварительного
следствия, Аржанов пояснял в судебном заседании, что после
задержания оперативные работники милиции беседовали с ним,
оказывая на него моральное давление. Это моральное давление
выражалось в том, что они перекрестно задавали вопросы и задавали
наводящие вопросы. Допрашивали его следователи Шмидт и Клюковкин,
при допросах, кроме него и следователя, никого не было,
следователи на него давления не оказывали. Однако беседы не
являются следственными действиями и уголовно-процессуальным
законом не регулируются. Ни перекрестное задавание вопросов, ни
постановка наводящих вопросов при беседах не являются незаконными
методами расследования. Судом правильно в качестве источников
доказательств использовались протоколы допросов свидетеля
Аржанова, а согласно его показаний следователи к нему никаких
незаконных методов расследования не применяли.
Как следует из материалов дела, Р. давал показания по своему
желанию, с его согласия, его допросы проводились с участием
адвокатов, в отсутствие каких-либо оперативных сотрудников милиции
и никаких заявлений, жалоб на применение незаконных методов
расследования не поступало. Свидетель Акимов, сотрудник милиции,
также пояснял, что после задержания он беседовал с Р. и тот
добровольно, без какого-либо принуждения, рассказал о происшедшем.
Неоднократные отказы обвиняемого Р. давать показания (при его
допросах 11 января, 15 апреля и 22 апреля 2005 г.) также не
соответствуют доводам, что к нему применялись незаконные методы
расследования.
При таких данных указанные доводы осужденного Р. о применении
незаконных методов расследования являются несостоятельными и
противоречат имеющимся материалам дела.
Как пояснял подозреваемый Р., он находился в доме М. и Б., пил
с ними пиво. При этом он и Б. из-за чего-то подрались, а М.
убежала из квартиры и вызвала милицию. Приехавший наряд милиции
забрал его и отвез в отдел милиции. Примерно через час его из
милиции отпустили. Он пошел к себе домой, а затем снова пошел к М.
и Б. Дверь в квартиру открыла М., в ее руке был кухонный нож. Р.
выхватил у нее нож и ударил ее ножом. Затем на него набросился Б.
и он и Б., ударил ножом, и тот упал. В это время на него сзади
накинулась М., он развернулся и еще дважды нанес ей удары ножом.
В судебном заседании подсудимый Р. пояснял, что при первом
приходе в дом М. и Б. Б. стал его выгонять и из-за этого возникли
ссора и драка, после чего его забрали в милицию. Повторно он пошел
к ним в квартиру около 24-х часов, сначала в течение 2 - 3-х минут
никто дверь не открывал, а когда затем дверь открыла М., то в руке
у нее был нож, и появился Б., который спрашивал: "Зачем он сюда
ходит?".
Как следует из материалов дела, нахождение Р. в квартире М. и
Б. было для них нежелательным, Б. его выгонял, Р. не уходил,
вследствие чего возникла ссора и драка. М. вызвала сотрудников
милиции, и по просьбе М. и Б. Р. в их квартире был задержан и
доставлен в отдел милиции. После этого, зная о нежелательности его
нахождения у М. и Б., он вновь в ночное время (около 22-х часов)
пошел к ним, стучался в дверь, ему определенное время не открывали
дверь (около 2 - 3 минут), но он не уходил, и когда после этого М.
открыла дверь, то у нее в руке был нож, и Б. спрашивал, зачем он к
ним ходит.
При таких данных действия М. по охране неприкосновенности
своего жилища от Р., в том числе и соединенные с угрозой насилием,
которое выразилось в том, что она держала в руке нож, являлись
правомерными, а действия Р., напавшего на М. и противоправно
вторгшегося в чужое жилище, - являлись незаконными.
Нанесение Р. удара ножом М. являлось преступлением и действия
Б., пришедшего на помощь М. и бросившегося к преступнику, были
правомерными. У лица, совершающего преступление, не возникало и не
могло возникнуть в такой ситуации состояния необходимой обороны
(ее превышения).
Изменению подсудимым Р. своих показаний об обстоятельствах
убийства М. и Б. суд дал надлежащую оценку, правильно оценив их,
исходя из совокупности всех доказательств.
Свидетель Аржанов пояснял в ходе предварительного следствия,
что когда 2 января 2005 г. Р. пришел домой, то сообщил, что он
убил ("замочил") двоих человек - М. и Б.
Ссылка в жалобе осужденного Р. на то, что свидетель Аржанов
подписывал протоколы допросов, не читая их, - несостоятельна. Как
видно из протоколов, Аржанов допрашивался в отсутствие Р., и Р. не
может знать о том, читал ли протоколы своих допросов Аржанов. Из
протоколов также видно, что Аржанов собственноручно писал в
протоколах, что они им прочитаны, с его слов показания записаны
верно и своей подписью подтверждал эти данные.
Свидетель Леус A.M., труп которого был обнаружен 4 января 2005
г., пояснял в ходе предварительного следствия при его допросе 3
января 2005 г., что он (Леус) находился в квартире у Аржанова.
Вечером 2 января 2005 г. пришел Р., который был возбужденный,
оскорбленный и сообщал, что его "типа сдали" и он находился в
милиции. Минут через 20 Р. вновь ушел, а когда около 23 часов
вернулся, то сообщил, что он "порезал" двоих: женщину и мужчину -
за то, что они "сдали его" и он попал в милицию.
Как следует из заключения судебно-биологической экспертизы, в
трех объектах исследования пиджака (правый лацкан, левая полочка
возле нижней петли и по краю) и в 17 объектах исследования куртки
Р. имелась кровь, происхождение которой возможно как от М., так и
от Б. После этого в целях определения половой принадлежности крови
людей были исследованы: один объект с пиджака (N 10 - с правого
лацкана) и четыре объекта - с куртки, и было установлено, что
кровь в объекте с пиджака (правого лацкана) и в одном объекте с
куртки (N 23 - у нижнего края бокового кармана) могла образоваться
от Б.; в объекте N 19 с куртки (со средней трети правой полы) -
могла образоваться от М., а в остальных двух исследованных
объектах с куртки полоспецифических отростков обнаружено не было
вследствие крайне недостаточного количества форменных элементов.
Другие следы крови для определения их половой принадлежности не
исследовались. Из данного заключения, таким образом, видно, что в
исследованных следах кровь в 18 объектах могла образовать от М. и
ссылка в жалобе на то, что на одежде Р. имелось лишь одно пятно
крови, которое могло образоваться от М., - несостоятельна.
Из заключений судебно-медицинских экспертиз видно, что:
- смерть М. наступила от тампонады полости сердечной сорочки
кровью в результате проникающего колото-резаного ранения грудной
клетки слева с повреждением передней стенки сердечной сорочки,
проникающим ранением стенки правого желудочка сердца и
кровоизлиянием в полость сердечной сорочки. Кроме того, на трупе
М. имелись прижизненно образованные:
- поверхностная колото-резаная рана на передней поверхности
грудной клетки справа;
- непроникающее колото-резаное ранение брюшной стенки справа;
- смерть Б. наступила от обильной кровопотери в результате
колото-резаного ранения шеи слева, проникающего в мягкие ткани шеи
с повреждением наружной сонной артерии. Кроме того, на трупе Б.
имелись прижизненно образованные:
- две резаные поверхностные раны в подбородочной области;
- колото-резаная рана в проекции средней трети левой ключицы,
проникающая в мягкие ткани шеи.
В крови Б. имелось 3,23% этилового спирта, что соответствует
тяжелой степени алкогольного опьянения.
Как следует из протокола осмотра места происшествия, ни в руке
трупа М., ни в руке трупа Б., ни около их тел ножей не имелось.
Как пояснял в судебном заседании подсудимый Р., когда он вошел
в квартиру, то Б., находясь в 1 м от него, стал ножом замахиваться
на него. Он рукой поймал его руку с ножом, другой рукой нажал на
кисть его руки, надавил на запястье его руки, тот выпустил нож, и
нож упал. Он (Р.) поднял нож (видя все это, Р. никак Б. не
препятствовал) и ударил ножом Б. в область шеи, тот упал в комнате
на пол около кровати.
Суд обоснованно признал эти показания подсудимого Р. об
обстоятельствах убийства Б. недостоверными, противоречащими
приведенным доказательствам. Кроме того, как видно из акта судебно-
медицинской экспертизы, на руках Б. кровоподтеков, ссадин
(характерных для надавливания, схватывания руки, вследствие чего
из руки выпадал нож) не имелось.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все
доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному
выводу о доказанности вины Р. в содеянном им и верно
квалифицировал его действия по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ по
указанным в приговоре признакам.
Судом правильно оценены показания нового свидетеля Матвеевой
Л.Ю., жены друга Р., которая очевидцем происшедшего не была, ее
показания производны от рассказа Р., а показания Р. об
обстоятельствах происшедшего оценены верно.
Наказание Р. назначено в соответствии с требованиями закона, с
учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на
его исправление и всех конкретных обстоятельств дела.
Назначенное Р. наказание является справедливым, соразмерным
содеянному самим им, и оснований к его смягчению не имеется.
Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся
доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом
обоснованны, мотивированны.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих
отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
То обстоятельство, что первоначально интересы обвиняемого Р.
защищал адвокат Герман В.В., а затем - адвокат Иваненко О.В., не
свидетельствует о нарушении закона. Как следует из материалов
дела, обвиняемый Р. или другие лица по его поручению договора с
каким-либо адвокатом на защиту интересов обвиняемого Р. не
заключали, как Герман, так и Иваненко защиту интересов обвиняемого
Р. осуществляли по назначению коллегии адвокатов, и ни Герману, ни
Иваненко обвиняемый Р. отводов не заявлял, каких-либо заявлений,
связанных с защитой его интересов в ходе предварительного
следствия, не делал.
При судебном разбирательстве защиту интересов подсудимого Р.
осуществлял адвокат Изюменко С.А. Как следует из протокола,
подсудимый Р. заявлял, что защиту своих интересов он доверяет
защитнику Изюменко (т. 2 л.д. 21). Кроме адвоката Изюменко защиту
интересов подсудимого Р. также осуществлял защитник Садовой А.В.
Ни отводов Изюменко и Садовому, ни ходатайств об их замене
подсудимый Р. в судебном заседании не заявлял. Защита интересов
подсудимого Р. осуществлялась в соответствии с действующим
уголовно-процессуальным законодательством. Нарушения его права на
защиту не усматривается.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и
388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда от 4 августа 2005 г. в
отношении Р. оставить без изменения, а кассационную жалобу
осужденного Р. оставить без удовлетворения.
Председательствующий
С.А.РАЗУМОВ
Судьи
В.С.КОННОВ
Л.Г.ФРОЛОВА
|
